торговцев. В книге я попытался описать и объяснить, не покидая торговой площадки, события и
настроения, определившие характер времени. Порой эта история начинает жить
самостоятельной жизнью, но все-таки это моя личная история и моя жизнь. Я все еще сохраняю
личное отношение к деньгам, которые не сделал, и ко лжи, которую не произнес, потому что
такова моя позиция в этих событиях.
Все это происходило примерно в середине современной золотой лихорадки. Никогда
прежде столько 24-летних, не имеющих профессиональной подготовки людей не зарабатывали
столь быстро таких громадных денег, как мы в Нью-Йорке и Лондоне в эти десять лет. Никогда
прежде не наблюдалось таких поразительных отклонений от основного закона рынка - каждый
может унести не больше, чем вложил. Я ничего не имею против денег. В общем, я предпочел бы
иметь их побольше. Но я не жду с замиранием сердца, когда с небес опять прольется золотой
дождь. Тогда случилась всего лишь редкая, ошеломляющая вспышка в долгой и довольно
тусклой истории того, как можно зарабатывать и тратить.
Следует сказать, что в соответствии с критериями, по которым мы оцениваем сами себя, я
достиг немалого успеха. Я заработал кучу денег. Те, кто управлял нашей фирмой, часто
говорили мне, что когда-нибудь я стану одним из них - на самом верху. Я бы предпочел
приберечь похвалы себе к концу книги. Но читатель должен знать, что у меня не было причин
плохо относиться к моим тогдашним работодателям. Я стал писать книгу только потому, что
решил: лучше рассказать эту историю, чем продолжать в ней жить.
Глава 1. Покер лжецов
Это было в начале 1986 года, в первый год заката моей фирмы Salomon Brothers. Наш
председатель Джон Гутфренд покинул свой стол у стены торгового зала и пошел прогуляться. В
этом зале торговцы облигациями безостановочно прокручивали миллиарды долларов. Гутфренд
следил за делами - просто бродя по залу и задавая иногда вопросы торговцам.
Сверхъестественное шестое чувство всегда приводило его туда, где уже назревал кризис.
Казалось, что у него был нюх на утечку денег.
Он был последним человеком, которого хотел бы видеть взвинченный и перенапряженный
торговец. Гутфренд (произносилось как гуд френд - хороший друг) любил неожиданно
подкрасться сзади. Человек вздрагивал и терялся, и это развлекало его, но не тебя. Ты
одновременно говорил по двум телефонам, пытаясь уйти от катастрофы, и у тебя не было ни
времени, ни сил, чтобы еще посматривать, что там у тебя за спиной. Да это было и не нужно. Его
присутствие ощущалось и так. Пространство вокруг тебя начинало вибрировать, как в припадке.
Все притворялись безумно занятыми, но при этом не спускали глаз с загадочной точки ровно нал
твоей головой. Все тело охватывала смертная дрожь, как у кролика, почувствовавшего близость
удава. В голове взрывался сигнал тревоги: Гутфренд! Гутфренд! Гутфренд!
Чаще всего наш председатель на несколько мгновений тихо зависал над тобой, а затем
исчезал. Его редко кто видел. Мне всего раз или два удавалось обнаружить следы его
посещения - холмики пепла на полу за креслом, как визитная карточка зверя, метящего свою
территорию. Сигары Гутфренда оставляли более длинные и правильной формы цилиндрики, чем
сорта, которые курили другие боссы в нашей конторе. Мне всегда казалось, что он курил самые
дорогие сорта. На это легко хватало тех 40 миллионов долларов, которые он получил от продажи
Salomon Brothers в 1981 году, да вполне хватило бы и 3,1 миллиона долларов жалованья, которые он выплатил себе в 1986 году, - больше, чем любой другой гендиректор на Уолл-стрит.
Но в тот день 1986 года Гутфренд повел себя странно. Вместо того чтобы петлять по залу, наводя на всех ужас, он прямиком прошагал к рабочему столу Джона Мериуэзера, члена Совета
директоров Salomon Inc. и одного из лучших торговцев облигациями в конторе. Он шепнул ему
несколько слов, которые услышали сидевшие рядом. Эта фраза стала легендарной в Salomon Brothers и превратилась в своего рода девиз компании. Он сказал: «На двоих, миллион
долларов, и не плакать».
На двоих, миллион долларов, и не плакать. Мериуэзер мгновенно понял, о чем речь.
Король Уолл-стрит, как окрестили Гутфренда в журнале «Business Week», предложил ему
сыграть в покер лжецов на миллион долларов. Он частенько играл в этот покер после окончания