У хороших маклеров по облигациям были быстрые мозги и совершенно невозможный
аппетит. Они следили за рынками по 12, а иногда и по 16 часов в сутки - и не только за рынками
облигаций. Они вели наблюдение за десятками разных рынков - акций, нефти, природного газа, валютными и любыми другими, которые могли хоть как-то повлиять на рынок облигаций. Уже в
семь утра они сидели в рабочих креслах и оставались там до конца дня. Мало кто из них любил
поговорить о своей работе; они были замкнуты, как ветераны непопулярной войны. Они ценили
только прибыль. И деньги. Прежде всего - деньги, ну и все то, что можно на них купить, а также
влияние и доверие, которые всегда сопутствуют тем, у кого денег больше всех.
Так как при моем появлении в фирме у меня не было никаких конкретных планов, я был
готов рассматривать почти любые перспективы. Но поскольку я там повидал большое число
маклеров и ни один из них ни в малейшей степени не походил на меня, я быстро пришел к
заключению, что маклера из меня не получится. У меня не было с ними ничего общего, а потому
идея стать маклером была для меня столь же экзотична, как, скажем, мечта стать китайцем.
Это просто по необходимости делало из меня продавца. Но тут я обнаружил, что
воображать себя в роли продавца ничуть не лучше, чем представлять себя маклером. Внутри
фирмы переход от обучения к профессиональной работе давался мне с той же неловкостью, что
и во всех других местах. И чем больше я узнавал в ходе учебы, тем больше меня страшила
перспектива работы на торговой площадке. Мне никак не удавалось с ней свыкнуться.
Выступавшие перед нами продавцы облигаций с 41-го этажа по определению были лучшими в
своем деле, и с них я мог бы и должен был бы брать пример, но за их полированную стальную
броню было невозможно зацепиться. Они не проявляли никакого интереса к жизни вне Salomon Brothers, и их не занимало ничего, кроме продажи облигаций. Похоже, вся их жизнь была
замкнута пределами 41-го этажа, и меня иногда тревожило, не окажусь ли я там в своего рода
потустороннем призрачном мире.
Успех на торговом этаже сопутствовал намного более разным типам людей, чем мне
сначала казалось. Некоторые из выступавших перед нами были по-настоящему отвратительны.
Они грабили других ради собственного возвышения. Они изводили женщин. Они унижали
учеников. У них не было клиентов - только жертвы. Другие от природы были предельно
обаятельны. Они вселяли энергию и энтузиазм в окружающих. Они были почти честными и
справедливыми в отношениях с клиентами. Они были добры к ученикам. Дело ведь не в том, добр от природы или зол большой хобот. Это не имеет просто никакого значения, пока он
продолжает орудовать этим своим подвешенным и раскачивающимся инструментом. В пятом
акте злые парни совершали восхождение на 41-й этаж, и там их ожидало не наказание, а
процветание. (Совсем другой вопрос, было ли процветание результатом того, что они скверные
люди, или им на пользу шли некоторые особенности их бизнеса, никак не соотносящиеся с их
нравственными достоинствами.) Добрые свойства человека не принимались в расчет на
торговом этаже. Они не вознаграждались, но и не наказывались. Просто человек мог быть злым
или добрым.
Поскольку 41-й этаж служил вместилищем самых честолюбивых людей фирмы, а путь к
прибыли и славе был свободен от каких-либо правил и ограничений, обитатели этого этажа, включая самых кровожадных, имели неизменно затравленный вид. Там правила бал простая
идея, что сколь угодно разнузданное стремление к личной выгоде - это здорово. Пожирай других, или сам будешь сожран. Людям с 41-го этажа приходилось всегда действовать с оглядкой, потому что было cовершенно неясно, кто тебя окружает и тебе подчинен и кто из них и когда
пожелает завладеть твоим местом. В Salomon Brothers диапазон приемлемого поведения был
необычайно широк. Здесь ты наглядно видел, в какой степени свободный рынок способствует
цивилизации и смягчению нравов. В Salomon Brothers царил самый грубый и дикий капитализм, и
он был саморазрушительным.
Студентам учебных курсов, разумеется, не приходилось слишком много размышлять об
этике. Задача состояла в том, чтобы уцелеть. Было престижно принадлежать к самой сильной
группе, члены которой награждали всех пинками и затрещинами. Так же как детей необъяснимо
притягивают самые грубые и задиристые подростки, ты готов в обмен на защиту не обращать
внимания на отвратительные свойства специалистов по облигациям. Когда эти люди приходили
выступать перед нами, я изумленно открытыми глазами наблюдал поведенческий бутерброд, подобный которому мне случалось видеть только в кино. Будучи студентом, ты вынужден
исходить из того, что каждый из тех, кто обращается к тебе с кафедры, достиг успеха, а уж потом