вежливым человеком. В нем, конечно, было чисто ирландское взрывчатое упрямство, но даже
это не объясняло того, что он стал адвокатом неандертальского стиля жизни, царившего на 41-м
этаже. В чем была мораль его истории? Очень понятно. Если тебе нужно место на 41-м этаже и
для этого требуется кого-то сбить с ног, сделай это, даже если ты выпускник Университета
Амхерст, и член союза Фи Бета Каппа, и первоклассный атлет, и много чего достиг. Что нужно, чтобы иметь дело с разными жопами? «Качай вес или займись карате», - учил О'Грэди.
Как бы для подтверждения этого впечатления вслед за О'Грэди перед нами появился
человек из отделения по торговле закладными. Если не считать, пожалуй, Джона Мериуэзера, торговцы закладными были самыми большими хоботами. Отделение закладных было самым
прибыльным, и туда больше всего стремились устроиться все стажеры. Они могли себе
позволить без утайки быть отъявленными мерзавцами. Именно им доверили бросить последний
лоск на наше образование.
На 41-м этаже отдел закладных размещался между лифтами и тем углом, где я
предпочитал прятаться. Свой угол я выбирал очень тщательно. В нем обитали дружелюбный
менеджер и его небольшая группа на редкость добродушных людей. В сущности, этот менеджер
пообещал избавить меня от торговли акциями в Далласе. Он же предоставил мне временное
убежище. Каждый раз, когда я выходил из лифта и сломя голову мчался под крылышко моего
менеджера, я прикидывал, стоит ли рискнуть и пройти через участок, занимаемый отделением
закладных. И каждый раз, когда я на это отваживался, я потом жалел о своем решении. От
маклеров этого отделения расходились такие злобные вибрации, что в конце дня я всегда
предпочитал сделать длинную петлю, только чтобы не идти мимо них. Но даже в этом случае я
не чувствовал себя в безопасности. Они прославились тем, что швыряли телефонные трубки в
головы проходящих мимо стажеров, и злые языки утверждали, что они заказывали особые
длинные шнуры, чтобы можно было кидаться с большего расстояния. Позднее я обнаружил, что
они с не меньшей готовностью закидывали телефонными трубками матерых профессионалов и
что даже люди, годами работавшие в Salomon Brothers и привыкшие к лютой грубости, воздерживались от того, чтобы ходить через отделение закладных. В каждой уолл-стритовской
фирме есть свои шпана и хулиганы. Это были наши.
Хотя люди из отделения закладных наводили на меня панику, мне был интересен их
бизнес и их босс, Леви Раньери. Всех наших студентов крайне интересовал Раньери. Леви
Раньери был диким и неотесанным гением фирмы Salomon, который начал в отделе почты, пробился на торговый этаж и создал рынок облигаций, выпускаемых под закладные, сначала в
Америке, а теперь собирался открыть такой же в Британии. На него всегда указывали как на
свидетельство уникальности фирмы. Он был живым воплощением того, что торговая площадка
демократична и дает путь всем талантам. Достижения Раньери доказывали, что путь наверх
открыт каждому достойному. Я никогда не видел великого человека живьем, но читал о нем.
Говорили, что он выступит перед нами.
К сожалению, сам он не появился. Вместо этого он прислал представлять отделение трех
старших маклеров по закладным. В них троих общего веса было почти на полтонны. Они стояли
в ряд около доски, и тот, что посредине, курил гигантскую сигару, каких я никогда прежде не
видел. Дешевую, но очень большую. Двух других я просто не запомнил.
Он не произнес ни слова, только восклицал что-то невнятное и смеялся, когда из зала
задавали вопросы. Десятки студентов мечтали присоединиться к отделению закладных. И они
задали множество вопросов, но не получили ни одного ответа. Когда кто-то задал не весьма
умный вопрос, тот, что с сигарой, дал единственный запомнившийся мне ответ. Он сказал: «Так
вы хотите торговать закладными, а?» Тут все трое расхохотались, и звук был такой, как будто
флотилия буксиров одновременно включила свои сирены.
Бедолага студент, хотевший стать маклером по закладным. Таких, как он, было тридцать
пять. Отобрали только пятерых. Меня в их числе не было, что меня устраивало. Меня послали в
Лондон в качестве продавца облигаций. В свое время я вернусь к рассказу о моем дальнейшем
воспитании на лондонской торговой площадке. Но здесь мы займемся историей торговли
закладными, и не только потому, что это отделение было душой и сердцем фирмы. В 1980-е
годы они представляли собой микрокосм всей Уолл-стрит. Рынок закладных - один из двух-трех