Мэтти оглянулся и увидел: мало того, что все заливаются смехом, это смеются над ним. Его
разыграли как дурака. Идея принадлежала Мортаре, и он уговорил Гутфренда поучаствовать, чтобы придать всему оттенок достоверности. Мэтти и в голову не могло прийти, что такая
величественная фигура, как Гутфренд, опустится до подобных шалостей. "Это лучший розыгрыш
в истории! " - выкрикнул, давясь смехом, один из маклеров. Еще раз было доказано, что
доверчивость стажеров просто безгранична. Подумать только: SEC ловит людей в кафетериях!
Мэтти все это не показалось забавой. У него на лице было выражение, как у человека, которого в шутку выпороли, и вдруг он заплакал. Мэтти быстро вышел из-за стола, сел в лифт и
исчез. Он собирался никогда больше не возвращаться. Но никто его не остановил. Маклеры
содрогались от смеха. Гутфренд и Мортара ржали в кабинете Гутфренда. Наконец на поиски
Мэтти отправился старший маклер Энди Стоун. Он сделал это не столько из сострадания, сколько по обязанности, поскольку Мэтти был отдан под его начало, был его крепостным, да к
тому же Стоун и вообще был одним из самых гуманных маклеров. Стоун нашел Мэтти, купил ему
пива и попытался убедить, что ничего плохого не случилось, что розыгрыш - знак того, что к нему
хорошо относятся и считают своим - чужака никто не станет разыгрывать. Побродив несколько
часов по улочкам Манхэттена, Мэтти решил вернуться на работу.
Могу только попытаться представить, что происходило в его мозгу, когда он бродил по
улицам южного Манхэттена. Когда Мэтти слегка отошел от страхов и отчаяния, он, видимо, понял, что больше идти ему некуда. Золотые наручники прочно приковывали его к отделу
закладных компании Salomon Brothers. Горстка маклеров, делавшая адом жизнь выпускников
Гарварда, полностью контролировала треть рынка облигаций. Скорее всего, они были самыми
прибыльными работниками в США. Только они одни могли научить Мэтти, как обрести контроль
над рынком. Стоун, конечно, сказал неправду, что они позволяли себе быть грубыми только с
тем, кого считали своим и кто был им симпатичен. Нет, они были грубы со всеми. Правда, отчасти эта грубость имела не личный, а ритуальный характер. Розыгрыши представляли собой
обряд инициации. В любом случае всего через год Мэтти будет на другой стороне всяких
розыгрышей. Он будет среди маклеров, прячущих свое веселье за экранами котировочных
машин, а какой-нибудь закрепощенный стажер будет давиться слезами. Нет, в январе 1985 года
не было на земле лучшего места, чем малочисленная победоносная команда Майкла Мортары, чем эти братья-разбойники, маклеры по закладным в фирме Salomon Brothers.
1978 - 1981
Уолл-стрит выполняет роль посредника между заемщиками денег и кредиторами. До
весны 1978 года, когда Salomon Brothers создала первую в мире группу по залоговым ценным
бумагам, термин "заемщик" относился только к крупным корпорациям и властям уровня
федерации, штатов и городов. Семьям и домовладельцам здесь места не было. Роберт Далл, один из совладельцев Salomon Brothers, решил, что это неправильно. Больше всего в кредитах
нуждались не корпорации и не власти, а домовладельцы. С начала 1930-х годов в США
развивалось законодательство, стимулировавшее американцев занимать деньги для покупки
собственных домов. Самым заметным стимулом служила возможность сокращать
налогооблагаемый доход на сумму процентов по закладной. Вторым по значимости были
ссудосберегательные организации, именуемые также сбербанками.
Именно у ссудосберегательных организаций средний американец чаще всего получал
ссуду, и они же получали большую часть государственной защиты и поддержки. У этих
организаций было право на всевозможные льготы, прежде всего налоговые и бесплатное
страхование депозитов, а это косвенным образом способствовало снижению процента по
закладным, поскольку уменьшало их расходы на привлечение средств. Когда лоббисты
сбербанков продавливали через конгресс очередной пакет льгот, они громко кричали о
демократии, национальном достоинстве и яблочном пироге. Ведь именно они давали каждому
американцу возможность обзавестись собственным домом, а это и есть сущность американского
пути. Выступление в конгрессе против семейного домовладения было бы политическим
самоубийством, почти как выступить против материнства. Имея за спиной крепкую политическую
поддержку, сбербанки пухли как на дрожжах - объем займов под заклад домов вырос с 55
миллиардов долларов в 1950 году до 700 миллиардов в 1976-м. В январе 1980 года эта величина
превысила 1, 2 триллиона долларов, и объем рынка закладных оказался больше, чем рынка
акций, то есть стал самым крупным в мире рынком капитала.
При всем при этом в 1978 году никому на Уолл-стрит и в голову не приходило, что