поведение маклеров отнюдь не стало менее алчным и грубым. Каждый шаг вперед в развитии
рыночной технологии они отмечали шагом назад по лестнице человеческой эволюции. Сначала
их было шесть, потом стало двадцать пять, и они сделались почти пропорционально более
громогласными, грубыми, жирными и безразличными к отношениям с другими отделами фирмы.
Их культура была основана на пище, и, как бы странно это ни звучало, это еще более странно
выглядело для тех, кто наблюдал маклеров по закладным в процессе питания. «Никто не
соблюдает диету в Рождество, - рассказывает бывший маклер, - и никто не соблюдает диету в
отделе закладных. Каждый день был праздник. Как бы мы ни выглядели, мы делали деньги».
Они начинали с чизбургеров с луком, которые им приносил к 8 утра из «Деликатесов Пресвятой
Троицы» какой-нибудь стажер. «Понимаете, ты их, в общем, и не собирался есть, - вспоминает
маклер Гэри Килберг, пришедший в отдел в 1985 году. - Ты уже заморил червячка и тихо
прихлебывал кофе. Но тут тебя касался этот запах. Все вокруг жевали. Ну и ты тоже брал свою
порцию жвачки». Маклеры совершали подвиги обжорства, никогда прежде не виданные в
Salomon. Гигантскую кружку солодового молока Мортара выпивал в два глотка. Д'Антона каждый
день посылал кого-нибудь из стажеров купить ему сластей на двадцать долларов. Гаупт, Джесселсон и Арнольд обычно заглатывали небольшую пиццу целиком. Каждую пятницу
устраивался «день обжорства», когда все связанное с торговлей отодвигалось в сторону. «Мы
заказывали мексиканских блюд на четыреста долларов, - рассказывает бывший маклер. - Но
ведь невозможно накупить блюд мексиканской кухни на четыреста долларов. Однако мы
пытались и начинали, скажем, с большой двадцатилитровой кастрюли салата из авокадо. Звонит
Клиент с просьбой продать для него или купить облигации, и приходится ему отвечать: „Прошу
прощения, но у нас как раз маленький праздник обжорства, я отзвоню вам позже"».
И чем больше они жирели, тем, кажется, большее отвращение испытывали к худым. Не
будем лицемерить! Мы гордимся собой такими, как мы. есть! Они шутили, что тощие маклеры из
отдела правительственных облигаций так усердно занимаются бегом в выходные дни, что на
неделе просто не в силах зарабатывать деньги, что было не слишком-то справедливо. Впрочем, и в самом деле никто не получал такой прибыли, как маклеры по ипотечным облигациям. Их
рынок процветал. В конце каждого месяца, вспоминает Энди Стоун, «мы устраивали обед для
всего отдела. Мы гордились тем, что зарабатываем для фирмы вдвое больше, чем отделы
корпоративных и правительственных облигаций вместе. Мы - лучшие. Мать их в хвост и в гриву.
И когда в конце 1983 года Майка Мортару не сделали партнером фирмы, а всех остальных
руководителей торговых отделов сделали, обида объединила всех. Мы сказали: „Мы больше не
работаем на Salomon Brothers. Мы работаем на отдел закладных"».
Группа расширялась, но Раньери заботился о сохранении традиций и сплоченности. В
конце каждого месяца устраивался либо роскошный обед, либо коллективная поездка в
Атлантик-Сити, куда маклеров из других отделов никогда не приглашали. Маклеры по закладным
забирались в вертолет, проводили ночь за игрой в казино и к началу утренней торговли
возвращались на работу. Такого рода вычурные выходки считались обязательными для маклера
со стальными яйцами.
Некоторые розыгрыши стали традиционными. Розыгрыш с чемоданчиком-дипломатом
ведет свое начало с 1982 года, когда в чемоданчике одного маклера, собравшегося в поездку на
выходные, его собственную одежду подменили кружевными дамскими панталонами розового
цвета. В период 1982-1985 годов такого рода шутки повторялись не менее четырех раз. В конце
концов от этого розыгрыша отказались после того, как Д'Антона однажды в пятницу прибыл с
большим опозданием на работу с чемоданчиком для поездки на уик-энд в Пуэрто-Рико. Он начал
хвастать своей удачей и везением перед остальными: «Эх, парни, жалко, что вы не сможете
поехать со мной, ха-ха-ха...» - и т. п.
Для Питера Марро и Грега Ирарди (которого по телефону порой воспринимали как двух
торговцев сразу - Грега и Рарди) это оказалось чересчур. Когда Д'Антона на что-то отвлекся, они
тихонько утащили его чемоданчик. Вытащив оттуда одежду, они натолкали в дипломат
килограммов пять влажных гигиенических салфеток. Подмена была обнаружена только вечером, когда Д'Антона вылез в отеле из душа и хотел переодеться к ужину. Истекая потом, он позвонил