завел обычную шарманку - какая это честь работать в Salomon Brothers и что богатство создает
фирма, а не люди». В любом случае, закончил Гутфренд, отдел закладных преувеличивает свое
значение; по прибыльности он уступает даже отделу правительственных облигаций.
Все знали, что это наглая ложь, но спорить никто не стал. «Никто не хотел, чтобы Джон
еще больше вышел из себя», - рассказывает Стоун. Разрядки этот вечер не принес. Следующий
обед с участием Гутфренда и маклеров был отменен. Каждому было понятно, что он может
только растревожить больное место. Молодые маклеры продолжали покидать Salomon Brothers.
В конце 1986 года Энди Стоун присоединился к компании Prudential-Bache в качестве
руководителя отдела закладных.
Глава 7. Смута в Salomon (1986-1988)
Рынок облигаций и люди этого рынка искали точку равновесия, и в течение двух лет после
знаменательного обеда в «La Perigord» отдел закладных в Salomon Brothers прекратил свое
существование. Маклеров, покидавших отдел, нетрудно было заменить яркими, талантливыми
выпускниками лучших бизнес-школ страны. На те миллионы долларов, которые фирма
сэкономила, отказавшись согласиться на требования Хью Рубина, она купила дюжину других
Рубинов. Приходившие на замену ему были поразительно сходны с оригиналом, но прибыли они
давали существенно меньше. Беда была в том, что им, в отличие от их предшественника, пришлось конкурировать с лучшими. Бывшие маклеры Salomon теперь работали на Shearson Lehman, Goldman Sachs, Morgan Stanley, Drexel Burnham, First Boston и Merril Lynch. На Уолл-
стрит ширилось своеобразное братство, члены которого шутили, что Salomon Brothers - это их
милая родина, от которой хорошо быть вдалеке. Позволив десяткам талантливых маклеров по
закладным украсить соответствующие отделы других компаний, Salomon Brothers выпустила из
рук редчайшее и ценнейшее достояние - монопольное знание.
Раньери и Ко. являли собой поразительно замкнутую монополию, подобной которой
никогда не знали в Salomon Brothers. В 1981-1985 годах их единственным заметным конкурентом
был банк First Boston, но даже он не представлял собой серьезной опасности. Мервин
Уильямсон, маклер по закладным из Salomon Brothers, который в конце 1982 года перешел в First Boston, вспоминает, что «мы в то время ожидали наткнуться на First Boston буквально за каждым
камнем. Но мало того, что это было далеко не так, - они даже не знали тогда, где эти самые
камни находятся». Однако уже в середине 1986 года First Boston мог похвалиться примерно
такой же долей рынка ипотечных закладных, что и Salomon Brothers. Раньери не нравилось все
это, и об этом он регулярно сообщал Гутфренду. Он рассказывает: «Я вновь и вновь повторял
ему: „Джон, ты продаешь технологию и получаешь в обмен стеклянные бусы"».
Уолл-стрит все равно ни при каких звездах не допустила бы, чтобы Salomon Brothers единолично отдаивала рынок закладных. Закладные были настолько прибыльны, что другие
фирмы нашли бы свой подход к рынку, но наша собственная политика ускорила этот процесс.
Маклеры, уходившие из Salomon Brothers, приносили на Уолл-стрит не только умение торговать
и понимание рынка, но и полный список клиентов фирмы. Теперь у маклеров появился
мимолетный стимул заняться обучением рыночных дуралеев: стоит объяснить такому, сколько
он переплачивает Salomon Brothers, и очень возможно, что он станет твоим клиентом.
Фирме Salomon Brothers утечка умений и информации обошлась, по-видимому, в сотни
миллионов долларов. В период становления этого рынка ипотечные облигации были прибыльны, потому что их можно было купить по одной цене и почти немедленно перепродать по более
высокой. Маклер покупал облигацию у Сбербанка в Канзасе за 94 и перепродавал ее техасскому
Сбербанку за 95. К началу 1986 грда навар стал менее густым. Маклер платил за облигацию 94,5
и, если ему везло, мог получить за нее 94,55. Майкл Мортара рассказывает: «На своих экранах
мы могли наблюдать за результатами работы наших бывших коллег (из Salomon Brothers). Либо
мы узнавали от наших клиентов, что они имели дело с ними. Сделки начали уплывать из наших
рук, и пришлось умерить собственные аппетиты».
К концу 1985 года отделы закладных других фирм начали публиковать рекламные
объявления в «Wal Street Journal». На рекламном листке Drexel Burnham были изображены двое
мужчин на тандеме. Впереди еле крутил педали толстяк, изнемогающий от усталости. Задний
выглядывал из-за его плеча и отчаянно крутил педали. Возможно ли такое? «Да, - отвечает Стив
Джозеф, в кабинете которого в Drexel до сих пор на стене висит газетная страничка с этой