помощью его 20 миллионов мы оба сможем разбогатеть. Я сказал, что в Salomon Brothers полно
сведущих и опытных людей и мы будем просто использовать их идеи. Я даже намекнул, что у
меня самого есть в запасе пара идей. И что мои советы очень ценят некоторые крупные
европейские инвесторы. К концу ланча, после того как мы просмотрели кучу изготовляемых у нас
научных графиков и диаграмм рынка акций, потолковали о смысле разных силуэтов и фигур и
распили бутылку вина, он решил, что со мной можно иметь дело. «Но помни, Майкл, - несколько
раз напомнил мне он, - нам нужны хорошие идеи».
Когда я вернулся на работу, меня уже поджидал, как оголодавший кот, маклер по
корпоративным облигациям. Он был счастлив узнать, что мой ланч прошел успешно. И
разумеется, у него была наготове отличная идея для меня и моего нового клиента. Этот маклер
целый день следил за рынком еврооблигаций и обнаружил, что тридцатилетние облигации AT & Т (американской телефонно-телеграфной компании) стали действительно дешевыми по
сравнению с тридцатилетними облигациями Казначейства США. Следует сказать, что 650-
миллиардный рынок еврооблигаций был одним из главных стимулов открытия лондонского
филиала. Еврооблигации - это облигации, выпускаемые в Европе и раскупаемые главным
образом самими европейцами. Многие крупные американские компании также выпускают
еврооблигации, прежде всего потому, что в Европе кредит обходится дешевле, чем в Америке, но также и для того, чтобы их имена знали и за океаном. Salomon с ее богатейшими связями с
американскими корпорациями была лидером этого рынка.
В любом случае, сказал маклер, «улица», имея в виду другие фирмы Уолл-стрит и
лондонских биржевиков, недооценила AT & Т. Он знал, где можно по мелочи нарыть облигации
AT & Т. А ты, заявил он, скажешь своему клиенту, что нужно купить AT & Т и одновременно
продать без покрытия тридцатилетние казначейские облигации. Трюк, объяснил он, в том, что на
рынке облигаций нужно избегать односторонних позиций. А мы вот сделаем эзотерическую
ставку, так что облигации AT & Т обойдут казначейские. Мне это показалось сложноватым, а я
хотел действовать продуманно. Я спросил, рискованна ли стратегия.
- Не волнуйся, - заверил он меня. - Твой малый сделает деньги.
- Никогда прежде такого не делал, но звучит привлекательно, - откликнулся все еще не
протрезвевший Герман на мой телефонный звонок. - Поставь три миллиона.
Мой первый заказ. Я был возбужден и немедленно позвонил в Нью-Йорк специалисту по
казначейским и продал ему облигаций на 3 миллиона долларов. Затем я проорал по местной
связи лондонскому маклеру по корпоративным: «Можешь закупать AT & Т на три миллиона», -
стараясь говорить так, как будто для меня это не бог весть какая большая сделка, так, пойти
прогуляться.
В каждом офисе Salomon существовала система внутреннего вещания. Всякий успех
отмечался не только деньгами, но и громким оповещением через динамики, стоявшие в любом
помещении. Голос маклера, подсунувшего мне облигации AT & Т, звучно прогремел откуда-то
сверху: «Майкл Льюис только что продал наших AT & Т на три миллиона. Прекрасная сделка, большое спасибо тебе, Майкл!»
Я вспыхнул от гордости. Вспыхнул от гордости, вы ж понимаете. Но что-то у меня не
укладывалось в сознании. Что означает наши AT & Г? Я не предполагал, что облигации AT & Т
лежали на счетах фирмы. Я думал, что любезный маклер раздобыл их у каких-то болванов в
других фирмах. Но если облигации были наши, значит...
Дэш не отрываясь смотрел на меня в полном недоумении.
- Ты продал эти облигации? - спросил он. - Зачем?
- Потому что маклер сказал, что это очень выгодная сделка, - холодея, ответил я.
- Не-е-е-ет, - Деш закрыл лицо ладонями, как от сильной боли. Но было видно, что он
улыбается. Нет, смеется. - О чем еще обещал тебе рассказать этот маклер? Он несколько
месяцев не мог избавиться от них. Они зависли. Он смертельно хотел их спихнуть. Не
рассказывай ему, что я тебе говорил, но теперь тебя затрахают.
- А за что, собственно? - я слабо защищался. - Маклер дал честное слово.
- Тебя затрахают, - меланхолично повторил Дэш. - Ну, и правильно сделают. Вас, геков, создали, чтобы было кого... - Дэш сказал это просто и доброжелательно, чтобы освободить меня