Глава пятнадцатая. Переезд
Утром за завтраком Натан был очень занят. Он двумя руками засовывал в рот кексы, испеченные Ваном, и рассказывал деду о своих планах на день.
— Мы переедем через большой холм и осмотрим ранчо. Ковбои будут перегонять скот на станцию, чтобы отправить его в город. А потом…
— Не гони лошадей, ковбой! — воскликнул Кларк. — План и впрямь замечательный, но, боюсь, сегодня я буду занят. Говоря откровенно, я даже собирался просить тебя о помощи.
Натан удивленно воззрился на дедушку. Что за сюрприз тот готовит?
— Конечно, я тебе помогу! Обещаю!
— И я! И я! — подхватил Джосайя.
— Ты еще маленький, — заявил Натан, с превосходством глядя на братишку.
— Твоя помощь мне тоже понадобится, — поспешил утешить малыша Кларк. — Нам без тебя не обойтись.
Джосайя просиял от радости.
— И что вы собираетесь делать? — заинтересовалась Мисси.
— Мы решили переехать.
— Переехать?
— Точно.
— Не шути так, папа.
— Да какие шутки, доченька. Я еще никогда в жизни не был столь серьезен.
— О чем ты говоришь?
— В общем, нам с мамой кажется, что зимовать в землянке — это очень интересно.
— Да нет, ты шутишь! — вскричала Мисси. Она не верила, что отец говорит серьезно.
— Нет.
— Но зачем вам переезжать?
— А что тут такого? Там тепло и удобно. И места для нас двоих более чем достаточно. К тому же, нам будет о чем рассказать по возвращении домой.
— Папа, прошу тебя! — воскликнула Мисси, горячась. — Не говори глупостей!
— Послушай-ка, малышка, — твердо ответил Кларк. — Это не глупости. Я серьезен как никогда.
— Мама, скажи, что он шутит! — Мисси повернулась к Марти.
— Нет, — спокойно ответила та. — Не шутит. Мы переговорили с отцом вчера вечером и решили, что для всех нас будет лучше, если мы перезимуем раздельно.
— Ни слова не понимаю из того, что вы говорите, — печально сказала Мисси, поднимаясь со стула. Ее лицо побледнело. — Я хочу знать, почему вы приняли такое решение. Разве мы плохо о вас заботились?
— Милая моя, — перебил ее Кларк, — ты была с нами необыкновенно радушна, просто пылинки сдувала. — Голос мужчины звучал нежно. — Мы ценим это. Мне трудно передать словами, как мы тебе благодарны. Но я уже здоров и могу сам о себе позаботиться; мы с твоей мамой думаем, что твоя семья нуждается в тебе больше, чем мы.
Вилли удивленно вскинул глаза на тестя, а затем, что-то сообразив, потупился. Марти могла поклясться: ее зять понял, что они с Кларком обо всем догадались.
— Как глупо! — продолжала между тем кипятиться Мисси. — При чем тут моя семья! Да я от детей ни на шаг не отходила! Они знают, где меня искать. Нам так приятно, что вы у нас живете. И потом, папа, ты потерял ногу только из-за того, что приехал к нам в гости.
— Мисси, — перебил ее Кларк. — Я не хочу, этого больше слышать. Несчастный случай мог произойти и у нас дома. Ты не должна чувствовать себя виноватой.
— Хорошо, — ответила Мисси, потупив глаза. Однако при этом она взмахнула рукой так, точно отмела аргументы отца в сторону. — Я не буду чувствовать себя виноватой… И все же я хочу знать: почему вы решили переехать? Нам ведь здесь так хорошо жилось. Мы и оглянуться не успеем, как наступит весна и вам придется уезжать! Надо больше времени проводить вместе. Ну что ты, Вилли, язык проглотил! — горячо обратилась она к мужу. Тот молча продолжал поглощать кексы и яичницу.
— Скажи им, Вилли! — настаивала молодая женщина.
Вилли дожевал яичницу и покосился на Кларка, потом перевел взгляд на Мисси. Ему не хотелось участвовать в споре. И Кларк это понял.
— Мы знаем, что наш зять никогда не предложит нам покинуть его дом и стол, Мисси, — заявил он. — Мы хотим переехать не из-за плохого отношения к нам, просто так будет лучше для всех. Мы с мамой обоснуемся в двух шагах от вас — и то и дело будем приходить к вам на кофе. Если маме понадобится сахар или ей захочется поболтать, она обязательно забежит к тебе. Опять же мальчики могут навещать нас в любую минуту, — подмигнул Кларк. — В общем, будет здорово! Сказать по правде, мы ведь с Марти никогда не жили вдвоем.
— И вы не откажетесь от своего решения? — обреченно спросила Мисси.
— Боюсь, что нет. Вот только если зима окажется суровой и мы начнем мерзнуть… тогда, возможно, приползем обратно, умоляя впустить нас в дом, — пошутил Кларк.
— Я обязательно тебя впущу, дедушка! — воскликнул Натан, и все засмеялись.
— И я! — поддержал брата Джосайя.
Мисси потянулась за кофейником.
— Ну, если у вас уже все решено, с этим ничего не поделаешь, хотя мне это и не нравится.
— Послушай меня, милая, — сказала Марти. Она понимала, что чувствует ее дочь. — Мы бы не затеяли этот переезд, если бы не были уверены: так будет лучше. Нет, правда! Давай попробуем, Мисси. И если нам в землянке не понравится, обещаю: мы тотчас вернемся обратно. Договорились?
Лицо молодой женщины просветлело. Она наклонилась и поцеловала мать в лоб.
— Простите меня. Просто я не была к этому готова. — Мисси с трудом выдавила из себя улыбку. — Если вы и впрямь решили переехать, то мы, конечно, предоставим землянку в ваше полное распоряжение. Но предупреждаю: зимой там зябко!
Марти засмеялась.
— Ну, у нас перед тобой юной есть одно преимущество.
— Какое же?
— Понимаешь, если мы начнем замерзать, быстренько перебежим в ваш прекрасный дом. А вот у вас с Вилли не было дочери, живущей неподалеку в усадьбе, и вам оставалось только одно: теснее прижиматься друг к другу.
Мисси улыбнулась.
— В таком случае буду уповать на холодную зиму.
Кларк поставил на стол пустую чашку.
— Ну, парни, — обратился он к мальчикам, — пожалуй, нам пора перевозить вещи. У вас есть тележка?
Дети вскочили как подброшенные и помчались в спальню. В последнее время ее называли не иначе, как «комната дедушки и бабушки». Кларк, опираясь на костыль, последовал за ними. Каждый раз, когда он опускал костыль на пол, раздавался глухой удар.
— Ну а я поищу для вас коврики и одеяла, — сказала Мисси. — А еще вам понадобятся тарелки. Те, что остались в землянке, некрасивые.
— Не беспокойся, — попыталась остановить дочь Марти. Но это было все равно, что упрашивать солнце не сиять на небе. Марти оставалось только плечами пожать. Может, Мисси нравится суетиться. Старшая из женщин последовала за младшей, уверенная в том, что день переезда готовит им немало приятного.
* * *
Ночи стали прохладнее, но старая печурка дарила обитателям землянки тепло и уют. Кларк настоял на том, чтобы Марти в первое время после переезда несколько раз на дню навещала дочь — не хотел, чтобы Мисси чувствовала себя брошенной.
Молодая женщина часто вспоминала о своем житье в землянке. Она поведала отцу и матери, какой шок испытала, увидев поросший травой холмик и услышав от мужа, что это и есть их дом. Рассказала, с каким ужасом рассматривала земляную крышу и пол; какой страх ее обуял, когда она положила крошечного Натана на кровать. Ей казалось, что сверху вот-вот отлетят куски и упадут на малыша. Описала, как на ранчо впервые праздновали Рождество. В землянке собрались ковбои. Праздничный ужин был скудным.
Потом последовала история о том, как Куки, выхаживая болевшего крупом Натана, помогал ему дышать. Затем Марти и Кларк узнали, как Мисси познакомилась с Марией. И какие трудности испытывала, стирая белье. В то время она была близка к отчаянию… Тем не менее по голосу молодой женщины чувствовалось: ей приятно воскрешать в памяти прошлое. Видимо, Мисси и впрямь нравилось жить в этом маленьком земляном домишке. В какой-то момент Марти даже начало казаться, что дочь им чуть-чуть завидует.
В землянку то и дело прибегали Натан и Джосайя — Марти с Кларком вечно прислушивались, не раздастся ли стук в дверь. Их сердца начинали сильнее биться, когда раздавались детские голоса. Правда, мальчикам случалось мешать Кларку готовиться к воскресной службе. Ребятишкам хотелось и печку топить, и прыгать на кровати, и обедать за маленьким столиком.
Натан и Джосайя приносили овощи, свежие яйца и молоко — их передавала родителям Мисси. Иногда что-нибудь вкусненькое присылал Ван.
Конечно, дедушка и бабушка были рады видеть внуков, но при этом они строго следили за тем, чтобы мальчики успели вернуться домой вовремя, до возвращения с пастбища Вилли.
Мало-помалу жизнь наладилась: все были довольны принятым течением дней. Марти радовало то, что они с Кларком переехали — это и впрямь было лучше для обеих семей. Вилли уже не казался таким напряженным. Он стал свободнее и счастливее. Оно и понятно: Вилли хотел чувствовать себя хозяином в собственном доме. Да и поведение Мисси после переезда родителей изменилось к лучшему.
* * *
Как-то раз на исходе дня Марти, по своему обыкновению, сидела около землянки. Она вязала шарф и заодно замачивала белье. И тут из-за угла показался Кларк. Он нес ведро с ключевой водой. Поставив свою ношу на землю, мужчина опустился рядом с женой на крылечко и вытер лицо рукой.
Марти услышала, как он засмеялся, и удивленно глянула на него. «Что смешного?» — спросила она себя, а потом повторила этот вопрос вслух.
— Ничего. Просто подумалось, что Богу и впрямь удается сделать так, что плохое ведет к хорошему.
— Как это понимать?
— Взять, к примеру, меня. Скажи, какую ногу мне ампутировали?
— Левую, конечно.
— Правильно, левую. Но дело не в этом. Теперь моя правая рука свободна для работы — я держу костыль в левой руке. А ведь именно левую ногу я повредил зимой в лесу. Помнишь?
«Как же я могла позабыть?» — подумала Марти. Она мысленно вернулась к тому ужасному дню, когда на пороге их дома появился бледный, точно сама смерть, Кларк. Из его ноги хлестала кровь.
— Конечно, помню, — ответила она грустно.
— А теперь мне ее вообще отрезали! И это даже к лучшему, потому как временами она очень уж ныла, особенно когда погода менялась.
— Ты мне не говорил!
— А зачем? Зато теперь я не буду мучиться по ночам от боли.
Кларк тихонько рассмеялся. Хотя Марти не могла разделить веселье мужа, она невольно улыбалась, глядя на этого сильного, терпеливого человека — человека, который во всех событиях своей жизни видел провидение Господне.
* * *
Однажды к ним заглянул Хуан. Семья де ла Роза не была на ранчо Вилли три недели. Дэвисы были уверены, что доктор с женой уехали в город за медицинскими инструментами и лекарствами.
Хуан крепко пожал Кларку руку. Он выглядел уверенно. Марти подала кофе и вышла, оставив мужчин наедине.
— Знаете, — начал гость, — я много думал, молился и все-таки последовал вашему совету.
— Ты ездил домой?
— Да, я ездил домой, — с чувством подтвердил доктор.
— Я рад. И как тебя принял отец?
Хуан изменился в лице.
— К несчастью, он умер семь месяцев назад. Мы так и не увиделись.
— Мне очень жаль, — искренне сказал Кларк.
— Мне тоже. Я должен был вернуться раньше. Нельзя было так носиться со своей глупой гордостью.
— А твоя мать?
— Мама обезумела от радости.
— Я в этом не сомневался, — улыбнулся Кларк.
— Отец умер, и мама осталась одна. Каждый день она просила Господа, чтобы к ней вернулся ее единственный сын. Маме пришлось долго ждать, прежде чем ее мольбы были услышаны. И все из-за моей глупости.
— Все мы совершаем глупости, — спокойно заметил Кларк.
— Увидев меня, мама, кажется, не поверила своим глазам, — продолжал Хуан. Она была очень слаба, так как почти не ела после смерти отца. Ее состояние было ужасным. Но когда она меня увидела, заплакала от радости. А потом рассказала о страданиях отца. Он сожалел о том, что выгнал меня из дому. Много месяцев отец разыскивал меня — хотел попросить прощения, но так и не нашел. Перед смертью он заставил маму поклясться, что поиски будут продолжаться. Она выполнила свое обещание. Посылала людей во все концы страны, обещала деньги тому, кто сообщит что-нибудь обо мне. Но тщетно.
Хуан замолчал и вытер рукавом глаза.
— Они так много страдали, и все по моей милости, — пробормотал он.
— Ты не знал.
— Не знал. А все потому, что упивался обидой… Мама была счастлива услышать, что я опять взялся лечить людей. Мне бы очень хотелось вас с ней познакомить.
— Что ж, я буду рад. Возможно, когда-нибудь…
— Нет, не когда-нибудь. Прямо сейчас.
— Сейчас?
— Она пьет чай с Мисси и Марией. Мама мечтает познакомиться с человеком, который вернул ее сына домой.
— Но я-то здесь при чем? Это было твое решение.
— Меня подтолкнули к нему вы. Конечно, вы не приказывали мне, словно маленькому мальчику, но когда мы беседовали, вы точно знали, как я должен поступить, — улыбнулся Хуан.
— Что ж, я буду рад познакомиться с твоей матерью,— сказал Кларк и взял в руку свой костыль.
— У меня есть для вас маленький подарок, — спохватился Хуан. Он подошел к двери, внес в землянку удобный костыль с рукояткой, обитой мягкой тканью, а затем добавил: — В городе продают отличные костыли.
Кларк осторожно взял подарок в руки и внимательно его оглядел.
— С ним я буду выглядеть щеголем, — усмехнулся он. — Спасибо.
Мужчины вышли из дома; Кларк гордо опирался на свой новый костыль. Дорогой Хуан рассказывал:
— Моя мать не хочет оставаться на ранчо в одиночестве. Но у меня нет ни малейшего желания возвращаться туда, и потому мы решили продать землю управляющему. По требованию мамы деньги от продажи будут потрачены на медицинские инструменты и лекарства. Она считает, что я должен предлагать людям, нуждающимся в помощи, только самое лучшее. Теперь мы заживем все вместе. Мы очень счастливы! Ведь Мария не помнит свою мать. Она умерла, когда моя жена была девочкой. Нам так хорошо, мистер Кларк, и все благодаря вам!
Сеньора де ла Роза оказалась худенькой темноволосой женщиной. Ясноглазой, с улыбчивым лицом. Несмотря на возраст и пережитое, она была весела и жизнелюбива. Кларку и Марти она сразу понравилась.
— Мама говорит, нам непременно надо собираться всем вместе по воскресеньям на службу, — объявила Мария. — Она считает, что Бог ответил на ее молитвы благодаря людям, которые искренне в Него верят, хоть и молятся иначе, чем мы. Это значит, что Он доволен ими. Стало быть, Он не возражает против того, чтобы мы молились вместе с вами. В общем, мы обязательно приедем к вам в следующее воскресенье — и в другие выходные тоже — и, само собой, поможем строить церковь.
Потом они помолились все вместе, и де ла Роза уехали домой, искренне вознося хвалы Господу.