В свой день рождения Рус планировал никуда не ехать, то есть, вообще ничего не планировал. Да и какого-то особого настроения у него в этот день не было, впрочем, он уже и забыл, когда отмечал этот праздник вне стен клуба.
Светка не умела организовывать светские вечеринки, она предпочитала провести вечер с ним вдвоем и тихонько надраться алкоголем, чтобы после неизменно качать права и закатывать привычные истерики. Но сегодня, он чувствовал, его ждет что-то необычное, и началось всё со звонка Алиски.
Девушка восторженно поздравила его, а потом таинственно сообщила, что в восемь часов он должен быть полностью в ее распоряжении. Руслан, конечно, обещал, так как никуда и не хотел отлучаться со съемной квартиры.
Навестил дочь, и пару часов они гуляли, Маринка поедала мороженое и шоколад в таких количествах, что у няни едва не случился инфаркт. Со смехом успокоив бедную девушку, Руслан купил дочери огромного плюшевого зайца и отвез их вместе с Дарьей обратно.
По пути заехал в «Анаконду», поддавшись настойчивым просьбам начальника службы безопасности Славика, там-то его и ждал сюрприз. В казино было оживленно и шумно, и он заглянул туда. Едва переступил порог, как отовсюду посыпались громкие поздравления, аплодисменты и хлопки шампанского.
Руководила безобразием Алеся, нарядная, в длинном платье из синего шелка, оно ей очень шло, выгодно подчеркивало тонкую талию и открывало красивые плечи. Подбежав к виновнику переполоха, блондинка бросилась ему на шею, и, не стесняясь присутствующих, впилась в губы.
Честно говоря, она очень сомневалась, что «гениальный» Борькин план сработает, но всё же решила рискнуть. Хуже вряд ли уже будет, если Руслан и разозлится, он быстро отходчив, и есть вероятность, что не вышвырнет её из клуба. Хотя, из клуба это еще полбеды, главное, чтобы не вышвырнул из своей жизни.
Она тщательно подобрала наряд, платье было соблазнительным, и говорило о хорошем вкусе. Нарочно купила духи, которыми пользовалась и Алиска, чтобы совершенно не оставить Руслану ни малейшего шанса остаться равнодушным, и…
Ринулась в наступление.
Поцелуй был коротким, но страстным, выразил именно то, что Леська давно хотела донести до Соколова — её готовность отдаться ему, её тоску по нему, её любовь. Скрытая видеокамера, установленная Борькой над барной стойкой, отлично всё фиксировала, и происходящее в казино теперь осталось на записи. Остальное — дело несложное, «случайно» сделать так, чтобы эту запись увидела Алиса, и всё… Борька уверял, что путь к сердцу Руслана будет свободен, потому что его дикарка — невеста ни за что не простит «измены»…
Её грубо оттолкнули, на лице именинника отразилось недоумение, а затем его глаза опасно потемнели. Алеся торопливо опустила виноватый взгляд, и взяв мужчину за руку, заставила отойти в сторонку.
— Пожалуйста, не сердись… Я… Я не знаю, как это вышло. Я хотела только поздравить тебя…
— Никогда больше так не делай! Я считал, что ты умнее, и поняла меня тогда. — с нескрываемым раздражением обронил Руслан, сверля ее тяжелым взглядом. — Пойми ты, дурочка, усложняя жизнь мне, делаешь хуже для себя. Может, тебе надоела столица и сытое существование, хочешь вернуться обратно в свою ебаную глушь?
— Нет. — сникла девушка, нервно заламывая руки. — прости меня. Такого не повторится.
Его кратковременное молчание было для неё мучительным, и мужчина это видел. Но ему хотелось, наконец, донести до этой девочки, что она для него не более, чем остальные сотрудницы клуба, что она не интересует его как женщина. Алеся закрыла лицо ладошками, явно стыдясь своего недавнего поведения. И он смягчился.
— Ладно, хорош сырость разводить. — на тон ниже бросил, подтолкнув её вперед. — идем, выпьем по бокалу вина, ты ведь старалась мне угодить.
— Ты не сердишься? — хлюпнула носом она, несмело на него посмотрев влажными, огромными глазами.
— Нет, — улыбнулся Рус, и они вернулись в казино, где было шумно и весело…
— М-м, чё ты задумала, малая? — насмешливо спрашивает Соколов, пока я веду его, с завязанными глазами по проходу кинотеатра. — где мы? Учти, если это ресторан, мне ничё уже не полезет, ребята в клубе устроили пирушку, наелся от пуза.
— А вот и нет! — торжествую, увлекая его к заказанной вип — кабинке. — ну, потерпи чуть-чуть, сейчас всё узнаешь!
Кабинка просторная, там имеется крохотный столик, где мы с Лялькой уже организовали легкие закуски и коньяк, удобный диванчик, на котором, при желании, можно качественно оттянуться вдвоем. Идея была моей, а Ольга придумала еще кое-что, и Руслана ждал приятный сюрприз помимо этого.
— Садись сюда. — усаживаю именинника посреди дивана, захлопываю дверь, и снимаю с его глаз повязку.
Он осматривается, тут же соображает, куда я его приволокла, и смеётся.
— Нравится? — с восторгом шепчу ему на ухо, взобравшись на колени, — смотри, здесь нас никто не увидит, будем смотреть блокбастер, и праздновать. С днем рождения, любимый!
— Спасибо, моя маленькая. — запускает руку в мои волосы, притягивает за затылок, и наши губы жадно сливаются в поцелуе.
— Только это еще не всё. — лукаво улыбаюсь, нашариваю на столике среди пиршества небольшую, забавной формы, банку, и ставлю между нами.
Внутри, сквозь полупрозрачное розовое стекло, виднеются свернутые рулоном, бумажки, обвязанные разноцветными ленточками. Руслан ухмыляется.
— Хм, я, кажется, догадываюсь, чё это. Банка с признаниями?
— Угу, — подтверждаю, снова накрыв его губы, страстно целую, никак не могу насытиться вкусом желанного мужчины. — я написала, за что я тебя люблю. Но прочтешь это потом, дома, когда будешь один, понял?
Мычит что-то невнятное, осыпает поцелуями шею. Неловко пытаюсь плеснуть в фужеры спиртное, расплескиваю на пол, и Руслан отбирает у меня бутылку. Наливает по «пять капель», и я просовываю руку с тарой под его локтем.
— С днем рождения, Соколов! Расти большим и послушным! — шутливо произношу, пригубив крепкий напиток, и Рус делает то же самое.
— Куда уж послушнее, — усмехается, уклоняясь от моих губ, и свободной рукой блуждает по моему бедру. — ты сегодня безумно красивая, Крошка.
— А вчера? А позавчера? — выдыхаю, обхватив его за голову, и шумно втягиваю воздух, когда Руслан, оттянув край выреза платья, целует в ложбинку между грудей.
— Ты всегда самая сногсшибательная девушка. Любимая моя… Моя… — с готовностью соглашается он, ставит бокалы на столик, и роняет меня на спину.
Вскрикиваю от неожиданности, хватая руками воздух, и обнимаю любимого за шею. На меня обрушивается град ласк, трудно дышать, жар желания разливается от коленей к промежности, щекочущими мурашками ползет выше.
Начинается фильм, из зала доносятся звуки с экрана, из нашей кабинки отличный обзор, но смотреть нашумевшую киношку мы не собираемся. Дотянувшись до столика, беру горсть винограда, и откусываю сразу от нескольких сочных ягод. Липкий сок льется на грудь и подбородок, Руслан отводит мою руку ото рта, и я вздрагиваю под скользнувшим по коже языком.
Поочередно облизывает каждый мой пальчик, другой рукой ласкает бедро. Заставляю его попробовать виноград, и он шепчет на ушко, что спелые зеленые горошинки похожи на мои глаза.
Сообща мы приканчиваем лакомство, и сладкие от нектара губы неистово соединяются в страстном поцелуе. Но Руслан не позволяет мне руководить, встает на колени у диванчика, закидывает одну мою ногу себе на плечо, и удерживает другую на спинке.
Поза более, чем откровенно — вызывающая, но я не стыжусь, наблюдая за любимым. Рядом с ним у меня нет стыда, я принадлежу ему, пусть делает с моим телом всё, что хочет…
Задирает подол и стаскивает трусики, нежно проводит ладонью по внутренней стороне бедер. Меня трясет от желания, с трудом стараюсь лежать спокойно, предвкушая удовольствие. Шоколадка в блестящей обертке слегка размякла, в кинотеатре душновато. Развернув её, Руслан с силой сдавливает податливую вкусняшку, и тягучая масса стекает у меня между ног.
Ощущение непривычное, приятное, и я выгибаюсь навстречу любимому, а он медленно собирает вязкую шоколадную смесь губами, и, чем ближе побирается к клитору, тем сильнее меня колотит дрожь. Горячий язык касается его сначала легонько, прижимается теснее, у меня уже нет сил терпеть муку. Зарывшись дрожащими пальчиками в волосы Руслана, поглаживаю его голову, отдавшись во власть чувственных ощущений.
Только он не спешит. Всасывает ртом набухший клитор, и новая волна наслаждения прокатывается по моему телу. С губ слетает протяжный жалобный стон. На смену шоколаду приходит нечто прохладное, жидкое, и я делаю усилие, чтобы разлепить глаза. Приподняв голову, смотрю вниз, Руслан растирает меж бедер персик, снова ласкает языком, и меня потряхивает от очередного спазма удовольствия.
— Соколов, ты… Хочешь моей смерти? — судорожно выдыхаю, загребая ладонями воздух.
— Что такое? — насмешливо шепчет, взглянув на меня. — не нравится? Ты такая же сладенькая, как эти персики, моя малышка…
Мычу нечленораздельно, вновь распластавшись и давая понять, что всё супер. Ты мой самый обалденный мужчина, как же я тебя люблю — ю —…
Услышав свой сиплый голос, осознаю, что выдала эту мысль вслух, и Руслан усмехается, одарив глубоким поцелуем.
— И я тебя люблю, маленькая…
В паху жарко — жарко, тянет сладостная боль. Руслан улыбается, платье ползет вниз под его умелыми руками, обнажая грудь, и он припадает сначала к одному холмику, затем к другому, и я ерзаю от щекотки, догадавшись, что во рту у него что-то из фруктов. Соски напрягаются так, что впору кричать, а он не унимается, накрывает один половинкой персика и втягивает в рот, чуть прихватив зубами.
Чувствую, что вот-вот кончу, и резко отпихиваю его, сообща мы справляемся со штанами. Заставляю усесться, взбираюсь на диван, широко расставив ноги, и начинаю дразнить, опускаюсь на него и призывно трусь попкой. Стержень под боксерами каким-то чудом не рвет ткань, и я прижимаю руки Руслана к спинке, не давая ему стащить трусы.
Он хрипло смеётся, дыхание сбивается, и целует меня в шею. Подается ко мне, но теперь моя очередь мучить его. Уклоняюсь вверх, и опять медленно сажусь, еложу, с силой вдавливая член ягодицами, и Соколов роняет голову на спинку. С губ его срывается рык, рука обнимают меня за поясницу, а другая избавляется от боксеров.
Он грубовато, напористо сминает мой ротик, проталкивает язык, изучая каждый миллиметр внутри, и я не выдерживаю, принимаю игру, проделывая то же самое. Кажется, что еще чуть-чуть, и всё вокруг вспыхнет огнем нашей страсти, нашего сумасшедшего возбуждения.
Наконец, в очередной раз опустившись на бедра любимого, вскрикиваю, ощутив, как твердый орган скользнул в меня, и яростно пускаюсь вскачь, терзая припухшие от поцелуев губы Руслана. Мои тоненькие стоны смешиваются с его хриплыми рыками, липкая от сока кожа покрывается потом, и я неистово целую его в плечо, вонзаю зубы, чувствуя приближение оргазма.
Всё, больше не могу-у-у… Еще судорожное движение, еще мощный толчок внутри…
Руслан наматывает мои спутанные волосы на кулак, резко притягивает голову к себе, и заглушает рвущийся вопль губами. Не хватает воздуха… Тело сотрясает наслаждение, и через секунду он замирает во мне, и содрогается, вбив выстреливший прохладной жидкостью пенис с такой силой, что я вздрагиваю от новой, более слабой волны удовольствия.
Какое-то время возвращаемся в реальность, и кабинку наполняют звуки фильма. Убрав с мокрого лица волосы, превратившиеся в сосульки, нежно прижимаюсь к губам Руслана.
— С днем рождения, любимый.
Его глаза еще затуманены, он лениво гладит меня по голой спине, и чмокает в кончик носа.
— Ты когда-нибудь меня с ума сведёшь, малая…
Ухмыляюсь, зная, что уже свела, давно, в первую нашу встречу, когда имела наглость пробраться в его дом, чтобы ограбить. И, деловито натянув платье, сажусь рядом с ним.
— Давай кино смотреть… — пряча улыбку, заявляю, уставившись на огромные 3 D кадры…
Смс прилетело уже поздним вечером, почти ночью. Я только что вернулась домой, тайком от деда, смотревшего в гостиной какой-то фильм, прошмыгнула наверх, на ходу придумывая отговорку, где меня носило. Врать патологически не люблю, но ссориться со старым не хочется. Он категорически против моих отношений с Русланом, и тут, Лялька права, надо действовать тоньше, а не переть танком.
Бросив на кровать сумку и пальто, плюхаюсь на спину, достаю телефон, вяло тычу пальцем в экран. Ух ты, ММС с незнакомого номера! Неужто опять какая-то назойливая охотница познакомиться или глупая открытка якобы от чела, который «по Вам скучает»? Задрали, по пять раз на дню шлют эту хрень…
Но что-то заставляет вскрыть послание. Видеозапись длиною в несколько минут, буквально парочка… Подтащив под спину подушку, устраиваюсь удобнее, и смотрю на ролик. Спокойствия хватает ровно на то время, что он идет, внутри вспыхивает сначала недоумение, затем недоверие, и, наконец, захватывает злость.
Увеличив стоп — кадр, всматриваюсь в мигающий таймер часового промежутка. Офигеть, так сегодня днем, перед нашей встречей, Соколов, как и говорил, был в своем клубе, и обжимался с этой мымрой! Это точно не монтаж, понятия не имею, откуда уверенность, но я твердо знаю, что запись подлинная.
Медленно сползаю с кровати, смахиваю на пол сумку. Телефон летит на трюмо, по пути сбив флакончики с духами и прочую косметику. Тишину спальни взрывает грохот свалившейся на пол фарфоровой вазы, и я вздрагиваю. Сукин сын! Ублюдок! Да я убью его! Убью её!!!
— Алиса, что происходит? Что случилось?!
Только сейчас соображаю, что громко ругалась матом, швыряя об стену всё, что попало под руку, и на шум поспешил дедушка. Он врывается в комнату, опешив от царившего тут погрома, и разворачивает меня к себе. Наверное, на лице моем что-то ужасное, и в глазах деды беспокойство.
— Что с тобой, девочка? Что? Что ты? — растерянно бормочет, и прижимает мою голову к своему плечу, ласково поглаживает вдоль позвоночника.
Не могу вымолвить ни слова, в сознании полный кавардак, и бьется единственная мысль. Подонок, предатель… Как он посмел так нагло мне лгать, называть любимой, и позволять этой гадине виснуть у него на шее?!
Но плакать я не стану. В таком состоянии скорее способна удушить кого-нибудь, вот так, голыми руками. Судорожно охватываю деда за спину, и прячу лицо на его груди. Я хочу одного — остаться одна, нажраться снотворного и уснуть, чтобы без сновидений, крепко, до утра.
— Всё нормально, деда, — собравшись с силами, шепчу, и натянуто улыбаюсь ему, подняв голову. — пойдём, дерябнем по пять грамм? Настроение паршивое…
— Где ты была? — грозно сдвигает брови, и я отвожу взгляд, чтобы не выдать, как мне сейчас хреново, беспечно пожимаю плечами.
— Прости, забыла предупредить, что задержусь. У Ляли была. — почти правда… — не сердись.
— Да? — сомневается старый, и мы идем к лестнице по темному коридору. — Ольга тебе, никак, в душу плюнула?
— Да так… Повздорили немного.
— С Русланом? — в лоб спрашивает он, и у меня нет сил врать и изворачиваться.
Хмуро киваю, и быстро спускаюсь вниз, опередив своего Иваныча. Вот только не надо расспросов и нравоучений, на душе и без этого, словно кошки нагадили. Дедушка тяжело подходит и отбирает бутылку с виски, из которой я уже успела порядком глотнуть. Водружает её обратно в бар, и сурово говорит:
— Послушала бы меня, и жила б припеваючи. Не знаю, что уж там приключилось меж вами… Но вот что я скажу. Не стоит он твоих слез, Алисонька, таких, как он, в твоей жизни будет с лихвой, на каждого не хватит сердца. Забудь о нем, плюнь и разотри, прижги эту гнилую рану сразу, не давай слабину. Не позволяй втаптывать себя в грязь, ты ведь моя внучка! А в нашем роду не было слюнтяев.