А после поездки в Москву, на фестиваль, свиданий на краткое время ему стало мало. Самому себе он казался незнакомым человеком - никогда в жизни не зависел так сильно от отношений с девушкой. И не мог сказать, что это было неприятно. Нынешнее состояние ему нравилось.
Когда часы над прилавком показали 6:08, наконец, заявился Петруня. Махнул им с порога, рявкнул: «Хай!» и протопал по плитке пола, оставляя грязные следы.
- Сцена та же, участвуют те же, - добавил он, пожимая руку Макарову.
- Не завидуй! - отозвался Илья.
- Что это ты сегодня так рано? - усмехнулась Алиса. - Я тебя раньше половины седьмого не ждала.
Она скрылась в служебном помещении. А Петруня недовольно крякнул, взял стаканчик и подставил под кофемашину.
- Мать вытолкала, - сообщил он.
- Передай спасибо маме, -Алиса появилась в куртке и подошла к Илье.
- И от меня персонально тоже, - заявил тот и сказал уже Альке: - Поехали?
Она кивнула и быстро его поцеловала.
С неба сыпалось что-то невнятное. Слишком мелкое и редкое, чтобы считаться снегом. Усадив ее в машину, Илья сел сам. Завел двигатель, вырулил на трассу и... рванул по направлению к Питеру, не глядя на сонную Альку.
- Ну и куда мы едем? - спросила она минут через пятнадцать, чуток очухавшись и посмотрев внимательно на дорогу.
Он крепко вцепился в руль и с запинкой, но заранее уперто, будто спорил, проговорил:
- Ко мне. Звони маме.
Алиса посмотрела на него и вздохнула.
- Потом, вдруг спит.
Макаров замолчал на некоторое время, сосредоточенно вглядываясь вперед. Потом, вытянув в ее сторону руку, притянул ближе к себе.
- Тебе же все равно, где отсыпаться, а мне приятно, что у меня, - пробормотал он, будто извинялся.
Она помолчала - после ночной смены всегда соображалось медленнее. И с улыбкой сказала:
- Мне не все равно.
- Точно?
- Точно. Но если бы я предупредила маму, мне было бы спокойнее.
-А ты и предупредишь-по телефону... Прости, по-дурацки получилось...
- Предупрежу. Еще немного подожду - и позвоню, - сказала Алиса, уткнувшись лбом ему в плечо. - Ехать долго?
- Больше часа. Хочешь - вздремни. Или музыку включить?
- Включи, - она устроилась удобнее в кресле и прикрыла глаза.
Негромко забормотало радио. Что-то ванильное, звучавшее в последний год из каждого утюга. Илья улыбнулся и оставил. Пусть себе. Обернулся к Альке, лежавшей на его плече. Кажется, она и правда задремала. Поцеловал макушку. И снова улыбнулся. Возле нее чувствовал себя каким-то дураком, который постоянно улыбается. И это не озадачивало - это было естественно. Хотя и немного удивлялся себе. Впрочем, способность к анализу по-прежнему была не самой сильной его стороной. Доехали быстро - в такую рань и трасса полупустая, а город еще пробками не запрудило. Смотрел на фонари и испытывал странное волнение. Будто бы эти фонари, заслонявшие небо, забивавшие его цвет, были немыми свидетелями того, что сейчас с ними происходило. Что ж, покуда они молчат, пусть заслоняют. Когда подъезжал ко двору, в котором было тихо и сонно, снова глянул на Алису. Плечо немного затекло, но это сейчас казалось приятным. Припарковался у парадной. И тихонько проговорил, погладив ее по щеке:
- Алька, подъем.
- Приехали, да? - она подняла голову и оглянулась. - А я, кажется, заснула.
- Кажется. Сейчас доспишь, - он вышел из авто, открыл перед ней дверцу, выпуская, кивнул на окна и сообщил: - Нам на самый верх.
Алиса подняла голову и рассмеялась:
- В гости к Карлсону?
- Ты даже не представляешь себе, как права! Она перевела удивленный взгляд на Илью.
- Ну веди!
Квартира его сейчас представляла собой что-то среднее между кроличьей норой и стилем хай-тек. В том смысле, что за последние пару месяцев она так и не была до конца освобождена от хлама, но наполнилась техникой, оплаченной родителями. И еще был новый диван.
В прихожей по-прежнему стоял допотопный шкаф, наполненный всякой всячиной, которую он так и не разобрал после старых жильцов. Его достоинствами были вместительность и, хоть обшарпанный, но в прошлом дорогой вид -дверцы были выполнены из дерева с резьбой по нему. Илья подумывал о том, чтобы сделать из него обувной.
Сейчас многочисленные ботинки и кроссовки были выставлены просто на полу. Свет в прихожей осветил темную гостиную. Полупустую, с фрагментарно ободранными обоями, вмещавшую диван, стоявший посередине, плазму, музыкальный центр, компьютер на компьютерном столе. Кресло по-прежнему находилось у балкона. Возле кресла - маленький старый журнальный столик, нижняя полочка которого была до отказа забита... журналами «Роман-газета». Сейчас на самом столике стояли чашка и джезва. Вчера пил - не убрал. Илья неловко улыбнулся и, словно оправдываясь, проговорил:
- Сейчас, конечно, мрак... Никак все в порядок не приведу.
Поглядывая вокруг Алиса разулась. Деловито пошевелила разноцветными пальцами в носках.
- Тапочки выдаешь?
Тапочки у него были только мужские, больше на несколько размеров. Он поставил их перед ней и развел руками:
- Я только обживаюсь. Будем завтракать... Тебе кофе или чаю?
- Чаю, - она стащила куртку притулила ее на гвоздь, торчащий из стены в прихожей. - А что на завтрак?
- Яичница или бутерброды?
- И то, и другое.
Алиса, наконец, перестала суетиться. Стояла посреди видавшей виды циновки -взъерошенная, в огромных тапочках и с любопытством в глазах.
- Тогда прошу! - засуетился теперь, видимо, вместо нее Илья и отодвинул занавеску, за которой скрывалась кухонька.
Вот на кухне дела обстояли получше. Нет, керамическая плитка а-ля ромашка в центре и замызганные обои с люстрой брежневских времен оставались неизменными. А мебель и техника здесь были новыми. Мама старалась. В остальном она к нему не приставала, но кухней обеспечила в ультимативном порядке.
Он усадил Алису в кресло, а сам принялся сновать между холодильником и плитой. И через пятнадцать минут на столе стали возникать по очереди то тарелка с бутербродами, подогретыми в микроволновке, то большая яичница с беконом и сыром в сковороде, то печенье и две чашки - с кофе и чаем.