Окружающие совсем не имели значения.
Значение имел только единственный звонок, когда Илья возвращался домой из университета, а Алиса была дома и могла открыть ему дверь. Все это смутно напоминало ей иногда те времена, когда жив был отец, и мама мчалась ему, вернувшемуся с работы, открывать.
Однажды, под Новый год, кажется, в последние дни года уходящего, раздался именно такой звонок. У Макарова была зачетная неделя и, вопреки видимому разгильдяйству, в универе он стал пропадать. Быть отчисленным все-таки не очень хотелось.
Дверь распахнулась не сразу. На пороге возникла Алиса в старой пижаме и косынке на голове.
- Привет, - она быстро чмокнула Илью в холодные с мороза губы, - как дела?
- По-разному. В основном неплохо, - улыбнулся он, проходя в прихожую. - А у тебя?
- Замечательно! Я придумала, что мы сделаем в комнате, - она довольно глянула на него. - Я обрываю обои. Поможешь?
Илья некоторое время внимательно рассматривал ее лицо, и уголки его губ подрагивали. Потом тихо хмыкнул и самым серьезным тоном проговорил:
-Неа.
- Тогда я сама, - вдохновенно сказала Алька и шустро пошлепала обратно в комнату.
Он ошарашен но глянул ей вслед, без помощи рук разулся и кинулся за ней следом, не снимая куртки.
- Но без помощника я тебя не оставлю! - решительно заявил он.
Алиса уже стояла на стремянке, дотягиваясь до верхнего края очередной обойной полосы. Вокруг нее валялось несколько сорванных. Диван и техника были накрыты простынями. Кресло и столик не наблюдались.
- Да ладно, тут не много уже осталось, - не оборачиваясь, сказала она Илье.
И тут же услышала, как взвизгнул замок его куртки, а потом раздался тихий, но возмущенный писк.
Кусок обоев, который дернула Алиса, не менее возмущенно зашуршал, но она уже смотрела на Илью. Вернее, на заспанную серую кошачью мордочку, появившуюся из-за пазухи. Алька тут же соскочила на пол и взяла котенка в руки.
- Маленький какой! - разглядывала она его. поглаживая по голове. Тот продолжал попискивать, щуря один глаз. - Худенький совсем. И ухо рваное... Ты еды ему купил?
- Неа, - самодовольно проинформировал Илья. - Там в холодильнике сёмга... может, будет? Этот засранец у меня под колесами дрыхнул - мог раздавить. Хорошо хоть заметил, когда садился.
- Он еще маленький для семги. Ему бы сметаны. И ухо обработать надо.
- Йод точно есть. Сейчас.
Илья скрылся в ванной, чтобы уже через минуту влететь в комнату с ватой и флаконом. И застал премилую картину - котенок засыпал у Алисы на руках, пока она почесывала его шею. Почему-то в горле стал ком. И ведь не пятнадцать лет. А влюбился. Вот в эту девочку.
- Давай назовем его Францевич, - сказал он. - И будем надеяться, что воздастся мне по делам моим.
***
Жизнь постепенно входила в свою колею. Все возвращалось - медленно, своим чередом. Но все же довольно уверенно. Он успокоился. И перестал считать случившееся своим проигрышем - игровых терминов он вообще теперь избегал.
Случилось как случилось.
Работа помогала в каком-то смысле. Она давала отвлечься от всякой ерунды, которая лезла в голову.
Постоянных долгосрочных привязанностей у него за эти два месяца не появилось.
К концу декабря почти успокоился. И думал о том, что не может и не хочет из-за произошедшего терять друга. Илья был другом - самым близким из его друзей. Не виделись почти два месяца, и Логинов откровенно начинал скучать. То ли по самому Макарову, то ли по тому, что всегда было вокруг него - люди, шум, веселье.
Черт его знает. Толпа распалась. Искать другую он не был склонен, проще быть одиночкой.
За неделю до Нового года позвонил Евгений Степанович и пригласил на обед.
Повода отказываться Никита не видел. Ссора с Ильей отношений с дядей не касалась. Да и не отказывают в совместном обеде президенту «МакГрупп-холдинга», если тот кого-то хочет видеть - особенно собственного племянника, избирательную кампанию отца которого он в свое время спонсировал.
Когда Никита подъехал к ресторану, Макаров-старший уже ожидал его за столиком.
Он никогда никуда не опаздывал, и все в его жизни было расписано по минутам.
Никита Логинов куда больше походил в этом смысле на него, чем его собственный сын. Но тоже не дотягивал, хотя некоторые вещи, как утверждал Евгений Степанович, достигаются с возрастом и опытом.
Илья всегда усмехался, Ник не спорил.
С президентами не спорят.
После приветствия и обмена рукопожатиями, Логинов поинтересовался, как обстоят дела у Валентины Павловны.
- Что ей сделается? - по-доброму хохотнул Макаров-старший. - Энергии твоей тетушки можно только позавидовать.
- Все строит планы?
- И претворяет в жизнь.
- Всегда считал это талантом. А ваши дела как?
- По-разному, - уклончиво ответил Евгений Степанович, - хозяйство большое, сам знаешь.
- Боюсь, даже я до конца не представляю, - рассмеялся Логинов и бросил взгляд на приближающегося официанта. Тот вручил им меню и быстро ретировался. Никита полистал несколько страниц, не выдержал, поднял глаза и спросил: -Давайте начистоту. Обычно приглашаете на семейные праздники, на личную встречу впервые. Что случилось?
- Опаздываешь, что ль, куда?
- Я освободил сегодняшний день до самого вечера, так что...
- Вот и не торопи события. Ешь, пей, рассказывай, куда пропал.
Никите оставалось только усмехнуться и воспользоваться ЦУ от родственника. Все равно тот ничего не расскажет раньше, чем созреет. Потому пришлось вести беседу по его правилам на условно нейтральной территории - ресторан этот чета Макаровых любила и часто здесь бывала. И их здесь знали и любили - за такие-то чаевые.
Наблюдая, как Евгений Степанович разделывается с кроликом под винным соусом, Логинов лениво рассказывал о работе. Что еще ему было говорить? О семье информацию выдавал уже почти под допросом.
Да, отец с женой в Москве, обосновались прочно.