Гудков Логинов уже не слышал. Несколько минут молча смотрел на экран телефона, расцвеченный дискошарами. Днюха, твою мать.
Пропади она пропадом – эта днюха. Желание было одно – надраться.
Отец завис в Москве, а его сдержанное поздравление и внушительная сумма, капнувшая на счет сына, как-то пилюлю не скрасили. С утра отзвонились Макаровы – как всегда шумные и неправдоподобно жизнерадостные. Их веселое щебетание действовало на нервы. Илья молчал. И это напрягало сильнее всего. За всю жизнь младший брат, он же лучший друг, не пропустил ни одного его дня рождения. Разругаться из-за девки – это, конечно, мощно. Пусть девка и нравилась.
Он не нуждался в шумных компаниях, бабах, выпрыгивающих из тортов, и прочей мишуре. Но лучший друг рядом – это обязательно.
На работе тоже вышло феерично. Выслушав цветастые поздравления от шефа и подчиненных из собственного отдела, получил в подарок ручку Parker, накормил всех суши и свалил в обед. Потому что «у нас, Никитушка, принято пораньше отпускать в день рождения». И похрену, что имениннику никуда не охота. Но он, мать твою, должен радоваться жизни и излучать оптимизм.
Не, он пытался. Честно пытался!
Вечером спонтанно завалился в клуб госпожи Макаровой, который она держала уже несколько лет – у нее тоже были свои увлечения. Вполне себе неожиданные. Думал подцепить кого-нибудь, но пока просто мрачно глушил коктейль – даже искать девочку на ночь оказалось лень. До звонка Алисы.
Звонка Алисы, заставившего его воспрянуть духом.
Сунул телефон обратно в карман, перебрался за столик поближе, где он был как на ладони для всякого входившего в зал. Заказал еще какой-то коктейль – для нее – и коньяка для Илюхи. И стал ждать. Положенное количество времени при условии использования наземного транспорта в пятничный вечер. С тем чтобы получить сюрприз, вероятно, в честь праздника – направляющуюся к его столику Алису. Без Макарова, без подарка, но с веселыми ямочками на щеках.
- Привет! – прощебетала она, низко наклонившись к Никите, чтобы перекричать грохот музыки.
- Привет! – поздоровался он, чувствуя легкое замешательство. – А Илюха где?
- Дома. А ты чего сам?
Ник мотнул головой, отодвинул стул, чтобы она могла сесть, и за эти пару секунд заминки успел сообразить, что нихренашечки не соображает.
- У меня безудержное веселье, - сообщил он. – Что случилось?
- Да ничего не случилось! – хохотнула она и потянулась к бокалу с коктейлем. – Что это здесь у тебя?
- Ааа… это я тебе заказал…
Алиса понюхала, сделала глоток.
- Вкусно! – одним махом выпила половину и запоздало провозгласила тост: - С днем рождения!
- Спасибо, принято, - буркнул Никита, открыл коньяк и плеснул в стакан. – Может, тебе домой надо?
- Не надо, - отмахнулась она, допивая коктейль. – Твое безудержное веселье…
Алиса отвлеклась на пробегающего мимо официанта.
- А принесите, пожалуйста, такое… голубое…
Озадачиваться не входило в обязанности вышколенной обслуги.
- «Голубая лагуна»?
- А она голубая?
Официант кивнул.
- Тогда ее, - довольно подтвердила Алиса заказ и повернулась к Никите. – Можно же, да?
- Можно, - в замешательстве разрешил Логинов. Понятливый официант быстренько упорхнул, и Ник хмуро взглянул на Алису. – Могу еще коньяком поделиться.
- Нет, - заявила она. – Тебе сегодня не положено делиться. Тебе сегодня положено подарки загребать.
- С подарками сегодня скудно. Как и с настроением.
- Надо с этим что-то делать!
Ее несло. Несло как никогда раньше. Но и мишенью в игре никогда раньше она не была. Появился официант, поставил перед ней высокий стакан с голубым напитком, в клубных огнях казавшийся фантастически нереальным.
Не давая себе возможности подумать, Алиса сжевала дольку лимона, украшавшую коктейль, и неожиданно прижалась губами к губам Ника. Те дрогнули и раскрылись, а его руки автоматически легли ей на талию. Условный рефлекс, выработанный многолетней практикой. И разумеется, все его чувства, в том числе и чувство предосторожности, были в данный момент слишком заняты Алисой, чтобы заметить хоть краем глаза, как в зал клуба вошла его владелица. Госпожа Макарова Валентина Павловна. И имела удовольствие лицезреть этот их милый тет-а-тет буквально с порога. Помещение было полукруглое, а Логинов устроился как раз по центру и чуть на возвышении.
Макарова сглотнула и, так и не замеченной, чуть приподняв подбородок, прошествовала в сторону бара, где и устроилась – по всей видимости, в засаде.
Между тем, Ник уже сам раздвигал языком губы Алисы, чувствуя все нарастающее возбуждение, и ждал, как она отзовется на его поцелуй. Она прикрыла глаза, но лишь на мгновение. Почувствовав, как начинает кружиться голова, тут же открыла их снова. И теперь видела перед собой темные провалы глаз Никиты, никогда прежде не видя их так близко. Испугавшись, подумала, что самое время остановиться. И понимала, что не остановится.
Назло! Им всем, оставшимся в старой захламленной квартире в Кузнечном переулке.
Через мгновение Никита уже потянул ее на себя, намереваясь пересадить к себе на колени, как вдруг вздрогнул и замер, не понимая, что происходит, что он делает, и главное – что делает она. А потом медленно отстранился, облизнул горящие губы и севшим голосом произнес:
- Как-то не по приколу быть лекарством. Что он сделал?
- Он? – переспросила Алиса. – А ты сам?
- Ну ты ж ко мне сюда от него прискакала. И он не мог тебя так просто отпустить. Поругались?
- Поиграть захотелось, - сказала Алиса и смотрела на него, не отводя взгляда.
Никита будто тонул в нем. Грохотал клубняк, вокруг тени дергались. Свет мигал. Но все это не имело значения. Вообще ничего не имело значения, кроме Алисиного взгляда, от которого начинала складываться картинка. Логинов снова облизнул губы и проговорил:
- Ты пьяная.
- А вы трезвые были? Что ты там должен был сделать? А Илья наблюдающий, да? А жюри у вас есть? Что им в подтверждение? Справку? Или как?
- Черрт! – почти прорычал Ник. Некоторое время смотрел на нее в упор и, в конце концов, вскочил со стула и схватил Алису за локоть. – Пошли отсюда.
- Пошли, - с неизвестно откуда взявшейся игривостью в голосе сказала она и буквально повисла на нем, пока он вел ее к выходу, а потом на парковку.
Оба молчали. Но, как только оказались в машине, она снова потянулась к Никите. От выпитого по-прежнему кружилась голова, но зато хватало безрассудства. На этот раз, правда, он был готов к подобным посягательствам, потому нежданчика не вышло. Живо схватил ее за плечи, с силой усадил обратно в ее кресло и, продолжая удерживать, мрачно проговорил:
- Алис, ты что творишь, а? Ты ж не хочешь!
- Хочу. Очень хочу! Хочу, чтобы ты выиграл.