Он не верил ни единому моему слову.
- Прости, я должна была сразу сказать. - как жалко и неестественно это звучало.
Леша опустил руки, но я чувствовала, что он до сих пор смотрит на меня.
А я всё так же смотрела куда-то в сторону занавесок, чувствуя, как мое сердце падает с десятого этажа, неминуемо разбиваясь о землю на мелкие осколки.
- Раз ты так этого хочешь.
- В половину пятого у меня самолет, вызови такси. - я замолчала и зажмурилась сжимая зубы, молясь, чтобы мой голос не дрогнул. - Пожалуйста.
- Самолет… - как-то слишком равнодушно и холодно произнес Леша, после чего взял с тумбочки телефон и набрал номер.
Машина приехала через двадцать минут. Самые долгие и ужасные двадцать минут за последние годы. Я ждала ее за воротами, а Леша стоял на расстоянии нескольких метров от меня. Молча, засунув руки в карманы джинс.
Только когда я уже открыла дверь такси, он подошел ко мне и развернул к себе лицом.
- Скажи мне правду. - тихо сказал он, проводя рукой по лицу и пытаясь заглянуть в глаза.
Почему всё так…
Я качнула головой, старательно отводя взглядом, после чего резко, практически силой высвободилась из его рук и прыгнула на заднее сиденье.
- Пулково, пожалуйста, быстрей.
Дважды повторять таксисту не пришлось. Машина сразу тронулась с места, быстро увеличивая расстояние между Лешей и мной.
Навсегда
В ладонях останется океан,
По венам стремится его вода
К моим глазам,
Навсегда…
Донеслось из динамиков машины, невольно заставляя ненужные воспоминания выбрать из чулана сознания, куда я их так тщательно пыталась спрятать.
Приходи,
Как станешь для всех чужим -
Убежим,
Обещаю, мы убежим,
Вспоминай, как ярко мечтали жить
И держись!
Почувствовался свежий морской воздух и бесконечная свобода… Я, сама того не желая, открыла фотографию… Наши счастливые лица…
Знаешь, мне кажется, я готова
Дышать научиться по новому.
Во мне умирает лето,
И ты так далеко где-то…(*)
Слезы сами потекли по моим щекам. Горькие, бесполезные и абсолютно неконтрлируемые. Немного прийти в себя я смогла только в Шерементьево, ровно до тех пор, пока не увидела на табло одно слово: «Сочи».
Я вылетела на парковку, практически снеся с ног Ковалевского, который встречал меня в аэропорту. Я обняла его и вновь заплакала. Он ничего не говорил, за что я была ему крайне благодарна.
Леша не позвонил ни разу.
Не помню, как мы доехали до дома, я пыталась смотреть в окно, но не могла сфокусировать взгляд. Всё это было просто страшным сном.
Так не должно было быть!
Виталик заварил чай и поставил передо мной. Я посмотрела на кружку и грустно мотнула головой. Встала со стула и подошла к шкафчику, где стоял стратегический запас алкоголя, достала бутылку вина, быстро расправилась с пробкой и сделала глоток прямо из горла.
- Ди…
Виталик попытался что-то сказать, но я махнула рукой, прося его не начинать эту тему. Я не была готова разговаривать про Лешу.
Спустя несколько глотков и минут, которые, вновь, еле ползли, я подняла, наверняка, красные глаза на Ковалевского и сказала:
- Я не смогла ничего объяснить. Наплела какую-то чушь, которой он не поверил.
После этих слов я вновь приложилась к вину, понимая, что напиться было самой хреновой идеей, но ничего поделать уже не могла.
Виталик молчал, но я знала, что он хочет что-то сказать. Парень налил себе коньяка и сел рядом со мной.
- Может стоило сказать ему правду?
- И разрушить еще и его жизнь? - с отчаянием ответила вопросом не вопрос я.
- Он бы тебя понял.
- А толк, Виталик, какой в этом толк?! - повысив голос спросила я.
К отчаянию прибавилась злость, и я продолжила:
- У кого из тех людей, которые меня поняли жизнь сложилась хорошо?!