Симонов стоял у машины, гипнотизируя подъездную дверь. Едва Алиса вышла, он рванул к ней, сгреб в объятия и впился поцелуем в губы. Алиса отвечала, умудряясь одновременно смеяться от радости. Она сняла с Мишки солнечные очки, чуть отстранилась, рассматривая его лицо. Он тоже улыбался и глазел на нее, вспоминая любимые черты. Потом опять целовал и снова смотрел. Так повторялось много раз, пока Алиса не обнаружила себя в его машине. Мишка оторвался от ее губ, помотал головой, стряхивая наваждение, повернул ключ в зажигании.
— Что? Ты чего делаешь? Куда мы? — закидала его Алиса вопросами.
Миша дернул ручку, машина тронулась.
— Официально ворую тебя, — признался Симонов.
— Миш, я не одета. Думала, ты только поздороваться заскочил.
Алиса рассеянно рассматривала свои потертые, обрезанные под бриджи джинсы, сложила руки на груди, потому что была без белья, только в трикотажной майке с длинным рукавом.
— Так я и заскочил. Безумно хочу пива и креветок. И тебя. Сейчас в магазин заскочим и ко мне, о'кей?
— Какой магазин? Ты сдурел? Я не выйду из машины.
Но он уже припарковался, смеясь, потянулся к Алисиным надутым губам.
— Ты потрясающе выглядишь.
— Я без лифчика, — шепнула ему на ухо Алиса.
— Я заметил, — так же тихо поговорил Миша, — Но мы никому не скажем. Хорошо?
— Я выгляжу, как путана.
— Нееееее, как очень горячая чикса.
— Симонов! Ты грубиян, — она повысила голос.
— Неееее, я очень взбудораженный, соскучившийся и возбудившийся грубиян. Мне нужно немного остыть, выпить холодненького, а то не отвечаю за себя. Пошли.
Усилием воли он заставил себя отстраниться от Алисы, вышел из машины, обошел, открыл дверь с ее стороны.
— Пошли-пошли, — смеялся он, почти выковыривая ее из салона.
Алиса поддалась, но едва вышла из машины, скрестила руки на груди. Прохлада вечера и Мишкины неистовые поцелуи сделали ее соски твердыми, а тонкая обтягивающая ткань кофточки очевидным отсутствие белья.
Миша засмеялся, увидев ее защитную позу, но говорить ничего не стал. Положил руку ей на плечи, повел к супермаркету. Он взял корзинку и кидал туда все, что попадалось на глаза. Овощи, мясо, тонну сладостей, молоко, сыр, орехи, взвесил почти килограмм креветок, добрался и до пива. Алиса в очередной раз округлила глаза.
— Ты пьешь? Серьезно?
Первый раз она видела Мишу рядом с алкоголем. Глеб тоже никогда не выпивал при ней, и Алиса считала, что у них спортивный режим, табу и все такое.
— Я уже сказал, что пива хочу, — невозмутимо подтвердил Мишка, — Иногда выпиваю. Что такого? Задолбался рулить, нужно расслабиться.
— Неожиданно просто.
— А ты не пьешь?
— Почему это? — в свою очередь возмутилась Алиса, — Просто компании давно не было для этого дела.
— Моя подойдет?
— Конечно.
— Вино или чего покрепче?
— Нет, я тоже пиво буду, — хихикнула, провожая упаковку портера в корзинку, — Тоже темное.
Миша не стал комментировать схожесть вкусов, но его глаза все сказали об этом без слов.
Расплатившись, они поспешили к дому. Но едва Алиса перешагнула порог квартиры друга, встретилась глазами с его лучшим другом и своим бывшем любовником. Секундой позже она заметила и Ви, которая сидела на коленях у Глеба. Ее губы были припухшие и влажные. И дурак бы понял, что они целовались, находясь на этапе жаркой прелюдии. Все трое раскрыли рты, не зная, что сказать. И только Мишка не растерялся.
— Круто, — усмехнулся он, — Надеюсь, вы собирались продолжить у Геллера в койке, а не на моем диване.
— Надейся, — отмер и Глеб, отвечая на остроту другу.
За ним очнулась Ви. Она соскочила с колен Глеба, бросилась к Мишке, повисла на шее.
— Так скучала по тебе, клоун, — она норовила расцеловать его, но Симонов нарочито морщился, отворачиваясь от ее губ.
— Не-не, детка, давай без чмоков. Хрен знает, какие еврейские места моего друга целовал твой волшебный рот.
Алиса расхохоталась. Глеб хмыкнул, мотая головой, словно убеждая Мишу, что до орала у них пока не дошло. Он тоже встал, прошел в прихожую, чтобы поприветствовать Симонова. Парни обнялись, хлопнув друг друга по спине.
— С возвращением, — сдержанно, но искренне поздравил Глеб, — Я думал, ты в воскресение будешь.
— А сегодня что? — удивился Мишка.
— Суббота? — неуверенно.
— Глебыч, ты бухой что ли? — Симонов вздернул бровь.
А Глеб расплылся в улыбке, кивая:
— Ага. Немного.
Мишка выглянул из-за его плеча, изучая комнату. На столике стояли стаканы с пивом, были разбросаны орешки.
— У дураков мысли сходятся, — проговорил он, вручая Геллеру упаковку пива.
— Предпочитаю думать, что умные люди мыслят в унисон.
— Блажен, кто верует, — хохотнула Ви, снова в тему вворачивая строчку из «Горе от ума».
Пока Миша разувался, она продолжала тараторить, как соскучилась и тосковала на работе без его шуток. Он приветливо улыбался, кивая в знак признательности. Алиса топталась у двери, не понимая, как реагировать. Все шло к тому, что они с Мишей должны были заняться сексом после долгой разлуки. Может сначала он бы отдохнул, они бы обсудили перспективу отношений, которая была подвешена его просьбой перед отъездом. Но потом-то…
А сейчас Миронова мялась, не понимая, почему Глеб и Ви оказались тут. Часть ответа была на поверхности полупустых бокалов и в хмельном запахе пива, но хотелось чуть больше ясности. Отчасти ее внесла Ви.
— А у меня папа приехал, прикинь, — запела она, чуть растягивая гласные и чуть громче, чем говорила обычно, — Сказал, что нужно красить стену на кухне. Представляешь?
— Вполне, — кивнул Мишка, сдерживая смех, — Обои у тебя на кухне засраны со времен второй мировой.
— Много ты понимаешь. Это кухня. Я там готовлю.
— Все равно ведь грязь. Кто вообще тебя надоумил почти белые обои на кухне клеить?
— Сама, — похвасталась Ви, — Они гармонирую с плиткой фартука.
— Ну да, конечно. С плиткой, — кивал Симонов, давясь весельем, — Так папа не выдержал?
— Ага. Сказал, это срач, а не дизайн и нужно переклеить. Потом мы сошлись, что дешевле и проще красить, но я не выношу эту вонь…
— Так что мы тут решили заночевать, — продолжил Глеб, снова помотал головой, словно пытался вытряхнуть из нее дурь от алкоголя, — Ей-богу, я думал сегодня суббота. У меня же нет тренировок.
— Ты менялся с Толиком, тупица, — просветила его Ви, — И клиента я тебе перенесла на вчера, чтобы выходной был полноценный. Забыл?
— Забыл, — покаялся Геллер.
— Вы такие бестолковые дебилы, — ласково причесал друзей Мишка, — Скучал.
Он, поддавшись порыву, притянул обоих к себе, обнимая. Алиса не могла не улыбаться, глядя на них.
— Мы тебя тоже любим, чувак, — драматично всхлипнул Глеб.
Он приоткрыл глаз, зыркнув на Алиску, дернул ее за руку, сгребая в общую кучу трогательных соплей и объятий.
— И подружка твоя не очень противная, — продолжал ломать комедию Геллер.
Алиса пискнула, но не смогла сопротивляться силище Глеба и Мишки, которые стиснули ее до треска костей. Ви тоже поглаживала ее по плечу в знак согласия с Глебом.
— Самое время вам с Алиской начать целоваться, провоцируя групповушку, — громко зашептал Миша в ухо Ви.
— Симонов, — зарычала Алиса, пытаясь вырваться из порочного круга.
— Я не против, — подыграла Ви, подмигнув ей.
И только Глеб выдохнул смиренно, уводя Алису в сторону.
— Они отвратительные люди, миледи, но пока я рядом, не позволю посягнуть на ваше целомудрие и честь.
— Придурки, — фыркнула Миронова.
А Глеб продолжал паясничать. Он опустился на колени, прихватил Алису за лодыжку. Она слегка напряглась и задергала ногой.
— Позвольте ваши туфельки, миледи. И пройдемте в залу, дабы продолжить бухать потрясающее темное пивище.
Теперь Мишка и Ви давились со смеху, глядя на обескураженную Алису и Глеба, который стаскивал с нее кеды.
— Креветки, вашу мать, — взвизгнула Ви, засунув нос в пакет, — И вяленое мясо. Эх, Симонов, ты просто клад.
Она потащила пакет на кухню, где быстро поставила кастрюлю с водой на огонь.
— Глеб, прекрати, — продолжала отбиваться Алиса, но он крепко держал и шустро развязывал шнурки, — Мииииш, скажи ему.
— Бесполезно, — махнул рукой Мишка, — Придется бухать. Они невыносимые, знаю. Но этот косой рыцарь платит половину за хату, а расписная шлюшка регулярно прикрывает меня на работе.
— Куда я попала? — нервно засмеялась Алиса.
— В рай. Мы все попали в рай, — кричала с кухни Ви, высыпая замороженных морских гадов из пакета, — Только в раю к пиву дают креветки.
— Жди меня, и я вернусь, — проговорил Глеб куда-то в пустое пространство и отправился в туалет.
Ви продолжала что-то ворковать креветкам, Мишка прошел в комнату, чтобы раскидать вещи из сумки. Алиса пританцовывала от неловкости, наблюдая за ним, шептала:
— Миш, может я домой? Так неудобно.
— Шутишь, Алис? Их тут быть не должно. Это им должно быть неудобно.
— Да понятно, но я в таком виде. Ужас.
Она снова сложила руки на груди, пряча веселые соски, которые так и буравили тонкую майку.
— Ты же хотела, чтобы я тебя в таком виде узрел.
Алиса прикрыла глаза, признаваясь.
— Ну вот я и посмотрю. Разве это не сладкая месть?
До нее только дошло, что Мишка имеет в виду угрозы перед отъездом. Судя по его тону, он действительно страдал. Сладко, но страдал. Притянув Алису к себе, Симонов потёрся о ее грудь своим торсом, отчего ситуация с сосками и майкой стала еще более плачевной.
— И чего ты комплексуешь за свой вид? Глеб тебя видел голую, Ви бисексуальна самую каплю, скорее теоретически, а я… — он вздохнул, — Я не знаю, что сильнее мне хочется, смотреть на тебя или раздеть. Ты невероятная. Скучал… сильно.
Алиса застонала, сама накрыла ртом его губы. В этот момент она тоже не знала, чего хочет сильнее. Наверно, остаться наедине. Но это желание было почти волшебным.
— Эй, Ви, глянь, порнуха средь бела дня по телеку, — пробасил Глеб.
— Где? — прибежала на зов его подружка.
— Ах, попутался. Это Михалыч с Алиской в десны долбится. Перебрал я что ли? — и заржал.
— Дебил ты, — шлепнула его по плечу Ви.
— Согласна с умозаключением предыдущего оратора, — важно фыркнула Алиса.
— И я, — хохотнул Миша.
Алиса смирилась, что проведет это вечер в странной компании. Но очень скоро напряжение и скованность оставили ее. Возможно, свое волшебное дело творил алкоголь, или режим стеба, в котором текла беседа. Через час уже не раздражала Ви, сидящая на коленках у Глеба. И сам Геллер почти не напрягал. Разве что немного, когда она ловила его плотоядный взгляд на уровне чуть ниже ее шеи. Мишка этого, казалось, не замечал. Он хлебал пиво, рассказывал о поездке, передавал приветы от родственников и друзей.
Едва тема отпуска была исчерпана, Ви предложила:
— А может в картишки перекинемся?
— Покер? — оживился Глеб.
— Шутите? — сразу стала отнекиваться Алиса, — Я не умею.
— В дурочка тогда, — неожиданно поддержал Миша.
— Тоска, — заныл Геллер.
— А если на раздевание? — Ви.
Мужчины тут же встрепенулись. Алиса схватилась за голову.
— Вы совсем что ли? Какое еще раздевание? Что за бред?
— Ну не на штрафные же стаканы играть, — не унимался Мишка.
Алиса с трудом, но понимала, почему Симонов так яро поддерживает эту идею. Но Глеб и Ви… Взглянув на парочку, она не нашла иной причины, чем опьянение и желание повеселится вне рамок приличия. И вообще Алиса за мгновение осознала, что может не бояться проиграть. Ви — девчонка. Глеб ее видел. А Миша… Он очень хотел посмотреть. Это можно было бы использовать в своих коварных целях.
— Черт с вами, — согласилась Миронова.
— Хах, — победно заулыбался Глеб, словно всю жизнь только и мечтал, чтобы раздеться или раздеть… Алису.
Миша потянулся под стол, на полочках которого пылилась старая колода карт, перемешал, раздал.
Очень скоро Алиса поняла, что выиграть ей не светит. Ви продолжала восседать на Глебе, который пользовался этой позицией и нагло спал в ее картах. Он всегда позволял подруге отбиться, но при этом изо всех сил валил Алису. Миша не отставал. Каждый круг они изо всех сил пытались оставить ее в дураках. Успешно. В первую же раздачу Алиса проиграла и ей пришлось распрощаться с предметом гардероба. Она по-хитрому схватилась за сережку, парни сразу загудели.
— Неа, — прервал ее Глеб, — одежду снимай. Что это за детский сад?
— Правда, Алис. Сережки, цепочки, кольца не считаются.
— Черти, — буркнула Миронова, — Тогда носок.
— Оба носка! — опять изгадил малину Геллер.
— Оба, — подтвердил Мишка.
— Ага, — и Ви высказалась.
— Гады, — негодовала Алиса, но послушно стянула и второй носок.
Второй раунд чудом оставил в дураках Мишу. Скорее всего, потому что он все время глазел на Алису, толком не следил за ходом игры. Он тоже избавился от носков. За ним пришла очередь Ви. Она виртуозно стащила лифчик, не снимая майку.
— Повезло, что тепло, — хохотнула брюнетка, поерзав, за что отхватила шлепок по бедру от Глеба.
— Не отвлекай меня, — протянул он, чмокнув подругу в плечо.
— Тебе пора продуть, — понадеялась Ви.
На это он лишь хмыкнул, взял карты. Не сбылось. Алиса опять осталась с веером карт в конце игры. Она так и сидела, не зная, что делать. Лифчика на ней не было, поэтому фокус, что показала Ви, отпадал сам собою. Миронова взглянула на Мишу. Он смотрел, чуть приподняв бровь, готовый к ее трусливому отступлению от правил. Покосилась на Глеба и Ви. Эти двое улыбались, тоже, видимо, не верили, что она сможет достойно принять поражение.
— Ох, фиг с вами.
Алиса бросила карты на стол, схватила стакан, выпила залпом половину для храбрости. Зажмурилась, чувствуя, как моментально закружилась голова. Пока смелость плескалась в ней вперемешку с опьянением, расстегнула пуговицу, дернула молнию и стянула вниз по ногам джинсы.
— Уф, — выдохнул Мишка.
Глеб и Ви разразились овациями.
— Круто, Алис. Молодец, — подбадривала ее Ви.
А Глеб просто пожирал глазами стройные ноги, которых так давно не касался. Он отвел взгляд, но все же украдкой заценил трусики из голубого кружева и даже заметил, что полупрозрачный ажур прикрывал гладкую зону бикини. Он едва сдержал вздох вожделения, но вовремя проглотил его, помня, что в комнате есть еще кто-то, кроме них. Геллера слегка отрезвила мысль, что тут присутствовал Мишка, который в данный момент считался парнем Алисы. Ну и присутствие Ви тоже не прибавляло эротизма. Хотя она вполне могла согласиться на тройничок. Только вот Алиса никогда бы не пошла на это. Он отвел глаза, стараясь не мечтать оставить ее в дураках еще раз, чтобы посмотреть, хватит ли у нее смелости расстаться с тонкой кофточкой, под которой (он уже давно разглядел) не было белья.
А Алиса, словно поймала кураж. Избавившись от штанов, она как будто сбросила оковы. Смеялась, шутила, все время подтрунивала над Мишкой, который постоянно ерзал и спрашивал, не холодно ли. За свою несобранность он и поплатился… майкой. Собирался из солидарности снять джинсы, но в последний момент передумал.
— Эх, Михалыч, а чего кубики заплыли? — не спустил ему Глеб.
— Мамка пирогами откормила, — пожаловался и оправдался Симонов.
— Мама и пироги — это святое, — философски изрекла Ви.
— Поддерживаю, — подмигнула ей Алиса.
Геллер насупился, протянул колоду Мишке. Он сдал снова. И в этот раз они снова оставили проигравшей Алису. Глеб едва ли не потирал руки. Ви посмеивалась. Миша кусал губы. Но Миронова в это раз не раздумывала ни минуты. Лишь вздохнула обреченно для порядка, взялась за край кофточки, одним сексуально соблазнительным движением сняла, оставшись в одних трусиках. Глеб аж крякнул.
— Алииииис, — протянула Ви, прикрывая глаза ладонью, но подсматривая сквозь пальцы, — Ну ты даешь. Вот это сиськи. Признаться, я сама тебя немного хочу.
— Да уж, — не к селу, не к городу поддакнул Глеб, — Неожиданно.
Но Алисе было плевать на них. Она смотрела на Мишу, который изо всех сил старался вернуть на место челюсть, которая отвисла и никак не хотела вставать обратно. Он так и сидел с открытым ртом, пялясь на свою девушку.
А Алиса, как ни в чем ни бывало, собрала карты, перемешала, раздала новую партию. В этот раз почти не разговаривали. Лишь Ви иногда пыталась пошутить, но Алиса не улавливала юмора, а парни даже не пыталась сделать вид, что слышать хоть что-то. Оба они глазели на Алисину грудь. То ли по закону всемирной справедливости, то ли из-за полной несобранности, дураком остался Геллер. Но ему даже не дали шанса раздеться. Он пытался. Даже ссадил с колен подругу и потянулся к носкам, но в этот момент Ви достала вайпер. Глеб тут же забыл об игре.
— Даже не думай дуть эту дрянь в квартире.
— Хм, — она скорчила гримасу, — Не больно и хотелось. Я на балкон.
— Меня возьми, — крикнул ей в спину Мишаня.
— Ты куришь? — удивилась Алиса.
— Бывает. Балуюсь.
— Пар ему выпустить надо, — хохотнул Глеб, — Давай-давай.
Он хлопнул друга по спине.
— А я пойду еще креветок заброшу, раз уж перекур, — объявила Алиса.
Мишка почти дошел до балкона, но в последний момент развернулся, вытащил из шкафа рубашку, накинул на плечи Алисе. Она открыла рот, но он не дал сказать.
— Ради бога, прикройся. Или я за себя не отвечаю.
Она улыбнулась, кивнула. Миша взглянул на Глеба сурово, почти сердито, дабы тот не вздумал возникать по части правил и всего такого. Геллер понял его прекрасно, развернулся и снова пошел отлить. Мишка, наконец, дошел до балкона. Алиса передернула плечами, чуть ежась от прохлады рубашки, отправилась на кухню. Она сполоснула кастрюлю, налила воды, поставила на плиту, чтобы вскипела. Вздрогнула, понимая, что находится в кухне не одна. Не успела и рот открыть, а Глеб подошел к ней почти вплотную.
— Опять твои хитрости, Лисичка? — выдохнул он ей в ухо.
— Что? — Алиса вздрогнула. Волна тепла и табун мурашек пробежали по спине из-за близости Глеба и его горячего хмельного дыхания.
— Никак не успокоишься? — продолжал он.
— Не понимаю, о чем ты.
Она попыталась отстраниться, но он даже не думал отступать, так и нависал сверху косой Пизанской башней. Пришлось вжаться в плиту и гипнотизировать взглядом воду, чтобы быстрее закипела
— Я оценил твой стриптиз-цирк, Лисичка. Ты молодец. Опять меня уделала.
И тут до Алисы дошло.
— Глеб, ты головой поехал?
— Скорее другими местами. Ты же этого хотела, да? Все дразнишься?
Она нервно засмеялась. Лучшим оружием против его непрошибаемой самовлюбленности ей показалась правда.
— Сдурел, Геллер? Это шоу не в твою честь. Я Мишку хотела потравить.
— Ах, да, Мишку. Конечно. Можно подумать ты с ним трахаешься от великой любви, а не чтобы меня позлить, — Глеба понесло, — Как будто он твои сиськи до этого не видел, ага.
Алиса хотела сказать, что не видел, но вовремя осеклась. Она прикрыла глаза, сжала губы, чтобы не начать говорить, лишь тихо прошептала:
— Ты пьян, Глеб.
— Так точно. И я охренеть, как хочу тебя.
Геллер схватил ее за плечи, повернул к себе лицом. Алиса не успела потребовать, чтобы он убрал руки, потому что Глеб сам одернул их, словно обжегшись об Мишкину рубашку. Он продолжал прижимать Алису к плите, склонил голову, бормоча пьяно ей в шею:
— Неужели ты с ним до сих пор не спала? Третий месяц за ручку ходите? Круто, Лиска. Мишаня скоро импотентом станет. Ты этого хочешь?
На этом ее терпение кончилось. Алиса схватила Глеба за волосы, дернула, чтобы он запрокинул голову, перестал касаться ее кожи губами, смотрел ей в глаза.
— Я хочу всего лишь мужчину, Глеб. Который меня уважает. Который меня ценит. Который всегда мне рад. Я хочу отношений, серьезных. Хочу свадьбу, детей, семью, сдохнуть в один гребаный день. И я хочу, чтобы мой мужчина хотел этого вместе со мной. Сейчас. Чтобы он хотел только меня. Твой великий разум, наверно, никогда не снизойдет до такого плинтуса. Но я хочу именно этого. И, слава богу, кажется, нас убогих не так мало.
Глеб не пытался вырваться, просто слушал ее, как-то неестественно выгнув шею. Алиса видела, что его глаза посылают друг друга нафиг и полагала, что из всего сказанного он мало что понял. Так и вышло.
— Стало быть, ты Мишке не дашь до свадьбы?
— Мудак.
Алиса выпустила его волосы, оттолкнула.
— Правда, Лис, откуда такое лицемерное целомудрие? Ты же любишь секс. Нахера постишься?
— Переспала с одним придурком на второй день знакомства, — ответила она, засыпав остатки креветок в кипяток, — Предпочитаю теперь не спешить.
— Ну-ну, — присвистнул Геллер.
Когда Алиса повернула голову, его уже не было на кухне. Она умылась холодной водой, чтобы немного остыть и успокоиться. Дождалась, когда креветки сварятся, вывалила на тарелку, надела на лицо невозмутимое выражение, пошла в комнату. Но Глеба там не было. Равно, как и Ви. Только Мишка сидел в кресле, рассеянно тасуя колоду карт.