Спустя неделю Саша вез Глеба на вокзал. Он бросал на сына тревожные взгляды, а тот в свою очередь не спешил поделиться планами.
— Когда ждать снова? — решился спросить родитель.
— Не знаю, пап, — передернул плечами Глеб, — С Героями контракт до конца сентября, а там может что-нибудь по основной работе найду.
Геллер с удовольствием бы запер сына на базе, снабдив пожизненной работой и даже долей в деле, но он прекрасно понимал, что Глеб ни за что не согласится. Поэтому Саша, выжав из себя максимум понимания, предложил:
— Могу пообщаться с кем-нибудь о твоем трудоустройстве.
— Не надо, — тут же огрызнулся Глеб, — Я сам справлюсь. Не мальчик.
Обняв сына на перроне, Саша не выдержал.
— Не понимаю, Глебась, за каким чертом ты едешь сейчас? Оставайся дома. С базой ты справился, в Москве никто не ждет. Брось своих Героев. Сколько можно?
— Нет, — упрямо помотал головой Глеб, — Мне надо, пап. Поговорить с Мишкой.
— Уверен?
— Нет.
— Может не надо, если не уверен?
— Хочу увидеть их, тогда и пойму все. Или расскажу, или тихо съеду.
— Ох, Глеб, — Саша еще раз притянул сына к себе, похлопал по спине, а потом сказал очень важные слова, — Уверен, ты сделаешь правильный выбор. Но даже если ошибёшься, знай, что я тебя поддержу.
— Спасибо, — Глеб улыбнулся отцу.
Они еще раз крепко обнялись, Глеб зашел в вагон, сел, махнул рукой в окно. Поезд тронулся. Геллер прикрыл глаза, задремывая. Пытался в этом полусне опять думать, размышлять, но снова не находил однозначного решения. Проснулся, когда за стеклом мелькали столичные высотки. Вышел на перрон, вдохнул родной запах дыма, перемешанный с ароматом из ларька с шаурмой, заулыбался. Он скучал по Москве. Она стала ему домом. Здесь он нашел свое место, призвание, любовь. Но здесь же придется терять дружбу. В любом случае.
Уже в метро Глеб решил, что просто соберет вещи и съедет. Он больше не сможет общаться Мишкой, как раньше. И лучше для него и Алисы будет, если они перестанут общаться, видеться. Увольнение сыграло на руку. Глеб собирался искать жилье и работу подальше от Новогиреево, Джедая и друзей. Допускал возможность устроиться в Столицу тренером. Пусть ему это не очень нравилось, но заначка стремительно таяла, побуждая зарабатывать, а не воротить капризно нос.
Войдя в квартиру, он даже обрадовался, что там никого не было. Но как бы Глеб ни готовился, все равно стал психовать, натыкаясь везде на следы присутствия Алисы. В прихожей стояли ее босоножки, на кухне появилась розовая чашка, в ванной вся раковина была уставлена косметикой. Она жила здесь, сомнения не было. Она спала с ним, это было очевидно. Она предпочла быть трусливой врушкой.
Глеб вроде все это понимал, но никак не мог смириться. Успокоив нервы, он пошел в свою комнату. И там опять накрыло. Присев на кровать, Геллер снова и снова вспоминал, с кем был в ней последний раз. И эти образы снова будоражили, заставляя упрямое сердце спорить с разумом.
Потеряв счет времени, Геб сидел на кровати, терзая руками волосы и собственные чувства. Он даже не заметил, как щелкнул замок и вернулся Мишка. А вот тот сразу понял, что сосед вернулся.
— Хей, Глебыч, ну наконец-то! Я уж думал, ты на родине останешься.
Глеб кисло улыбнулся, поднимая голову. Встал, принял Мишкины горячие объятия.
— Привет-привет. Нет уж, я в Москве привык. Да и жирно тебе будет такую хату оставлять.
— Эээ… — тут же протянул Миша, — Про хату хотел с тобой поговорить.
Глеб навострил уши и склонил голову, предлагая другу излагать.
— Алиса здесь живет теперь. Совсем у нее плохо с Катей, разругались. Вещи еще не все перевезла, но… — он мотнул головой, отбрасывая ненужные подробности, — В общем, мы решили съехаться. Наверное, будем другую квартиру снимать, но пока тут попробуем. Ты же не против? Правда, мужик?
Глеб почувствовал, как ноги стали ватными, а кулаки сами собой сжались. Он потер переносицу, нацепил на лицо приветливое выражение, открыл рот, чтобы ответить: «Без проблем, Мих. Рад за вас». Но сказал совсем другое.
— Нет, Миш. Я против.
— Что? Почему? — опешил Симонов.
— Потому что я спал с твоей Алисой.
— Это старая история, — Миша сдвинул брови.
— Нет, бро. Совсем недавно. Перед поездкой на базу.
Симонов поменялся в лице, побледнел.
— Глеб, ты чего несешь? Если это шутка, то не смешная и жестокая.
— Какие шутки, Мих. Трахнулись мы. И знаешь, в чем беда? Если Алиса здесь будет жить, то мы опять переспим. Потому что я не смогу оставить ее в покое. И она мне обязательно снова даст.
Мишин огромный кулак впечатался Глебу в скулу. Его аж повело, и он упал на кровать. Миша ударил еще раз. Глеб не сопротивлялся. Симонов схватил его за майку, замахнулся снова, но остановился, тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Он отбросил Геллера обратно на кровать, проговорил, цедя слова:
— Убирайся отсюда.
— Мих, я… — начал Глеб, слизывая с губы кровь, поднимаясь.
— Глеб, уйди. Исчезни! Иначе я за себя не отвечаю.
Он все понял. Встал, взял сумку, обулся, вышел из квартиры. Ноги сами понесли его туда, где был второй дом. Правда, из Джедая Глеба тоже выгнали, но зайти он мог.
Ви, едва увидев его, всплеснула руками, выбегая из-за стойки.
— Глеб, господи!
— Да-да, — покивал он, — Я самый красивый мужик на планете, детка. Можешь не уточнять, сам знаю.
— У тебя же губа разбита и глаз…
— Это прибавляет мужественности.
— Миша? — Ви угадывала, не реагируя на его паясничество.
Глеб кивнул.
— Из-за Алисы.
— Ты такая умная, детка. И добрая, я знаю. Пустишь перекантоваться день-другой?
Глеб не ожидал, что она задумается.
— Вилюш, спасай. Не хочу в хостел. А в клубе не заночуешь, меня ж уволили.
— На диване в гостиной ночуй, — сжалилась она, вытащила ключи из сумки, отдала, — И умой морду, ради всего святого.
Не смотря на общее разбитое состояние из-за Мишки, Глеб не мог не удивиться. Он, конечно, не рассчитывал на сочувственный секс от Ви, но все же ожидал от нее больше поддержи и участия. Сразу же себя одернул. Не обязана была Ви изображать восторг от перспективы поселить его у себя.
— С тебя еще заявление по собственному, — напомнила она.
— Напишу, — согласился Глеб.
— Расчет дадут?
Ви ухмыльнулась, задрав бровь.
— Наглец ты, Геллер. Позвони Андрею. Может, и даст. Не знаю только что, расчет или по шее.
Глеб скорчил лицо, но решил все же позвонить Джедаю. Немного денег были б не лишними. Добравшись до дивана Ви, он упал и отключился прямо в одежде. Последнее время паршиво спал, накопилась усталость. Открыл глаза утром. По всей видимости, ночевал он в квартире один. Принял душ, исследовал холодильник, поел. Ноги ныли, прося пробежки, но Глеб отказал себе в этом удовольствии. Он снова пошел поговорить с Мишей. Извиниться, в конце концов. Тупо, но это все, что он мог сделать. Ну и собрать вещи. А еще хотел увидеть Алису. Вряд ли она будет ему рада, но… Но он просто хотел.
Глеб услышал крики даже через закрытую дверь.
— …хотела жить с нами, да? Трахаться с обоими? Это просто… У меня слов нет Алис, — Мишка.
— Да ты меня слушал вообще? Я последний месяц только и говорила о переезде. Я с тобой хотела жить, Миш. Вдвоем.
— То есть, ты всю дорогу его хотела и собралась сбежать, чтобы не сорваться? — ядовито поинтересовался Симонов.
— Ты каждое мое слово будешь переворачивать с ног на голову?
— Ты же раздолбала к херам всю мою жизнь, так имею право.
— Миш, я не хотела тебя ранить, — заплакала, — Клянусь, этого больше не будет. Никогда. Я ошиблась, но… Этого не повторится, поверь. Пожалуйста.
— Поверить тебе? Да как теперь тебе верить, Алис? Я тебя видеть-то не могу. Ты мне рога с лучшим другом наставляла.
Глеб стоял, не смея уйти и перестать подслушивать. Он словно вернулся в прошлое. Словно опять лежал под одеялом, не желая слушать крики родителей, но и не имея сил перестать.
Геллеру едва не врезала по лбу распахнутая дверь. Он вовремя посторонился, избежав удара, но не смог увернуться от Мишкиного плеча. Симонов вылетел из дома, как комета, обернулся, увидев Глеба, обжег яростным взглядом и помчался вниз по лестнице.
— Миша, — крикнула ему вслед Алиса, выбежав босиком на площадку, — Миш, пожалуйста…
Она тоже увидела Глеба. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Он втолкнул ее обратно в квартиру, прикрыл дверь.
— Лис, я… Я все ему сказал, — выдал Глеб.
— Да ты что! Правда? А я и не поняла сразу, — рассмеялась она сквозь слезы, что брызнули из глаз.
Алиса отбросила его руки со своих плеч, размахнулась и влепила ему оглушительную пощечину. У Глеба аж в глазах побелело. Едва он прозрел, она ударила еще раз.
— Никогда тебе этого не прощу, слышишь? Как ты мог? Как ты посмел?
— Мы оба посмели, Лисичка, — обреченно выдохнул Глеб, — Мы делали это вдвоем. Но лишь у меня хватило духу признаться.
— Боже, надеюсь это достойно медальки за мужество и храбрость? Где их выдают? В министерстве Мудаков?
Она пыталась влезть ногой в босоножку, но из-за злых слез, что текли из глаз, никак не попадала.
— Прекрати, Лис! — не выдержал Глеб, — Я же люблю тебя, черт подери. Я не мог…
— Да уж! Ты не мог держать свой поганый рот закрытым, — перебила Алиса, — Ты ни черта не знаешь о любви. Это не только секс. Не только веселье.
— А что еще, Алис? Работа? Великий труд? Похоже, херово ты трудилась, раз все так легко рассыпалось.
Она всхлипнула, заходясь новой волной удушливых рыданий. Присела на пол, натягивая обувь, пытаясь успокоиться, поднялась, схватила с тумбочки темные очки, обернулась к Глебу.
— Да, ты прав. Я дерьмо. Сделай милость, не пиши мне, не звони мне, не подходи ко мне. Просто исчезни из моей жизни, Геллер. Из нашей жизни.
— Это не поможет, Алис.
— Да пошел ты, — и хлопнула дверью, уходя.
Глеб ни капли не удивился. За этот год, за последний месяц он прекрасно узнал Алису. Понимал, что она до победного будет цепляться за Мишку. Даже после того, как Глеб спалил ее уютный пряничный домик, Алиса пыталась собрать угольки, убеждая себя, что это все сгодится для пропитания и жилья. Именно поэтому Геллер не собирался говорить Мишке. Если на Алису он злился за ее трусость, а себя ненавидел за то, что предал, то Мишка уж точно не заслужил того, что они оба натворили. Он имел право на счастливое неведение, о котором говорил Глебу отец. Но не сбылось. Эгоизм победил.
Не очень счастливый победитель побрел в комнату собирать вещи. Он складывал в сумку все подряд. Просто запихивал то, что попадалось в руки, не думая. Хватило мозгов взять ноутбук. Вернувшись к Ви, Глеб первым делом стал искать себе жилье. За этим занятием его и застала хозяйка. От нее сразу повеяло хорошим настроение, которое обычно Ви ловила после хорошего секса. Геллеру захотелось ее придушить, но он сдержался.
— Жизнь боль? — уточнила для порядка Ви, присаживаясь рядом с ним на диван.
— Угадала.
— Расскажешь подробнее?
— Не сегодня, Вилюш.
— Квартиру ищешь? — заглядывая в экран.
— Угу.
— Одно говно?
— Или дебилы соседи, — подтвердил Глеб.
— Ну и не спеши тогда, — милостиво посоветовала Ви.
— Не хочу тебя стеснять, солнц.
— Ты не стесняешь.
Геллер скептически приподнял бровь.
— Ну не смотри так, Глеб. Да, я не очень обрадовалась, когда ты в Джедай приперся и объявил, что заночуешь у меня. Имею право, в конце концов. Я сто лет живу одна. Мне это нравится. Ты прекрасно знаешь.
— Знаю, — кивнул он, — Что-то поменялось?
— Нет. Но тебе паршиво. И Мишку я видела. Он вообще похож на ветошь. Сил у меня нет на вас смотреть. Ему помочь не могу, так хоть тебе… Живи.
— Спасибо, — Глеб чмокнул ее в щеку, сгребая в объятия.
— Но на диване. И носки не раскидывай. И баб не водить!
— ВИ! — возмутился он.
— И готовить я тебе не буду, — продолжала она, — Посуду мой, еду покупай, постарайся не топать, как слон. Вроде и все.
Ви выдохнула.
— Ты прелесть, — Глеб чмокнул ее в макушку.
— Я знаю, Котик. Знаю, — улыбнулась она, прижимаясь к нему, — Эх, проспорила я Джедаю свой отпуск.
— Что? Каким образом?
— Я ставила, что Алиска с Мишей до конца лета продержатся.
— Боже, у вас там тотализатор что ли?
— Типа того. Андрюха почему-то был уверен, что они разбегутся. А мне хотелось верить. Хотя я видела, что тебя от Алиски колбасит всего.
— Так заметно?
— Мне — да. Да и она, коза такая, все время к тебе льнула. Особенно, когда Мишки не было рядом. Эх… Любовь — такая сука.
— Согласен.
— Паршиво тебе?
— Жесть просто. Как будто шарик с гелием проглотил. Дышать больно. Давит все.
— Ты просто голодный, — хохотнула Ви, — Давай пиццу закажем.
— Не против, — Глеб тоже усмехнулся.
Он свихнулся бы, пожалуй, если бы не Ви. Она не давала раскиснуть, подкалывала, заставила смотреть девчачью ванильную мелодраму, рассказала о самых забавных любовниках, уверяя Глеба, что он не так плох. Выслушала утром его исповедь, потому что Геллер больше не мог держать все в себе. Не судила — это была ее лучшая черта. А еще Ви посоветовала оставить Мишу и Алису в покое. Хотя бы на время. Глеб поскрипел, но согласился. Мишкины тумаки и Алискина истерика, в принципе, не оставляли ему иного выбора. Ви обещала докладывать о положении дел. Для Глеба перспективы вырисовывались не радужные.
Все свободное время Алиса проводила в Джедае. Мишка много работал после отпуска, она не отходила от него ни на шаг. Спустя две недели Ви принесла новость: помирились, пытаются все начать сначала. На следующий день Глебу на карту упала внушительная сумма денег, а на телефон смс от Миши: «Это за машину. Вещи свои забери, когда нас дома не будет».
Сдуреть окончательно не дал контракт с Героями. Глеб много бегал, чтобы быть в форме, старался не пропускать тренировки в парке. Пару раз в неделю даже ходил на занятия по тяжелой атлетике в «Столицу». В общем, он опять загонял себя до полуобморочного состояния. Но в этот раз рядом не было ни Мишки, ни Алисы, чтобы поддержать. С Ви пересекался редко. Она почти не бывала дома, пропадая на работе. А по ночам, видимо, у любовника.
Частенько Глеб приходил, садился на диван и отключался. Поэтому был, мягко говоря, удивлен, когда о его вытянутые ноги кто-то споткнулся. Грохот и крепкий мат злым мужским голосом дал знать, что это не Ви. Геллер потряс головой, просыпаясь, заморгал, включил лампу на столике. Он был готов получить удар в лицо от вора, но буквально онемел, узнав в мужчине на полу своего бывшего начальника.
— Джедай, мать твою! — почему то шепотом возмутился Глеб.
— Он самый. Одна штука в наличии. Привет.
Жданов протянул руку. Глеб пожал, одновременно здороваясь и помогая подняться.
— Раскидал тут свои ходули. Не проехать — не пройти, — заворчал Андрей, садясь на диван рядом с хозяином ходулей.
— Ну извини. Я тут как бы живу. А ты? — наехал Глеб в ответ.
— А я в гостях, — брякнул Джедай.
Геллер затрясся от беззвучного смеха.
— Ну-ну. Все понятно.
Андрей открыл рот, чтобы попытаться оправдаться. Передумал. Потом опять набрал воздуха в грудь, чтобы объяснить. Снова не стал. В итоге выдал нечто совсем нелепое.
— Ты с ней не спишь?
Глеб едва сдерживался, чтобы не гоготать в голос.
— Слушай, бро, ну если ты был в спальне, а мое место на диване, то как думаешь? Не очередь же я тут занял в хозяйскую койку.
— Лааааадно, — протянул Андрей, видимо не очень веря.
Геллер решил его успокоить.
— Не сплю я с ней, Андрюх. Давно.
— Знаешь, пока не увидел тебя тут на диване, не верил.
— Так ты видел? Чего тогда споткнулся об меня? — посмеивался Глеб, не в силах перестать издеваться над начальством.
— Придурок, — огрызнулся Джедай, — Ладно. Пойду я.
Он встал, пошел к двери. Глеб решил не провожать, только еще раз сострил на прощание:
— Давай. Удачи. Она тебе понадобится, раз гостить тут собрался.
— Кстати, — Андрей обернулся, — Мне на днях Швецов звонил, уточнял правда ли, что я тебя уволил к херам?
— Ммм, — протянул Глеб, делая вид, что владелец лучшего кроссфит-клуба в Москве каждый день интересуется его трудоустройством.
— Телефон твой уточнил. Это ничего? Вроде как этика и все такое.
— Нормально, конечно, — махнул рукой Глеб, — А рекомендации не просил?
— Нет, — теперь и Андрей хохотнул.
— Это хорошо. Дверь захлопни, ага?
— Не вопрос. Бывай, Геллер.
Он ушел, а Глеб отправился в ванную принять душ. Спать хотелось адски, но свой потный запах Глеб не выносил. Тем более и так уже пропитал им диван Ви, усугублять не хотелось.
Пока мылся, проголодался. С удивление обнаружил, что в кухонной зоне горит свет.
— Будешь? — Ви сыпала в шейкер протеин.
— Конечно, — не отказался Геллер, подколов, — Аминокислоты очень важны после кардио-тренировки.
— Завали, — посоветовала хозяйка дома, передавая ему двойной коктейль.
— Ты здесь босс, — подмигнул, салютуя шейкером.
— Знаешь, Геллер, ты бы уже подыскивал себе квартиру и работу. Сколько можно страдать фигней? — вспылила Ви.
— Эммм, я ищу, солнце. Напрягаю тебя, да? Пора валить? Ты скажи прямо. Я не обижусь.
Она забрала шейкер, хлебнула, вернула Глебу, зачесала рукой волосы.
— Нет, Кот, живи. Мне не жалко. Но начни уже шевелиться, двигайся дальше. Мишка с Алисой двигаются.
— Серьезно?
— Да. Стараются. Не смотри так Глеб. Не стану я тебе больше докладывать. Алиса мне не сказать, что офигительная подруженция, но расписывать подробности я не собираюсь. Они вместе. Не без труда, но вроде получается.
Глеб поджал губы. Он изо всех сил хотел за них порадоваться, но не мог.
Утро началось, как всегда, с пробежки. Ночные приключения и откровения сложились для него в какой-то очень четкий вывод. Глеб решил, что тоже будет двигаться. Назад, вперед, на месте скакать — все равно. Но он действительно понял, что прятаться от самого себя у Ви — не выход. Бегать от самого себя все гонки, какие дают — глупо. Поэтому, вернувшись из парка, ополоснувшись, Геллер устроился на кухне с завтраком и ноутбуком. Он стал целенаправленно искать работу, написал нескольким приятелям, кто в свое время упоминал о вакансии, прочесал сайты недвижимости, соцсети. Варианты были, но не особенно привлекательные. Однако нужно было с чего-то начинать. Его контракт инструктора заканчивался, и Глеб решил, что в ближайшее время должен определиться с работой и квартирой.
Одним из первых на его клич отозвался Гоша. Звал в Столицу на временную ставку из-за отпуска тренера. Глеб решил, что попробует, потянулся за телефоном, чтобы связаться с менеджером по персоналу, но мобильник сам зазвонил в его руке. Номер не определился.
— Глеб Александрович? — поинтересовался незнакомый мужской голос.
— Так точно, — по-военному отрапортовал Геллер.
— Кирилл Швецов вас беспокоит. Удобно говорить? Есть пара минут?
— Да. Без проблем, Кирилл Владимирович, — едва дыша.
— Можно по имени и на «ты».
— Меня — тоже.
— Отлично, Глеб. Я слышал, ты в свободном полете. Не врут люди?
— Не врут.
— Имею к тебе предложение. Хочешь работать в Идоле?
Не веря своим ушам, Глеб закивал, потом вспомнил, что говорит по телефону, попытался взять себя в руки, прозаикался:
— И-интересно. А п-подробнее?
— У меня сегодня семинар в Столице. Закончу около восьми. Сможешь подъехать, пообщаться?
— Пожалуй.
— Отлично. Тогда до встречи.
— До встречи, — отозвался эхом Геллер.
Он долго смотрел на телефон в руке, не веря. Весь день ходил как пришибленный, не зная, куда себя деть. Только к вечеру смог успокоиться, уговорив себя, что это рядовая встреча. Но он ошибался. После этого звонка, после этой встречи жизнь Глеба изменилась. Очень сильно.