Глеб решил ехать в последний момент. Весь месяц приятель звал его в Тулу на эпическую зарубу. Они случайно увиделись в Идоле, разговорились. Тогда-то Глеб и получил приглашение, которое сразу показалось очень заманчивым. Пряничный город собирались посетить многие, с кем он часто переписывался в кроссфитовском чате. Очень хотелось закиснуть* как следует в такой веселой компании. Но с Тулой было связано много не самых приятных событий. Глеб стал суеверным в последнее время. Совсем не хотел оставлять Алису дома одну.
Но он все же сорвался, потому что отменился единственный утренний клиент и образовался выходной вне плана. Сумка со спортивной одеждой всегда была с ним. Алиса, как всегда, собрала ему утром контейнеры с едой, а сама в очередной раз вышла на работу в выходной.
Геллер позвонил ей из машины. Думал, что расстроится, но она обрадовалась.
— Ох, Глебушка, ну и слава богу. Езжай оторвись, — благословила она.
— Ничего себе, Лис! — возмутился он, — Я думал, ты сейчас будешь рвать и метать.
— С чего бы? Все равно на работе проторчу до вечера. Эти счета меня доконают.
— Я тебя ночью сам доконаю, если они не справятся.
— Лучше в Туле ночуй.
— Зачем?
— Как ты в ночь поедешь после зарубы? Опасно, Глеб. Не надо рисковать.
— Ну, посмотрим, — не стал настаивать он.
— Удачи тебе. Порви там всех.
— Спасибо, Лисуль. Постараюсь. Люблю тебя.
— И я тебя люблю, Кис.
Дорога не обременила пробками. Глеб добрался за три часа, почти не устав от руля. В маленьком, но уютном клубе он, как и хотел, встретил друзей по интернету. Таких же кроссфитеров, слегка сдвинутых на спорте.
Почти сразу Геллер увидел Мишу. Симонов стоял в стороне, не думая подойти поздороваться. Лишь склонил голову в знак приветствия. Уголок рта пополз вверх, рисуя на лице друга детства то ли саркастичную, то ли доброжелательную полуулыбку. Глеб кивнул в ответ, не желая быть навязчивым, вполне понимая Мишкину сдержанность. Геллер знал от Ви, что он ушел из Джедая. Но по всей видимости не растерял старых общих друзей.
Приготовившись к неизбежной зарубе, в которой Миша захочет уделать именно его, Глеб пошел переодеваться. Но он ошибся. Симонов не участвовал в соревнованиях, но отчаянно болел за какую-то девочку из группы scaled**. Она выложилась по полной и долго приходила в себя после комплекса. Мишка подавал ей воды, что-то говорил, отчего девчонка смеялась сквозь кашель и рваное дыхание. А потом они и вовсе ушли на улицу.
Глеб сосредоточился на собственных целях, следя за основной группой. Перед выходом его, как всегда, приятно потряхивало от волнения. Давно он не участвовал в подобных ивентах и сейчас просто кайфовал от почти забытого мандража. Чуть не подпрыгнул, когда сзади услышал Мишкин голос:
— Степанов хорош в тяжелке, но двойные скачет, как лох. Не закисни на трастерах и уделаешь его.
Глеб обернулся, не зная, что сказать.
— Ага. Хорошо, — покивал он, — Спасибо. Сам чего не участвуешь?
— Травма, — сморщился Мишка и повел плечом.
— Жаль.
— Да пофиг. Успею еще.
— Ага.
Неловкость грозила повиснуть тяжелым молчанием, но их спас организатор, который пригласил Глеба на исходную.
Как всегда, едва пискнул таймер, Глеб видел только штангу, а слышал только дыхание соперника. Но из фонового шума болельщиков, он различил Мишкины крики.
— Поднажми, Глебыч! Топи. Давай. Потерпи!
Глеб терпел и топил. Симонов болел за него весь день. Он отвесил Геллеру пять после первого комплекса. После второго, похлопал по мокрой спине. А после третьего, когда все закончилось, они хохотали, стебая друг друга. Как в старые добрые времена.
К Мише подошла та самая девушка, обняла за талию, склонила голову на плечо.
— Устала? — спросил он, целуя ее в макушку.
— Ага. Вырубаюсь.
— Сейчас поедем. Только итоги подождем. Вдруг ты выиграла.
Она скорчила смешную рожицу, ткнула Мишку кулаком под ребра.
— Я два комплекса из трех завалила.
— Но вообще хорошо выступила, — решил подбодрить ее Глеб.
— Спасибо, Глеб, это не правда, — подмигнула она.
Геллер сдвинул брови, не очень понимая, откуда она его знает. Он вопросительно взглянул на Мишку. Тот только глаза закатил, а девица захихикала.
— Я же говорила, он меня не узнает, — совсем развеселилась она, — Пойду кофе выпью, а то стоя усну.
И она отправилась к автомату.
— Ну и говно ты, Геллер. Я ей пять сотен теперь должен, — фыркнул Мишка.
— Она кто? — честно не узнавал Глеб, — И не говори, что я с ней спал.
Он прикусил язык, но Симонов оценил шутку, рассмеялся. Только потом объяснил:
— Мы учились в школе вместе. Она на год младше. Не помнишь?
Глеб попытался откопать в памяти лица, но неудачно. Он помнил несколько девчонок, но не был уверен, что узнает их сейчас.
— Вообще не помню ее. Она нас на год всего младше?
— Ну, да.
— Ей тридцать? Офигеть. Выглядит, как девчонка чуть за двадцать.
— Это спорт, Глеб, — подметил Мишка.
В этот момент девушка вернулась с тремя стаканчиками кофе.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Глеб, — Прости, я правда не помню тебя.
— Это нормально, — махнула она рукой, — Мишка тоже не помнил, хотя…
— Эй-эй, зай, давай не будем его посвящать. Не помнит и ладно. Запоминай, Глебыч. Это Маша моя.
— Приятно, — буркнул Геллер, взяв ее за руку, вежливо тряхнул три раза.
— Придурок, — хохотнула Маша.
В этот момент попросили внимания для объявления результатов. Глеб по общему итогу стал четвертым. Маша седьмой. Оба были очень довольны результатами.
Мишина подружка взбодрилась после кофе и совсем заболтала Глеба, удивляя подробностями, которые знала о его школьной жизни. Симонов, устав зевать, заявил:
— Погнали отсюда. Спать хочу. Глеб, давай с нами. На кухне есть диван.
— Правда, Глеб. Ночуй у нас. В хостеле, конечно, тоже с народом весело, но…
— Нет-нет, ребят. Спасибо, конечно, но я домой поеду.
Он был рад и даже потрясен таким приглашением, но не мог остаться. Тула, ночевка, Мишка… Все это рождало не очень хорошие ассоциации. Глеб жутко хотел домой. К Алисе.
— Стемнеет скоро, Глеб. Уверен, что доедешь? — побеспокоился Мишка.
— И правда, — поддержала Маша, — Зачем рисковать?
— Подруга меня дома ждет, — объяснил он.
Миша взглянул на него из-под бровей, спросил:
— Алиса?
— Да, — подтвердил Глеб.
Тень неприязни омрачила на миг Мишкино лицо, но он быстро взял себя в руки. Даже хмыкнул ядовито, но без злости.
— И правда, поезжай. Мало ли…
Глеб напрягся, но тут же детская радость вытеснила негатив, потому что Мишка протянул ему руку на прощание. А когда Глеб пожал, то дернул его на себя, обнимая, хлопая по спине.
— Кофе на окружной возьми. Кафешка с оранжевой вывеской. Не разбавляют там. Доедешь бодрым, — посоветовал Симонов на прощание.
— Учту, — кивнул Глеб, — Маш, было приятно… увидеться.
— Взаимно, Глеб, — улыбнулась она, прижимаясь к Симонову.
Геллер сел в машину, завел мотор, махнул обнимающейся парочке еще раз и тронулся в сторону столицы. Он взял кофе именно в том, кафе, убедившись, что Мишка не наврал. Но и без тонизирующего напитка, он вряд ли был бы сонным. Адреналин еще плескался в крови, а эмоции от встречи со старым другом закручивали градусы бодрости.
Глеб снова и снова вспоминал, как не решался рассказать Мишке об Алисе, как в конце концов брякнул и получил по лицу. Тогда он думал, что все повторится. Как и отец, Мишка не подаст ему руки. Но Симонов, видимо, смог отпустить обиду. Скорее всего, во многом его великодушию помогла эта девочка, Маша. Глеб не помнил ее. Вообще. Но, кажется, она стала доброй наградой за все паршивые вещи, которые произошли с Симоновым из-за Глеба.
Конечно, то общение, которое позволил себе сегодня Миша — лишь бледная тень их дружбы. И былое уже не вернется на круги своя. Это Глеб прекрасно понял. Но у него словно камень с души свалился. И очень сильно захотелось уснуть рядом с любимой женщиной.
Именно поэтому Глеб летел по ночной трассе, обгоняя фуры, щурясь от света фар встречных машин. Мишка отчасти был прав. Геллер не любил оставлять Алису одну.
«Не уверена, что смогу быть верной. Не уверена, что меня удовлетворит один мужчина» — эта реплика, брошенная из вредности, а может из страха, запала Глеб в душу. Он доверял, понимая, что она выпендривалась, набивает цену, но все равно старался изо всех сил, чтобы у Алисы не было желания даже взглянуть в сторону чужого мужчины.
Войдя в темную квартиру, Глеб первым делом бросил взгляд на кровать. Алиса спала, укрывшись простыней до самого носа, свернувшись в комок. Геллер помотал головой, словно вытряхивая из нее остатки бредовых мыслей и пошел в душ.
— А чего ждал? — бормотал он себе под нос, намыливаясь, — Что она тут с мужиком? Бред… Проклятая Тула.
Чистый, уставший, но довольный, Глеб присоединился к Алисе в постели. Он автоматически обнял ее. Думал, что сон накроет сразу, но наоборот взбодрился, желая гладить ее, прижиматься к ней, целовать.
— Глеб, — пробормотала она сквозь сон, — Ты откуда взялся?
— Приехал, — ответил он.
— Зачем? Я не ждала тебя.
Она еще не проснулась толком, но так же автоматически заерзала попой по его паху, заводя Глеба окончательно и бесповоротно.
— Не ждала она, — фыркнул Геллер, — Любовника в шкафу успела спрятать?
— Шкаф — это тупо, — хихикнула Алиса, дразня его, — В окно сиганул.
— Бедняга. Одиннадцатый этаж.
— Ага, жизнь-боль.
Глеб хохотнул, не прекращая ласкать ее. Он целовал плечи, шею, за ушком, развернул к себе лицом, чтобы завладеть губами.
— Так люблю тебя, Лис. Не хочу спать вдали от тебя. Все время хочу быть рядом, — признавался между поцелуями.
— Ты серьезно думал, что я тут с любовником? — Алиса проснулась и начала соображать.
Но от поцелуев не отказывалась.
— Нет… Да. Не знаю. Надеялся, что нет.
— Мм… — протянула она.
— Мм — это что значит? — возмутился Глеб, — Где заверения, что такого быть не может?
— Больно надо. Ты такой забавный, когда ревнуешь.
— Лиииииска, — зарычал он, — Не доводи до греха.
— Да уж почти дошли и так.
Алиса посмеивалась, чувствуя, как рука Глеба избавляет ее от пижамных шортиков.
— Ты такая зараза, Миронова, — продолжал ругаться он, — Что с тобой делать?
— Женись на мне.
Едва слова вылетели изо рта, Алиса хлопнула себя ладонью по губам. Но поздно. Глеб так и замер с ее пижамой в руке, чуть отодвинувшись, чтобы рассмотреть смущенное румяное лицо в свете первых лучей рассвета, что проникали сквозь полупрозрачную штору.
Алиса поспешила взять слова назад.
— Слушай, я не это имела ввиду. Ляпнула зачем-то. Не бери в голову.
Она потянулась к его рту своим, чтобы поцелуями заставить забыть о неосторожных словах.
Теперь уже Глеб посмеивался, бормоча ей в губы.
— А это интересно…
— Нет. Забудь. Глупая шутка, — продолжала отнекиваться Миронова.
— А я серьезно…
— Чи-чи-чи.
— Правда, Лис, — Геллер чмокнул ее, отодвинулся, не давая больше затыкать себе рот, — Давай поженимся.
Нечаянно брошенная шутка вдруг показалась ему отличной идеей.
— Ты с ума сошел? — а Лиса так не считала.
— Я вроде изначально был не шибко нормальным. Ты тоже редкая зараза. Чего мы ждем? Седых волос? Я детей хочу. Квартиру в ипотеку и…
— И мне придется симулировать оргазмы? — закончила она.
— Ты можешь попробовать, ага, — Глеб не возражал.
— Геллер, ты с турника не падал в своей Туле?
— Неа, только штангой чутка ободрался на взятиях. Спасибо, что поинтересовалась, родная.
Он чмокнул ее в нос, изображая признательность.
— Глеб, серьезно, я же пошутила.
— А я серьезно не шучу, Лисуль. Ты не хочешь за меня замуж? Не хочешь детей, ква…
— Прекращай с этой квартирой, а?
— Почему? У меня есть немного денег на счету. На первый взнос, наверное, не хватит, но папа говорил, что подкинет.
У Алисы отвисла челюсть.
— Серьезно? — она ушам не верила.
— Вполне.
— У меня — тоже.
— Тоже — что?
— Есть сбережения. И родители обещали помочь.
Глеб заулыбался, словно у него сошлось оооочень сложное уравнение.
— Видишь? Мы вполне готовы к семейной жизни.
— Нет-нет-нет, — замотала Алиса головой, — Какая семейная жизнь? Мы и вместе всего ничего. Мы вообще формально не вместе. Я просто тут ночую.
— Серьезно? — Глеб расхохотался, — Почти год прошел. Ты же в конце осени съехала с той квартиры.
— Но я в любой момент могу найти новую, — упиралась Миронова, — И вообще…
— Если сейчас начнешь песню про других мужиков, клянусь, Лис, я тебя покусаю.
Он щелкнул зубами, чтобы она не сомневалась в серьезности намерений.
— Хватит, родная. Давай просто сделаем это.
— Что сделаем-то? Поженимся? Ребенка? Ипотеку?
— Все сразу. Я хочу все сразу. Может только симуляцию вычеркнуть из списка, — хохотнул он.
— Хитрый какой, — ответила смешком Алиса.
— Ты у меня хитрая, Лисичка. Я похотливый.
Следующие два часа Глеб доказывал правильность своего последнего утверждения. Но даже под утро они оба никак не могли успокоиться, взбудораженные друг другом и новыми перспективами.
— Не верю, что согласилась на эту авантюру с браком, — нервно смеялась Алиса.
— О, так ты все-таки согласна? Круто, — не мог не поддеть Глеб, наслаждаясь ее беспомощностью против его обаяния.
— Еще и сама предложение сделала. Кошмар какой. Вот уж детям будет что рассказать.
— Так все, как в сказке, Лисуль, — Геллер совсем развеселился.
— В какой еще сказке?
Он хотел рассказать, потом решил, что лучше загуглить и зачитать, но в итоге лень и усталость победили, Глеб зевнул.
— Завтра расскажу. Ты будешь смеяться, — пообещал он.
— Скорее всего, — не усомнилась Алиса.
Она удобно устроилась в его объятиях, засыпая. Глеб прижал свою Лису крепче, зная, что никуда ее больше не отпустит. Завтра он расскажет ей про Мишку, про странное чувство легкости, которое поселилось в нем после Тульского ивента. Словно старый друг отпустил ему грехи, позволив жить долго и счастливо. А еще Глеб собирался обязательно прочитать Алисе ту сказку, где Лиса сама предложила Коту пожениться. Но все потом. Сейчас он просто был счастлив и разрешил себе спокойно уснуть.
*Закисление миокарда происходит при большом пульсе, от 170–180, среднестатистический кроссфитер работает на пульсе 150–160.
**Варианты заданий, так называемые «Scaled», масштабированные, с уменьшенными весами/количеством повторений/упрощенным вариантом движений.