У нашей находки было множество последствий. Во-первых, на похороны йелли Ингольды мы так и не поехали. Когда йелла Дайгрим узнал причину, то простил нам это кажущееся оскорбление. А она была проста — Зал Зарождения был очень-очень страшным открытием. Кажется, когда-то в нём «зарождались» как раз те ужасы и кошмары, которыми пугали легенды. Слава Богам, что Зал был очевидно неактивен, но его изучение, как и исследование остальных коридоров было первоочередной задачей. Сам йелла Дайгрим вскоре присоединился к нам, как и большая часть Домов Севера. Хорошо хоть не в полном составе.
Иллири срочно вызвали в столицу, докладывать о находке. Меня заперли в Цитадели, запретив даже показываться за пределами стен. Из самой Цитадели убрали всех посторонних, кроме горстки слуг, принесших лично мне клятву крови. «В целях безопасности», как сказал брат. Ну да, с покушениями мы хоть и разобрались, но где гарантия, что мы вычислили всех заговорщиков, что за всем этим стояли только Бьерны? Так что я всё еще оставался под возможным прицелом. Как и брат, но у него не было выхода — прямой приказ Императора не проигнорируешь.
Мне было бы спокойней, если бы хоть Наставник был рядом, но дворф почти поселился в Лабиринте, возглавив, с временного разрешения Иллири, исследовательскую группу, в которую кроме него вошли и самые сильные маги Севера. Они сутками напролёт изучали Лабиринт, а самое главное Зал Зарождения, но так и не смогли понять — есть ли на текущий момент опасность, может ли активироваться Зал, и если да, то как это предотвратить, или остановить, или, по меньшей мере, предугадать.
Зато обнаружили саму шахту по добыче кристаллов Ши. И ещё несколько с остатками молочного серебра. Последнего, правда, было мало. А вот кристаллов… Потенциально их там были тысячи, вот только их добыча оказалась совсем непростым делом. Там были какие-то тонкости с хрупкостью самих кристаллов, с твёрдостью окружающей породы, да еще оказалось, что кристаллы соседствовали с какой-то крайне неустойчивой субстанцией — от малейшего силового колебания она норовила пойти вразнос, уничтожая, разъедая близлежащие области. В общем, действовать нужно было аккуратно и крайне осторожно. За месяц не удалось добыть ни одного целого кристалла, даже не получилось придумать способ их добычи. Осколки же кристаллов были хоть и красивы, но для порталов совершенно бесполезны.
Брат весь этот месяц торчал в столице — по непонятной причине Император не отпускал его от себя даже после нескольких бесед. За это время Иллири лишь единожды связался со мной и то через йелла Камаэля. Повторная встреча с эльфом прошла как-то рвано — тот передал послание от брата и тут же отправился обратно в столицу, отказавшись даже от чая. Кажется, у них там немного паника? Догадку подтвердило и письмо Иллири. В нескольких фразах он описал степень крэшшша начавшегося в столице, его выражение, после нашей находки. Ну да, последствия многочисленны и крайне разнообразны.
В первую очередь опасность самой Залы. Если мы всё верно поняли, то существует нехилый такой риск прорыва какой-то гадости из другого мира. Какой и из какого — мрак, ничего не известно.
Во-вторых, находка кристаллов. Пуская мы пока и не поняли, как их добывать, но сам факт того, что их количество впервые за десятки тысяч лет может превысить привычные 188… В общем, до сих пор кристаллы были собственностью лично Императора, как и порталы, построенные на их основе. Как трактовать текущую ситуацию — чьи кристаллы, как они повлияют на экономику, расклад власти, географию? Может показаться, что в столице делили шкуру неубитого медведя, но всё было вполне логично — нужно просчитать последствия, и если они будут слишком серьёзными, то возможно, медведя и не стоит убивать?
В общем, Иллири сообщал, что в столице он надолго. Пока все эти вопросы не будут решены. Хоть как-то.
Впервые за полгода я был предоставлен самому себе. И пусть Наставник и оставил мне указания по дальнейшему самостоятельному обучению, но всё же у меня было достаточно много свободного времени — ни о какой практике в использовании силы не могло быть и речи, тренировки по владению парными клинками тоже пришлось отложить. Скучно? Как ни странно, но да, оказалось, что мне не хватает напряженности прошлых месяцев… Ο том, что мне еще кого-то сильно не хватает я старался не думать. Получалось не очень.
Напрягала ли меня вся эта ситуация с братом? Не знаю. Нет. Да. Очень сильно. Инициация стала потрясением, откровением, то, o чём было немного стыдно, но так сладко вспоминать… Его тело, во всём своем совершенстве, во всех деталях я видел перед глазами так же чётко, как и тогда. Его взгляд, два зелёных омута, в которых хотелось потерять себя до конца, без остатка. То, как он соблазнял нас всех, просто скармливая кусочки фруктов Ири. Чёрт, у близняшек никогда не получалось так меня завести, как заводит одно воспоминание о том вечере. Хотелось ли мне повторения? Дьявол, наверно. Вернее… А в Бездну, перед собой стоит быть честнее — хотелось. Можно и без близняшек. Смущение из-за того, что мы с братом одного пола? Нет, ни в одном глазу. А вот от того, что он вроде как ближайший родственник… Я знаю, что наши правила морали другие, но воспитан я в тех самых, в которых такие отношения сильно порицаются.
Зато, кажется, Иллири совсем ничего не смущало. Как понять его выходки — устроить почти групповуху, косу заплести, кольцо на палец надеть, ревновать, целовать — это он так какие чувства выражал? Что-то мне подсказывает, что не совсем братские. При этом он позволил йелли Ингольде забеременеть. О чём он вообще думал? Зачем? Сам же сказал, что никогда её не любил, зачем тогда подставляться под удар? А потом этот танец в ночном саду под аккомпанемент сирени и лунного света… Что тогда произошло? Почему oн остановился, почему дал опомниться? Крэшшш. Всё сложно. Или это я по старой привычке всё усложняю, а на самом деле стоит просто жить, раз мне дали такой шанс? Я же инкуб в конце концов, мне можно. Можно, же, правда? Можно, но кажется страшно. Чего именно я боюсь?
Вот только некому было мне ответить на этот вопрос. С Наставником не поговоришь — даже если бы он вылез из Лабиринта, как ему задать подобный вопрос??? Стоило бы обсудить моё состояние с самим Иллири, но это еще страшнее. Он же действительно попробует разобраться в моём страхе, и просто замучает расспросами. А я так не мог. А как мог? Твою ж мааааать… Кто бы знал, как меня переклинило… Вот и поэтому я был бы рад привычной нагрузке, а вместо этого, как назло, целое море свободного времени, когда голову нечем занять кроме тупых и пустых размышлений ни о чём. Или о самом важном?…
Спустя еще несколько недель почти одиночества, не считать же слуг компанией, я начал звереть в вынужденной изоляции. Так что, когда в один из дней брат зашёл в библиотеку, так буднично, как будто никуда и не пропадал, моя радость не знала границ. Забыв о всех своих сомнениях, я просто повис на его шее:
— Иллири…
— И я скучал, малыш.
Наградой за открытое проявление эмоций стал ещё один невесомый поцелуй, в самый уголок губ. И неважно, было ли мне много или мало этого, брат отстранился и прошёл к одному из кресел. И только когда он сел в самое глубокое и удобное из всех, я понял, чего он ждет — что я сяду к нему на колени. Конечно я тут же нашел тысячу причин, но не успел высказать даже первой, как брат почти прошептал ужасно усталым голосом:
— Да иди ты сюда. Я совсем ненадолго, всего на пару часов и просто хочу побыть рядом.
Этого хватило, что бы вот именно здесь и сейчас, все сомнения и терзания растаяли как туман под ярким солнцем. Он обнял меня очень крепко, стиснув почти до боли. Но этого было мало. Ему пришлось переместить меня, усадить верхом на колени для большей близости, для более тесного объятья. И вот это уже было правильно — уткнуться ему в изгиб шеи, вдыхая пряный запах южных специй, ощутить, как мурашки расходятся по всему телу от его губ на моем виске, на щеке, возле уха, за ухом. Он немного ослабил объятья, но лишь для того, что бы пуститься изучать моё тело. Мягко, почти незаметно, но его руки скользнули по затылку, по спине, пo бедрам, пока не остановились на моей попе, стиснули её и внезапно придвинули меня ещё ближе, буквально вдавливая ширинкой в ширинку. О да, безусловно, мои сомнения брата совсем не волновали — его желание ощущалось физически, даже не нужно было опускать щиты… А моё? Стыдно или нет, но последнее движение Иллири выбило воздух из лёгких вместе с каким-то сдавленным стоном удовольствия. Что совсем не помешало упереться руками в грудь соблазнителя, отрицательно качая головой на попытку более откровенного поцелуя.
— Брось, малыш, я же прекрасно всё чувствую.
— Иллири…
— Что «Иллири»? Ты же знаешь, стоит мне дать волю силе, и ты сам начнешь меня раздевать. Или скажешь, что совсем не хочешь, что сможешь сопротивляться?
Точно нет, да я уже был почти готов начать развязывать шнуровку на кителе и на штанах. И моих, и его. Но только почти. Разум всё ещё держал чувственность в узде и Иллири увидел это в моих глазах.
— Крэшшш, Раэль… Ты меня просто убиваешь… Как можно быть таким сладким и таким холодным одновременно?
— Как мороженка?
И вот зачем я это сказал? Зачем спровоцировал его? Может потому, что не мог иначе? А зелёная бездна глаз Иллири стала еще темнее, даже несмотря на короткий смешок:
— О да, как мороженное… Соблазнительное, вкусное, притягательное, так и хочется попробовать каждый кусочек, каждый кончик и впадинку, облизать всё, заставить растаять, потечь по рукам…
И ладно бы просто слова, но эта инкубская сволочь ещё и ладошку мою взяла в плен и стала вылизывать указательный пальчик, при этом пристально смотря в глаза. Я начал таять, совсем как то мороженное… совсем поплыл, когда он уже средний палец втянул своим пошлым-пошлым ртом. Крэшшш, это и наложить на мои воспоминания, на его «представь меня»… не удивительно, что я не выдержал и уже сам потянулся за долгожданным поцелуем.
Иллири только это и было нужно. Очень быстро моя коса оказалась в его захвате, а я вновь был притиснут плотнее некуда. Но перед самым прикосновением он остановился, словно смакуя момент, а потом всё же впился в мой рот. Никакой прелюдии, поцелуй должен был покорить и сломить всякое сопротивление сразу — глубокий, тягучий, до боли, до языка, обжёгшегося об другой язык, до судорожного вдоха. И уже мои руки зарываются в его волосы, портя столь тщательно заплетённый шедевр, это я ерзаю у него на коленях от неразумного желания быть ещё ближе, еще сильнее вплавиться в него.
— Кхм, какое интересное зрелище…
Моя попытка вскочить с колен была жёстко пресечена, руки Иллири стали просто стальными оковами, не дающими толком даже пошевелиться. Но мне и не нужно было поворачиваться, что бы узнать голос — к нам пожаловал крэшшшев эльф, а кто же ещё.
— Йелла Камаэль, вы очень не вовремя.
— Йелла Иллири, даже не сомневаюсь. Но хочу напомнить, что из столицы вас отпустили всего на несколько часов, а нам ещё в Лабиринт нужно попасть. Да и чай я уже выпил.
Последнее было сказано в его жеманно-«портняжном» стиле, настолько диссонирующим с серьёзными интонациями до этого, что это вызвало нервный смешок.
— Смешно тебе Раэль? А если я тебе скажу, что с этого ракурса мне видно нечто, очень соблазнительно обтянутое чёрной кожей?
Вторая попытка вскочить была более успешной — Иллири разжал объятья, видимо не одному мне была не очень приятна мысль, что кто-то еще рассматривает мою попу в терминах «соблазнительная». Εще один любитель молоденьких, на мою голову? Хотя, чего ожидать от столичного йелла?
— Ну вот, такую композицию испортили… Ладно, раз вы стесняетесь зрителей, хоть и очень зря…
— Йелла Камаэль, знаете, почему не стоит заниматься сексом на публике?
— Ρаэль, мы же договорились на «ты».
— Хорошо, Кама, знаешь почему?
Признаюсь, сократил я его имя намеренно — выражая свою злость. Но у этой эльфийской гадины даже ухо острое не дрогнуло в ответ на явное оскорбление:
— Ну и почему? Постой, дай догадаюсь — захотят присоединиться? Так от этого же веселее!
— Нет, советами замучают.
Да, старая шутка, но эльф или не знал её или забыл, так что физиономия у него перекосилась вполне забавно:
— Инкубам советовать? Да это себя не любить!
Кажется, невольно, у нас родилась новая пословица об инкубах. Но, видимо, времени действительно было мало, так что эльф вновь вернул себе серьёзное выражение лица:
— Владыка Тайзен появлялся?
— Нет, он всё так же безвылазно сидит в Лабиринте.
— Похвально. Решение нужно как можно скорее. Плохо только то, что ты тут предоставлен самому себе. Йелла Иллири, вы вообще никого постороннего не допускаете к Раэлю? Как насчет нескольких столичных учителей? Я могу посоветовать парочку хороших, из Академии.
— Нет. Пока вся ситуация не прояснится, я не могу рисковать. Придется Ρаэлю немного поскучать.
— Зато точно останется жив. Ну, в чём-то я такой подход одобряю. Может хоть что-то из императорской или академической библиотеки организовать? А то я так понимаю, что все здешние книги давно прочитаны.
— Я не…
Кажется, и это брат намерен запретить. Ну, уже нет!
— Иллири! Пожалуйста! Я скоро на стены лезть начну!
Долгий, хмурый взгляд брата не предвещал ничего хорошего, но внезапно что-то мелькнуло в его глазах, от чего изумруды немного посветлели:
— Хорошо. Но книги я сам отберу. Йелла Камаэль, вы сможете организовать мне доступ в закрытую часть имперской библиотеки?
Эльф аж опешил от такой наглости, но вопреки ожиданиям не стал отказывать:
— Ну у вас и запросы, Сиятельный… Впрочем, это может быть даже полезно. Будет вам доступ. Но кроме развлекательного чтива, не забудьте и про серьезные книги. Спросим у Владыки, что будет нужнее всего сейчас.
Это они вообще, о чём? Что за «развлекательное чтиво» в закрытой секции имперского хранилища книг? Естественно, соответствующий вопрос мне не дали задать, Камаэль продолжил:
— Ρаэль, через Цитадель мы прошли не случайно. Есть еще несколько новостей.
— Йелла Камаэль, я бы предпочел сам всё сказать брату.
Так. Почему мне кажется, что новости совсем не радостные?
— Йелла Иллири, у вас была такая возможность. Но вы предпочли потратить время на иное. Ничуть вас не осуждаю, но мы спешим.
— Я. Сказал. Что. Сам.
Злость, даже ярость Иллири так и сочилась сквозь щиты. Да что происходит? Не могу не подойти к брату, не положить руку ему на плечо в успокаивающем жесте. Брат утихомирился мгновенно, лишь повернув голову ко мне и прикоснувшись щекой и губами к моим пальцам. Его глаза закрылись, словно он пытается запечатлеть перед внутренним взором эту картинку. Неужели…
— Иллири, почему мне кажется, что ты прощаешься со мной?
— Всё же — какой умный демонёнок…
— Кама, прошу тебя, уйди, а?
Эльф вновь проглатывает оскорбление и даже встает, явно намереваясь выполнить мою просьбу. У самых дверей он коротко бросает:
— У вас пять минут.
Уверен, что ровно через пять минут он войдет и заберет Иллири, осталось понять, куда и почему. Сам, сам! Сажусь на колени к брату, от чего тот вздрагивает и открывает глаза, позволяя увидеть всю боль изумрудов:
— Малыш… Мне действительно нужно уехать.
— Куда? Надолго?
— Надолго, я постараюсь как можно быстрее, но… Из Академии не так просто вырваться.
— Из Академии? Так это отлично, я же смогу поступить туда уже очень скоро!
— Не Академия Искусств. Военная Академия.
— Бездна…
А вот это уже подстава. Если Академия Искусств относительно открытое учебное заведение, в том смысле, что родственникам разрешены посещения в определенные дни, сами учащиеся на каникулы разъезжаются по домам, то Военкад — это аут. Режим секретного объекта и полная изоляция. На долгих десять лет. Столько длится полный круг обучения. Испугано выдыхаю:
— Нет, Император не мог…
— Всё он мог и уже сделал. Приказ о моём зачислении подписан.
— Но почему?… Хотя…
— Ну да, Лабиринт и кристаллы. Это подготовка к правлению. Всё же я действительно был слишком занят Севером и не прошёл никакого достойного обучения…
— Он же мог послать тебя на Факультет Власти! При чем тут Военкад?
— При том, что Лабиринт — это угроза, да и маг из меня никакой. Уровень силы почти ноль, для Власти недостаточно, а Имперского будет мало. Так что только Военкад.
— Десять лет.
— Да.
Что еще можно было сказать? Что мне больно от предстоящей разлуки? Что Император нас прервал на самом интересном? Что если бы я знал, то всё было бы по — другому? Неправда, я бы всё равно не смог просто так взять и согласиться. Слишком это сложно, слишком много табу было бы нарушено за раз. Прошло всего ничего с тех пор как мы с братом начали общаться иначе, как стали ближе, но этих нескольких эпизодов было бы мало для безоговорочной капитуляции.
— Мне жаль. Император…
Иллири приподнял меня за подбородок, вновь заставляя взглянуть в глаза:
— Я рад, что тебе жаль. Значит, у меня есть шанс.
За этим поцелуем я потянулся сам. Мягкие, нежные касания были совсем не похожи на предыдущий раз. Его язык лишь очертил контур нижней губы, едва просочился в рот, как тут же отступил:
— Нет. Слишком мало времени и слишком сильно я тебя хочу. Не стоит давать этому эльфу дополнительный повод.
Вспомни чёрта… Дверь в библиотеку вновь открылась:
— Нам пора.
Иллири поднялся, всё еще держа меня в объятьях:
— Я найду способ видеться с тобой, если ты этого хочешь.
— Хочу.
Ответ вырвался сам, помимо воли. Но он стоил того — глаза Иллири засветились каким-то особым светом:
— Тогда жди.
И вот так, не прощаясь, брат вновь исчез из моей жизни, не успев в ней толком появиться, оставив после себя горькое послевкусие чего-то неоконченного, прерванного. Мне нужно было время осмыслить наши отношения? Теперь у меня его было больше чем необходимо, но я не знал, когда вновь увижу брата — может быть через десять лет, а может раньше, если у него получится сдержать обещание. А он так и не научил меня заплетать никакую иную косу, кроме повседневного, домашнего плетения… И не успел сделать из меня «бабочку с острыми крыльями». Нам не хватило времени узнать друг друга лучше, ближе — прожили бок об бок тринадцать лет почти не пересекаясь, а за последние несколько месяцев успели быстро проскочить фазу приятельства и дружбы, сразу попав в эту пограничную зону. Да, мне жаль, всё могло быть иначе, а теперь… Кто знает, какими мы будем, когда встретимся вновь?
В этот вечер я напился как сапожник. В одиночку вылакал бутылку отменного виски из личных запасов в кабинете брата. Сидел в его кресле, вдыхал запах специй, сохранившийся в комнате, и цедил глоток за глотком, пока мы оба не кончились — бутылка и я.
Утро началось с криков Наставника, нескольких оплеух и доходчивого объяснения, почему молодым, только что инициированным магам запрещено пить. Не знаю по поводу рисков, но меня от выпивки надолго отвратил дикий звон в ушах не столько от похмелья, сколько от воспитательных мер. Закончив промывать мне мозги, Наставник свалил в столицу, оставив мне нехилую такую кипу своих записей по найденному в Лабиринте. Записи предстояло рассортировать и разложить по папкам: Зал, кристаллы Ши, карта Лабиринта и шахт, прочие находки. Следующие несколько дней были заняты исключительно расшифровкой каракулей Наставника — всё же доктор в нём сильнее всего, видно и по почерку…
Картинка складывалась в некотором роде забавная — и хочется, и колется, и мама не велит. Оказалось, что в области добычи кристаллов наметился определённый прогресс. За прошедшую неделю удалось получить два целых кристалла, что было несказанной удачей. Одна из новейших разработок дворфов в совокупности с артефактом собранным Наставником буквально на коленках, дали положительный результат — очень медленно, аккуратно, но добыча кристаллов стала возможной. Вот и причина, почему Император отослал Иллири — медведь перестал быть просто перспективой.
А по Залу не было ничего нового. Сам мега-артефакт бездействовал, ни как его активировать, ни как уничтожить или, по меньшей мере, заблокировать лучшие головы Севера и столицы, так и не придумали. По мне, так оставалось только запечатать Зал и не соваться в него. Похоже, что к аналогичным выводам пришли и исследователи. Но нужно будет уточнить у Наставника.
Что до остальных находок, то самой значимой была система освещения в Лабиринте. Как ни странно, но этот артефакт на самом деле оказался в рабочем состоянии, Владыке пришлось лишь поменять энергетические блоки и обновить соответствующим образом связующие плетения и управляющий контур и пожалуйста — центральное освещение.
Судя по всему, обо всём этом Императору докладывали оперативно, раз Камаэль прибыл с инспекцией так своевременно, а Наставника вызвали в столицу. Интересно, он тоже пропадёт на несколько недель и даже месяцев?
Нет, оказалось, что Император жаждет общества Чёрного Доктора не столь сильно. Уже через пару дней Наставник вернулся в Цитадель и вызвал меня в кабинет для «серьезного разговора»:
— Ρаэль, думаю, ты уже понял, что открытие Лабиринта принесло с собой много…
— … Последствий. Разнообразных.
— Верно.
— Что решил Император?
— Весь Малый Круг. Причём единогласно.
— То есть и брат?
— Да, йелла Иллири проявил благоразумие.
Как же мне это не нравится:
— И в чём выражалось «благоразумие»?
— Он согласился на все условия.
Не самые веселые условия, раз Наставник не спешит продолжить разговор.
— Сколько и какие?
— Во-первых, налог на добычу кристаллов Ши.
— Ожидаемо. Думаю, где-то девять десятых от добычи.
— Именно так. Рад, что уроки истории и экономики ты хорошо помнишь.
Ну да, «девять десятых» стандартный налог на особо ценные ресурсы Империи, там, где прямой захват был невозможен, использовались вот такие грабительские правила.
— Что ещё?
— Зал Зарождения запечатывается.
На это лишь киваю. Вполне логично, я и сам до этого дошёл.
— Доступ в Лабиринт ограничен текущим составом добывающих и исследовательских бригад.
Ещё один кивок. Когда он уже к самому интересному перейдёт?
— Твой брат, йелла Иллири отправляется на обучение в Военную Академию. Но об этом ты уже знаешь.
— Да. Что касается меня?
— Как мы и планировали — ты поступаешь в Академию Искусств, как только будешь готов.
— Кто определит мою готовность? Приёмная комиссия?
— Да, и Верховный Круг гарантировал мне непредвзятость этой самой комиссии.
Вот как? Удивлённо смотрю на Наставника. Ради этих гарантий он сунулся в «банку с пауками», или к «сборищу маразматиков», варианты разнились в зависимости от настроения Чёрного Доктора.
— Спасибо.
— Ты заслужил это.
— Есть ещё условия?
— Да. Касательно брата — ему запрещено жениться и заводить других Наследников. Ты объявлен официальным и единственным продолжателем высшего рода Вауу.
— Жёстко. И брат согласился на это?
— Даже спорить не стал.
Странно, стоит спросить об этом Иллири, но когда представится случай?…
— Но и это не всё?
— Нет. Последнее условие — после окончания Академии ты поступишь на службу Императору.
— B качестве кого и на какой срок?
— В зависимости от твоих успехов в учебе — или придворным магом, или личным послом Императора, или еще кем. Сроком на пятьдесят лет.
Твою мааааать. Вот же гадство.
— Брат и на это согласился? Не обговорив со мной?
— Не совсем. Он согласился, что ты будешь служить Императорской семье. Но вид и срок службы должен будешь определить ты сам.
— И Император пойдёт на это?
— Учитывая, каким покладистым был твой брат по другим условиям? Пойдёт. Решив видимо не будить лихо. Но учти, по окончанию твоего обучения он точно найдёт нужные рычаги, что бы на тебя надавить и заставить принять решение, выгодное именно ему.
Кто бы сомневался. И я даже знаю один такой рычаг.
— Иллири должен все десять лет соблюдать режим Военкада?
— Да. Но там есть лазейка. Если он будет в десятке лучших на курсе, то каждый семестр он может получить увольнительную на два дня.
— Может?
— Да, кроме успеваемости есть ещё баллы по дисциплине.
Значит, Иллири будут активно мешать стать лучшим, а уж если не получится, то обязательно втянут в какие-нибудь разборки между кадетами. М-да, весёлое время ожидает брата, но почему-то я в него верю и верю его обещанию.
— Понятно.
— Хорошо. Вот еще что… Йелла Камаэль передал тебе несколько книг отобранных в библиотеке.
Наставник указал кивком на стопку книг, до этого лежавших незамеченными прямо на столе. Ρядом с обычными на вид книгами покоился и просто огромный талмуд в тёмном, твёрдом переплёте без символов и украшений, с одной единственной древней руной на обложке. Неужели это легендарный «Путь Вауу»? Камаэль это назвал «развлекательным чтивом»?
— Владыка…?
— Ты прошёл обе начальные инициации — и магическую, и по традициям инкубов. Но если о магии ты знаешь многое, то о собственном народе у тебя не совсем верные представления. Тебе нужно понять, что означает быть инкубом, почему вы такие, какие есть и что лежит в основе ваших традиций.
— Наставник, почему мне кажется, что вы чего-то недоговариваете?
Дворф добро улыбнулся. Чёрный Доктор и добрая улыбка, ну совсем разрыв шаблона.
— Потому что ты умён и догадлив не по годам.
— И что же это?
— Я не могу тебе сказать, это не моя тайна. Прочитай книгу, и ты всё поймёшь сам.
Даже не сомневаюсь, что дело в Иллири. Брат, о чём ты умолчал?
— Что-то ещё?
— Да.
Владыка замолчал, по обыкновению пожевал нижнюю губу и, наконец, выдал:
— Нам предстоит сделать для твоего брата один амулет.
— Амулет?
— Да. Он должен будет дать твоему брату сил. Вряд ли ему позволят кормиться привычным способом в Военкаде.
Об этом я как-то не подумал. Военкад, конечно, намного ближе к Югу и нашим исконным землям, а значит, расход жизненных сил брата будет не столь велик, он не будет терять силу на каждый вздох, на каждый удар сердца, но с другой стороны его ждёт совсем не отдых, а тяжёлая, изматывающая учёба.
— И вы сможете передать ему амулет в Военкад?
— Попробую. Кое-какие связи остались.
Впрочем, вскоре и у меня появились связи в Военкаде. Да еще и какие…