Сейчас что-то будет, и это будет что-то…
Голубые глаза Машки сверкали не хуже звёзд, рассыпавшихся по ночному небу. А её дыхание с хрипами вырывалось из приоткрытых пухлых губок. Пышная грудь девчонки вздымалась так, что могла вот-вот выскочить из тесного топика, а пальцы сжимались в кулачки. О-о-о! От неё аж исходили волны гнева. Но я-то видел, что эмоции девчонки напускные.
Всё это представление было рассчитано на юного мажора. Он гордо восседал за рулём мерса, порыкивающего мотором около магазина с вывеской «Продукты 24/7». Двадцать четыре на семь… именно столько ты будешь блевать, ежели купишь хоть что-то в этой дыре.
—… Ты ничтожество! — безбожно переигрывая, верещала Машка, кривя кукольное личико, густо покрытое косметикой. — Нищеброд! Я бросаю тебя! Как я могла встречаться с таким уродом⁈
— Наверное, тебя ослепила любовь, — ехидно сказал я, сложив руки на груди, скрытой футболкой.
И хоть я всем своим видом демонстрировал презрение, однако слова девчонки больно кололи мою мохнатую душу. Как я мог не разглядеть в ней расчётливую стерву, падкую на бабки? Да, любовь, действительно слепит почище палёной водки.
— Любовь⁈ Не смеши меня! Какая любовь, придурок⁈ Это было помешательство! — выдала Машка, сердито тряхнув белокурыми локонами.
— Мда-а-а, серьёзно тебя прихватило помешательство. Мы ведь чуть ли не половину первого курса встречались, — напомнил я и следом похотливо оскалился. — И чего мы с тобой только не делали…
—… Заткнись! — торопливо выкрикнула стерва, испуганно глянув на тачку.
Да, мажорик всё слышал. Как слышали и два его крупногабаритных друга, еле уместившихся на заднем сиденье. Настоящие кабаны. Так и не скажешь, что они всего-то года на два старше меня. Им было лет по двадцать.
— Больше не смей подходить ко мне! — выплюнула девчонка и топнула ножкой. — Я не желаю тебя знать!
— Вот это королевский подарок! На Новый год? Так рано ещё, лето на дворе. Но всё равно спасибо.
— Ты… ты… — уже с настоящей злостью прохрипела блондинка. — Ты… изворотливый, житрожопый говнюк!
— Давай обойдёмся без комплиментов. Ты меня уже не вернёшь. Аривидерчи.
— Арх-х-х, — задохнулась от гнева Машка, стремительно краснея мордашкой.
— Ты скоро там разберёшься с этим лохом⁈ — высунулся из машины мажорик, блестя покрытыми гелем уложенными волосами. Его надменное, холеное лицо выражало недовольство. А надутые с помощью тестостерона мышцы едва не рвали дорогое шмотьё.
— Лоха ты в зеркале увидишь, когда губы красить будешь! — крикнул я в ответ.
— Ты на кого пасть раззявил, чепушила⁈ — взревел урод, пронзив меня свирепым взглядом наглых, навыкате глаз, похожих на лягушачьи. Им словно не хватало места в черепе. Хотя я уверен, что в его голове до хрена свободного пространства. Можно в футбол играть.
— Ты с кем там разговариваешь, петух? Со своими ухажёрами? — насмешливо выдал я.
— Тебе конец! — выпалил пучеглазый мажор и выскочил из тачки.
Однако ко мне он не побежал, а сперва вытащил из багажника бейсбольную биту и дождался, когда из мерса тяжеловесно выберутся два его друга. И лишь затем он грозно двинулся в мою сторону, многозначительно постукивая битой по раскрытой ладони.
— Ребята, ребята, не надо! — залопотала Машка, испуганно глядя на троицу козлов. — Мы же решили, что я просто поговорю, а вы посидите в машине.
— Отойди! — рыкнул на неё Пучеглазый, нарочито устрашающе играя мышцами.
Блондинка перепугано пискнула и отбежала к обшарпанной пятиэтажке с грязными окнами, освещающими жёлтым светом пустынную улицу.
— Ну, кто первый? — хрипло уточнил я, подобрав обломок кирпича. — На пластического хирурга я не учился, так что постараюсь интуитивно подправить чью-то харю.
— Только попробуй! — угрожающе прошипел Мажор и пропустил вперёд своих туповатых корешей. — Я тогда тебя не только отмудохаю, но и на нары отправлю. Ты знаешь, кто мой отец?
— А тебе разве мамка не сказала, кто твой батя? Бедолага, — глумливо просюсюкал я, решительно сощурив глаза.
Так, кирпич можно отправить в рожу левого быка. А вот правого ждёт бутылка… она лежала чуть в стороне от меня. Придётся использовать подручные средства. А то в прямом боестолкновении мне с такими танками не справиться. Нет, я ходил в секцию по боксу и даже захаживал на самбо, но так уж вышло, что стал легкоатлетом-десятиборцем, причём весьма неплохим.
— Козёл! — оскорбил меня Пучеглазый, покосился на кирпич в моей руке и приказал корешам: — Сломайте ему руку. Авось ещё лучше будет соревноваться. Тогда его точно возьмут в сборную города. Ха-ха-ха!
Картинный смех урода громким гоготанием поддержали его узколобые друзья-громилы, покрытые здоровенными прыщами, размером с фалангу пальца. Да-а, химия детям не игрушка. А они ею явно охренеть как увлекались.
— Остроумно, — с улыбкой оценил я и следом швырнул кирпич в приблизившегося качка, воняющего потом. Благо о реакции он только слышал, как и о дезодорантах. Кирпич смачно впечатался в его рыло. Хрустнул нос, брызнула кровь, и на растрескавшийся асфальт что-то упало. Крошечный мозг через ухо вылетел? Нет, передний зуб!
— Сука! Я убью тебя! — заголосил окровавленным ртом громила, к сожалению, не выбывший из игры.
Он ринулся на меня. А я ловко отскочил, схватил бутылку и опустил её на бритый затылок урода. Стекло жалобно звякнуло и посыпались осколки, а в моей руке осталась «розочка». Благо бычара потерял сознание, завалился вперёд и ткнулся рожей в асфальт.
— Ты что наделал, придурок⁈ — взвизгнул Мажорик, ещё больше выпучив глаза, словно собирался избавиться от них.
— И это только начало, — многообещающе улыбнулся я и взмахнул «розочкой» на манер шпаги. Получилось не очень убедительно. Я же не Д’Артаньян. Но Мажорик и второй бык попятились.
— Да он с башкой не дружит! — пропыхтел второй громила и покосился на Машку. Та стояла точно изваяние, прижав ладошки ко рту. Лишь лёгкий ветерок трепал её локоны.
Но вот девушка отмерла и произнесла дрожащими губами:
— У него родители умерли не так давно. Он сиротой остался. Может, и правда умом тронулся.
— Не ссы. Вдвоём мы завалим этого сиротку! — храбрясь, бросил Пучеглазый, предпочитая держаться за спиной кореша. — А потом я поговорю с кем надо, и этого козла исключат из универа. Уж я найду на него управу. Давай, Игорян, не ссы! Отделаем его, как Бог черепаху.
— Ублю… док… — просипел лишившийся зуба амбал, вставая с земли. Оказывается, он не потерял сознание. Вот ведь крепкий урод!
— Поднимайся, Артур, поднимайся. Сейчас мы отомстим за тебя, — подбодрил его обрадовавшийся Мажорик, на чьём лице появилась злорадная улыбка. Однако его улыбка завяла, стоило вдали показаться полицейской машине.
— Менты! — испуганно выдохнул Игорян, словно за его спиной было три побега, пять изнасилований крупнорогатого скота и работа на ЦРУ.
— Менты! — вторил Игоряну Артур.
И вот это одно-единственное слово «менты» произвело на всех нас просто-таки волшебное впечатление. Мы все рванули прочь с дороги. Даже я. Хотя у меня не было никаких проблем с законом. Просто с полицией никто не хотел связываться. Пришлось бы объяснять, что да как, а это в молодёжной среде не комильфо.
Потому Мажорик, Машка и быки прыгнули в тачку и погнали прочь. А я ринулся в темный проулок, пугая кошек и бродячих собак. И чем дальше я бежал, тем больше меня злил поступок Машки. Вот шкура! Ведь она могла тихо-мирно со мной расстаться без этих представлений. Я бы ей слова дурного не сказал. Лишь ручкой помахал и пожелал удачи. Но — нет! Она выбрала другой путь! Стерва!
Мне захотелось проучить её. Не отомстить, а именно проучить.
Да и с этими козлами неплохо было бы разобраться. Они учились в нашем университете и были местными. А вот мы с Машкой приехали в этот город из провинции, поэтому жили в общаге.
И как раз напротив общаги я и увидел знакомый мерс. Тачка Мажорика не подавала признаков жизни. Она с выключенными фарами стояла на обочине асфальтированной дороги, ведущей на пустырь к свежепостроенной электростанции.
Я ощутил потребность обоссать мерс урода. Но потом подумал, что это будет слишком мелочно и просто прошёл мимо машины Мажорика. А затем миновал и «бобик» местного участкового. Он частенько захаживал в общагу, поскольку крутил шашни с одной из преподавательниц, живущих на третьем этаже. Мне же следовало попасть на четвёртый этаж.
К сожалению, общагу охраняла баба Маня, настоящий цербер в побитой молью шале, так что с ней не стоит лишний раз связываться. Лучше проберусь-ка я внутрь здания через окно в туалете. Там сейчас как раз никого не должно быть. Лето же. Все разъехались. Наверняка и Машка со своими уродами проникла в общагу через сортир. Вот и мне сейчас предстоит это сделать.
Я поддел гвоздём створку окна, распахнул её, пролез в общагу и вышел из туалета.
Итак, что дальше? Пойти в свою комнату, где меня может поджидать Мажорик с кабанами или исполнить какой-нибудь ход конём? Второй вариант мне понравился больше. Сейчас сила не на моей стороне. А вот ход конём обещал быть очень интересным… Я же хотел проучить Машку, а что может быть лучше ночи с её близкой подругой Жанной, с которой они постоянно соревнуются? Вот это будет номер!
На моих губах появилась кривая усмешка, а ноги понесли меня в крыло девчонок. Жанка вроде бы только завтра уезжает восвояси. И я не ошибся. Стоило мне деликатно постучать в её дверь, как из комнаты вылетел недовольный, капризный голосок:
— Кто там ещё?
— Свои.
— Костров? Чего тебе не спится? — искренне удивилась девчонка. Кажется, она не знала о намерении Машки порвать со мной. Вот и отлично.
— Дело есть. Я должен тебе кое в чём признаться.
— В чём же? — с любопытством спросила она, открыв дверь.
Её большие зелёные глазищи с интересом уставились в меня, а тонкие бровки вопросительно изогнулись. Жанна уже успела смыть со смуглого личика всю косметику, но это ничуточки не испортило её. Она действительно была эффектной красоткой с густыми чёрными волосами, пунцовыми губками и точёной фигуркой, скрытой почти прозрачным халатиком, едва-едва закрывающим её оттопыренную попку.
— К хренам слова! Поступки скажут лучше любых фраз, — порывисто выдал я и впился страстным поцелуем в пухлые губки Жанны.
Она опешила и хотела отшатнуться. Но я одной рукой крепко обхватил её за осиную талию, а вторую положил на затылок. Тогда девчонка протестующе замычала и упёрлась ручками в мою грудь. Однако буквально через пару секунд она всё-таки ответила на поцелуй. Отлично!
Я поднял её на руки, пересёк полутёмную комнату и бросил на кровать.
— А как же Машка? — прохрипела девчонка, даже не думая поправлять распахнувшийся халатик. Её обнажённая упругая грудь бесстыже уставилась на меня коричневыми сосками.
— Да пошла она к чёрту, эта швабра! Ты гораздо лучше неё. Моё сердце стучит чаще, когда я смотрю на тебя! — на одном дыхании выпалил я. И ведь не покривил душой. Моё сердце и вправду стучало куда чаще обычного, так как мне пришлось не хило так побегать.
— Тут ты прав, — мурлыкнула Жанна, облизала быстрым язычком губки и похотливо добавила: — Я лучше. Намного лучше… А Машка всего лишь жалкая неудачница. Ну иди же сюда.
И я пошёл, а потом приступил и к другим телодвижениям.
Признаться, Жанна действительно оказалась лучше Машки. Её страсти хватило бы на двоих. Но было в каждом её движении какое-то странное торжество, словно она здесь и сейчас втаптывала в грязь стародавнюю соперницу.
Наверное, Жанка выцарапает мне глаза, когда узнает правду. Однако моя совесть даже не думала укорять меня. Она тоже прекрасно знала, что Жанна ещё та штучка. Эта девчонка ради смеха могла разбить сердце какому-нибудь ботанику. И я сейчас, помимо всего прочего, мстил за всех обманутых Жанной ботаников. И мстил весьма качественно. Девчонка уже приближалась к оргазму. Она раскачивалась на мне в позе наездницы, запрокинув голову. А я вытянулся на скрипящей постели в ожидании взрыва удовольствия. И этот взрыв совпал с ослепительной вспышкой за окном. Голубой электрический свет затопил всё вокруг, больно ударив по глазам.
Жанна истошно закричала, исчезнув в ярком сиянии. А я с ужасом почувствовал, как на моём теле все волосы встали дыбом. Даже сердце на миг остановилось от страха, а мозг впал в ступор. Мысли же с воплями разбежались во все стороны и попрятались.
И тут пришла тьма. К счастью, она продлилась недолго. Уже через пару мгновений я слезящимися глазами увидел клочок ночного неба, усыпанного крупными звёздами. Практически весь остальной небосклон скрывали высокие разлапистые деревья, украшенные лианами. Воздух же оказался настолько влажным, что наши с Жанной тела мигом покрылись липкой плёнкой.
— Такого оргазма мне прежде не доводилось испытывать, — пробормотал я и шокировано провёл рукой по пахнущей перегноем лесной подстилке, на которой лежал. Листья зашуршали под ладонью как настоящие! Но это же немыслимо!
— Ко… ко… ко… — заикаясь, выдала ошеломлённая девчонка, продолжая сидеть на моих бёдрах.
— Господи, твоё тело захватила курица? — по привычке сострил я, ловя многочисленные звуки, окружающие нас. Они были яркими, сочными и совсем не походили на какие-то галлюцинации.
— Ко… Костров, что произошло? — наконец-то выдавила Жанка, пугливо озираясь.
— Без понятия. Но предположений море. Возможно, мы померли из-за той вспышки или перенеслись куда-то в Бразилию. Ты же давно хотела в тропики. Вот Сатана и услышал тебя, — ответил я, ссадил с себя красотку и аккуратно поднялся с земли. — А может и твоя любимая визуализация помогла.
Девчонка тоже встала, прижала согнутые руки к расплющившейся груди и с каким-то негодованием сказала:
— А ты чего такой невозмутимый? Произошло невесть что, а ты даже бровью не повёл.
— Повёл, ещё как повёл. Просто я умею контролировать эмоции и делать выводы. Жанна, моя внешность не изменилась? Я всё такой же поджарый шатен с карими глазами?
— Угу.
— Ну, и на том спасибо. А то после перемещения в другой мир всякое могло случиться.
— Другой мир? — уронила челюсть красотка и вытаращила глазёнки.
— Ага. Мы в другом мире. Либо я пропустил тот момент, когда около Земли появилась вторая Луна. Посмотри на небо, — проговорил я, тщательно сдерживая потрясение. Сейчас даже меня пробрало до самых печёнок. Ведь с небосвода и вправду светили две луны, вышедшие из-за туч.
— Этого не может быть. Это розыгрыш, — слабым голосом пролепетала брюнетка, словно готовилась упасть в обморок. — Я брежу. Это всё нереально.
— Вряд ли, очень вряд ли, — мрачно изрёк я, присел на корточки и посмотрел под ноги.
Мимо моей обнажённой ступни деловито прополз здоровенный жук с двумя парами усиков и десятком ног. Я, конечно, не биолог, но, кажется, таких существ на Земле нет. А если и есть, то они, наверное, обитают только где-то около Чернобыля или мест слива токсичных отходов.
Жук скрылся в гигантских зарослях папоротника. А те внезапно задрожали, будто через них кто-то начал медленно пробираться в нашу сторону.
— К нам кто-то идет, — резко выпрямился я и лихорадочно облизал губы. — Вон силуэт. Кажется, человеческий.
— Господи, кто это? — простонала Жанна и прижалась ко мне.
— Ты ко мне не прижимайся, а то вдруг драться придётся, — проинструктировал я дрожащую девчонку и подобрал увесистую палку, покрытую мхом и отвратительными жёлтыми наростами.
— Р-р-р, — донеслось утробное рычание из папоротника.
Рычание заставило мои нервы натянуться, как струны на гитарном рифе. Хотелось без оглядки ринуться прочь, но я переборол свой страх и всего лишь с дрожью в коленях встретил неуклюже выбравшуюся из зарослей… старуху. Из её разорванного морщинистого горла толчками вытекала чёрная кровь, затянутые бельмами глаза полыхали от голода, а скрюченные руки тянулись ко мне. При этом бабка волочила за собой левую ногу с неестественно вывернутой голенью. А её седые волосы грязными патлами облепили морщинистую физиономию, украшенную свежими царапинами.
— Да это же баба Маня! — удивлённо выдохнул я, признав вахтёршу.
— Она зомби! — взвизгнула Жанка, больно вцепившись в моё плечо острыми наманикюренными ноготками.
— Хреновый из неё зомби. У неё же зубов нет. Хотя, может, она способна засосать насмерть? — судорожно протараторил я, кое-как держа в узде распоясавшийся страх. И мне в этом нелёгком деле будто бы помогала иррациональность происходящего. Я ощущал себя так, словно попал в дурной сон, компьютерную игру или в книжку соответствующего жанра. Наверное, потому и отважился на весьма смелый поступок. Напал на зомби…
— На, сука! — выдохнул я и со всей силы опустил палку на голову бабки. И хоть я не был Раскольниковым, однако мой удар заставил отчётливо хрустнуть хрупкие шейные позвонки старухи. Она упала, но не сдохла даже несмотря на то, что её башка чуть не провалилась в грудную клетку.
Вахтёрша с рычанием поползла в мою сторону, загребая артритными пальцами опавшую листву.
— Это трэш, бред, нам конец! — с отчаянием простонала Жанна, пятясь к громадному дереву, покрытому сочными зелёными лианами и плющом.
— Я согласен с тобой по всем пунктам, кроме последнего, — протараторил я и снова с размаха ударил палкой по старухиной голове. Она треснула и нехотя пошла густая кровь.
Однако мне пришлось ещё несколько раз приголубить вахтёршу своей импровизированной дубиной, и лишь после этого она перестала подавать признаки жизни.
— Фух-х, — облегчённо выдохнул я, вытерев выступивший на лбу пот. — Живучая какая оказалась. Советской закалки. Надо бы её поближе рассмотреть.
— Костров, не подходи к ней! Мы же не знаем, что сделало её зомби. Может, вирус какой или ещё чего? Я сериал смотрела, так там люди становились зомби даже если на них просто попадала кровь заражённого! — на одном дыхании отбарабанила девчонка и с ужасом посмотрела на старуху с расквашенной головой. Такое зрелище заставило её поспешно отвернуться и с характерным звуком опустошить желудок.
— А ты молодец, соображаешь, — похвалил я девчонку и торопливо осмотрел себя. Отлично, на меня кровь бабки не попала. — А теперь валим отсюда. Наши крики могли привлечь местных зверей или других зомби. Судя по всему, в этот мир перенеслись не только мы с тобой. Если тут появилась баба Маня, то вполне может быть и ещё кто-то. И нам надо бы найти этих попаданцев. Вместе будет безопасней. Ну, если попаданцы не превратились в зомбарей.
Я выбросил окровавленную палку, схватил девчонку за руку и двинулся в ту сторону, где джунгли казались менее густыми. Авось выйдем к реке или на опушку. Идти же нам пришлось крайне осторожно и медленно, поскольку наши нежные ступни не были приучены к хождению босиком. Мелкие камешки, веточки и коренья больно кололи кожу, заставляя девчонку поскуливать от боли. А я мужественно терпел, вспоминая растоптанные сандалии вахтёрши. Наверное, мы правильно сделали, что не взяли их. А то хрен его знает, что бы вышло. Мои планы на жизнь не включали превращение в зомби.
— Костров, я хочу домо-о-ой, — прохныкала Жанна с раздражающим подвыванием в голосе. — Нас тут убью-ю-ют или сожрут. Ай блин, ещё и ноготь сломала!
— Если ты будешь так противно ныть, то нас точно убьют, притом даже те, кто первоначально не хотел этого делать, — холодно проговорил я и нашёл взглядом шикарную ветку, могущую стать дубиной. Теперь бы только отломить её.
— Козел ты бесчувственный. Тебе от меня нужен только секс, — яростно прошипела девчонка, наблюдая за тем, как я пытаюсь «вооружиться».
— Жанна, ты сейчас полностью зависишь от меня. Стоит ли портить отношения? — разумно проговорил я и с треском отломил-таки ветку.
— Ты прав, извини, — нехотя буркнула девчонка, грустно посмотрела на сломанный ноготок и шмыгнула носиком. — Просто… просто… это всё так странно, нереально.
— Согласен. Но нам сейчас некогда плакать и удивляться. Сперва надо выжить, а вот потом и будем изумляться и гадать, что произошло. И ты лишний раз рот не разевай. А то в этом лесу явно хватает желающих отправить тебя совсем не домой, а к бабушке с дедушкой. Они же у тебя померли?
— Угу.
— Слушай, если ты всё же погибнешь, то передай моим родителям, что у меня всё идёт по плану. Я ещё в десять лет хотел стать попаданцем. Шучу, шучу. Не смотри на меня так, словно собираешься всё лицо мне расцарапать, — сказал я и следом подбодрил совсем расклеившуюся спутницу: — Знаешь, раз мы каким-то образом попали сюда, то явно существует и обратный путь. Только бы найти его.
— Ты правда так считаешь? — с великой надеждой выдохнула Жанна, попутно смахнув с голого бедра прилипший к нему резной листик.
— Ага, — кивнул я и двинулся дальше, ощущая себя первобытным человеком.
Джунгли тоже вели себя по первобытному. Кто-то ухал над моей головой, перед лицом вились мошки, где-то в чаще раздавалось мощное звериное рычание. А среди плаунов нечто небольшое пищало всё слабее и слабее, будто стремительно издыхало.
Естественно, в таком окружении мои нервы потрескивали от напряжения, как оголённые провода, а взгляд рыскал по сторонам, не забывая поглядывать под ноги. Вдруг скорпион какой или змея? Но я так и не заметил ни первого, ни вторую. А вот ноги в потрёпанных кроссовках заметил. Они торчали из зарослей дикого сахарного тростника.
Девчонка ноги не заметила. И я решил сделать так, чтобы она их точно не увидела, а то потом ещё откажется надевать шмотки трупа.
— Жанна, отойди вон к тому дереву. Мне нужно слить отработанную воду. Ты, кстати, можешь заняться тем же самым, только смотри, чтобы тебя за задницу никто не грызанул.
— Ф-ф-ф, — фыркнула девчонка с таким выражением на лице, которое прямо говорило, что принцессы в туалет не ходят. Однако она всё-таки скрылась за деревом.
А я осторожно раздвинул кусты и содрогнулся от омерзения. На земле в свете двух жёлтых лун лежал паренёк с вытаращенными глазами, красными от полопавшихся капилляров.
Диман, кажется, его звали Диман. И жил он на этаж ниже меня.
Сейчас на его синюшных губах опадали пузырьки жёлтой пены. Лицо было мертвенно-бледным, и по нему ползали насекомые. А на раздувшейся шее красовался след от укуса. Видать, его цапнула ядовитая змея, потому-то он и отдал богу душу буквально несколько минут назад.
Я перекрестил парня и осмотрел тростник на предмет притаившейся в нём подлой змеи, но таковой, слава богу, не оказалось. Тогда я поборол брезгливость и стал шустро раздевать Димана. У него был не такой хардкорный старт, как у меня. Я-то перенёсся в этот мир лишь с использованным презервативом на конце. А вот Диман попал сюда не только в кроссовках, но в и спортивном костюме, футболке, трусах и носках. Да ещё в его карманах обнаружился «джентельменский набор»: пачка сигарет, зажигалка, семечки и упаковка презервативов. Из всего этого я только трусы не стал брать. Всё-таки побрезговал.
— Эй, Костров, ты чего там кряхтишь? Тебя Машка, что ли, ужином накормила? Давай быстрее, — донёсся до меня недовольный голос Жанны. — Сколько можно? У тебя запор? Я вообще-то тут одна-одинёшенька среди леса.
— Подожди! — отмахнулся я и удивлённо посмотрел на бледно-серые тонкие линии, покрывающие солнечное сплетение трупа. Откуда они? Татуировка? Да уж больно какая-то странная, слово её делал даже не ученик тату-мастера, а уборщик из салона сотовой связи.
— Иди скорее сюда. Мне страшно, Костерчик. Я боюсь темноты.
— Ладно, иду.
Я выбрался из зарослей и швырнул под ноги удивившейся Жанны олимпийку, штаны и носки.
— Надевай. В кустах нашёл.
— Фу! — скривила она красивую мордашку.
— Чего ты нос воротишь? Не твой фасон? Надевай, это же не кроксы.
— Костров. Я не дура. Ты не нашёл эти вещи, а снял с мертвеца.
— Ладно, скажу правду. В кустах сидят китайцы со швейными машинками. Они-то и сшили для тебя эти шмотки, — мрачно усмехнулся я, понимая, что зря устроил это представление. Так можно было обмануть лишь настоящего имбецила. Наверное, только бы кореша Мажорика поверили бы мне.
— Я их не надену! Они были на трупе!
— Если ты их не наденешь, то скоро сама станешь трупом, — зло сказал я и нацепил кроссовки.
— А почему ты себе взял обувь? Я же девочка. Ты должен защищать меня и отдавать всё самое лучшее, — внезапно возмутилась Жанка, хотя секунду назад рьяно отказывалась от вещей. Но, кажется, она уже передумала. Девчонка присела около одежды и двумя пальчиками взяла штаны, будто они могли ужалить её.
— Если придётся драться, то в кроссовках мне это будет сподручнее делать. Р — рационализм. А твои ступни мы сейчас обмотаем вот этой красотой, — иронично произнёс я и с треском разорвал футболку Димана.
К счастью, Жанна хоть и весьма мрачно посмотрела на меня, но спорить не стала. И вскоре мы снова продолжили путь. Она в костюме и «портянках», а я в кроссовках и при дубинке.
— Костёр, а чьи это вещи? Кого убили? И как убили? Хотя нет, не отвечай. Вдруг это кто-то из моих друзей? Лучше мне не знать об этом. Буду думать, что все они живы и здоровы, — глухо проговорила девушка, внезапно резко остановилась и прислушалась. — Слышишь? Вроде орёт кто-то. Да и голос, кажется, знакомый.
— Угу, — поддакнул я, тоже услышав отдалённые яростные мужские крики. — Давай-ка, проверим, кто там верещит. Авось объединимся. Но, надеюсь, это не Машка. Её я видеть не хочу. Как и ещё кое-кого…
Мы осторожно двинулись в сторону воплей, а те затихли. Но их автор не погиб. Я увидел его через несколько минут и признал в нём Петровича, разнорабочего лет сорока из нашей общаги. Он и краны чинил, и лампочки менял. В общем, был крутым мастером.
Петрович стоял на поляне, перебрасывая из руки в руку здоровенный разводной ключ. А на него медленно надвигалась пара карликовых прямоходящих серо-зелёных динозавров. Каждый в высоту был не больше метра. Но оба выглядели весьма устрашающе. Из удлинённых пастей торчали острые зубы, а короткие передние лапы оказались снабжены загнутыми когтями. Мощные задние конечности и хвосты тоже производили неизгладимое впечатление.
— Давайте, собаки сутулые, подходите! — проорал прокуренным голосом Петрович, скаля в усмешке жёлтые зубы.
На его небритой, одутловатой физиономии с носом-картошкой совсем отсутствовал страх. Пузо же слегка выпирало из-под рабочего полукомбинезона, надетого поверх старой застиранной белой футболки с синими буквами «ЛДПР».
— Они его сожрут, — с ужасом прошептала мне в затылок Жанка, стоя чуть позади меня под прикрытием кустов папоротника.
— Не сожрут, — выдохнул я и решил, что Петрович — самый лучший вариант для объединения. Он, конечно, не азиат, но тоже способен собрать вечный двигатель из говна и палок.
Посему я втоптал страх в грязь, с криком выметнулся из кустов и понёсся с палкой на ближайшего динозавра. Тот рассерженно зашипел и не бросился наутёк, как мне думалось, а наоборот — кинулся на меня. К тому же он увернулся от моей палки и вознамерился схватить мою коленку распахнувшимися слюнявыми челюстями. Благо я вовремя пнул его ногой в довольно тонкую шею. Он болезненно запищал и отпрыгнул в сторону другого ящера. А тот в это время пятился от Петровича, пытающегося приголубить его разводным ключом.
Второй ящер был полностью сконцентрирован на разнорабочем, что дало мне шанс огреть его палкой по затылку. Ящера, а не Петровича. Удар вышел настолько мощным, что у динозавра аж левый глаз вылетел из орбиты и повис на жгутиках нервов. Ящер свалился на землю и начал судорожно дёргать задними ногами, напоминая гигантскую курицу.
— Получи, выкидыш Чернобыля! — заорал Петрович и огрел поверженного динозавра ключом.
Металл с треском раскрошил глазницу и вошёл в череп ящера, расплескав серое вещество. И этой кровавой картины вполне хватило другому динозавру. Он по-птичьи заклекотал и исчез во мраке джунглей.
— Очкушник! — презрительно бросил я ему вслед.
— Петрович! — закричала Жанна, выметнувшаяся из кустов. — Я так рада тебя видеть!
— Что за херня тут творится, молодёжь⁈ Я видел разорванный труп Жорки из сто пятой комнаты! Его харчили какие-то слизни! — судорожно выдохнул мужик, вытерев блестящие на лысине крупные градины пота. — А ты, чего, Костров, голый, но в кроссовках?
— Жарко стало, — иронично усмехнулся я и следом объяснил, почему так выгляжу: — Да просто перенёсся сюда обнажённым, аки Адам.
— А я, млять, хомут на трубу в подвале ставил. Снова она, собака, потекла. А потом херак — и тут. Вспышку только и успел заметить. Думал, галюны меня накрыли или «белочка» пришла. А тут ещё на башку какая-то херня серая упала и в грудину залезла…
—…Чего-чего? — перебил я разнорабочего, мигом вспомнив Димона. — Что за херня?
— Да вот, гляди! — громыхнул Петрович, снял лямки полукомбинезона и задрал футболку. Под ней обнаружилась потная волосатая грудь, обзаведшаяся ровно такими же линиями, какие были на теле Димона.
— Офигеть! — выдохнула Жанна, отправив бровки в небеса. — Сто пудово, это какой-то паразит!
— Дык это ещё не всё. Как только эта гадость ко мне присосалась, так у меня перед зенками сразу же циферки появились, обозначающие силу там, ещё кое-чего и выносливость. Вот сейчас выносливость упала, — протараторил Петрович, тяжело дыша. — А потом, значится, и знания в голове вспыхнули. Ну, как всё это добро прокачивать, циферки эти. Только у меня по полочкам ещё не всё разложилось. Каша какая-то в мозгах, как с бодуна.
— Да это же… да это же, как Система в реалрпг! — шокировано выдал я, выпучив глаза.
— Какая Система? Какое реалрпг? — не понял мужик и жалобно глянул на меня. Он напоминал ребёнка, отчаянно силящегося осознать, что происходит, но в силу возраста не знающего некоторых элементарных вещей.
— Петрович, ты чего? Не читал реалрпг?
— Да какое реалрпг? Я только в сортире читаю этикетки на дезиках. Да и то, ежели жена не забывает их купить. Ты мне, Костёр, прямо скажи, хвостом не крути. Я теперь сдохну, да? А если так, то на, красавица, ботинки мои возьми, а то чего ты ходишь в этих обмотках.
— Да подожди ты с жизнью прощаться, — бросил я шмыгнувшему носом Петровичу, уже начавшему стаскивать крепкие рабочие ботинки. — Может, эти циферки наоборот сильнее тебя сделают. Ты опыт получаешь?
— Ты про работу, что ли? Тогда только опыт и получаю, зарплата же у меня копейки. Можно сказать, только на опыт и тружусь как Папа Карло.
— Да я не про то. Ты запомнил, какие у тебя были изначальные циферки? Посмотри на них сейчас. Что-то изменилось?
— Ага. Изменилось. Энергии раньше меньше было, а теперь её чуть больше стало. Но я уже знаю почему так произошло. Мне дали чуток энергии за то, что я добил динозавра. И достижение ещё появилось. Называется «первое убийство». А ежели я поболее наберу энергии, то перейду на второй уровень. Тут как с разрядами на заводе. Чем выше уровень — тем лучше, — судорожно протараторил Петрович и всё-таки отдал ботинки мило улыбнувшейся Жанке.
— Ого-го, — выдал я, чувствуя, как начинают закипать мозги.
Ну, бред же чистой воды! Другой мир, Система! Просто с ума сойти можно.
А этот мир всё не переставал удивлять меня и подбрасывать говна на вентилятор…
Среди деревьев вдруг раздался шелест кустов, затрещали тонкие веточки и в темноте появились очертания трёхметрового существа.
— Это ещё что за трактор? — ошарашенно протянул Петрович, отступая к краю поляны.
«Трактор» тяжеловесно выбрался из-под деревьев и в свете лун заблестел влажной зелёной кожей, густо покрытой бородавками. Да, это же жаба-переросток!
Выпученные глаза голодно уставились на нас. А лягушачий рот распахнулся, издав громкое шипение.
— Валим! — подал я дельную мысль и помчался прочь.
Петрович и Жанна понеслись следом за мной. А жаба принялась с азартном преследовать нас. И у неё это весьма здорово получалось. Она гигантскими прыжками сокращала расстояние, не замечая препятствий на своём пути. Под её трёхпалыми лапами жалобно трещали колючие кусты, опавшие ветки и даже мелкие деревья.
К счастью, когда мы ворвались в джунгли, я сообразил, что надо бежать туда, где пальмы растут близко друг от друга. И они действительно заставили жабу поумерить свой темп. Она с трудом протискивалась между голыми стволами, возмущённо квакала, плевалась ядовитой слюной и постепенно отставала.
Однако наш крошечный отряд уже порядком вымотался. Бегущие позади меня Петрович и Жанна хрипели от усталости. А я чувствовал, как бешено колотится в груди сердце, губы покрываются солью, а едкий пот выедает глаза. Но сбавлять темп нельзя! Жаба ещё представляет для нас угрозу!
Вскоре я выскочил из джунглей и очутился на отвесном склоне. У его подножия грохотала узкая река. А практически на самом краю склона возвышался остроухий женоподобный блондин в кожаных доспехах со стальными клёпками и серебряными накладками. Он в мгновение ока вскинул лук и ловко натянул стрелу.
— Жуэль, — презрительно выдал незнакомец и скривил бледные губы, почти потерявшиеся на породистой физиономии с большими глазами.
— Хуэль, — зло бросил я и бросился в его ноги, поняв, что задумал остроухий.
Стрела вжикнула над моей головой, больно дёрнув волосы. А я сшиб тщедушного парня с ног и сумел оседлать его. Но внезапно руки этого козла засветились бурым светом, после чего земля вокруг нас пришла в движение, будто повинуясь остроухому…
Ожившая почва шустро сформировала три тонких «побега», метнувшихся ко мне с кровожадным шелестом. Я молниеносно скатился с эльфа. И «побеги» пронзили пустоту, чудом не задев меня. Они рассыпались земляной крошкой. А остроухий одним прыжком вскочил на ноги и выдернул из ножен саблю, покрытую серыми линиями.
— Алатран! — выхаркнул он и попытался опустить саблю на мою многострадальную голову.
Я в панике перекатился в сторону и сумел разминуться с клинком. Он пронёсся в миллиметре от моего уха и полоснул землю, подняв в воздух жменю пыли.
— Лови, гомосек! — заорал выскочивший из джунглей Петрович и чуть ли не в упор запустил в остроухого разводным ключом. Да только этот чёрт невозможным для человека движением ушёл в сторону, пропуская мимо себя ключ. Он по дуге полетел в реку.
Однако атака разнорабочего не прошла впустую. Я схватил отвлёкшегося эльфа за сапог и дёрнул его на себя. Остроухий от неожиданности всплеснул руками, но, собака такая, не упал. А вот когда в него по регбийному врезался Петрович, тогда уж он грохнулся на землю.
Я сразу же вцепился руками в музыкальные эльфийские пальцы, сжимающие эфес сабли. Но хватка у остроухого оказалась просто бульдожьей. Да и его кожа была плотнее человеческой в несколько раз. Она, наверное, смогла бы выдержать даже попадание стрелы, а то и пули. Но вот гигантской физической силой хрипящий эльф не обладал. Мне удалось выцарапать саблю из его пальцев, пока Петрович, красочно матерясь, держал другую руку скалящего зубы остроухого.
Ну а Жанна на всё это представление смотрела широко открытыми глазами и даже не думала нам помогать. Кажись, её пронзил ступор. Всё-таки за неполный час увидеть зомби, динозавров, жабу-переростка и эльфа — это сильное потрясение для человеческого разума.
Благо я был пофигистом-фаталистом, посему воспринимал всё в несколько ином свете и вполне умеренно охреневал от происходящего. А уж когда я вооружился саблей, то без всяких колебаний опустил её на шею эльфа. Точнее, попытался опустить. Чертовски проворный остроухий подставил свободную руку и клинок жадно впился в его запястье. Но он не отсёк кисть, а лишь добрался до кости. Брызнула красная кровь, а сам эльф болезненно взвыл, распахнув рот.
Но уже в следующий миг остроухий прописал окровавленным кулаком в висок Петровича. Тот щёлкнул челюстями и приуныл. Его глаза закатились, а потное тело расслабилось, придавив эльфа.
Однако остроухий ловким ужом выскользнул из-под мужика и вскочил на ноги. Победный оскал исказил его красную от ярости рожу, а кисти рук снова засветились бурым светом.
Твою мать! Вот это поворот!
К сожалению, сабля точно не поможет мне завалить этого козла. Уж больно он ловкий и быстрый, да ещё и магичить умеет. Поэтому мой залитый адреналином мозг посоветовал мне единственный правильный на его взгляд выход…
Я вскочил на ноги, зарычал и врезался плечом в кожаный панцирь остроухого урода. Мы вместе с ним сорвались со склона, решившего, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы обвалиться. Видимо, на него повлияли магические манипуляции эльфа. И так сильно они повлияли, что даже Жанка с Петровичем полетели в реку.
Мужчина в полёте пришёл в себя и отчаянно заорал:
— Едрить-колотить за ногу и об пол!
Бурлящая вода приближалась со страшной скоростью, ветер ревел в ушах. А мои выпученные глаза с ужасом глядели на мокрые камни, через которые перекатывались пенящиеся волны.
Казалось, что я неминуемо вдребезги разобью голову об один из камней. Ужас стальной рукой сжал сердце. Но кто-то наверху решил, что безумству храбрых поём мы песню…
Я избежал встречи с камнями, и тёплые мутные воды приняли моё тело. А рядом со мной упали мои спутники, эльф и куски обвалившегося склона. Сразу же в воздух взметнулись приветственные фонтаны брызг. А я стремительно пошёл на дно, словно покинул школу после девятого класса.
К счастью, страстное желание выжить заставило меня дико заработать руками и ногами. Я выплыл из мутных глубин и жадно схватил распахнутым ртом живительный кислород.
— Жанна, не борись с рекой. Течение слишком сильное! Побереги силы! — давясь брызгами, проорал я, заметив появившуюся над волнами голову девчонки, отчаянно гребущей лапками.
— Жанка! Костров дело говорит! Не дрыгайся так сильно! — поддержал меня Петрович, тоже сумевший выжить после падения.
Девчонка вняла нашим словам и перестала так активно расходовать силы.
— Надо ждать удобного участка реки, чтобы выбраться на берег! — прокричал я, яростно косясь на эльфа, оказавшегося живучее таракана.
Остроухий бултыхался в нескольких метрах от меня, кривя от боли физиономию. По его лбу струилась кровь, а нос оказался свернут набок. Но эльф не обращал внимания на свои травмы. Он торопливо резал ножом ремни, удерживающие на нём доспехи.
К несчастью, эльф справился с доспехами быстрее, чем они утопили его. Но свою жизнь он ещё не спас, как и мы свои. Нас ждало ещё одно испытание…
Река вдруг ускорилась и с рёвом ринулась в раскрытую чёрную пасть пещеры.
— Впереди водопад или пороги! — закричал я, стараясь, чтобы мой голос не звенел от страха.
И буквально через несколько секунд всю нашу четвёрку затянуло во мрак пещеры и швырнуло вниз вместе с водой. Всё-таки водопад! Ужас вцепился в меня безжалостными стальными челюстями. Ветер опять засвистел в ушах. А я весь сжался в ожидании удара.
Повезло, что падение не продлилось долго, хотя перед моими глазами успела пронестись не только вся моя жизнь, но и все сезоны «Сверхъестественного». В конце, конечно, слишком много накрутили.
В итоге бурлящая и пенящаяся река снова поглотила меня, напихав воды в рот и уши. Но я в очередной раз выплыл и сквозь брызги увидел диво дивное, чудо чудное…
Вокруг раскинулась здоровенная пещера, усеянная светящимися сталагмитами и сталактитами. Их тусклый зелёный свет сражался с шевелящимся мраком и освещал реку. А та шустро текла через пещеру, делала плавный поворот и скрывалась где-то вдали.
— Кажется, на изгибе река мельче и течение замедляется! Это наш шанс выбраться на берег! — прокричал я, с трудом различив в полутьме головы Жанки и Петровича. — Вы меня слышите⁈
— Да-а, — донёсся до меня слабый голос перепуганной девчонки.
— Ага! — громко выдал мужик и мощными гребками рванул к берегу.
Однако меня он не опередил. Всё-таки из нас двоих я был десятиборцем.
Я первым доплыл до мелководья и стал внимательно наблюдать за Жанкой. А та сама смогла победить замедлившуюся реку. Мы с Петровичем подхватили её под руки уже на мелкой воде и вытащили на каменистый берег, усыпанный мелкими камешками.
— Считай, в аквапарк сходили, Жанка, — вымученно сострил я, облизав влажные губы.
— Сейчас не до твоих плоских шуточек, Костёр. Я чуть не погибла, — пробулькала насквозь промокшая девчонка, растянувшаяся на спине.
— Почему ты такая эгоистка? Мы все чуть не погибли, — заметил я, поглядывая на её аппетитную грудь. Она часто-часто вздымалась, а вставшие от холода соски едва не протыкали олимпийку. При этом красотку била мелкая дрожь, но её жизни больше ничто не угрожало. Хотя-я-я…
Чёртов эльф тоже из последних сил плыл к этому берегу, бросая на нас настороженные взгляды. Остроухий прекрасно понимал, что мы с Петровичем имеем все шансы завалить его, подкараулив на мелководье. Поэтому в глазах эльфа мелькнуло отчаяние, когда я подошёл прямо к берегу. Но у меня была другая идея…
— Плыви сюда, не бойся! — крикнул я, приглашающе помахав рукой.
— Ты чего делаешь, Костров? С дуба рухнул? Он же нас сейчас в бараний рог скрутит. Надо топить его, пока он в воде бултыхается, как котёнок, — прохрипел босоногий разнорабочий, удивлённо глядя на меня.
— Надеюсь, мы с ним сумеем договориться, если дадим ему спастись. Опасный поступок? Да. Он может оказаться скотиной неблагодарной. Но в противном случае мы получим крутого союзника.
— Рисковый ты пацан, Костёр, — покачал головой Петрович и отошёл к девчонке, чтобы в случае чего защитить её.
Я остался стоять на берегу, наблюдая за эльфом. А тот настороженно посмотрел на меня, поморщился от боли и выбрался на мелководье. Выпрямился и бросил оценивающий взгляд на свой окровавленный живот. В нём зияла рваная дыра с кулак размером, белело сломанное ребро и даже виднелась порванная селезёнка. Видать, эльф нарвался-таки на подводный камень. И теперь от смерти его может спасти лишь магия. Но он что-то не торопился её использовать.
Остроухий снял остатки изорванной домотканой рубахи и прижал их к ране. А я увидел на его обнажённой рельефной груди чёрные линии. Такие же, только светлые, имелись у Димона и Петровича. У эльфа тоже есть Система! И остроухий явно далеко не первого уровня, потому-то он так крут. Я бы с такой раной уже отправился в адский котёл, а он ещё умудрялся идти.
— Очуметь он живучий, как советская вешалка, — уважительно протянул Петрович, причмокнув губами.
— Сглазил, — буркнул я, глядя на остроухого, которого повело в сторону.
Он упал на спину, надсадно захрипел и стал разевать рот, будто выброшенная на берег рыба. Однако обессиливший эльф сумел поманить меня пальцем. Я опасливо подошёл к нему и посмотрел на бледную окровавленную физиономию с заострившимися чертами.
— Саламинтель карти уаккар, — слабым голосом выдал раненый, с трудом снял с пальца золотое кольцо с рубином и протянул его мне.
— Благодарю, — кивнул я, цапнул тёплый на ощупь перстень и, подумав, напялил его на палец, а то вдруг потеряю. Карманов же на голом теле нет. Вообще-то, есть один, но я не приучен туда что-то совать.
— Шикарель, — вдруг зло прошипел остроухий.
Его торжествующе сверкнувшие зенки словно взрезали мой разум. Голову пронзила боль, а разум накрыла темнота. Но уже через миг мрак сменился… средневековым трактиром. Каким-то неправильным средневековым трактиром. В зале с бревенчатыми стенами стояли грубо сколоченные столы и за ними пили пиво бородатые мужики в кольчугах. Они хохотали так громко, что с потолочных балок аж пыль сыпалась.
К слову, мужики не забывали шлёпать по задницам сочных служанок, наряженных только в сетчатые чулки и кружевное бельё. Девицы же игриво хихикали, поглядывая на громадный плазменный телевизор. Он висел на стене и транслировал финал чемпионата Мира по футболу. Я видел этот финал! И данный факт только усугубил моё непонимание ситуации. Куда я попал⁈ Очередной новый мир⁈ Что за дичь здесь творится? Где Жанка и Петрович? Бред!
А бред только набирал обороты. В углу два викинга рубились в PlayStation в Dark Souls. И эта парочка настолько захватила моё внимание, что я чуть не проморгал блеснувший справа нож. Он серебряной рыбкой метнулся в мою сторону. Но я вовремя присел. Нож пролетел надо мной, вызвав жуткую досаду на физиономии целого и невредимого эльфа.
— Что ты сделал, козёл⁈ Куда мы попали⁈ — заорал я, выглядывая из-за стола, за которым мужики играли в карты. Они не обращали на меня никакого внимания, словно служили декорацией.
Брызжа слюной, эльф выдал гневную тираду и схватил со стола двузубую вилку, после чего та приняла форму лука! А затем неблагодарный ублюдок цапнул тарелку с сухариками, и она превратилась в стрелу!
Сухарики, между прочим, были моими любимыми. Ржаными, с чесночком. Я бы с радостью съел пару пачек, но вместо этого нырнул под стол. А в тот спустя миг с силой воткнулась стрела. Её наконечник с древесным хрустом пробил доски, едва не клюнув меня в темечко.
— Твою мать! — непроизвольно воскликнул я, пригнул голову и наткнулся взглядом на походную сумку, лежащую у ноги картёжника.
А что если в этом месте не только эльф способен превращать вещи в оружие?
Поспешно схватив сумку, я всеми фибрами души вообразил, что вот она прямо сейчас превращается в… арбалет. А потом подумал, а на кой шут мне арбалет? Давайте сразу «калаш».
Я страстно возжелал почувствовать в руках холодный металл автомата и втянуть носом запах смазки. И у меня получилось! Очертания сумки поплыли, стремительно трансформируясь в самый настоящий автомат гениального Калашникова!
— Сдохни, сволочь неблагодарная! — заорал я, выбрался из-под стола и торопливо нажал на спусковой крючок, посылая в остроухого россыпь свинца. Он разинул рот от удивления. И как раз в его рот и вошла пара пуль, после чего трактир задрожал и начал исчезать. Меня же снова швырнуло во мрак…
— Оно живое! — ворвался в мои уши вопль Жанки.
Я с трудом отворил пудовые веки и увидел, что девчонка тычет в мою сторону пальчиком. Петрович же возвышается рядом с ней, держа в занесённой руке камень.
— Э-э-э! Да, я живой, но почему вас это не устраивает? — возмущённо просипел я, продолжая лежать на спине.
— Да не ты, а оно! — взвизгнула девка и активнее стала тыкать пальцем.
Теперь я понял, что она показывает на мою грудь. Скосил глаза и с ужасом увидел полупрозрачное существо, похожее на осьминога. Оно шустро втягивалось в моё солнечное сплетение. Я даже не успел хлопнуть по нему рукой, как оно уже полностью всосалось в мою грудную клетку, а перед моим мысленным взором возник текст:
Уровень — 1.
Первичные параметры:
Сила — 4 ед;
Ловкость — 6 ед;
Выживаемость — 4 ед;
Дух — 0 ед.
Вторичные параметры:
Выносливость — 45 из 70 ед;
Здоровье — 92 из 110 ед;
Энергия — 0 из 100.
Способностей — 0.
Нераспределенных очков способностей — 1.
Вы можете изучить только одну из предложенных способностей: укрепление связок, костей или кожи. После выбора одной способности остальные исчезнут.
— Охо-хо, добро пожаловать в игру, — ошарашенно протянул я и провёл пальцем по одной из линий на груди. Она никак не ощущалась, будто действительно являлась татуировкой, а не каким-то странным видом то ли паразита, то ли симбионта.
— Костёр, ты это… не очкуй. Циферки уже видел? Они могут сделать тебя сильнее. Ты сам так говорил, — моими же словами подбодрил меня мужик и выпустил из пальцев камень. Тот с глухим стуком упал около трупа эльфа, лишившегося линий на груди. Под трупом уже натекла лужа крови. А остекленевшие глаза эльфа глядели на светящиеся сталактиты, свисающие с потолка пещеры будто фантастические лампочки.
— Симбионт остроухого переполз ко мне? — сообразил я и вопросительно посмотрел на девчонку с Петровичем.
Они синхронно кивнули, а затем Жанна взволнованно прострекотала:
— Ты как только кольцо надел, так сразу же без сознания грохнулся! А эта штукенция прозрачная из эльфа вышла и к тебе ломанулась. Остроухий же сразу сдох…
—…Но пернуть успел, гад мстительный, — добавил Петрович, вызвав у принцессы Жанны гримаску отвращения. Нельзя же при дамах о таком говорить.
— Получается, я был без сознания всего пару секунд?
— Агась, — кивнул мужик, шмыгнув мокрым носом.
— Дела-а-а, — выдохнул я, принял сидячее положение, торопливо сорвал с пальца похолодевшее кольцо и продемонстрировал его спутникам. — Кажется, вот эта вещь — магический артефакт. Он позволил эльфу заползти в мой разум. Мы сражались в таком месте, где перемешались все мои увлечения: книги, классическая музыка, документалки о великих личностях. И если бы эльф победил, то, наверное, он бы получил в своё распоряжение мою потрёпанную тушку вместо своей почти дохлой.
— Я что-то такое в сериале видела, — произнесла девчонка и рефлекторно провела рукой по своим волосам. Заметила в каком они ужасном состоянии, переменилась в лице и стала с остервенением расчёсывать их пальцами.
А я вдруг почувствовал ужасную боль, прострелившую голову. В черепную коробку будто бы пытались впихнуть невпихуемое. Словно кто-то невидимый блендером взбалтывал мои мозги и намазывал их на бутерброд.
Я обхватил голову руками, протяжно застонал и скрючился в позе эмбриона.
— Костёр, что с тобой⁈ — перепугано выдохнула Жанка, упав возле меня на колени.
— Это он знания получает о том, как качать параметры. Меня тоже так крутило, словно кувалдой по башке дали, — торопливо произнёс Петрович.
Да, знания действительно пришли.
Когда боль оставила меня, я сумел понять, что мне в мозг влили порцию ценной инфы, касающейся развития параметров. Правила прокачки оказались довольно простыми, практически как в стандартной РПГ. Параметры можно было прокачать двумя способами: либо обычными упражнениями, вроде бега, либо с помощью способностей. Последние будут появляться через каждые три уровня, то бишь на первом, четвёртом, седьмом и так далее… А очки для их улучшения выдаются после каждого уровня. Сейчас у меня как раз есть одно очко. Его можно потратить только на укрепление связок, костей или кожи. Надо выбрать лишь что-то одно. Пожалуй, возьму кожу. Всё-таки она в первую очередь страдает от внешних негативных факторов.
И только я подумал об этом, как меня будто кипятком окатили. Боль пробежалась по кожному покрову, заставив меня упасть на колени и по-звериному зарычать. Аж слёзы на глазах выступили.
— Костёр, да что же это опять такое? — простонала Жанка с рыданиями в голосе.
— Способность первую получил, — с апломбом выдал Петрович, глядя на мои мучения. — Я вот себе «железные пальцы» взял, а то частенько молотком по пальцам попадал. Особенно по пьяни.
— Кхам… кхам… — покашлял я, почувствовав, что боль отступает. — Кажись, всё. Отмучался.
— Костров, твоя кожа чуть посерела и стала немного плотнее! — выдохнула девчонка, бесцеремонно щупая мой бицепс.
— Как у остроухого пердуна! — восхитился Петрович, распахнув зенки. — Правда, у того она совсем плотной была. До такой тебе ещё расти и расти, как отвёртке до перфоратора.
— Ага, — согласился я и мысленно приказал… э-э-э… симбионту показать мои параметры.
Уровень — 1.
Первичные параметры:
Сила — 4 ед;
Ловкость — 6 ед;
Выживаемость — 5 ед;
Дух — 0 ед.
Вторичные параметры:
Выносливость — 60 из 70 ед;
Здоровье — 95 из 120 ед;
Энергия — 0 из 100.
Способности:
«Каменная кожа» — ⅕.
— Та-а-ак, — вслух протянул я, почесав затылок сквозь слипшиеся от грязи волосы. — Симбионт дал мне способность «каменная кожа». Надо ещё четыре очка, чтобы повысить её до максимума. Но эта способность уже на один балл подняла мою выживаемость и на десять пунктов улучшила здоровье, которое, собственно, зависит от выживаемости и выносливости. Теперь меня уже не убить одним щелбаном. Придётся потратить как минимум три. И, кстати, выносливость практически восстановилась. Ведь моё тело находилось в покое. Наверняка и очки здоровья подрастут, если я окажусь в благоприятных условиях, вроде санатория «Газпрома». Говорят, там можно помолодеть лет на десять.
— Да куда тебе молодеть? И так зелёный, — усмехнулся мужчина. — Снова в первый класс хочешь?
— Упаси боже, — содрогнулся я, со стоном встал на ноги и осторожно потрогал шишку на голову. — Ладно, мальчики и девочки. Надо думать, что делать дальше. По реке мы на поверхность не вернёмся, так что придётся наугад идти по пещере. Но сперва разденем эльфа, а то я не хочу и дальше ходить, как Адам в Райском саду.
Девчонка посмотрела на шевелящийся вдали мрак, передёрнула плечиками и сказала:
— Я не хочу туда идти. Там стрёмно и темно.
— Чего ты? Это фигня. Тут дорога явно проще той, по которой мой дед ходил в школу. По его рассказам, он в лютый мороз сорок вёрст пешком шёл, отбиваясь палкой от волков, медведей и проклятых капиталистов.
Жанна против воли бледно улыбнулась. А я шустро разоблачил труп. Он поделился со мной плотными кожаными штанами, сапогами и небольшим блестящим ножиком, практически лишённым гарды. К несчастью, все остальные вещи остроухого остались в реке.
— Хорошо бы обезглавить эльфа, — подала идею Жанка, стараясь не смотреть на труп. — А то вдруг он восстанет в роли зомби.
— Есть желающие совершить это богоугодное дело? Я точно пас. Не люблю по пятницам пачкаться в крови, — сказал я и посмотрел на Петровича. Тот отрицательно покрутил головой. — Ну, раз желающих нет, тогда я одеваюсь, и мы идём исследовать пещеру.
Никто мне возражать не стал, так что я быстро вылил из кроссовок воду, натянул штаны и отдал Жанке сапоги эльфа. Она надела их, вернув разнорабочему его ботинки. А я довольно улыбнулся и сунул в карман золотое кольцо остроухого. Вдруг пригодится? А может и не пригодится. Оно почему-то стало холодным. Видать, разрядилось. И зарядится ли?
— Ну, в путь-дорогу, — пробасил Петрович и двинулся по пещере, зорко глядя по сторонам.
— Мальчики, — подала голос Жанна, закатывая рукава слишком большой для неё олимпийки. — А ваши паразиты не могут ответить, что тут происходит? Куда мы попали?
— Нет. Они не отвечают на мысленные вопросы, — проговорил я, хмуря брови. — Чутьё мне подсказывает, что у симбионтов всего одна извилина. И она отвечает лишь за то, чтобы дать носителям инфу о прокачке. Симы явно глупее, чем собака. Даже Машка умнее их, хотя это не точно.
— Но зато инструкция к прокачке весьма доходчивая, — произнёс разнорабочий и постучал себя ладошкой по морщинистому лбу. — Даже в моей черепушке уже всё по полочкам разложилось. Теперь я точно знаю, как качаться. А ведь на Земле я всё с кнопочным телефоном ходил. Сенсорный не мог освоить.
— Рада за тебя, — иронично выдала красотка, пожевала губки и спросила у меня: — Костёр, а твой сим уже развит? Он же служил эльфу, а тот был крутым перцем.
— Нет, мой сим первоуровневый. Видать, симбионт, пожалуй, назову его Семён, начал всё сначала, перейдя к другому хозяину, то есть ко мне, — логично предположил я и похвалил девчонку. — А ты шаришь. Ещё пару таких открытий — и я женюсь на тебе.
— Не угрожай мне, Костров, — съязвила красотка, шаркая большими для неё сапогами.
Я усмехнулся и снова вернул разговор к симбионтам:
— Обидно, что мне даже не перепала энергия эльфа. Она, судя по инфе симбионта, запасается не в симе, а в теле носителя. Поэтому вся энергия ушла со смертью остроухого.
— Да, реально подстава, — протянула девчонка и в очередной раз настороженно огляделась.
Вокруг все так же светились сталактиты и сталагмиты, а пещера и не думала заканчиваться. Стена мрака совсем не желала приближаться. Зато приблизился здоровенный белый костяк динозавра. Он был таким большим, что Петрович даже смог вооружиться берцовой костью.
— Ты настоящий австралопитек, — усмехнулся я, глядя на мужика.
— Ага, — улыбнулся тот, размахивая костью на манер дубины.
— А я, пожалуй, сооружу себе кое-что поинтересней.
Моё внимание привлекла довольно длинная и прямая кость. И я, будучи человеком разумным, примотал к её кончику нож эльфа, использовав изоленту. Оказывается, в рабочем полукомбинезона Петровича притаился моток синей палочки-выручалочки любого русского мужика. После этого открытия мы решили устроить по пути ревизию наших карманов. И разнорабочий искренне обрадовался тому, что у Жанки оказались изрядно вымокшие сигареты с зажигалкой.
— А говорят бога нет! — заулыбался Петрович, бережно сунув в карман размокшую пачку. — Я их высушу и выкурю.
— Ты только много не кури, а то фиг его знает, как симбионт отреагирует на твоё поведение, — предупредил я мужчину. — Тебе надо это учитывать, поскольку связь с симом вряд ли можно разорвать. Вы теперь навсегда вместе. Да и вообще, хрен знает, чем нам придётся расплачиваться с симбионтами. Вдруг они сожрут годы наших прекрасных жизней или выпьют мозги, к которым подключились? А может и хуже того — оставят нас импотентами?
— Ох ёпта! Не хотелось бы! Пусть лучше сим печень забирает. Она у меня всё равно пропитая! А вот елда мне ещё пригодится! — испуганно выдохнул Петрович и схватился свободной рукой за причиндалы, будто коварный симбионт уже сейчас лишал их мужской силы.
— Хи-хи, — коротко хихикнула Жанна и весело посмотрела на искренне испугавшегося разнорабочего. Да-а, он был изрядно простоватым мужиком и… весьма остроглазым.
Петрович вдруг воскликнул:
— Смотрите! Жаба! Да ещё какая здоровая. Она весит килограммов пять! Такую соломинкой хрен надуешь!
Мужик указывал грязным пальцем на серую земляную жабу, примостившуюся около сталагмита. Зелёный свет отражался в её наглых выпуклых глазах. И земноводное, даже не думало в панике прыгать отсюда.
— Извини, но мир жесток, — облизал я губы и импровизированным копьём пришпилил жабу к земле. Она несколько раз конвульсивно дёрнулась и затихла.
— Ты зачем убил её, изверг⁈ — выдала Жанна и с возмущением уставилась на меня.
— Опыт. Нам надо качаться. Чем сильнее мы станем, тем дольше проживём. Может, нас ждёт королевская битва? Так что стоит качаться изо всех сил, обгоняя других… игроков, — спокойно объяснил я и ощутил лёгкое тепло в солнечном сплетении. Кажется, именно с таким эффектом усваивается энергия, то бишь опыт.
А ещё я получил сообщение от Семёна:
Поздравляю! Вы получили достижение «Первая смерть». Откройте ещё девять достижений и получите бонус.
Какой ещё бонус? Но Семён предсказуемо промолчал. Козёл загадочный. Петрович тоже наверняка не знает, что за бонус.
— Вижу стену! — внезапно выдохнул разнорабочий, глядя вдаль прищуренными глазами.
— Офигеть, ты глазастый. Явно в молодости на сварку не смотрел, — пошутил я, вызвав у Жанки улыбку.
Однако её улыбка померкла, стоило нам с Петровичем перейти к промышленному фарму земноводных. Оказывается, путь до стены практически усеивали крупные жабы, двигающиеся по своим жабьим делам. Они десятками скакали в одном направлении, словно там раздавали бесплатных комаров и мух. Ну мы с разнорабочим и воспользовались таким ажиотажем. За каждое убитое существо Семён давал мне от двух до четырёх единиц энергии.
Вскоре я начал переживать из-за того, что жабы могут оказаться краснокнижными. Мы истребили всю их шайку. Хотя нет, вон ещё одна. Я насквозь проколол её своим самодельным оружием и в очередной раз подивился тому насколько умеючи орудую копьём. Нет, я, конечно, будучи десятиборцем, неплохо метаю копьё, но тут что-то другое. Словно у меня откуда-то появились боевые навыки, пусть и весьма далёкие от совершенства.
Блин! А что если бывший в употреблении, то есть бэушный симбионт снабдил меня навыками своего предыдущего хозяина? А что? Похоже на правду. Да и в книгах такое бывает.
Ради эксперимента я крутанул вокруг себя копьём и у меня вполне сносно вышел этот манёвр.
— Ни фига себе ты Джеки Чан! — вытаращила глаза Жанка. — Ты где этому научился? В своём селе оглоблей махал?
— Хорошая шутка. Поставь себе плюсик, — усмехнулся я и следом выдал правду: — Кажется, Семён вложил в меня боевые навыки своего предыдущего хозяина. Но они пока весьма кривые, потому что моя нейромышечная связь слаба. Нужно тренироваться. Проще говоря, моё тело знает как двигаться, но из-за отсутствия практики не может на пять с плюсом выполнить все движения.
— О как! — выдохнул Петрович и лихим ударом берцовой кости размозжил в лепёшку последнюю жабу. — А у меня ничего такого не появилось. Ну дык у меня и симбионт…э-э-э…дикий. Даже обидно немного, как в тот раз, когда из всего коллектива только мне премию не дали. Чёрный был день.
— Не расстраивайся, — попыталась утешить мужчину Жанка и неловко похлопала его по плечу.
А тот дёрнул губами, вскинул голову и совершил очередное открытие:
— Вон там в стене чернеет какой-то проход. Пойдём туда?
— Пошли, — проронила красотка и горько добавила: — Тут не угадаешь куда следует идти, а куда нет.
— Согласен. Местные могли бы и указатели повесить. Идиоты, — иронично проговорил я и внезапно почувствовал тяжёлый, изучающий взгляд, от которого зачесалось между лопаток. Резко обернулся и никого не увидел. Кажись, воображение разыгралось.
Покачав головой, отвернулся и принялся ощупывать взором кажущуюся бесконечной стену. Она оказалась вполне банальной: неровной и каменистой. Её даже не украшала наскальная живопись.
А вот когда мы сунулись в проход, то сразу же ощутили перемены. Воздух стал спёртым и более горячим. Пропали сталагмиты и сталактиты, но их с блеском заменил биолюминесцентный красный мох, облепивший пол и стены.
— Писец стрёмно это всё выглядит, — передёрнула плечиками Жанка и инстинктивно прижалась ко мне. — Как кишка великана, но хорошо хоть, что не темно.
— Угу. Надеюсь, мы попали не в мир «Диабло» или «Scorn», — пробормотал я, покрепче сжал копьё и пошёл по мягко пружинящему под ногами мху.
Проход привёл наше трио в очередную громадную пещеру с обломками толстых белокаменных колонн, торчащих из земли словно сломанные зубы. Они выстроились в две параллельные линии, идущие между светящимися сталагмитами. И за одной из колонн явно кто-то был. Оттуда доносились ритмичные чмокающие звуки, заставившие нас испуганно замереть.
— Знаете, друзья, — тихонько просипел я, смахнув с виска капельку пота. — Страх твердит мне, что нам нужно скорее бежать от этих звуков. Но любопытство убеждает меня в том, что одним глазком нужно глянуть, кто там чавкает за валуном. Я бы выбрал второй вариант.
— Мне тоже любопытно, так что иди и посмотри, кто там. А мы с Петровичем отсюда тебя будем прикрывать, — прошептала девчонка и облизала губки.
— Вы идеальная группа поддержки, — иронично пробормотал я, преодолел несколько метров, осторожно обошёл колонну и увидел самое настоящее чудовище.
Оно было похоже на двухметрового безглазого моржа с подвижными хелицерами, которые с чавкающими звуками заталкивали в раззявленную круглую пасть широкоплечего бородатого крепыша, облачённого в рваные кожаные доспехи.
— Гном? — ошеломлённо прошептал я, глядя на грубые, будто вырубленные из камня черты лица крепыша.
Бедолага ещё был жив. Но, видимо, он находился под воздействием какого-то яда, парализовавшего его. Ноги гнома уже скрылись во рту чудовища, а в глазах бородача царило неимоверное страдание. Его уже явно не спасти. Да и чудовище мне хрен убить, даже в паре с Петровичем. Пока монстр не замечал меня. Однако если я со всей пролетарской яростью нападу на него со своей палкой-копалкой, то мне может не поздоровиться. На вид бледная кожа «моржа» казалась весьма крепкой. Но подобная туша обязана быть медлительной. Скорее всего, монстр ведёт постыдную жизнь падальщика или плюётся парализующим ядом. Однако рот у «моржа» занят. Рискнуть?
— Что там? — выдохнула Жанка, чья девичья душа сгорала от любопытства. Я махнул ей ладонью. Дескать, молчи. А она гневно прошипела: — Не смей махать на меня рукой.
— Женщины, — еле слышно вздохнул я и наткнулся блуждающим взглядом на длиннющий сталактит, свисающий с потолка прямо над «моржом».
Сталактит покрывала россыпь глубоких трещин, а у меня под ногами валялась шикарная подборка камней всех видов и мастей. Наверное, всё же рискну.
Моя рука цапнула камень поувесистее и запустила его в сталактит. Тьфу, блин, промахнулся. Камень упал на пол пещеры и весело покатился по нему. Но «морж» не обратил на него никакого внимания. Да и когда другие камни попали в сталактит, чудовище тоже никак не отреагировало на них. Отлично!
Ну а после шестого попадания сталактит сдался. Он с каменным хрустом отделился от основания, пронёсся несколько метров, ударил чудовище точно в середину спины и насквозь прошил выгнувшуюся тварь. Она завалилась набок и принялась дико извиваться, словно жирный червяк, наколотый на иголку. Но постепенно движения монстра становились все медленнее и медленнее.
— Костров, что там у тебя происходит? Кто так истошно булькает? — снова прорезался голос Жанки, которая опасливо попятилась к проходу.
— Всё идёт по плану.
Вскоре тварь совсем затихла, так и не отрыгнув тело всё ещё живого гнома. А Семён обрадовал меня сообщением:
Поздравляю! Вы получили достижение «Убийца монстров». Откройте ещё восемь достижений и получите бонус.
А буквально через миг мои ноги едва не подкосились от огня, вспыхнувшего в солнечном сплетении.
Сколько же опыта дало мне убийство «моржа»⁈ Ладно, потом посмотрю. Сейчас важнее добить гнома и получить за него опыт. А то он уже одной ногой в могиле. Ещё несколько секунд — и окочурится.
Я подскочил к бородачу и лихорадочно затараторил:
— Дружище, ты меня не понимаешь, но, надеюсь, что в загробном мире не станешь проклинать мою скромную персону. Я ведь, по сути, делаю тебе одолжение. Лучше ты быстро умрёшь от моей руки, чем будешь медленно умирать от яда…
Я продолжил ещё что-то говорить, собираясь с духом. Грохнуть собрата по разуму оказалось сложнее, чем лишить жизни жабу. Однако мне всё же удалось уговорить себя прекратить мучения гнома. Нож эльфа с хрустом вошёл в висок бедолаги, который наконец-то умер. Он одарил меня капелькой опыта и заставил Семёна выдать очередное сообщение:
Поздравляю! Вы получили достижение «Убийца разумных». Откройте ещё семь достижений и получите бонус.
Интересно, а как симбионты понимают какие достижения давать? Они как-то следят за тем, что происходит вокруг или ориентируются на моё восприятие ситуации? А-а-а, да пофигу! У меня нет времени на посторонние мысли.
Надо скорее позаимствовать вещи гнома и бежать прочь, пока сюда не заявились какие-нибудь монстры, привлечённые громким бульканьем, которое перед смертью издавало чудовище.
Я громко позвал своих спутников:
— Эй, идите сюда!
Петрович с Жанкой выметнулись из-за колонны, после чего девчонка округлившимися глазами уставилась на дохлого монстра с трупом гнома во рту и с омерзением выдохнула:
— Фу-у-у, я такое даже в ужастиках не видела!
— А я однажды в подвале общаги нашёл крысу, наполовину сожранную котом, — поделился с нами разнорабочий и ладонью шумно вытер текущие из носа сопли.
— Меньше бла-бла, больше бабла. В смысле помогите мне раздеть гнома, пока на запах крови не прибежали другие монстры, — поторопил я мужика и отчаянно морщащуюся красотку.
— Я не буду трогать этого… гнома, — упрямо нахмурилась девчонка и глухо добавила, словно разговаривала сама с собой: — Офигеть, тут ещё и гномы водятся.
— Да мы и вдвоём справимся. Делов-то, — уверенно бросил мне разнорабочий и стал шустро расстёгивать ремешки, удерживающие на теле гнома испоганенные кожаные доспехи.
Я начал помогать ему. И мы действительно довольно быстро разоблачили труп. Нашей добычей стали кожаный пояс, короткий меч в ножнах, дырявая толстая рубаха и мешочек с серебряными монетками.
— Негусто, — хмуро проговорил я и глянул на мускулистую гномью грудь, украшенную знакомыми бледно-серыми линиями. — Он тоже был… э-э-э… игроком,
— Ага, — поддакнул Петрович и посмотрел на колотую рану в виске бедолаги. Если он и понял, кто добил гнома, то ничего говорить не стал. Смолчал. Даже не бросил на меня осуждающий взгляд. Молодец.
Я решил закрыть веки гнома. Но только мои пальцы коснулись его глаз, как Семён выдал неожиданное оповещение. Он по-свойски сообщил, что существует возможность выучить язык гномов. Правда, на это дело придётся потратить одно очко опыта. А сейчас у меня в загашнике целых пять, поскольку смерти жаб, «моржа» и гнома дали мне аж пять уровней! При этом на четвёртом уровне открылась возможность выбрать одну из трёх способностей!
— Костёр, ты чего глаза вытаращил? — насторожилась Жанка.
— Симбионт предлагает мне выучить язык гномов.
— Учи. Иностранный язык — это всегда плюс, особенно при приёме на работу. Жаль, я в своё время английский не выучил. Может, чинил бы сейчас трубы где-нибудь в Нью-Йорке, — мечтательно прогудел Петрович и посмотрел вдаль затуманенным взором, словно видел там огни Бруклинского моста.
— Сильный довод, — усмехнулся я и согласился на предложение Семёна.
В ответ сим показал короткое воспоминание, в котором я кладу ладонь на обнажённую грудь Машки. Ну, намёк понятен, а ещё понятно то, что симбионт имеет доступ к моей памяти. Надо бы запомнить это.
Пока же моя рука легла на солнечное сплетение гнома. И тотчас линии его симбионта стали ещё больше светлеть. «Труп» сима будто стремительно разлагался на атомы. Кажется, Семён передавал знания языка, черпая их из своего собрата. Видать, напрямую, «от себя», он не мог дать знания. Потому-то сим и не предложил мне выучить эльфийский, хотя явно владел им, поскольку служил тому козлу эльфу.
Внезапно мои мысли спугнула дикая головная боль, прострелившая всё моё существо.
Благо, что истязания быстро отступили. А вот способность «язык гномов» осталась. И она даже подняла на одну единицу параметр «дух», отвечающий за склонность к сверхъестественным способностям и прочим сакральным вещам.
— Фух-х, — облегчённо выдохнул я, глянув на встревоженные физиономии разнорабочего и девчонки. — Это было незабываемо. Надеюсь, язык гномов мне действительно пригодится.
— Пригодится, — уверенно сказал Петрович и почесал висок крепкими ногтями с полосками грязи под ними.
— Угу, — поддакнула красотка и хозяйственно добавила: — Вещи гнома надо распределить между собой.
— Жанна, ты меня всё больше удивляешь. Откуда такие здравые рассуждения? Эдак ты скоро поймёшь, что просмотр инстаграмма — это не главное в жизни, — иронично сказал я.
— А что главное в жизни? Стирать трусы мужа и варить борщи? — язвительно выдала девчонка, чуть не отрезав мне голову острым, недовольным взглядом.
— Ладно, ладно, я шучу. Лучше возьми меч, — предложил я ей, цапнул рубаху гнома и напялил её на себя. Она повисла на мне, как на вешалке.
— И что мне с ним делать? Заколоться в случае опасности? Или ноготки подпилить? — пробурчала она, но клинок всё-таки взяла. — Блин тяжёлый. Вся моя косметика столько не весила.
— Да зачем тебя косметика? Ты и так на мордашку симпатичная, — сделал Петрович неуклюжий комплимент и кивнул на клинок гнома. — А такой штукой можно здорово по хребтине дать.
— Буду иметь в виду, — мрачно сказала красотка и проводила взглядом пояс гнома, перешедший к Петровичу. Мужик взял его себе, поскольку пояс подходил только для его широкой талии, накаченной с помощью ежедневного приёма пива.
Мешочек с монетками тоже достался разнорабочему. Он его повесил на специальный крючок, приделанный к поясу. А вот порванные доспехи мы брать не стали, да и поздно уже было хватать их. Этот мир опять решил испытать нас на прочность…
Из заросшего мхом прохода между пещерами с мерзким стрекотанием выбрался громадный серый жук, закованный в блестящий хитин. Его метровые усики-антенны активно зашевелились, а выпученные глаза-плошки сфокусировались на заверещавшей Жанке. И посмотрел он на неё, как на буженину в кляре.
— Охренеть «камаз»! — оценил я размеры насекомого. — За такую тварь, конечно, дадут море опыта, но мы её даже вдесятером не одолеем! Валим!
Тварь в этот миг подтвердила мою высокую оценку. Она шустро развернулась к нам жопой, приподняла крылья, поднатужилась и выдала мощную жёлтую струю, рассеявшуюся мелкими каплями. И там, где они падали, взвивался белёсый пар. Даже скальная порода сердито шипела и плавилась.
Повезло, что до нашей метнувшейся прочь троицы капли не долетели, но напугали они нас изрядно. Как напугал и второй громадный жук, выбравшийся из того же прохода. Кажется, они ходили парой. Парой, в которой царил мир и согласие. Жуки не стали драться из-за трупов «моржа» и гнома, а начали с радостным стрекотанием пожирать их.
Девчонка увидела это и мигом просипела:
— Мальчики, нам повезло. Они не погнались за нами. Ой! А это ещё что⁈
Её взор упал на новый сюрприз, притаившийся среди светящихся сталагмитов. Насекомое? Нет. Механизм! Восемь неподвижных металлических «лап» украшали сложные сочленения, из расположенных на крыше трубок с шипением выходил пар, а медное бочкообразное тело с разбитыми иллюминаторами изобиловало неровными дырами.
— Видать, жуки-сракаметы порезвились, — смекнул Петрович, качнув головой на механизм, похожий на глубоководный батискаф, попавший под кислотный дождь.
— Ага, — согласился я и шустрым зайцем ринулся к аппарату.
— Ты куда, идиот⁈ Это опасно! — взвизгнула Жанка и широко распахнутыми глазами посмотрела на доужинавших жуков, поползших к нам.
— Бегите! А я проверю, что внутри этой шайтан-машины. Экипаж её точно покинул, но они могли оставить что-то полезное! — на ходу прокричал я.
Петрович с девчонкой ринулись прочь, а мне кое-как удалось вскарабкаться на аппарат. Чёрт! Подушечки пальцев ободрал об трещины и заусенцы. Зато наградой мне стал люк, ведущий внутрь машины. Он деформировался, посему язычок внутреннего замка выскочил из пазла. Правда, люк оказался горячим и тяжёлым, как мои грехи. Но мне всё же удалось открыть его снаружи, хотя конструкция механизма на это явно не была рассчитана.
Под люком обнаружились металлические скобы, спускающиеся в тесное нутро аппарата. Я шустро преодолел их и оказался в настоящей парилке. Из нескольких труб свистел горячий пар, раскаливший воздух и сильно ухудшивший обзор.
К счастью, я всё-таки сумел быстро оглядеть небольшой отсек с несколькими сиденьями, рычагами и металлической приборной панелью с медными датчиками, снабжёнными стрелками.
Бинго! На одной из вогнутых стен висела карта. Моя рука поспешно сорвала её, сложила и сунула в карман. Всё, можно ретироваться! Но не тут-то было…
Увидевшие механизм жуки приняли его за конкурента и окатили жёлтой кислотой. Металл корпуса рассерженно зашипел, намекая, что меня угораздило попасть в ловушку. Если выберусь из аппарата, то меня сожгут кислотой.
Твою мать! Что же делать⁈ Надо как-то отогнать жуков!
Мой лихорадочный взор заскользил по приборной панели и стенам.
Стоп! А это что такое? За одним из иллюминаторов многозначительно поблёскивала «рука»-манипулятор, снабжённая болтометом с десятком торчащих из него метровых штырей. Хм-м-м… а что если болтомет ещё работает? Сам аппарат явно уже не на ходу, а вот оружие…
Конечно, идея бредовая, но другой у меня нет. Поэтому я плюхнулся на кресло и начал двигать раскалившиеся рычаги. Надеюсь, этой хернёй управлять не сложнее, чем «Жигулями» с лапами.
Однако всё оказалось не так просто. Механизм никак не реагировал на мои потуги.
— Ну же! — зло выдохнул я, глядя через иллюминатор на жучьи жопы, приготовившиеся ко второму залпу.
К счастью, «рука»-манипулятор ожила. Она поменяла своё положение. Но какой рычаг заставляет болтомет плеваться сталью? Я принялся судорожно искать его и нашёл! Оружие скрежетнуло и выхаркнуло штырь. Он со свистом пронёсся в трёх метрах от жука, выплеснувшего на аппарат ещё одну порцию кислоты, начавшую кое-где прожигать потолок. В отсек закапала смесь расплавленного металла и кислоты. Ещё пара залпов — и механизм превратится в решето! Надо торопиться!
Пришлось в ритме танго скорректировать положение «руки»-манипулятора, и лишь затем я снова активировал болтомет. Он выпустил очередной штырь. Однако тот безвредно скрежетнул по крылу насекомого. Да твою же ети! Куда же стрелять? В жопу, что ли⁈ А это идея!
Я ещё чуток скорректировал положение «руки»-манипулятора и дождался, когда жук разведёт крылья для очередного залпа кислоты. А вот потом я несколько раз подряд дёрнул рычаг, чтоб уж наверняка. Болтомет щёлкнул восемь раз, избавляясь от штырей. И они практически все вошли в мягкую плоть жука, погрузившись в неё без остатка.
Громадное насекомое издало пронзительный свист и ринулось прочь, оставляя за собой широкий след из выпавших внутренностей и жёлтой слизи.
Но далеко тварь не убежала. Она сдохла за одной из колонн, наделив меня просто-таки громадным количеством опыта. Моё солнечное сплетение чуть не изжарилось. А из глаз брызнули слёзы.
Семён же выдал оповещение:
Поздравляю! Вы получили достижение «Убийца гигантских насекомых». Откройте ещё шесть достижений и получите бонус.
Однако радоваться пока ещё было рано. Оставался второй жук, а болтомет уже лишился боезапаса. Правда, жучара-паучара отчего-то замешкался, словно решал, что ему делать дальше.
Похоже, это мой шанс выбраться из аппарата. Если я не воспользуюсь им, то меня вынесут отсюда вперёд ногами, а то и по частям. Сперва в громадной коробке потащат мои обгорелые причиндалы, а потом в маленьком ящичке — всё остальное.
Приняв решение, я вскочил с кресла и выбрался из люка. Крыша аппарата дымилась от кислоты, а металл покрывали каверны, но всё оказалось не так плохо. Если аккуратно наступать, то можно избежать жёлтых капель.
Но, к сожалению, хренов жук перестал тормозить и приготовился к кислотному залпу! Да сколько же у него её⁈ У него в жопе целый завод по производству боевых отравляющих веществ⁈
Жук издал знакомый грозный стрекот. И я, пробежав пару метров, сиганул с механизма. Мои ноги ударились о каменную поверхность пола пещеры, после чего я прижался к аппарату и свернулся в клубок. Это позволило мне избежать кислоты жука, находящегося по ту сторону механизма.
— А теперь бежим! — сам себе приказал я и во весь опор помчался к моим спутникам, издалека машущим мне.
Моя выносливость поскакала к нулю. Натруженные ноги протестующе заскрипели, а сухожилия загорелись огнём. Тяжело-то как!
Благо мне повезло, что жук решил продолжить битву с механизмом. Поэтому я смог экономной трусцой добежать до Петровича с Жанкой. Однако всё равно устал так, будто вагоны с углем разгружал.
— Дайте мне… кха… минутку перевести дух, а потом… фух… пойдём дальше, — просипел я, выронил потяжелевшее копьё и без сил упал на задницу возле одной из колонн.
— Ты хоть не зря так рисковал? — взволнованно спросила девчонка.
— Не зря. Я из шайтан-машины стырил карту этого места.
— А ещё ты, небось, за жука получил целый чемодан энергии, — вставил Петрович, присев на корточки. — Молодец. Такими темпами ты станешь самым крутым игроком.
Я слабо улыбнулся и позвал Семёна. Тот сразу же попросил меня наконец-то выбрать одну из трёх способностей, появившихся на четвёртом уровне.
Итак, укрепление выносливости мышц, увеличение силы мышц или улучшение ловкости?
Подумав немного, решил взять ловкость. На новую способность пришлось потратить одно драгоценное очко. И я тут же рефлекторно выгнулся, но не от жадности, а оттого, что мои связки охватил пожар лютой боли. В них будто бы впились сотни голодных муравьёв. Но потом боль прошла, оставив способность «ловкий малый».
Тут же Семён предложил мне сделать ещё один выбор, появившийся уже на седьмом уровне. И этот выбор оказался весьма странным. Сим почему-то предложил мне улучшить либо зрение, либо… эмпатию. Всего два варианта, но что поделать, кажется, параллельный импорт не так хорошо работает. Из этих двух способностей, эмпатия, наверное, будет полезной, если учесть то, что я планирую объединить попаданцев. Эмпатия ведь позволяет ощущать отголоски чувств разумных существ, а может, и не только разумных.
Выбрав эмпатию, я снова испытал боль. В моей голове будто бомба взорвалась, а из ушей со свистом вылетели конфетти. Но буквально через миг боль ушла, а параметры изменились.
— Две способности! — ахнул Петрович, смекнувший почему меня колбасило два раза. — Ты получил две способности. Выходит, ты уже уровне эдак на седьмом-восьмом?
— Девятом, — ещё больше удивил я разнорабочего и глянул сколько у меня осталось очков способностей.
Их было пять. Одно, наверное, надо оставить про запас, а остальные потратить. Два я вложил в «каменную кожу» и по одному влил в «ловкий малый» и «эмпатию». При этом я совсем не ощутил боли. Здорово. Видать, только новые способности несут с собой болевые ощущения.
В итоге у меня получились вот такие характеристики:
Уровень — 9.
Первичные параметры:
Сила — 4 ед;
Ловкость — 8 ед;
Выживаемость — 7 ед;
Дух — 2 ед.
Вторичные параметры:
Выносливость — 25 из 71 ед;
Здоровье — 112 из 140 ед.
Энергия — 1101 из 25600.
Способности:
Каменная кожа — ⅗;
Язык гномов — 1/1;
Ловкий малый — ⅖;
Эмпатия — ⅖.
Достижений — 4.
Нераспределенные очки — 1.
«Ловкий малый» второго уровня на пару очков поднял ловкость. А повысившаяся на два пункта «каменная кожа» улучшила выживаемость на два балла и дала двадцать очков здоровью. Выносливость же сама прокачалась на одну единицу из-за всей моей беготни. А «эмпатия» на единицу прокачала «дух». При этом «эмпатия» во время работы тратила выносливость, но не очень много. Поэтому я решил включить её фоново. После этого скорость восстановления выносливости слегка упала. Ну да и шут с ней.
— И какие способности ты взял? — на голубом глазу спросил Петрович, излучающий волны интереса. Я будто бы сам чувствовал его эмоции, но мой разум прекрасно понимал, что это работа новой способности.
— Да на ловкость всё, — отмахнулся я, решив оставить в секрете «эмпатию». — Теперь блин нужно кучу энергии набрать, чтобы перейти на десятый уровень. Ведь в деле перехода с уровня на уровень замешана арифметическая прогрессия. Однако после десятого левела должно быть попроще. Там уже правила другие, если верить инфе Семёна.
— Да, там-то правила другие. А вот что касается способностей… Симбионты так и будут выдавать их на своё усмотрение, а не по желанию носителя. А жаль, — горько вздохнул разнорабочий, слегка обидевшийся на мой предыдущий уклончивый ответ, но виду не подавший.
— Это да, — с улыбкой сказал я, поднялся на ноги и поймал на себе восхищённый взгляд Жанки.
— Костров, ты прям киношный герой! Я думала, что таких парней нет. Добыл карту и замочил гигантского жука, — протараторила она и строго добавила: — Но больше так не делай. Береги свою шкуру, а то мы без тебя пропадём.
Петрович поддержал Жанку кивком и раздвинул губы в улыбке. Дескать, да, так и будет, пропадём. А у самого внутри вспыхнуло несогласие со словами девчонки.
— Спасибо за лестные слова, Жанка. Мне даже бабушка таких слов не говорила. Но ты не переживай. Я свою жизнь берегу ого-го как! Даже сильнее, чем Ленка из сто пятой группы свою девственность. Знаешь такую?
— Девственность? Да, что-то слышала о ней, — вымученно пошутила красотка, вдруг подалась ко мне и быстро чмокнула в губы. Я ощутил идущую от неё нежность и… капельку расчёта.
И тут внезапно Семён огорошил меня странным сообщением:
Поздравляю! Вы получили статус «Лидер землян». Теперь вы можете создать группу численностью до четырёх единиц. Основные параметры каждого участника группы будут повышены на один балл.
Поцеловав меня, девчонка отошла к Петровичу. А тот испытал лёгкое чувство зависти, перешедшее в удивление.
— Ого! — выдохнул он. — Мне пришло оповещение, что человек, коего называют Костров, стал лидером землян!
— Офигеть! — выпучила глаза Жанка и следом чуть расстроенно буркнула: — А мне ничего такого не пришло и не придёт…
— Ага, у тебя же нет симбионта, — отвлечённо сказал я и задумчиво добавил: — Видать, все симы объединены одной системой, раз Петровичу прилетело такое оповещение. Может, у них коллективный разум?
— Да хрен знает, — проронил мужик, смачно сплюнул под ноги и поинтересовался: — А что даёт-то эта группа?
— Временное повышение основных параметров, — проговорил я и принялся рассуждать, постукивая себя пальцем по подбородку: — Кажись, между симами происходит синергия, когда они в одной группе. Ничем иным я не могу объяснить то, что они могут усиливать своих носителей, находящихся в группе.
— Так давай скорее соорудим группу, — жарко протараторил Петрович.
— Ты будешь на барабанах, я на гитаре, а Жанка — солистка? Шучу. Ладно, давай попробуем.
Я мысленно попросил Семёна создать группу и принять в неё Петровича. Однако всё оказалось не так просто. Сим соорудил группу и показал воспоминание, в котором я касаюсь руки Машки. Намёк понятен.
Я прикоснулся к локтю разнорабочего, после чего он выпучил глаза и выдохнул:
— Симбионт предлагает присоединиться к группе Кострова. Да, согласен. Ого! У меня взаправду все основные параметры поднялись на единицу!
— У меня тоже, — сообщил я, глянув на характеристики.
— А меня вы возьмёте в группу? — жалобно проговорила девчонка, сделав большие глаза.
— У тебя нет сима, так что извини, — виновато пожал я плечами.
— Ну и не надо. Не больно-то и хотелось, — обиженно надула она губки и сложила руки на пышной груди. — Да и вообще непонятно за какие такие заслуги тебя назначили лидером землян. Почему не меня? Я умная и красивая.
— Наверное, у меня сейчас самый большой уровень среди наших.
— Ага, — поддакнул лыбящийся Петрович. — А ещё у тебя есть карта.
— Да. Ты прав. И пора бы её изучить, — сказал я, достал из кармана карту и стал её рассматривать. — Итак, спешу вас обрадовать, друзья, мы на острове. И он называется остров Древних. Причём на карте изображена не только поверхность острова, но и громадные подземелья.
— А это что за каракули? — спросила красотка и ткнула пальцем в одну из множества пометок, сделанных на карте от руки.
— Язык гномов. И я его вполне сносно читаю. Тот, кто написал заметки, указал особо опасные места и относительно безопасные. К последним он отнёс руины Белого города. Мы были неподалёку от них, когда упали с утёса. А вот тут чуть не утопившая нас река. Сейчас же мы на Тропе королей. Хм, весьма пафосное название для пары рядов колонн. Кстати, дальше Тропа упирается в галерею с перекрёстком. И от него есть два пути: на поверхность или вглубь земли. Куда пойдём?
— Надо идти на поверхность. Жрать охота. Там больше шансов найти еду, чем тут. Здесь из съестного нам только жабы повстречались. Мы, конечно, ничем не хуже французов-лягушатников, но мне что-то не хочется хавать жабье мясо, — проговорил смекалистый разнорабочий и погладил выпирающий живот.
— Петрович прав. Я видела в джунглях ягоды, которые ели попугаи. А если их кушали птицы, значит, они не ядовитые. Так говорили в одном сериале, — торопливо прощебетала девчонка, словно хотела продемонстрировать свою полезность.
— Надеюсь, сериал был не комедийным, — иронично усмехнулся я. — Значит, решено. Идём на поверхность, а там собираем ягоды. Авось действительно не отравимся.
— Да не траванемся мы. Я однажды вообще прокисшее молоко пил с похмелья — и хоть бы хны. Даже не бзднул, — похвастался Петрович, продемонстрировав желтозубую улыбку заядлого курильщика.
Королева Жанна гадливо поморщилась и многозначительно покосилась на меня. Мол, скажи своему корешу, чтобы он такое не говорил в присутствии дамы. Но я лишь улыбнулся и молча пошёл между колонн.
Но молчал я недолго. Сунул идущей рядом Жанке карту и сказал:
— Изучи путь до Белого города, а то вдруг мы разделимся по какой-то причине. Ежели чего — встречаемся в Белом городе. Прямо около выхода из подземелья.
— Хорошо, — кивнула она, взяла карту и чуток ускорилась.
Я чисто автоматически мимолётом полюбовался аппетитной попкой девчонки и всех предостерёг:
— Хлебалами не щёлкаем. Идём осторожно, как по району, кишащему гопниками. Вдруг нас подстерегает очередной чертила?
Однако нам повезло. Тропу королей мы прошли без проблем. То ли нашему измученному трио просто повезло. То ли сыграл тот факт, что все общажные умели становиться чуть ли не невидимками. Ведь слух у вахтёрши бабы Мани был как у летучей мыши. Пусть земля ей будет пухом. Надеюсь, она сейчас вместо апостола Петра сторожит ворота Рая и кошмарит святых.
Между тем Тропа королей и вправду закончилась входом в подземную галерею. Кто-то умеючи вырубил её прямо в скальной породе и кое-где посадил светящийся мох. Он клочками рос на стенах и немного разгонял кромешный мрак, приглашающе машущий тонкими конечностями-протуберанцами. Он словно убеждал нас войти и лишиться душ.
— Стрёмное какое-то место, — тихонько произнесла Жанка. — Нам писец как на такие везёт. Да ещё и темно тут. Бр-р-р…
— Точняк, — согласился я, попутно борясь с разыгравшимся воображением. Оно рисовало мерзких чудовищ, притаившихся во тьме и готовящихся полакомиться плотью трёх землян. — Но идти надо. Петрович, ступай ты первым. У тебя же крестик есть.
Мужик дёрнул кадыком, полыхнул мрачной решимостью, и первым вступил в галерею. А я уже следом за ним шагнул внутрь. На плечи сразу же навалился мрак, вползший холодной, липкой змеёй в самую душу. Во рту появился привкус тлена, а ноздри защекотал тяжелый спёртый воздух.
— У меня мурашки по спине ползут, — доверительно прошептала девчонка, пугливо оглядываясь.
— Зажигалку запали, — глухо проговорил я, подивившись тому насколько чужеродно в этом месте звучит человеческий голос.
Жанка послушалась меня и с огромной радостью торопливо чиркнула зажигалкой. Тотчас заплясал небольшой огонёк, а по стенам в страхе забегали изломанные тени.
— Костёр, смотри, что-то написано, — произнёс тяжело дышащий Петрович и указал грязным пальцем на стену.
— Это не язык гномов, — уверенно заявил я, скользнув хмурым взглядом по полустёршимся от древности иероглифам. — А вон там, впереди, уже надпись на гномьем языке.
— И что гномы пишут? Машка шлюха? — вымученно сострила красотка, шумно сглотнув.
— Это буквенный указатель. Верно идём, друзья-товарищи, — наигранно приподнято проговорил я и облизал пересохшие от волнения губы.
С каждым шагом тьма густела, а огонёк зажигалки трусливо съёживался. Напряжение всё больше разливалось по моим венам, выстуживая их словно лютым морозом. Тени становились объёмнее и тянули к нам кривые пальцы.
И внезапно появилось ощущение того самого тяжёлого, изучающего взгляда из первой пещеры. А буквально через миг подо мной разверзлись плиты пола.
— Твою мать! — воскликнул я и ухнул в каменную трубу, подобную водяной горке в очень бюджетном турецком отеле.
Плиты с тихим шорохом сомкнулись над моей головой, отрезав пронзительный вопль Жанки, оставшейся в галерее вместе с Петровичем.
— А-а-а! — заорал я, мысленно благодаря «каменную кожу». Если бы не она, то я бы уже в первые секунды оставил на стенах трубы всю свою задницу и спину. А так в мои уши проникал не жалобный треск кожи, а лишь свист ветра, шуршание рвущихся штанов и рубахи.
По ощущениям я падал вечность и ещё пару часов. Но на самом деле моё грехопадение продлилось хорошо если несколько секунд. Труба выплюнула меня в чернильный, непроглядный мрак. Тело пролетело ещё пару-тройку метров и грохнулось на пол. Подо мной сразу же что-то хрустнуло, а в нос ударила пыль и слабый запах гнилого мяса.
Я непроизвольно громко чихнул и едва не взвизгнул от жгучей боли, наждачной бумагой лизнувшей многочисленные ссадины. Повезло, что хоть ничего не сломал. Но куда же меня занесло?
Проведя рукой по каменному полу, сгрёб несколько костей. Твою мать, похоже мрак скрывает кости тех, кто угодил в эту ловушку!
Страх сразу же с двух ног ворвался в мою грудь. Ох, не так я хотел умереть, ох не так! Медленно умирать от жажды и голода — это же треш! Но, может, отсюда всё-таки есть выход? Вдруг за долгие годы стены обзавелись какими-то трещинами, ведущими в соседние помещения⁈
Почувствовав безумную надежду, я медленно выпрямился, коснувшись лбом чего-то практически невесомого и пыльного. Тут же испуганно отпрянул и только потом понял, что это паутина. Господи, а что, если здесь живёт огромная паучиха⁈
Моя фантазия шустро нарисовала притаившуюся во мраке многоглазую тварь, готовую вонзить в меня хелицеры. Её яд незамедлительно попадёт в моё нутро и превратит внутренности в питательный бульон. А если добавить соломинку и зонтик, то получится питательный коктейль. Смешать, но не взбалтывать.
От этих мыслей у меня ком встал в горле и похолодело в животе. Благо мозг спешно подсказал, что надо найти копьё, прибывшее в ловушку вместе со мной.
Мои колени подогнулись, а руки принялись лихорадочно шарить по полу. Вот оно! Отлично!
Я схватил копьё потными пальцами, выпрямился и прислушался. Тьма ответила мне тишиной. Сюда даже не долетали крики Жанки, а она точно перепугано звала меня. Да-а, я оказался очень далеко от неё. Даже наша с Петровичем группа распалась по причине того, что мы на большом расстоянии друг от друга.
Неожиданно снова появилось ощущение того самого взгляда. Тяжелого, изучающего. Его хозяин был где-то недалеко. И мои нервы напряглись так, словно я опять очутился в шкафу, а рядом с ним с двухстволкой в руках бродил папаня моей первой девушки. Да, был и такой случай в моей роскошной биографии.
— Выходи. Не бойся. Я не укушу тебя, — просипел я по-гномьи и облизал пересохшие от волнения губы. — Ты ведь явно разумный, иначе бы не следил за мной столько времени. И уж тем более не сумел бы активировать ловушку и спуститься сюда из галереи.
В темноте раздался сухой смешок, а спустя миг тишину разорвал шелест костей. Существо с невероятной скоростью обогнуло меня по дуге и оказалось за спиной. Я резко повернулся, слыша грохот пульса в ушах. Тварь оказалась очень быстрой! Какой же у неё уровень?
Внезапно во мраке блеснули красные глаза, а на меня навалился первобытный страх человека, оказавшегося в пещере с голодным диким зверем. Хотелось без оглядки ринуться во мрак, завывая от ужаса.
Но всё же мне каким-то чудом удалось унять галопом несущееся сердце и даже наугад ткнуть копьём. Однако оно пронзило лишь темноту, вызвав у существа очередной смешок, качнувший маятник моих эмоций в противоположном направлении. Я почувствовал прилив бесшабашной храбрости, присущей смертнику, поносящему с эшафота и короля, и Папу Римского, и свою тёщу.
— Чего ты хочешь? Моей смерти⁈ Так хватит играть! Иди сюда и попробуй убить меня! — прорычал я, бешено раздувая крылья носа.
— А ты действительно не трус… — произнёс тихий женский голос на чистом русском языке. — Твои соплеменники были гораздо малодушнее. Они сгодились лишь на то, чтобы дать мне знания этого языка.
— Кто ты такая? — требовательно спросил я, мысленно матеря «эмпатию». Она почему-то совсем не ощущала неизвестную, хотя та, судя по голосу, стояла всего в паре-тройке метров от меня. На таком расстоянии «эмпатия» должна работать. Но, видимо, женщина очень хорошо контролировала свои эмоции, либо же её уровень был настолько велик, что «эмпатия» тупо не могла «прочитать» её чувства.
Между тем незнакомка высокомерно заявила:
— Я — высшее создание.
— Высшее создание? Надо будет Машке сказать, что оказывается не она высшее создание, — прошептал я себе под нос.
— Моё настоящее имя осталось в далёком прошлом, так что называй меня Ходящая-во-тьме.
— А ты можешь звать меня Владыка Ходящей-во-тьме.
Кажется, она не любит трусов, поэтому мне стоит продолжать играть роль охреневшего чувака, у которого мама — главный судья, а папа — генеральный прокурор.
— Ты дерзкий жучок, Костров. Что ж… ты вполне способен заменить моего слугу, которого убил.
— Я никого не убивал.
— А как же эльф?
— Он сам виноват, — отчеканил я и услышал шелест костей. Женщина чуть ближе подошла ко мне. И я ощутил идущую от неё смертоносную ауру. Аж волосы дыбом встали, даже на лобке и подмышками.
— Может и не виноват. Но ты займёшь его место, иначе… — она многозначительно недоговорила, после чего мимо меня пронёсся порыв ветра, а что-то острое скользнуло по щеке.
—… Ты умрёшь, — договорила Ходящая-во-тьме прямо в мой затылок, шевельнув волосы холодным дыханием.
Я резко обернулся и ткнул копьём. Но опять добился лишь издевательского смешка. Женщина успела отпрыгнуть.
— Зачем я тебе? — яростно прошипел я, прижав ладонь к обагрившейся кровью коже.
Вот ведь сука! К сожалению, мне не одолеть её. Тут не помогут ни боевые навыки эльфа, ни повысившаяся ловкость, сделавшая мое тело поживее и попроворнее.
— А вот это правильный вопрос, — одобрительно проговорила Ходящая-во-тьме. — Убив эльфа, ты привязал к себе кольцо Разума. Ты соприкоснулся с ним астральным телом. Теперь оно считает тебя своим хозяином. И знаешь, что может разорвать эту связь?
— Моя скоропостижная смерть, после которой дети перестанут улыбаться, а солнце потускнеет? — мрачно предположил я, решив не врать, что кольца у меня нет. Видимо, женщина следила за мной чуть ли не от самого утёса.
— А ты догадливый.
— А то.
— Обладатель кольца Разума способен помочь мне, поэтому ты и здесь. И теперь тебе предстоит сделать выбор. Либо ты согласишься выполнить три моих задания, либо откажешься и тотчас умрёшь. Каков твой ответ, человек? — вкрадчиво проговорила она, будто предлагала продать душу.
— А награда будет?
— Да, твоя жизнь.
— А может, хотя бы поделишься со мной информацией? Куда я попал? Что тут творится? И как тут очутились земляне?
— Хм-м-м… что ж, пожалуй, я соблаговолю ответить на эти вопросы, но только после того, как решу твою судьбу, — произнесла она чуть быстрее, чем раньше. А «эмпатия» почувствовала зарождающийся внутри женщины голод. — Отвечай, Костров. Не испытывай моё терпение. Оно подходит к концу. Я и так слишком долго медлила. Ты будешь служить мне?
— Не пытайся запугать меня. Я уже с рождения запуган. Ты бы знала, где я жил. Обязательное образование, произвол полиции, ипотека, армия, отсутствие свободы слова… — заговаривая зубы женщине, выдал я, пытаясь привести в порядок лихорадочно разбегающиеся по углам мысли. Вашу мать, придумайте хоть что-нибудь!
— Ры-ры, — по-звериному зарычала Ходящая-во-тьме и метнулась ко мне, зашуршав костьми.
Я попытался ударить её копьём, но она перехватила мою руку и сжала запястье так, что оно чуть не треснуло. Острая боль пронзила руку аж до плеча.
— А-а-а! — выдохнул я и заорал ещё сильнее, когда в мою шею вонзились зубы необычайно сильной женщины. Она удерживала меня в объятиях, словно слабосильного ребёнка. Я лишь мог мучительно стонать, теряя контроль над заполыхавшим огнём телом. Его будто сунули в горячий чан с расплавленным металлом.
— Аргах, — с наслаждением прошипела Ходящая-во-тьме, отпустив меня.
Я рухнул на пол, мучительно захрипел и начал судорожно выгибаться, словно к моей ноге подсоединили высоковольтный провод.
— Ты получил моё проклятие, — поведала женщина, стоя надо мной. — Оно даст тебе силы, но в то же время станет моей страховкой на случай твоего предательства. Проклятие постепенно будет превращать тебя в кровожадного, безмозглого монстра. И лишь я могу снять его.
— Я… сейчас… ноги протяну, мерзкая ты тварь… — с трудом простонал я, царапая от боли пол.
— Сколько злости, дерзости и смелости, — протянула Ходящая-во-тьме вроде бы даже с одобрением. Оно проскользнуло на фоне разгорающегося внутри женщины пламени неудержимого голода. — Я бы могла запереть тебя в четырёх стенах и под пытками использовать твой разум, но не буду этого делать. Дикий зверь полезнее на свободе. Расти и постигай ратное дело. А вскоре ты поймёшь, что только служение мне может спасти тебя.
— Да пошла ты…
Женщина проигнорировала мой выпад, сглотнула и торопливо проговорила, словно куда-то сильно спешила:
— Ты хотел получить ответы? Вот они. На этом острове в сезон бурь иногда открываются врата, ведущие в другие миры. Ты попал сюда через них и наткнулся на моего слугу. Он служитель Цитадели и по их правилам должен был устранить иномирца. Остроухие считают пришлых угрозой нашему миру. Поскольку чужаки повышают уровни гораздо быстрее, чем местные жители, — женщина взяла паузу длиной в пару секунд и скрежетнула зубами, мучимая чудовищным голодом. — Эльфы уже убивали подобных тебе, но с тех пор много воды утекло, поэтому эльфийские короли стали относиться к появлению иномирцев, как к легенде. Древней сказке. И ежели раньше в Цитадель присылали могучих воинов с высоким уровнем, то теперь сюда шлют неудачников и дворян, впавших в немилость. Но когда прекратятся шторма, эльфы из Цитадели пошлют сигнал на континент, так как бури больше не будут блокировать его. И тогда сюда через портал прибудут сильные воины… Они раздавят всех иномирцев. И тебе никто не поможет, кроме меня. К гномам даже можешь не соваться. Они всегда держат строгий нейтралитет. А иных местных рас на острове нет.
— Сколько у меня времени? Когда бури закончатся? И как мне вернуться домой? — просипел я в темноту, пуская кровавые слюни.
— Нет… Нет больше сил терпеть, — вдруг полузадушено прохрипела она, полыхая красными глазами. — Убирайся отсюда! Уходи! Я открою портал! Уходи! Но помни, что тебя найдёт мой посланец! Выполни три его задания — и тогда я дам тебе свободу и… не только одарю, но и защищу от эльфов, ежели ты покажешь, что достоин.
Ходящая-во-тьме с рычанием вроде бы взмахнула рукой — и в воздухе появилось голубое двухметровое подрагивающее «зеркало». Его свет дотянулся до Ходящей-во-тьме, оказавшейся обнажённой, бледнокожей, невероятно красивой человеческой женщиной с гривой чёрных волос, аристократическими чертами хищного лица и… вампирскими клыками, выглядывающими из пухлогубого ротика.
— Ну же! В портал! — выкрикнула она, шатаясь от слабости. Её полные груди бурно вздымались, словно пытались выдавить уютно устроившегося между ними непроглядно-черного симбионта.
Кажется, вызов портал выпил из неё последние силы. Но даже в таком состоянии она умудрилась цапнуть меня за плечо, протащить пару метров и швырнуть в портал. А следом за мной в голубое «зеркало» влетело и моё самопальное копьё.
Портал выплюнул меня на мелководье. Я непроизвольно хлебнул воды разинутым в великом удивлении ртом и поспешно встал на четвереньки. Мелкие волны принялись бессильно разбиваться об мои руки, рядом с которыми дрожало смазанное отражение двух лун, заливающих остров жёлтым светом.
Вскинув голову, я увидел на другой стороне реки останки того самого обрушившегося утёса. Он оказался частью высокого плато, покрытого джунглями. И именно на нём мне и довелось сражаться с уродом эльфом. Пусть земля ему будет стекловатой!
Внезапно меня начало не хило так тошнить под аккомпанемент летящего с плато грозного рычания, пронзительного попискивания и уханья. Я рефлекторно выгнулся и начал с характерными звуками отправлять в воду порции желчи. Река охотно мне «подпевала», грохоча взбесившимися водами, покрытыми клочьями пены.
Окажись я не на мелководье, то непременно утонул бы. А так — опорожнил желудок и на четвереньках выбрался на пологий берег, заросший густыми кустами. Последние скрыли мою многострадальную тушку, которую стала покидать боль.
Я развалился на влажной, чавкнувшей почве и увидел несколько сообщений от Семёна:
Поздравляю! Вы получили достижение «Проклятый». Откройте ещё пять достижений и получите бонус.
Проклятие «Вампиризм» активно на 20%!
Получен новый бонус «Душа вампира». Ваши первичные параметры увеличиваются настолько же, насколько активно проклятие «Вампиризм».
— Вампирша? — хрипло прошептал я, судорожно хватая ртом сырой воздух, пахнущий водорослями. — Меня укусила вампирша. Зашибись. Тут и вампиры ошиваются. А что ещё готовит нам день грядущий?
Семён не ответил на мой философский вопрос, но характеристики показал:
Уровень — 9.
Первичные параметры:
Сила — 5 (4) ед;
Ловкость — 10 (8) ед;
Выживаемость — 8 (7) ед;
Дух — 2 (2) ед.
Вторичные параметры:
Выносливость — 36 из 71 ед;
Здоровье — 111 из 151 ед;
Энергия — 1101 из 25600.
Способности:
Каменная кожа — ⅗;
Язык гномов — 1/1;
Ловкий малый — ⅖;
Эмпатия — ⅖.
Достижений — 5.
Нераспределенные очки — 1.
Проклятия:
Вампиризм. Активность 20%
Бонусы:
Душа вампира. Активность 20%.
Первичные параметры действительно увеличились на двадцать процентов, что отразилось и на увеличение здоровья. При этом округление произошло по математическим правилам, чтобы не было десятых долей единицы.
Но как же работает проклятие? Что оно будет со мной творить, увеличивая свою активность? К примеру, мне сперва не захочется валяться под тропическим солнышком, а потом человеческая пища начнёт вызывать отторжение у моего организма? Да, наверное, как-то так будет. Но пока я не испытываю ничего подобного. Наоборот, я сейчас настолько голоден, что даже готов сожрать стряпню Машки. А ведь её макаронами по-флотски в общаге тараканов травили. Но проклятие, конечно, страшнее, чем её блюда.
— Ох мля, опять ты Костров в какую-то жопу попал, — тяжело вздохнул я и осторожно потрогал покрывшиеся запёкшейся кровью две круглые ранки на шее. Они отозвались лёгкой болью. — И что теперь делать?
Видать, придётся поработать на вампиршу. Иного пути я пока не вижу. Авось мне даже удастся нажиться на сотрудничестве с ней. Она мне поначалу в качестве награды предлагала лишь мою же жизнь, а под конец уже обещала и одарить, и защитить. А мне действительно вполне может понадобиться её защита. Угроза со стороны эльфов существует. По крайней мере, «эмпатия» сказала, что вампирша не врала, когда говорила об остроухих.
— Эх, как же всё сложно, — прошептал я, поморщился, встал на ноги и, покачиваясь, вышел из кустов.
Карта осталась у Жанки, но я помнил путь к выходу из подземелья гномов. Придётся идти через джунгли прямо к побережью, а там есть дорога, ведущая на плато к Белому городу. Благо на гномьей карте побережье значилось как более-менее безопасная территория.
— Ну, в путь-дорогу, — повторил я слова Петровича, покрепче сжал копьё и осторожно пошёл по еле виднеющейся тропке.
Наверное, со стороны я выглядел, как одичавший бомж. Мои штаны и рубаха покрылись шикарными дырами, а у левого кроссовка начала отклеиваться подошва. Тело же чесалось и зудело. Но я всё равно двигался довольно бодро и прислушивался к «эмпатии», улавливающей чувства живых существ, шастающих поблизости.
К сожалению, площадь такой «разведки» была довольно небольшой, поэтому я решил вложить в «эмпатию» последнее свободное очко, чтобы радиус действия способности увеличился.
Повысившаяся до третьего уровня «эмпатия» улучшила на один балл «дух». Правда, способность начала жрать выносливость чуть активнее, чем раньше. Кажется, мне придётся почаще отдыхать, однако моя относительная безопасность стоит того. Придя к такой мысли, я двинулся дальше, обходя десятой дорогой враждебно настроенных существ.
Вскоре джунгли уступили место одиноким пальмам, а жирная, богатая перегноем земля стала изобиловать пятнами грязно-серого песка. Воздух же напитался солью и пропал шум реки, нырнувшей под землю. Но на смену её грохоту пришёл приглушённый расстоянием рокот прибоя. Он вторил противному жужжанию вездесущего гнуса, лезущего в уши, нос и глаза.
Я в очередной раз осатанело помахал перед лицом рукой и внезапно почувствовал волны страха, идущие из-за растущих вместе пальм. Там явно кто-то был. И этот кто-то вдруг полыхнул радостью и резко вышел из-за пальм.
— Мля! — испуганно выдохнул я, глядя на появившуюся крупную тень с белоснежными кругами на уровне моего лба. — Не подходи, сука. Лучше вали в загробный мир.
Во мраке блеснули зубы и следом раздался низкий голос, сочащийся слезами радости:
— Наконец-та! Жива душа! А то толька трупы кругома. Думал, сам помру. Костер это же я, Толик!
— Фух-х-х, ну и напугал же ты меня, братец, — облегчённо выдохнул я и помассировал сердце сквозь рубаху, похожую на рыбацкую сеть.
— Сорри, — проронил двухметровый кудрявый негр, вышедший под свет лун, похожих на ноздреватый сыр.
Глаза парня возбуждённо сверкали, а мускулистое тело со вздувшимися венами скрывала майка-алкоголичка и шорты. На ногах красовались испачканные грязью мягкие тапочки, а через плечо было перекинуто полотенце. На физиономии же до сих пор белел след от зубной пасты.
— Костров, что происходить? — прогудел Анатолий, лихорадочно облизав толстые губы. — Кругом смерть и дикие животные.
— Как у тебя на родине в Африке, — ухмыльнулся я и серьёзно добавил: — Толян, мы в мире, где есть Система. Тебе-то не надо рассказывать, что такое реалрпг?
— Я знать, что это такое. У меня появиться Система, после того как бесплотный осьминог забраться мне сюда, — протараторил чернокожий и хлопнул рукой по выпирающим грудным мышцам. — Он сказать мне, как прокачивать уровни и что ты — лидер землян. Как ты им стать?
— Я просто красивый, да и уровень у меня самый большой среди людей. А у тебя какой?
— Первый. У меня «сила» семь, «дух» два…
— «Дух» два? — удивился я и с усмешкой протянул: — А-а-а, оно и ясно. Вы же там в Африке через одного шаманы.
— Костёр, ты в плену стереотип, — даже немного обиделся здоровяк.
— Может, и так, но я на всякий случай сразу предупрежу тебя, что у меня вич. Моё мясо жрать нельзя. Поэтому даже не думай об этом. Крепись.
— Не буду я тебя есть. Больно ты мне нужен. Я совсем не есть мясо, тем более человеческое. Мне нравится вегетарианство.
— Это ты сейчас так говоришь, а через неделю по-другому запоёшь. Вдруг тут совсем жрать нечего? — усмехнулся я и приглашающе махнул ему рукой. — Ладно, не фиг тут стоять и рожами торговать. Я иду в Белый город. Ты со мной или здесь на природе останешься?
— С тобой, — поспешно выдохнул негр и тут же спросил: — А откуда ты знать, что здесь есть Белый город?
— Сейчас всё расскажу. Но ты сначала палку, что ли, какую-нибудь возьми, а то из оружия у тебя только мышцы. И прими от меня группу. Так мы временно повысим наши первичные параметры. К сожалению, это пока единственная плюшка от статуса «лидер землян». Красную кнопку пока ещё не дали.
Толик понятливо кивнул, огляделся и отыскал увесистую ветку, валяющуюся на земле. А затем он вступил в мою группу, после чего мы, крадучись, двинулись на звук прибоя.
По пути мне не составило труда поведать негру о своих приключениях. Правда, я их немного переврал. Не стал ему говорить о драке с остроухим, а вампиршу превратил в гнома. Выдуманный коротышка повстречался мне в подземелье, поведал об эльфах и тут же помер от яда гигантского паука.
Толик на все сто процентов поверил в мой рассказ. Выпучил глаза и с ужасом пробасил:
— Выходит, что рано или поздно нас убить эльфы? Ну, если гном не врать.
— Может, и не убьют. Кто его знает сколько тут длится сезон бурь? Десять лет? Двадцать?
— А что если он уже завтра закончится?
— Да не ссы ты. Мы найдём способ, как вернуться домой. А если не найдём, то спрячемся или договоримся с остроухими, — обнадёжил я расклеившегося парня. — Но в любом случае нам надо качаться днём и ночью, чтобы стать сильнее.
— Мне обратно очень надо. У меня машина на платной парковке стоит, — горестно сказал Толик и покосился на моё самодельное оружие.
— Чего так смотришь? Нравится копьё? Небось, такое же было у твоего деда, когда он по саванне с голым задом бегал?
— Костёр, ты расист, — пробурчал Анатолий, внезапно резко остановился, вскинул руку и пролопотал: — Кажется, кто-то есть за теми деревья.
— Р-р-р, — глухо зарычало нечто из-за трио плотно растущих пальм.
В следующее мгновение в равнодушном свете крупных, блестящих звёзд появилось человекоподобное создание.
— Орк! — гулко выдал вытаращивший глаза парень и отшатнулся. — Господом богом клянусь, орк! Это орк! Рили, тьфу, то есть реально!
— Орк-зомби, — уточнил я и с азартном поудобнее перехватил копьё. — Похоже, на этот остров попали не только земляне. Гном же говорил, что здесь из местных лишь эльфы да коротышки.
— Орк! — снова истерично выдохнул Толик, с ужасом глядя на зомби.
Мертвяк выглядел весьма внушительно. Он оказался невысоким, но крайне широкоплечим. Под его зеленоватого цвета кожей бугрились здоровенные мышцы. Маленькие пустые глаза прятались под массивными надбровными дугами, приплюснутый нос уже не дышал, а лысый шишковатый череп лишился части скальпа. Лохмотья кожи свисали аж до нижних клыков, не поместившихся во рту орка. Но не рана на голове убила его, а та, что красовалась около трапеции. Кто-то вместе с ключицей вырвал приличный кусок плоти орка. Кровь уже успела свернуться и красной растрескавшейся коркой покрывала рану, привлекающую целые эскадрильи зелёных жирных мух. Они так и вились около неё.
— Толик, заходи зомбаку за спину, а я отвлеку его. Но если он пойдёт на тебя, то ты отвлекай, а я его ткну копьём.
— Хо-хорошо, — выдавил чернокожий, задыхаясь от ужаса и волнения.
Зомбак с рычанием поковылял к негру. А я храбро зашёл за широкую спину мертвеца и со всей силы ударил копьём в его череп. К несчастью, нож предательски скользнул по кости и с чавканьем вошёл в шею. Орк повернулся ко мне и опять зарычал, обнажив жёлтые зубы с белёсым налётом.
И тут уже Толик взял яйца в кулак и с хеканьем обрушил на голову орка свою дубину. Она проломила его хрустнувший череп. Смачно чавкнули мозги, и по лбу мертвяка нехотя покатилась густая кровь. Зомби закачался и безжизненно вытянулся около пальмы, так и не испытав за время боя никаких эмоций. «Эмпатия» совершенно «не видела» его. Хреновое, надо сказать открытие. Но победа над зомби вдохнула в меня капельку позитива.
Я приподнято похвалил Анатолия:
— Молодец! Только ты о гигиене не забывай. Кровь зомби не должна попасть на тебя. И близко к нему не подходи и вещи не трогай. Хотя парусиновые штаны этого типа явно могли бы нам пригодиться. Да и его меховая безрукавка вполне себе хорошая шмотка. Ох-х…
— Ох-х, — вторил мне чернокожий, рефлекторно потерев солнечное сплетение. — Тоже получить энергия? Сколько?
— Двести.
— А мне дать почти триста, — с горделивой улыбкой выдал парень, радостно шмыгнув широким носом с торчащими из него волосками. — Хоть в этом мире не ущемлять права чернокожих.
— Дело не в том, что ты чернокожий. Всё проще. Я уверен, что симбионты объедены одной Системой, потому они распределяют опыт, скажем так, по заслугам носителей. Ты убил зомби, а я его всего лишь ранил, поэтому и получил меньше энергии.
— А-а-а, — протянул Толик с лёгким разочарованием. — Может, ты и прав.
— Прав, конечно, — усмехнулся я и сам себе напомнил Машку. Вот кто действительно всегда считала себя правой во всём. — Всё. Пошли.
— Пошли, только очки вложу. Я уже на третий уровень перейти. А у тебя какой?
— Девятый.
— Рили? Да ты врёшь! — округлил зенки парень и дохнул на меня мощным недоверием.
— Ты вообще меня слушал? Я же рассказывал каких лосей завалил.
— Да, точно, — нахмурился он, погрустнел и буркнул: — Ладно, идти дальше.
Толик двинулся рядом со мной, возвышаясь на целую кудрявую голову. И он будто бы специально начал то и дело напрягать свои внушительные мышцы, чтобы они смотрелись ещё больше. В нём взыграло уязвлённое самолюбие. Дескать, херня этот твой девятый уровень, гляди какие у меня банки, дрищ!
Однако подобное поведение чуть не привело к трагедии…
— Толик, замри! — поспешно выдохнул я, заметив ярко-лиловую лягушку, бесстрашно пучащую глаза около фиолетового цветка.
Негр уже занёс над ней свою тапочку, солидного сорок пятого-растоптатого размера, но не опустил ногу на земноводное. Шагнул чуть дальше, снисходительно глянул на меня и насмешливо протянул:
— Ты чего, Костёр, лягушка жалеть?
— Тебя жалеть, — передразнил я парня. — Такие яркие лягушки часто бывают ядовитыми.
— Я бы умереть, если бы наступить на неё? — смекнул изменившийся в лице Толик и отпрыгнул от земноводного.
Лягушка в этот миг схватила длинным языком сразу с пяток огненно-красных термитов и начала с аппетитом их пожирать. И ляга совсем не обращала внимания на чернокожего, ошарашенно смотрящего на неё. Толик будто не верил в то, что подобное крошечное создание может укокошить такого амбала, как он.
— Анатолий, а ты сообразительный. Остался бы в Африке, как пить дать, вождём бы стал, — иронично сказал я и ткнул копьём ужинающую лягушку.
Она задёргала лапками и быстро издохла, блестя слизью. Я измазал в этой слизи нож, заменяющий наконечник копья. Надеюсь, она действительно ядовитая.
— Спасибо, Костёр, — поблагодарил Толик и чуток виновато посмотрел на меня.
Он перестал задирать нос и напрягать мышцы. И дальше пошёл тише воды, ниже травы. Наверное, потому именно он спустя сотню метров и заметил опасность быстрее меня.
— На землю! — выдохнул парень и распластался на песке.
Я бухнулся рядом с ним и увидел вдалеке фантастическую картину. По широкой полосе жёлтого песка мчалась троица орков, а за ними летела хрупкая сереброволосая девка с ангельскими крыльями. Их хлопанью вторил грохот иссиня-чёрных волн. Они яростно бросались на пологий берег и лениво отползали обратно в волнующийся океан. Горизонт оказался затянут чернотой бушующего шторма. А небо в той стороне скрывали мрачные тучи, пронзаемые зигзагами молний. И оттуда же долетали раскаты грома.
Но, естественно, нас с негром в первую очередь интересовали фигуры, бегущие в нашу сторону.
— Костер, там белая женщина с крыльями и орки. Боже, наверное, я уже ничему не удивляться, даже если замечу единорога верхом на человеке-пауке, — взволнованно протараторил Толик, шумно втянув ноздрями солёный воздух, пропахший гниющими водорослями. — Два орка совсем голые, только дубины в руках, а третий хорошо вооружён.
— Орки и летунья — скорее всего, не местные. Может, попробуем установить с ними контакт? Нам же нужны союзники.
— А как ты планировать с ними говорить? Через гугл-переводчик? — саркастично протараторил парень, тревожно поглядывая на меня. Его откровенно пугала перспектива переговоров с этими зелёными клыкастыми господами и дамой.
— На пальцах поговорим или рисовать будем. Да и вообще… судьба любит смелых.
— Вот так на твой могила и написать, если ты идти к ним.
— Не коммуникативный ты человек, Анатолий, — укоризненно покачал я головой. — Ладно, давай сделаем ход конём. Посмотрим, кто начнёт побеждать. И тогда поможем проигрывающей стороне. Таким образом, мы завоюем её доверие.
— Костёр, на меня не рассчитывай, — малодушно заявил здоровяк, оказавшийся пугливее зайца. — Тебе разве не страшно? Они же могут убить нас.
— Я в Воронеже жил. И там же пару раз чуть не сдох, так что мне ничего не страшно, — храбрясь, отбарабанил я, во все глаза наблюдая за орками.
Первым мчался мускулистый зеленокожий, вооружённый боевым топором. И он бежал так, словно совсем не чувствовал веса мелкоячеистой кольчуги, сверкающей поверх окровавленного кафтана. Его ноги в атласных шароварах с дырой на левом колене работали сильно и мощно, чего не скажешь о ногах двух его голозадых соплеменников. Они безнадежно отставали от него и уже хрипели, как загнанные лошади, чем и воспользовалась летунья.
Она камнем рухнула с небес, расправила ангельские крылья возле самой земли и взмахнула саблей, стремясь поразить орка, бегущего последним. Но тот с гортанным криком резко упал на колени и пропустил над лысой башкой клинок летуньи.
— Гуртак! Гуртак! — жалобно завыл чудом избежавший смерти орк и снова вскочил на ноги. Но теперь он не бежал, а, позабыв о дубине, в ужасе пятился от красавицы, наряженной лишь в кружевные панталоны.
Крики зеленокожего заставили остановиться его товарищей. Орк-воин грозно потряс топором и бросился в сторону летуньи. А та резко подалась к перепуганному голожопику и мощно ударила его крылом в голову. Он с болезненным стоном рухнул на спину и рефлекторно зажал рукой расквашенный в кровь шнобель.
— Кастаналь! — прошипела крылатая девка и попыталась рубануть саблей по глотке истошно заверещавшего подранка. Однако в каких-то сантиметрах от зелёной кожи орка клинок летуньи со звоном встретил сталь топора. Злые искры брызнули во все стороны. А я до глубины души поразился невероятной быстроте вооружённого орка. Он сумел вихрем преодолеть несколько метров и спасти своего соплеменника. Похоже, у него есть какая-то крутая способность, данная симом. Орк-воин точно игрок.
Он с яростными воплями и пеной на губах бросился на летунью. Но та не стала принимать бой. Взмахнула крыльями и взлетела на пару метров над землёй. И тогда в дело вступил последний голозадый…
Он всё это время бочком-бочком заходил за спину практически обнажённой девицы и в какой-то миг покинул поле её зрения. Сощурил глаза и метнул в девку свою дубину. А та прокрутилась пару раз в воздухе и попала точно в спину крылатой красотке.
Летунья жалобно вскрикнула и упала на землю, где судорожно забила крыльями. Она пыталась взлететь, но не могла. Её крылья лишь поднимали в воздух тучи золотистых песчинок.
— Аранга! — ликующе заорали орки и рванули к подбитой девчонке, чьё лицо затопило отчаяние. А ведь ещё пару секунд назад её мордашка источала холод и высокомерие.
— Толик, в твоей душе уже забила копытом боевая зебра? Хочешь поиграть в героя?
— Нет, — яростно затряс он головой, излучая волны страха.
— Ладно. Тогда, если что, всем рассказывай, что я погиб красиво. Можешь даже безбожно привирать, — протараторил я, вскочил с песка и бросился к оркам.
Впереди мелькали спины зеленокожих, а я чуть ли не на цыпочках мчался за ними, намереваясь ткнуть ядовитым копьём орка-игрока. А до него было несколько метров, кажущихся невероятно длинными.
Мои нервы натянулись, как канаты, а сердце наоборот — понеслось вскачь, разгоняя адреналин по венам. Совесть же совсем не протестовала против убийства орка. Она всеми лапами топила за то, чтобы я поскорее расправился с ним. Да только этот чёрт оказался очень быстрым. Он уже ликующе занёс топор над летуньей, обречённо выставившей саблю. И мне пришлось положиться на удачу, навыки эльфа и мой опыт десятиборца, чтобы спасти девчонку.
— Эгей-й-й мля! — неистово исторг я и со всей силы метнул копьё в орка. Аж в плече что-то жалобно хрустнуло.
Игрок резко повернул голову, и примотанный к древку ножик скользнул по его щеке. Клинок вскрыл кожу, будто консервный нож банку с томатной пастой. По щеке зарычавшего орка заструилась кровь, а его свирепый взор вонзился в меня, словно раскалённая пика. У меня аж от страха внутри всё смёрзлось в один комок, а грязные волосы зашевелились на затылке.
Повезло, что летунья с блеском воспользовалась ситуацией. Она с пронзительным криком ударила саблей по правой ноге игрока. Тот распахнул желтозубую пасть и заорал от боли. А обагрившаяся кровью нога не смогла удержать орка. Он грузно упал набок и уже лёжа подставил топор под удар летуньи. Сталь встретилась со сталью, родив громкий металлический звон, скальпелем полоснувший по ушам.
Следующий удар зеленокожий тоже отбил, а затем надсадно захрипел, пуская пену и пузыри. Его глаза стремительно краснели от лопающихся капилляров, а в душе загорелось страстное желание выжить. Да только уже всё было почти кончено. Движения орка быстро замедлялись, намекая, что ему конец.
Подобный поворот мигом сказался на настроении голозадых. Они с ужасом в вытаращенных зенках уставились на издыхающего лидера. И их выдержка дала трещину шириной с Ла-Манш. Не сговариваясь, зеленокожие бросились в кусты.
Летунья же двумя ударами отсекла голову уже не сопротивляющегося орка-игрока. А я схватил своё копьё и замер, буравя девку напряжённым взглядом. Та ответила мне подозрительным взором льдисто-голубых глаз с азиатским разрезом. Они двумя звёздами выделялись на её алебастровом личике с аристократическими чертами и полными губами.
Мордашка девчонки была настолько совершенной, что рядом с ней любой мерседес казался жалкой поделкой двоечника на уроке труда. А уж от вида её крепеньких, налитых грудей с розовыми сосками и плоского животика меня бросило в жар. Однако я всё же обратил внимание на бледные линии симбионта, красующиеся между её холмиками. Летунья тоже игрок и это надо учитывать.
Я покашлял в кулак и начал говорить, почувствовав проникший в солнечное сплетение опыт, полученный за орка:
— Так, милашка, ты меня не бойся. Я не бью женщин… красивых. А ты красивая. Правда, совсем не понимаешь меня, поэтому тебе плевать, что я говорю. Но тембр моего голоса должен слегка расслабить тебя. К тому же я не делаю резких движений и спас тебя. В любом фильме ты бы уже отдалась мне прямо на этом пляже под светом лун. И нашим стонам вторил бы голос прибоя…
— Хм-м-м, — внезапно хмыкнула летунья и усмехнулась, словно поняла мои слова. А затем она по-русски выдала удивительно певучим голосом, за который надо сразу давать три «Грэмми» и повозку «Золотых граммофонов»: — Если ты и будешь стонать, юнец, то лишь от боли, ежели попробуешь хотя бы прикоснуться ко мне. Я вспорю твоё брюхо и натолкаю туда камней.
— Смелое заявление. Видимо, ты неизлечимо больна и тебе нечего терять, раз мне угрожаешь? — хмуро проговорил я, решив пока пропустить тот факт, что передо мной на прекрасной миниатюрной попке сидит убийца одного из землян-игроков. Иначе откуда она знает мой язык?
— Кто ты такой, чтобы дерзить мне? — презрительно бросила красотка и гордо расправила худенькие плечи. Её кости явно были более хрупкими, чем человеческие.
Но больше всего меня впечатлило то, что от неё шли волны уверенности в собственных силах. Она не боялась меня. Или боялась, но на более глубинном уровне, чем могла «учуять» моя наполовину развитая «эмпатия».
— Кто я такой? Я — Костёр. Таких людей знать надо. И, прежде чем ты своим высокомерием заведёшь ситуацию в тупик, тебе следует знать, что я не нападу на тебя, если ты не атакуешь меня.
Девчонка проигнорировала мои слова. Полностью выпрямилась и с трудом подавила судорогу боли, пробежавшую по её мордашке со слегка заострившимися от усталости скулами. Но даже в таком состоянии она бы не затерялась в комнате, полной произведений искусств.
— Ты помог мне, поэтому можешь забрать часть добычи, — наконец сухо сказала летунья, кивнув на безголовый труп орка. Кровь до сих пор сочилась из его шеи и впитывалась в жадный песок. — Но впредь не попадайся на моём пути.
— Притормози, красотка. Наше свидание ещё не закончено. Давай заключим пакт о ненападении и взаимной помощи. В этом месте охренеть как много опасностей и очень мало адекватных гуманоидов. А ты сейчас не в лучшей форме.
И словно в подтверждение моих слов где-то вдалеке раздался полный боли человеческий крик, который резко оборвался. Нет, это не Толик орал. Он лежал гораздо ближе. Да и наша группа не распалась. Значит, он точно жив.
— Хм-м-м, — раздумчиво выдохнула девица и с сомнением во взгляде пробежалась по моей худой, поджарой фигуре. — Ты можешь присоединиться ко мне, если поклянёшься в верности. Став моим слугой, ты получишь мою защиту. Я — хороший боец, а ты — плохой.
— Плохой боец? — удивлённо выгнул я брови. — Да ты вообще в курсе, что для меня лучший отдых — это тысяча отжиманий? А сплю я, когда моргаю.
— Ф-ф-ф, — презрительно фыркнула девка, покачивая саблей, испещрённой линиями, похожими на симбионта.
— Меня такие условия не устраивают. Я за партнёрские отношения. Ты можешь безбоязненно доверить мне свою спину и…
—… И ещё что-то пониже спины? — скривила она пухлые губки, перебив меня. — Я вижу похоть в твоём взгляде.
— Для моего возраста — это нормально. Было бы гораздо хуже, если бы я не думал об этом. Но торжественно клянусь, что буду держать своего удава на привязи.
— Удава? Ха-ха, — натянуто посмеялась девчонка, будто не знала, как правильно это делать. — Скорее всего, у тебя в штанах прячется ссущий пустячок.
— Так, дорогуша. Ты оказалась слишком ядовитой. Моё великодушное предложение аннулируется. Лети отсюда подобру-поздорову. И как только выпадет возможность, то ты опять не рассчитай свои силы и попади в такую же заварушку. Думаю, в следующий раз твои перья всё-таки ощиплют, — мило улыбнулся я и внезапно услышал дикий вопль в нескольких метрах позади себя.
Резко обернулся и увидел орущего Толика, бегущего по песку. За ним скачками мчались существа, похожие на двухметровых то ли крокодилов, то ли варанов, вооружённых кривыми когтями и мощными зубами.
Я тут же сориентировался, метнулся к трупу орка и начал стаскивать с него кольчугу.
— Сапоги с него снимай, а то без лута останемся! — крикнул я замершей летунье.
— М-м-м, — промычала девчонка, изумлённо глядя на Толика. Кажется, она впервые видела чернокожего человека. Однако она быстро сбросила удивление, вцепилась пальцами в сапоги трупа и пронзила меня гневным взглядом. — Не смей приказывать мне, человек!
— Толик, хватай топор! Вон он валяется! — проигнорировав выпад летуньи, крикнул я парню, закинул кольчугу на плечо и помчался по песку.
— Взял! — на бегу выдохнул перепуганный негр, завладев оружием зеленокожего. — Быстрее, Костёр! Быстрее! Они сожрать нас!
— Да не нужен ты им. Они здесь из-за трупа, аппетитно пахнущего кровью, — протараторил я и посмотрел на девчонку.
Она умудрилась стянуть с орка не только его сапоги, но и пропитанную кровью рубаху. После этого девчонка помчалась за нами, размахивая крыльями. Она явно пыталась взлететь, но её крылья поднимали в воздух лишь мелкие песчинки, вызывая у красотки гримасы боли. Видать, всё работало не так, как надо. И именно этот факт заставил её сложить крылья за спиной и со всей силы заработать ногами.
Однако она оказалась самой хреновой бегуньей, что я видел. Если бы кроковараны не заинтересовались трупом орка, то они бы в два счета догнали её и разорвали. А так — монстры с радостным шипением принялись разрывать на куски окровавленное тело орка.
Увидев это, летунья с облегчением сбавила темп и с величайшим одолжением в голосе крикнула мне в спину:
— Ладно, уговорил. Давай заключим союз до утра!
— Договорились. Только без выкрутасов. Один за всех и все за одного, — проговорил я и практически остановился, чтобы она догнала меня.
Летунья поравнялась со мной и нехотя кивнула, потревожив водопад волос. А потом она покосилась на перепуганного Толика, внезапно протараторившего:
— Бежать до воды. Надо оставить чудовищ далеко позади!
Так мы и сделали. Рванули дальше. Пробежали приличное расстояние и остановились лишь у беснующегося океана, где обессиливший Толик растянулся на спине, а девчонка рухнула на колени.
Я же пару секунд поразмышлял и безапелляционно просипел:
— Быстро делим вещи и идём в Белый город. Нечего тут разлёживаться.
— Какой Белый город? Зачем? — подозрительно сузила глаза блондинка, часто-часто дыша, из-за чего её выпирающие рёбра едва не протыкали тонкую кожу.
— Меня там ждут друзья. К тому же в городе должно быть относительно безопасно, — сказал я и следом решил заинтересовать девчонку. — У моих друзей есть карта этого острова. Ты с нами?
— Да, если поклянёшься показать карту.
— Тогда ты расскажешь мне всё, что знаешь об этом острове, а я отвечу тебе тем же.
— Договорились.
— Я взять себе топор? — тихонько спросил у меня Толик, стыдливо стараясь не смотреть мне в глаза.
— Бери. А девчонке отдай свои на удивление крепкие тапочки.
— Я не девчонка, а принцесса Насия! — гордо вскинула она серебряную головку.
— Ну хоть не Нури, — усмехнулся я и указал пальцем на сапоги орка, лежащие около её ног. — Отдашь их вот этому чернявому здоровяку? Тебе ведь они всё равно офигеть какие большие. Ты в них утонешь.
Та пожевала губки и согласно кивнула, после чего негр с радостью напялил орочьи сапоги.
А я нацепил кольчугу и почувствовал приятную тяжесть на плечах.
Девчонка же, брезгливо морща нос, нацепила тапочки Толика и надела вонючую, окровавленную рубаху орка. Она превратилась на ней чуть ли не в платье. Попу рубаха точно прикрыла, а это самое главное. Я это ещё из детства знаю.
— Насия, прими группу, — попросил я и коснулся её локтя, отправляя запрос.
Она отшатнулась и яростно прошипела:
— Не смей трогать меня воню… О! Приглашение! А ты, оказывается, лидер землян! А так и не скажешь. Хорошо, вступлю в твою группу, но только временно, как и договаривались.
— Окей. А теперь пошли. По дороге обменяемся инфой, — проговорил я и двинулся по пляжу, шелестя песком и кольцами кольчуги.
Как оказалось, я совершил не самую выгодную сделку. Девчонка ничего не знала об острове, на который тоже попала ночью. Она лишь поведала мне, что её мир носит имя Ангелика, и по развитию он века на три отстаёт от Земли. Ну, если судить по её краткому описанию.
Я же рассказал принцессе об эльфах, жаждущих убить пришлых. Девчонка молча выслушала меня, а затем вцепилась в моё лицо изучающим взором и недоверчиво выдохнула:
— Это правда?
— Скорее всего, — ответил я, состряпав самую честную в мире физиономию.
Кажется, летунья поверила мне. Ещё бы! Мне ведь на слово верили даже кассирши в магазинах, когда я покупал алкоголь и говорил им, что мне есть восемнадцать лет. А это, знаете ли, уровень повыше, чем в допросной ФСБ.
— Эльфы сильнее нас и многочисленнее, — изрекла Насия и приуныла.
Однако потом она собралась и начала задумчиво морщить лобик. Да так увлеклась, что даже перестала отвечать на мои вопросы. А мне же кучу всего хотелось выведать у неё. Всё-таки она иномирянка. Но девчонка слишком сильно ушла в себя. Ну, да и шут с ней. Потом расспрошу её.
К тому же мы уже подходили к плато. А тут нужно держать ушки на макушки и рот лишний раз не открывать. Благо это понимали все участники нашего крошечного отряда, так что дальше мы пошли в молчании, внимательно глядя по сторонам.
Подобное поведение позволило нам отыскать древнюю дорогу из потрескавшихся плит. Она привела нас на плато. А уже с него открылся потрясающий вид на красноватое солнце, величаво восстающее из неспокойных тёмно-синих вод.
Солнечные лучи тут же вонзились в меня словно копья. Однако они ещё не жгли мою вампирскую кожу, но уже будто бы высасывали жизненные силы. Я тяжело задышал и покрылся липким потом, принявшимся злорадно щипать мои многочисленные ссадины.
— Костёр, что с тобой? — шёпотом спросил Толик, заметивший моё состояние.
— Ничего. Устал просто, — прохрипел я, мысленно костеря проклятие «Вампиризм».
— Нет желания передохнуть?
— Нет, я берегу свои желания для Золотой Рыбки. Пошли уже. Джунгли совсем недалеко.
Негр с сомнением посмотрел на меня, но ничего не сказал и молча пошлёпал по дороге. А та вскоре привела нас в сумрак и прохладу джунглей. Мне тотчас стало легче. Сердце перестало колотиться, а дыхание выровнялось. Правда, нервы ещё больше натянулись. Я же помнил, что ночью в джунглях за каждым деревом пряталась целая рота кровожадных монстров.
Однако сейчас по плитам дороги вполне мирно ползали только зелёные ящерицы. А между веток деревьев летали лишь яркие попугаи. Да ещё из листвы порой настороженно глядели небольшие чёрно-белые обезьяны.
Хищники же куда-то пропали. Видимо, большая часть из них отправилась на боковую. Вот и отлично. Авось мы и до Белого города доберёмся без приключений. Главное, внимательно прислушиваться к эмпатической разведке.
Наверное, именно благодаря моей способности спустя час мы без лишних волнений вышли к испещрённой трещинами белокаменной стене, покрытой ядовито-зелёным плющом и лианами. Стена тянулась в обе стороны и в конце концов терялась среди джунглей.
— Вот и добрались, — прошептал я, отмахиваясь от мушек, вьющихся около лица. — А вон и ворота.
Наша троица настороженно уставилась на приоткрытые трёхметровые каменные створки. Мрачная летунья и трусоватый Толик не торопились идти к ним, поэтому пришлось мне проявить лидерские качества.
Я первым проскользнул между створок и очутился на пороге площади, поросшей травой и мелкими деревцами. В центре стояло выщербленное изваяние какого-то многорукого индусского чертилы. А вокруг площади столпились круглые белокаменные жилища, насчитывающие метров пять в высоту. Их крыши представляли собой купола, а стены с маленькими оконными проёмами оказались сплошь покрыты замысловатой резьбой.
— Вот и в Азию не пришлось лететь. Тут всё и посмотрим, Толик, — пробормотал я.
— Жутковато здесь, — пожаловался чернокожий, крепко сжимая рукоять топора. — И пахнет как-то странно. Гарью, кажется.
Насия промолчала и скользнула по сторонам напряжённым взглядом, выискивая опасность. Но её вроде бы не было. Лишь ветерок посвистывал в пустых оконных провалах, да кое-где ползали змеи и по крышам скакали обезьяны, хохочущие так, будто уже с утра успели травкой побаловаться. Практически пастораль.
Я настолько расхрабрился, что даже предложил спутникам заглянуть в пару домов. Но мы нашли в них лишь чёрную перегнившую листву и превратившуюся в древесную труху мебель. Хреново. Моя жаба расстроилась. Однако надежда найти легендарный артефакт не умерла. Идём дальше.
Однотипные, узкие улочки повели нас вглубь города, где и скрывался выход из подземелья.
— Он на главной площади, а она в центре, — объяснил я спутникам и заметил несколько домов, давным-давно оплывших от страшного жара. Вулкан? Драконы? Бомбы? — Но сам городок небольшой, так что мы быстро доберёмся до цели.
— А что ты собираешься делать, если твоих друзей там нет? — спросила летунья и вопросительно глянула на меня подозрительными холодными глазами.
— Спущусь в подземелье. И вы пойдёте со мной, потому что карта охренеть как важна. Без неё мы тут будем блуждать как слепые котята.
Красотка пожевала пухлые губки и хотела что-то сказать, но внезапно замерла, предупреждающе подняла палец и стала к чему-то прислушиваться. Лично я услышал только стук собственного сердца, хохот обезьян и посвистывание ветерка. Толик тоже не уловил ничего подозрительного и вопрошающе покосился на девушку.
Та прошептала:
— Голоса. Кажется, тихонько говорят на вашем языке. Вон за тем домом.
— Пошли глянем, кто там, — азартно проговорил я, облизал губы и стал осторожно огибать дом. За ним обнаружились жизнерадостно улыбающиеся Жанка и Петрович. Обнявшись, они похихикивали, восседая на резной колонне, лежащей на площади.
— Живые, — выдохнул за моей спиной Толик и удивлённо добавил: — Хм-м-м… они выглядят счастливыми.
— Ага, прям аж камень в них бросить хочется, — хмуро процедил я, ощутив болезненный укус ревности. Рука разнорабочего в режиме реального времени постепенно спускалась с талии девчонке к её попке.
— Это и есть твои друзья? — спросила Насия, брезгливо поглядывая на перепачканного землёй Петровича и Жанку, чьи волосы будто миксером взбили.
— А кого ты ожидала увидеть? Супермена и Чудо-женщину? — саркастично выдал я и направился к посмеивающейся парочке.