Просьба Ваньки встретиться с ним после работы застала меня врасплох. Я чуть не отказалась, памятуя о царившей дома атмосфере. Отчего-то я приняла слова Николая Давыдовича слишком серьезно, и теперь вовсю воевала за независимость. Не спорю, откажись я от возможности видеться с Ванькой, Сергей был бы счастлив, но как долго? Это только в сказке запертая в башне девица умна и эрудирована не по годам, а в реальности таковая быстро превращается в скучающую амебу вроде Юлии. Ну и сколько продлится интерес Сергея к такой?
Так и согласилась. Признаться, место встречи в виде Старбакса меня удивило, но на этом сюрпризы не закончились: Ванька ждал меня не один, а в компании какой-то долговязой девицы. На мгновение в голову закралась шальная мысль, что Гордеев-младший вздумал познакомить меня с новой пассией. Но ничего, кроме досады, я не испытала. У меня дома велась настоящая холодная война, на которую уходили все силы. На таком фоне потенциальная попытка разметки территории сильно раздражала. Будто и без того не было понятно, что у Ваньки от девиц нет отбоя. Едва проговорив про себя это, я немного устыдилась. Нет, так нельзя. Друзья — именно встречи в Старбаксе после работы, знакомство с друзьями-подружками и жалобы на жизнь под коньячок. По-другому не бывает. Я живу дальше и счастлива, если Ванька — тоже.
Пробираясь между столами, я присмотрелась к спутнице Гордеева- младшего повнимательнее и удивилась. Девушка была совсем не в его вкусе. В смысле, я не очень разбиралась в его подружках; но той, кого я посчитала новой пассией Ваньки, до Олеси Александровны было как до Луны. Эту девушку можно было назвать разве что хорошенькой, да и то если бы она не вела себя… по-мужски. На небольшом, миленьком пуфе кофейни она смотрелась удивительно неуместно. Слишком громоздкой и неуклюжей. Сидела, широко расставив колени, опираясь на стол локтем. Ни то, ни другое ее совсем не красило, создавалось впечатление, что незнакомка чувствует себя не в своей тарелке. К собственному удивлению рядом с ней даже я почувствовала себя женственной пташкой.
— Привет, — поздоровалась я первой, юркнув на пуф напротив.
И даже раньше, чем успела опомниться, услышала:
— Ты опоздала, — обласкала меня с ходу милашка.
— Не то, чтобы я из обидчивых, но кто девушку платит, тот и танцует. А начальник у меня тиран и деспот — ему как-то фиолетово, с кем я и где намерена встретиться после работы.
Она смерила меня откровенно неприязненным взглядом и отвернулась.
— Вот и познакомились, — констатировал Ванька, явно имея в виду наши с его спутницей непростые характеры. Он выглядел несколько разочарованным. — Это Зоя, моя сослуживица. И Саф — давний друг.
По фырканью Зои я поняла, что она прекрасно знает, какой я друг на самом деле. Но комментировать было бы глупо. К тому же, во мне вдруг порезались замашки сексиста, и я опешила. Девушка в армии? Вот это да.
— Ты, наверное, удивилась моему звонку. — начал Ванька, не дав времени опомниться. — Но нам понадобились твои мозги. — Он стукнул пальцами по стопочке папок, которую я прежде не заметила. — Но сначала выпьем кофе, а то я слишком хорошо помню, на кого ты работаешь. Что будешь?
— Двойной капучино, — ответила на автомате.
Зоя хмыкнула, будто не ожидала ничего другого. Себе она заказала американо. А мне так приятно стало: она была первым человеком, который осудил меня за девочковость.
Ванька подмигнул нам обеим и ушел, и Зоя, не став тратить время, бросилась в атаку:
— Он может сколько угодно тебя защищать, но я таких знаю. Все вы одинаковые: якобы такие влюбленные дурочки, а как до дела доходит…
— Бросаем парней в армиях погибать во благо Отечества. Я тебя поняла
— не подружимся. Меня это устраивает.
Зоя настороженно оглядела меня еще раз и отвернулась. Я же невольно улыбнулась. Такие люди, как эта девушка, были просты и понятны. Не вписывающиеся в рамки, чуточку слишком склочные, верные и… похоже, влюбляющиеся в парней не своего уровня. Сдается мне, Ваня Гордеев даже не понимал, сколь отчаянно преследовала его удача. Немножко царапнуло лишь то, что он нашел вторую меня, какой я была до встречи с Сергеем. Что ж, либо теперь мне найдется в его жизни немного другая роль, нежели раньше, либо дружбы не выйдет. Я бы не вынесла ни двух Илон, ни двух Иванов.
Пока утраченный элемент переговорной цепочки ждал заказ, мы с Зоей молчали, не испытывая друг от друга ни малейшего восторга. Я откинула голову на подушки диванчика и попыталась прогнать усталость. Открыла глаза только когда от запаха свежего кофе, который украсил наш стол.
— Мне почти совестно, что я тебя выдернул после работы.
— Оно и к лучшему, — озвучила и вдруг поняла, насколько права.
Идти домой и продолжать воевать с Сергеем не очень хотелось, а вот посидеть в Старбаксе в обнимку со стаканчиком кофе было в радость.
— Как Новийский? — попытался продолжить светскую беседу Ванька, будто подслушав мысли.
— Тебе не нужно знать, — закатила я глаза.
— Я пытаюсь быть любезным, — неверно поняли меня.
— Это дипломатичный уход от неприятной темы. Я всего лишь пытаюсь не материться вслух. Если угодно, мы с Сергеем недавно поругались, и теперь в квартире атмосфера пассивной агрессии. Не моя епархия, но с человеком нужно разговаривать на понятном ему языке. По-моему, у меня отлично получается.
— Успехов тебе, — от души пожелала Ванькина подружка-мегера.
— Рассказывайте, — велела я, смерив ее взглядом. Говорить о Новийском с Ванькой было странно, но при его сослуживице — попросту неуместно.
— Мы подумываем открыть охранное агентство. В одиночку не потянуть, но вместе может что и выгорит.
— Думаю, тебе это подойдет, — невольно улыбнулась я.
— Спасибо, — Ванька кивнул и обернулся на подругу. — Зоя и раньше работала в этом бизнесе, а я думаю пока покрутиться-посмотреть, но здесь, — он подвинул ко мне папки, — некоторые наброски того, что может понадобиться на первых порах. Мы просто прикидываем, какой нужен бюджет, регистрации, постановки на учет… Я знаю, что это далеко от твоей специализации, но ты для отца перелопачиваешь горы информации, вдруг что придет на ум. И Лона, может, что подскажет. Она же экономист. Только пока не говори друзьям. Я не хочу, чтобы донесли отцу.
Еще один скелет в шкафчик Сафри?
— Конечно. Нет проблем.
Я удивилась, не особенно представляя, чем смогу помочь, но кивнула. Если мое мнение было для Ваньки важным, я только «за». Это определенно входило в мое понятие о дружбе.
Осознала, на что подписалась, я не сразу, а только когда Ванька открыл папку и начал мне объяснять. Количество материала внутри доказывало, что будущие партнеры к вопросу подошли серьезно — как люди, по- настоящему заинтересованные в успехе предприятия. Ванька разрешил черкать, чем я с удовольствием воспользовалась, ибо разобраться в бизнес-плане оказалось трудно до неловкости. Судя по тому, что Зоя в основном помалкивала, идеи в папках принадлежали преимущественно не ей. И в мою голову закралась потрясающая в своей ироничности мысль: Ванька мог сколько угодно ненавидеть отца, его убеждения и настояния, но еврейская кровушка Гордеевых взяла свое! Парень ушел в армию, изучил устройство изнутри, нашел там нужного человека и принялся строить свой собственный «ГорЭншуранс», пользуясь знаниями, дарованными отцом.
Не сдержавшись, я улыбнулась своим мыслям, опустила взгляд и закусила колпачок ручки. Ванька тут же сбился с мысли и спросил, что это за хитрое выражение на моем лице. Я лишь покачала головой. Не стоило признаться, что всего неделю назад я была готова спорить на усы Сан Саныча, что Гордеевых кроме любви к рому ничего не роднит — и вот на тебе!
Прощались тоже странно странно: пожимая руки, как бизнес-партнеры. С другой стороны, так он и было. Я думала о новом статусе? Вот он: Ульяна- полезное-знакомство. Девушка, которая работает на большую шишку. Девушка, которая встречается с человеком, много где покрутившимся. Едва подумав о Новийском, я скривилась, предвосхищая новый приятный вечер.
Ожидания оправдались в полной мере, когда Сергей прошествовал из кухни в кабинет, едва удостоив меня взглядом. Ей богу, лучше бы наорал за почти трехчасовую задержку после работы. Я тяжело вздохнула и отправилась на кухню. Ужиная в одиночестве, изучала Ванькины сводные таблицы. Как ни стыдно, ничего не понимала. До этого дня я никогда не думала о себе как о гуманитарии, но теперь тайное проявилось. Пусть я виртуозно рассчитывала долговые проценты, то, что состряпал для своего бизнеса Ванька, оказалось выше понимания журналистки.
Пока я бестолково гипнотизировала цифры, Сергей наведался к холодильнику аж несколько раз. На последнем до меня дошло, что ему просто до жути интересно, чем таким я поглощена: но спросить не позволяло достоинство.
Дожевав свой салат и прибрав на кухне, я решила раз я навсегда покончить с этим фарсом. Символически постучала в дверь кабинета зашла туда вместе с папками Ваньки. К моему изумлению, Новийский не работал, как я думала, а сидел, закинув ноги на столешницу, и читал какую- то книгу. Серьезно? Я, не сдержавшись, расхохоталась.
— Как, должно быть, скучно изображать обиду! — выдала.
Он взглянул на меня с плохо скрытым бешенством. Ну вот, всю трагичную романтику испортила — раскрыла секрет. Кашлянув, я взяла себя в руки и говорила:
— Ты не раз попрекал меня, что я ни о чем тебя не прошу, верно?
Вместо ответа приподнятые брови.
— В общем, я сегодня пила кофе с Ваней и одной его приятельницей, — недовольно поджатые губы. Однако было заметно, что упоминание приятельницы снизило градус негатива. — Они хотят открыть собственное дело и попросили меня посмотреть документы. Там пока никакой конкретики, просто прикидывают сроки, бюджет, необходимые действия. Я в этом совсем не разбираюсь, сам понимаешь, только грубые ляпы найти смогу. Но если бы ты взглянул, толку было бы куда больше.
По глазам Сергея было видно, что книжка осточертела ему до жути, но с полминуты он помолчал. Якобы раздумывая.
— Оставь, я взгляну, — благосклонно кивнул он мне, наконец.
Подумав, я решила, что жадность — грех, и положила на стол всего одну папку. Но Сергей к ней и не притронулся, вместо этого демонстративно уткнулся носом в свою книгу. Выйдя из кабинета, я не сдержалась и приложилась ухом к полированной поверхности двери. Глухой стук — закрыл книгу, шелест колесиков пододвигаемого кресла и, наконец, шуршащий звук пододвигаемой папки. В кухню я протанцевала, очень собой довольная.
Следующие сорок минут я пыталась сосредоточиться на цифрах, но мысли занимал один лишь Сергей. С тем, что по части цифр я совсем дурочка, пришлось попросту смириться. Грустно, но факт. А потом Новийский объявился на кухне и плюхнул передо мной свою папку.
— Ты издеваешься? — простонала я.
— Мои пометки красным, — лаконично ответил он.
Серьезно? Я ему дала папку с самыми страшными таблицами, а он их — как орешки! В сердцах захлопнула расчеты и потерла глаза.
— Помочь? — сжалился Сергей.
— Конечно помочь! Сделал домашнее задание — дай списать другим.
К моему удивлению, Сергей не стал разыгрывать трагедию и дальше, и просто выдвинул соседний стул.
— У этой экономической схемы есть название и метод построения. Странно, что Иван тебе не сказал.
— Может, он и говорил, было шумно, да и я запросто могла прослушать. — Потому что слишком злилась на Новийского и часто отвлекалась.
— Возможно, — кивнул он, не став спорить.
Нет, правда: нормально, спокойно кивнул, а не так, как всю прошедшую неделю — свысока. Ох не знаю, сколько бы времени прошло, прежде чем мы помирились, если бы не эта папка-благодетельница. Хоть спать в разных углах кровати перестали…
А самым важным лично для меня явился тот факт, что Сергей помог не кому-нибудь, а именно Ваньке. То было хорошим знаком, вроде как, шагом навстречу.
К слову, когда Ванька узнал, кому обязан детальным разбором полетов, скривился, но попросил поблагодарить и напомнить, чтобы отцу — ни слова.
В ту субботу, когда Лона запланировала глобальную уборку ко дню рождения, на который пригласила всех знакомых, подтвердилась моя страшная догадка: две полоски. Великое откровение посетило меня в туалете «ГорЭншуранс», ибо я справедливо подозревала, что может понадобиться личное пространство. Вот именно для таких случаев — припомнила — я и купила собственное жилье, которое потом недальновидно отдала в распоряжение сестры.
Лона только-только сдала экзамены в университет и захотела большой праздник — читай, устала от одиночества. По какой причине ей понадобилось пригласить гостей в стерильную квартиру, я так и не поняла, но мама обрадовалась и вызвалась помочь. Это автоматически означало, что я тоже должна присутствовать. Однако глядя на тест-палочку, обозначающую конец моему спокойствию, я поняла, что с меня квартира, и дудки! Не буду я драить потолки — не сегодня.
Позвонила сестре, извинилась и сослалась на завал на работе. То же самое проделала с Сергеем, а потом свернулась на диване для посетителей в приемной и начала думать о страшном.
Новийский так и не повторил свое предложение, и я начала всерьез опасаться, что он передумал. Хорошо, допустим, первую неделю после фатальной ночи мы были на ножах и не желали уступать друг другу, но к концу второй все окончательно пришло в норму. Вернулись совместные прогулки, и жаркие ночи, и приятные посиделки с вином… Три недели спустя все было точно так же, как и до предложения. Только без него. Что ж, ничего страшного. Было бы. Если бы сегодня утром я не решила проверить догадку и не обнаружила, что колечко было бы весьма кстати. Поздравляю, Саф, звание главной неудачницы сезона твое по праву!
Новость ударила по мне очень сильно, и единственное, о чем теперь получалось думать всерьез: я же не такая! Сергей все еще не познакомил меня с родителями. Это плохо, даже очень. Один раз он приводил меня в ресторан своей матери и я думала, что это такая попытка познакомить нас на нейтральной территории, но ничего не случилось. Просто ужин, без последствий. Она не захотела нас поприветствовать или ничего не планировалось? Я придерживалась первого варианта. Тогда это меня почти не тронуло, но ведь и ни о каком кольце речи не было! Теперь же все усложнилось.
Признаюсь, даже я никогда не была высокого мнения о девушках, которые выходят замуж по залету. Если бы мне представили невестку вот так, это бы здорово уронило ее в моих глазах. Понятно, что, будучи ни в чем не ровней Сергею, падать мне было не с высоты, но… но я не могла быть для его родителей более красивой, воспитанной или знатной, а вот менее беременной — могла. И не оставила себе очков даже в этом.
Вслед за такой мыслью, конечно, пришла следующая: а сколько я успела выпить вина, таблеток, кофе, сколько раз приняла слишком горячий душ и неосторожно наклонилась… Для того, чтобы забеременеть, мне хватило одной ночи. С чего теперь не хватит одного бокальчика вина, чтобы подарить ребенку шестой палец или отклонения похуже?
Я не хотела привязывать к себе Сергея ребенком. Эгоистично и жалко, но я думала, что в его лице нашла человека, которому действительно нужна, а как только скажу о своем положении — сразу превращусь в два по цене одного. Здравый смысл подсказывал, что Новийский хочет детей, и я благодаря этому гарантированно приобрету ценность в пресловутый трехкаратный бриллиант. А паника нашептывала: учитывая, сколько лет Сергей был женат, он мог бы уже ребенка в школу водить. Кто из них с Юлией противился продолжению рода? Скорее она, но чем черт не шутит! Сергей никогда со мной об этом не говорил, а я не спрашивала. Думала, что еще успею, когда это будет важным. Важно теперь, но спросить все равно что дать подсказку, а я решила не выдавать свою тайну. Мне было важно узнать, нужна ли ему я одна. Три недели назад — была. А теперь поставил ситуацию на паузу. Передумал? Я боялась, что да.
Вернувшись якобы с работы, я весь вечер пряталась от Сергея в ноутбуке, ночью спала плохо и встала с петухами. Прийти в себя так и не смогла. Хотелось выть от мысли, что меня ждет целый день притворства. Заготовила какую-то чепуху про отравление, чтобы избежать алкоголя, но вряд ли сумела бы изобразить хорошее настроение. Оставалось надеяться лишь на то, что раз сестра сошла с ума и пригласила целую толпу, то все эти люди будут заняты не мной, а друг другом.
Должны были прийти ребята из «ГорЭншуранс», мы Сергеем, Ванька, подружки Лоны из колледжа и даже мама с отчимом. В общем, сестра перестаралась. Говорить ей, что квартире понадобится пятое измерение, я не стала — без толку, просто напомнила взять у соседей лишние стулья и посуду. Надеялась таким образом уменьшить масштаб безумия, но не вышло.
К утру первый приступ паники из-за неожиданной новости прошел, и я решила понаблюдать за Сергеем. Рациональная часть меня подсказывала, что изменения в отношениях я бы увидела, но у беременной женщины рациональных частей нет. Есть иррациональная, а есть гормонально нестабильная. Сергей как раз застегивал ремешок часов, стоя у шкафа, и не спешил надевать рубашку. Заметил в зеркале мой интерес и теперь явно раздумывал над его причинами. Или красовался. Сверлил глазами, не скрываясь. Не выдержав, я спрыгнула с кровати, подошла ближе и уткнулась лбом в спину и обхватила его талию руками.
— Хочешь опоздать? — вдруг предложил он. — Немножко можно.
Сергей обернулся и поцеловал меня. Сладко и глубоко. О причине моего внезапного интереса он точно не догадался.
— Или можем опоздать сильно, — предложил он, потянув вверх мою юбку.
— Не можем, — воспротивилась я, шлепнув его по руке. — Я вчера избежала мытья потолка и оставалась в долгу.
— Хорошо, с ними рассчитываешься, но мне будешь должна.
Он так улыбнулся, что я сама невольно закусила губу, представляя, как буду расплачиваться. На пару секунд совершенно забыла обо всех проблемах.
Лона расстаралась. Квартира сверкала, а доносившие из кухни запахи могли бы соблазнить кого угодно. Парадом командовала мама, из чего я сразу сделала вывод: они с Лоной готовили в четыре руки. Учитывая, сколько народу позвала сестра, оно и немудрено. Я поздравила сестру, обняла, а затем раздался звонок в дверь, и Лона побежала встречать последнюю партию гостей. А мама воспользовалась случаем и набросилась на меня.
— Могла бы и помочь. Не вчера, так сегодня. Неужели сложно выкроить пару часов на свою семью? — раздраженно зашипела она, снимая фартук и швыряя его на подоконник.
— Прости, конечно, но я все еще расплачиваюсь за эту квартиру, в том числе работая по субботам. Помогать мне в этом никто не спешит, но против того, что живет и устраивает праздник здесь Илона, никто не возражает! Помогаю ровно так же, как ты мне когда-то: пожалуйста, вот стартовая площадка — воплощай идеи и ни в чем себе не отказывай. Но в мою четко налаженную жизнь не лезь.
Это было злобно, и мама потеряла дар речи, но я никогда не считала правильным подставлять вторую щеку для битья. Мне милее поговорка о том, что в своем глазу бревна не видно. Серьезно, я не давала согласия на то, что она придет хозяйничать в мою квартиру, да еще начнет читать мораль.
Полагаю, отреагировала я слишком остро, но стало так обидно. Будто я бы не помогла, не будь засыпана проблемами по самую макушку! Я всегда их выручала, и вот разок не вышло — все. Предательница.
— Это никогда не было так, Ульяна, — патетично воскликнула мама. — Нельзя забывать о семье, а твоя семья — мы, не этот мужчина. Или по какой такой причине он еще на тебе не женится?
— Давай, скажи это, — прищурилась я, окончательно разозлившись.
— К чему? Ты же все время подчеркиваешь, что куда умнее меня. Я не скажу тебе ничего нового. Хотел бы жениться — уже женился бы.
Пару секунд я стискивала зубы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу злые слова, но все же промолчала. Есть люди, которые настолько уверены в своей абсолютной правоте, что спорить с ними — лишь терять время. Моя мама была из таких. Вряд ли она сама понимала, насколько сильно меня задела. Несколько дней назад я бы и значения не придала ее словам, но внебрачная беременность стояла в топе моих страхов, и это изменило мой взгляд на отношения с Сергеем.
В комнату я вошла со злым румянцем на щеках и не без удовольствия отметила, что Ритка уже начала обмахиваться газетой. Собрались еще не все, но воздуха катастрофически не хватало, несмотря на распахнутую настежь лоджию.
Лона бегала пыталась добраться до старенькой стенки, чтобы взять там вазу. Егор притащил ей очень красивый и очень огромный букет.
— Налей в ванну воды и положи цветы туда, а поставишь потом.
— Не говори глупости, Ульяна, — тут же осадила меня мама, появляясь в комнате следом. — Букет очень красивый, его нельзя прятать. Нужно поставить в центр стола, чтобы все любовались.
— Тогда скажи, где сядешь, чтобы смогла за ним спрятаться, — пробубнила я себе под нос, поражаясь собственным сменам настроения.
— Не ругайтесь, — расстроилась Илона, расслышавшая мое ворчание. — Мама, на стол цветы ставить не будем. Мы должны все друг друга видеть.
— Тогда поставь их на стенку! Сергей, вы не могли бы помочь? — набросилась она на следующую жертву. — Где-то на антресоли ваза.
Бедный Новийский. Я как представила, что бы с ним случилось, если бы к нему на антресоль кто-нибудь полез, чуть не прыснула. Вазу, однако, Сергей нашел, невозмутимо протянул ее маме, сел на свое место и стал ждать продолжения праздника. Тогда мне в голову пришла гениальная идея. Я пробралась к Новийскому, села рядом и прошептала:
— Представь, как будут счастливы познакомиться наши родители, если мы все-таки поженимся.
— Исключительно удачная попытка разведки обстановки, Ульяна, — хмыкнул Сергей, заправляя мне за ухо прядь волос. По глазам было видно, что ему мое беспокойство по шерстке.
Я отвернулась от Новийского и спряталась за бокалом с минеральной водой. В моей голове вдруг оформилась удивительная мысль: он меня проверял. Хотел, чтобы я переживала о будущем, спрашивала о кольце. Хитрец. Добился своего. И мама еще подсобила: накрутила меня этим разговором.
Из мыслей вырвало ощущение чужого взгляда. Пока я размышляла о своем в полной уверенности, что до нас с Сергеем никому и дела нет, Ванька наблюдал. Он выглядел немного мрачным и очень удивленным. Как будто ожидал, что нас с Сергеем связывает не более чем деловое соглашение. С другой стороны, я сама раньше не подозревала в Новийском теплоты.
Пока Лона рассказывала об экзаменах, результаты которых должны были прийти со дня на день, мужчины разливали по бокалам шампанское.
— Мне не нужно, — накрыла я свой ладошкой.
— В чем дело? — искренне удивился Новийский.
— Должно быть, вчера в «ГорЭншуранс» чем-то отравилась, — поморщилась я, для достоверности прижав к животу ладонь.
— Чем? — тут же активизировалась Рита. — Шоколадным батончиком?
— Либо так, либо Сергей подсыпал мне в ужин мышьяк. Выбирай, — огрызнулась и в миллионный раз поблагодарила провидение за врожденное остроумие. Оно избавляло меня от стольких неловких вопросов!
Рита задумчиво взглянула на Новийского, будто правда раздумывала над вторым вариантом, но пожала плечами и выдала:
— Туше. Надо сказать Гордееву, что сникерсы в холле просроченные. Но ты все равно перетряси холодильник. А то вдруг испортилась курица, которую ты тайком поедаешь по ночам.
Все засмеялись, а я лишь поморщилась, потому что вчера ночью действительно умирала от голода и одной силой воли сдержалась от налета на провиант. Небывалое явление.
В душной квартире мы продержались очень недолго. Мало того, что сестра ухитрилась усадить в восемнадцатиметровой комнате более десяти человек, так еще сделала это днем. А дождливый Петербург, будь он неладен, вдруг вспомнил о такой загадочной штуке, как Солнце. К двум часам дня Сергей трижды ослабил галстук и даже расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, а Иришка с Ритой чуть не подрались за газету, которой можно обмахиваться. Я же, дабы как можно достовернее сыграть отравившуюся, была вынуждена сидеть голодной над ломящимся от еды столом, отчего разболелась голова.
Когда Ванька предложил пойти прогуляться, а вернуться и посидеть вечером, у Поны не осталось выбора. Поддержали единогласно. И то, что мама с отчимом решили уйти и оставить молодежь в покое, вызвало всеобщий вздох облегчения. При «взрослых» приходилось фильтровать базар, и это еще больше мешало и без того не слишком дружной компании.
Гулять было решено по набережной, а доехать до нее, хехе, на метро. Бедному Новийскому, который целый год обещал мне спуститься в подземку, пришлось это делать на глазах у всего честного народа. К счастью, он даже знал, куда вставляется жетончик и с какой стороны обойти турникет. Прошел и театрально поклонился, а мы дружно похлопали. Не безнадежен!
Кому-то пришла в голову идея прокатиться по реке. Начало было многообещающим, но очень скоро я нашу водную прогулку возненавидела, потому что вместо того, чтобы любоваться красотами Петербурга с Невы в обществе Сергея, я весь путь слушала рассказ о том, в каких инстанциях регистрируется новообразованная компания. Оказывается, Ваня Гордеев не только прочитал пометки на полях, но и решил углубить знания. Про меня мужчины забыли, будто и не было. Хотела подружить бывшего и будущего, Уля? Вот, пожалуйста, наслаждайся. Теперь они всячески будут демонстрировать друг другу подчеркнутую лояльность, всячески игнорируя тебя. Ванька был в своем интересе бесхитростен, а вот Новийский на меня так поглядывал, что не осталось сомнений: это меня в очередной раз так наказывают.
Это и натолкнуло на мысль. Пока мы ехали домой, я смотрела в окошко такси и прятала улыбку, вынашивая в голове план. Решила использовать трезвость во имя благой цели. Только мы с Сергеем зашли в лифт, как я прижалась к нему и потянулась для поцелуя. Может, он бы и попытался сослаться на репутацию и близость квартиры, но последний стакан коньяка был точно лишним. К моменту, когда дверь была открыта, рубашка Новийского оказалась расстегнута наполовину. И я успела сбросить всего одну туфлю, прежде чем оказалась прижата к стене.
Только бы не терять голову, нельзя! Это было очень сложно. Стоило взглянуть в глаза Сергея, ресницы дрогнули, и я невольно облизнула губы. Он оторвал меня от стены и прижал к себе, подхватив рукой затылок, заставил привстать на цыпочки и поцеловал так, что я чуть не распрощалась со своим коварным планом. Ну и ладно, черт с ним — решила. И так бы и случилось, если бы задирая мне юбку, Сергей не покачнулся.
— Ты слишком пьяный для подвигов, — прошептала я, отрываясь от хмельных губ и бросилась в сторону спальни.
Села на кровать, поправила юбку и дождалась, когда придет Сергей. Он тоже не терял времени даром: расстегнул рубашку и, гипнотизируя меня блестящими от желания глазами, стянул ее и бросил прямо на пол. Встал одним коленом на матрац, освободил меня от блузки и опрокинул назад своим телом. Бесстыдно наслаждаясь мужскими ласками, я пыталась поймать правильный момент, чтобы их прервать. Не потому что хотела — план требовал. И все же немножко передержала, даже тихонько посочувствовала бедному Новийскому, но не настолько, чтобы отказаться от своей «гениальной» идеи.
— Ты женишься на мне? — спросила, уворачиваясь от нового поцелуя.
— Конечно, — ответил он, не раздумывая и добравшись до губ, стал расстегивать свои брюки.
— И отдашь мне свое глупое кольцо? — продолжила.
— Ну разумеется, — на этот раз в его голосе прозвучала насмешка.
Я отчего-то разозлилась. Надеялась довести его до точки невозвращения, после которой он мне и Юпитер пообещает, а он еще смеется! Негодяй. Даже пьяный не поддается!
— Так давай, — возмутилась.
— Нет, — уже откровенно улыбался он.
— Тогда слезай! — попыталась его оттолкнуть, но ничего не добилась.
— Только не говори мне, что решила использовать секс как оружие против меня, — прищурился Новийский.
— Ха, ты первый начал! А теперь всего-то и нужно, что отдать мне колечко. Если ты, конечно, честный человек.
— То есть считаешь, что теперь ты его заслужила? — коварно сощурился Сергей.
Я считаю, что беременна от тебя, дурак!
— Слезай, говорю!
Новийский улегся на бок и насмешливо на меня посмотрел. Перепалка явно доставила ему удовольствие. С другой стороны, кому же не понравится, если девушка начнет клянчить колечко после того, как по- своему отказала!
— И никакого секса, пока не передумаешь.
Я соскочила с кровати, сорвала с крючка банный халат и закуталась в него по самую шею.
— Что? Ты это серьезно? — простонал, тем временем, Новийский.
— Конечно, — мстительно улыбнулась я. — Испортил девушку — женись.
— Если бы еще эту девушку испортил я, — пробормотал он, морщась.
— Чья бы корова мычала! Ты половину моей жизни был женат на какой-то белобрысой ведьме, да еще попутно изменял ей со всякими такими же блондинистыми.
— И не только блондинистыми, — оскалился Новийский.
Наверное, следовало разозлиться или хотя бы забеспокоиться, но я почувствовала нечто сродни облегчению. Мы с Юлией не совпадали ни по одному из параметров (кроме, может, талии), и я из-за этого переживала. Вот увлекись Новийский Лоной, все было бы логично, но я — не его типаж. Или думала, что не его. А раз не только блондинистыми… Нет, я точно сумасшедшая!
— Спросишь меня об этом? — вдруг поинтересовался Сергей.
— О том, почему ты изменял жене? — фыркнула. — А что, нужна причина?
— Мне — нужна.
— Нет, Сергей. Для измены нужна не причина, а повод, который всегда найдется, — и сменила тему. — Так кольцо ты не отдашь?
— Нет, — повторил он снова.
— Ну, счастливо оставаться! — С этими словами я вышла из комнаты.
Кстати, по поводу измен я не передумала. А это значит, что я неспроста оказалась в квартире Ивана Гордеева, неспроста осталась послушать музыку и неспроста занималась с ним сексом. Мне было очень больно узнать о самой себе такую правду.