Ванька
Новийский выглядел совершенно невозмутимым. Улыбался коллегам, любезничал с журналистами. Казалось, в его жизни не существует проблемы большей, чем подбор галстука, а это значило, что Ульяна совершенно точно сумела скрыть неподобающую связь. Нахождение вблизи от этого человека было для Ваньки огромной проблемой всегда, но теперь — особенно. Потому что Сергей Афанасьевич любил и умел лгать. Например, один раз он пугающе подробно и правдоподобно рассказывал коллеге об Ульяне. О том, что она совершенно точно поедет с ним в Москву и уже подыскивает себе новую редакцию для работы. Особенно приятно им было рассуждать, как взбесится нахалка Зарьяна, когда одна из ее лучших сотрудниц бросит карьеру ради своего политика.
Умом Ванька понимал, что это неправда, что Уля несклонна к поспешным решениям, но ради ребенка она готова на многое. Ему дико хотелось позвонить ей и убедиться, что все ложь. А еще больше хотелось врезать Новийскому.
Если бы не Алешка, Ваня уже обивал бы пороги Ульянки в попытке заслужить ее внимание, но кто знает, на что способен ее муж? Под приятностью и обходительностью скрывалась сталь, которую ничем не согнешь. Ульяна не сумела согнуть его, даже будучи горячо любимой, а стоит ей упасть с пьедестала, и кто знает, чем это закончится. Каждый новый день она ходила по лезвию, а Ванька… скажем так, приглядывал. Что пишет, куда ходит, во сколько появляется дома. Он возил с собой подарки для ее сынишки, и руки чесались их отдать. Выйти из машины у садика, пока она забирает Лешку, сделать вид, что просто заехал подарить мяч. Но этот вариант вдруг стал запасным и спасительным. На случай полной невозможности увидеть Улю.
Хотя, по большому счету, он манипулировал доверием ребенка. Обещал Алешке чертов мяч, и для того было самое время. Мальчишки во дворе, где жил Ванька, до поздней ночи играли в футбол, порой попадая по машинам и вынуждая те жалобно попискивать. Начинали днем, в смешных школьных костюмах и с безразмерными рюкзаками наперевес, а заканчивали с криками встревоженных матерей. Ванька легко представлял, что спустя пару лет Алешка станет точно таким же. Он же как на батарейках: ни минуты усидеть на месте не может. Ему в самый раз мяч гонять. Такие не будут ходить по улицам, уткнувшись носом в планшет.
Один раз Ванька чуть было не воспользовался своим подарком. Уля не приехала за сыном в садик, и Гордеев уже хотел было зайти и спросить, что с ребенком, не заболел ли. Но по какому праву ему будут выдавать информацию о чужом сыне или чужой жене? Подглядев сквозь прутья забора, он убедился: Алешки на площадке не было. Тогда он испугался: учитывая обстоятельства, в доме Новийских могло случиться что угодно. Вдруг Сергей узнал о них с Ульяной и забрал у нее ребенка?
Благо, Ванька вовремя догадался съездить к Илоне. Там увидел, как Ульяна с Алешкой выходили из подъезда. Вот только выглядела она дерганой. Не из-за того ли, что ей приходилось лгать своему политику от страха потерять сына? Врагу не пожелаешь оказаться в таких обстоятельствах. Он был готов поспорить, что кроме него о случившемся так никто и не узнал. Не с кем поговорить, некому пожалеть. Ведь сам Иван превратился в главного врага ее будущего благополучия.
Не решился позвонить, только в соцсетях набрал вопрос, в порядке ли Ульяна. Ответила, что да, но как узнать, если лица не видно? В прошлый раз они год общались по переписке, причем хорошо общались, а потом она сказала, что больше ждать не собирается. Обвинять ее не стоит. Он строил собственное будущее, и она решила, что пойдет дальше одна… вот только он все равно не ожидал. И, вроде, понимал, в чем причина, а вроде и нет. Не похоже, чтобы она устала от одиночества. Видно, решила, что ждать нечего. Он не спрашивал, ни к чему задавать такие вопросы. Поначалу они бы разрушили хрупкое перемирие, а потом утратили свой смысл.
Зоя окрестила Ульяну за это предательницей, но сам Ванька так не считал. Они были вместе всего пару месяцев, едва успели преодолеть тысячу и одну неловкость первых встреч, как он решил уйти в армию. Раз ее бросил, затем — еще раз, когда остался на второй год. В таком не обвиняют, но все равно прийти и увидеть ее с другим было обидно. С тем, кого она однажды вечером в шутку описала как своего идеального спутника жизни. Впрочем, Ванька прекрасно понимал, что в том состоянии, в котором он уходил, он просто не мог являться завидной кандидатурой. Сам не знал, каким будет его завтрашний день. Откуда бы взялась вера в него у других? Все получилось правильно. Кроме того, что Саф вышла замуж, ослепленная блеском человека, который являлся искусным обольстителем и безжалостным манипулятором. Она, видно, искренне верила, что с ней Новийский так не поступит. Но он поступил, а она не только не проснулась под его требования бросить семью, но и поняла, что именно он сделал. Новийский ее недооценил. Ваньке оставалось всего лишь не повторять его ошибок.
Кто-то из ребят звонил и звал выпить, что обычно означало ночь в чужом доме и с чужими женщинами, но Ванька отказался. Ни веселиться, ни изображать веселье не было желания. Перед глазами так и стояла кривоватая улыбочка Новийского, а в ушах звенели слова о переезде Ульяны. Она все еще давил на нее? Или все-таки просто врал? Ваньку ужасно угнетала сложившаяся ситуация, и это при том, что он являлся чуть ли не сторонним наблюдателем. А какого Саф?
Следовало заняться документами по работе, но для этого не было настроения. Он до последнего оттягивал момент, когда придется сесть за бумажки, а потому успел поужинать и принять в душ. Однако, документам пришлось остаться без внимания, так как не успел Ванька выключить кран, как до слуха долетела трель дверного звонка.
Ругнувшись, Гордеев попытался прикинуть, кто это может быть. Ребята решили заехать лично? Или Зоя вздумала проследить за тем, как продвигается работа с документами? Или…
Ванька спешно натянул джинсы прямо на голое тело, даже не подумав о полотенце. Шагнул за дверь ванной и в уме прикинул, что скажут такому хозяину квартиры свидетели Иеговы, если это они? Пока он копался одевался, гость, очевидно, потерял терпение и нажал на кнопку еще раз.
Ванька надеялся, что за дверью Ульяна, но все равно не ожидал увидеть ее на пороге, прижимающей к груди какую-то массивную папку. Зрелище полураздетого парня подействовало на нее еще интереснее, чем на потенциальных религиозных пропагандистов. Она застыла столбом с открытым ртом и окинула его взглядом с головы до ног, а потом с трудом выдавила:
— Я зря пришла, извини.
Она попыталась сбежать, но Ванька был быстрее:
— Постой!
Он схватил ее за запястье и дернул на себя, а в следующее мгновение Ульяна шагнула прямо к нему в руки и прижалась к губам. Папка оказалась на полу. Кое-как вспомнив о том, что он все еще обнимает чужую жену, Ванька со второй попытки закрыл дверь и, уже не сдерживаясь, припал к ее губам снова.
Ульяна