"Приедешь?" — светится на экране в воскресенье вечером.
"Да" — коротко отвечаю я.
Одеваю любимую футболку с "Розовой пантерой", юбку-солнце и черные кеды. И пускай, выгляжу чуть ли не как школьница в этом наряде, чувствую себя привлекательной. Даже мои волосы сейчас мне нравятся. Ну и что, что торчат в разные стороны под нелепым углом? Ему нравятся!
"Одуванчик" — звучит в голове любимым голосом.
Кидаю в рюкзак сменную одежду, зубную щётку и коробку с подарком и кричу папе, чтобы сегодня меня не ждал.
Тот выходит из своей комнаты и оглядывает меня подозрительным взглядом.
— Опять к Вике?
— Ага, — опускаю взгляд на кеды, прикидывая, перешнуровывать их или и так сойдёт. Но на самом деле просто прячу глаза от всевидящего ока.
— Ага, — вторит мне отец. — Передавай ей привет.
Складывает руки на груди и смотрит на меня таким пронзительным взглядом, что волей-неволей глаза приходится поднять. Совершенно отцовским. Он знает, что я совсем не к Вике собираюсь, но ждет, когда я признаюсь ему сама. А я сама трушу. Пусть пока сохранится иллюзия хорошей девочки. Меньше всего мне хочется отвечать на папины вопросы об Александре. Я и сама на некоторые из них пока не могу ответить.
Хватаю джинсовку, папа закрывает за мной дверь, и я окрыленная бегу по ступеням вниз. Под ярким сентябрьский солнцем добегаю до метро и за пару пересадок добираюсь к дому Босса. Сердце радостно стучит от предвкушения встречи с ним, ладони снова потеют. Думаю, сегодня мы перейдем на новый этап.
Пока жду лифт, телефон сигнализирует о новом сообщении. Руслан. Уже который день пытается вытащить меня то на прогулку, то в кино. Не сдается, хоть я и сказала ему прямо, что у меня есть другой. Игнорирую очередное приглашение и захожу в лифт. Роюсь в рюкзаке в поисках маленькой коробочки, которую приготовила для Александра. Вообще-то я заказала их отцу, но его день рождения только в октябре, а тут экстренный случай.
Вытираю ладошки об юбку и жму дверной звонок. Дверь тут же распахивается, словно меня ждали под ней. Александр невыносимо красив. Смотрит на меня горящим взглядом, протягивает руку и тут же одним сильным рывком затягивает в квартиру. Прижимает к стене, выбивая дух, и тут же припадает к моим губам.
Это не поцелуй. Это сжигание на костре: невозможно пошевелиться и тело все в огне. От его рук, сжимающих талию, от губ, жадно исследующих мои, от горячего дыхания, смешанного с парами алкоголя. Он выпил. Конечно, есть повод.
— Ты очень долго ехала, — шепчет мне на ухо, пробираясь поцелуями по скуле к шее и вниз.
Прижимается плотнее ко мне, вжимая в стену сильнее. Путешествует руками вверх и вниз, оставляя обжигающие дорожки там, где прошлись его пальцы. Я всхлипываю в его руках от переизбытка чувств. Отдаленно слышу, как ударяется об пол коробка с подарком, зажатая до этого в моих руках, и рюкзак. Сквозь толщу грохочущего сердца чувствую, как слетает джинсовка с плеч. А потом и юбка приземляется у ног воздушным облаком.
Мозг затуманен невыносимым желанием. Я даже не понимаю в этот момент, как, должно быть, нелепо выгляжу в одной футболке, трусиках и кедах. Все уходит на второй план. Остаётся только это огромное чувство внутри, распирающее грудную клетку.
— Я так хочу тебя, одуванчик, — низкий шепот пробирает до самых костей. — Не могу больше ждать, прости.
Он подхватывает меня под ягодицы и несёт в сторону спальни. Я сжимаю его плечи и смотрю в затуманенные желанием глаза. Они, как море перед грозой — темнеют до глубокого сине-серого цвета.
Александр аккуратно укладывает меня на постель и нависает сверху. Очерчивает кончиками пальцев мое лицо и я прикрываю глаза от накрывшего меня удовольствия. Тело прошибает электричеством от этих мягких касаний. Он выпрямляется, застывая на коленях между моих разведенных ног, и окидывает меня жадным взглядом. Мужские ладони ложатся на мои колени и медленно спускаются вниз. Когда два больших пальца останавливаются на бедренных косточках, немного отодвигая кромку трусов, я выгибаюсь от очередного разряда, пробившего меня насквозь.
Ладони скользят дальше, приподнимая мою нелепую футболку, оголяя грудь. Все это происходит так медленно, так волнительно, что я начинаю дрожать в его руках. Взгляд мужчины возвращается к моим глазам. И в этот момент все меняется.
Словно мы стояли на медленном повторе лучших моментов матча, а теперь снова возвращаемся к игре. Моя футболка слетает вместе с лифчиком, рот Александра оказывается на моей груди, животе, бедрах. Он трется носом о местечко, пока прикрытое трусиками, и меня выгибает дугой. Его ладони скользят мне под попку и стягивают последний лоскуток ткани, прикрывающий тело.
Ещё мгновение и он лежит на мне.
— Да, да, — как сумасшедшая повторяю я, прижимая его ближе.
Чувствовать его тело на себе — такое жесткое, сильное, мужское — невыносимо хорошо. Ощущать требовательные губы и пальцы — невозможное удовольствие. Жар и адреналин захватывает каждую клетку, каждый нерв. Я забираюсь под его футболку руками и хнычу от несправедливости — он может трогать мою кожу, а я лишена этого. Тяну ее вверх, не в силах ждать. Он помогает мне, опирается на локти и позволяет ткани соскользнуть, затем отбрасывает ее в угол комнаты. Когда наша кожа соприкасается — его раскалённая и моя ледяная — вырывается хриплый стон. Не понимаю мой или его.
Низ живота охватывает горячая лава, комната кружится перед глазами, воздуха не хватает. Он потирает своей твердостью у меня между ног, и я уношусь в другую вселенную к радужным пони и мармеладный жирафам, так мне хорошо. Никогда ничего подобного не испытывала. Всегда считала, что секс — это просто механическое взаимодействие с лотереей в конце. А оказывается, просто был нужен правильный человек.
Где-то за пределами этой комнаты происходят все эти вещи: он стаскивает с себя штаны, впивается зубами в мое плечо и сжимает бедро. Сильно, даже жёстко, нетерпеливо разводя мои ноги шире. Шепчет слова, которые поплывший разум даже не в силах распознать:
— Я не подготовился… Я успею… Так хочу тебя.
Он входит в меня одним толчком. Сразу на всю длину, вышибая весь воздух из лёгких.
— Черт! — шипит он.
Останавливается на секунду, смотрит в мои глаза своими бушующими океанами и начинает двигаться. Сначала медленно, проверяя мою реакцию, затем быстрее, глубже, волнительнее. Я обхватываю его поясницу ногами, помогая сохранять ритм, впиваюсь ногтями ему в лопатки, прикусываю ключицу перед глазами. Он рычит и сжимает в кулак мои волосы.
Наши губы соединяются в безумной жажде друг друга. Мне хочется целовать его глубже, царапаться о жёсткую щетину, издавать стоны и жаться к нему плотнее. Хочется раствориться в этом моменте, впитать в себя каждое дыхание, каждый его хрип.
Все заканчивается быстрее, чем я ожидала. Тяжёлый импульс проносится по телу, сжигая каждую нервную клетку, заставляя дрожать и кричать. Уши закладывает и тело мгновенно становится легче, возносится над "здесь и сейчас". Сквозь толщу сердцебиения я ощущаю, как живот заливает чем-то теплым, слышу глубокий мужской стон, а затем чувствую его тело на себе.
Не в силах открыть глаза, опираюсь на другие органы чувств: осязаю разгоряченную кожу, чувствую терпкий мужской запах, слышу учащенный пульс под своими ладонями. Под этот мерный стук уплываю в небытие, где воздушное облако подхватывает и несёт меня.
Надеюсь, в рай.
***
К реальности возвращаюсь от теплых поцелуев, покрывающих мое лицо. От нежных поглаживаний щек и нашептывания: не спи, одуванчик.
— Я не сплю, — улыбаюсь, так и не открывая глаз.
— А мне кажется, тебя вырубило, — смеется мне на ухо Босс. — На моей памяти такое впервые, и я польщён.
Влажное тело прижимается к моему боку, голова ложится на плечо.
— Ты весь мокрый!
— Ты тоже, — ухмыляется он, опуская пальцы мне на живот. Я вспыхиваю, когда он начинает размазывать доказательство своего финала по моей коже. — Надо в душ, но не хочется вставать. — Устало шепчет мужчина.
— С днем рождения, — шепчу я в его макушку.
— Ужасный выдался день, — выдает он грустный смешок.
— Семейная встреча не удалась? — робко спрашиваю я.
— Это мягко сказано. Скажем так, не я был звездой сегодняшнего дня. Хорошо, что ты приехала.
Это небольшое откровение заставляет мое сердце трепетать. Он же почти признался, что я нужна ему, да?
— И прости, что не сдержался, — его пальцы переходят на внутреннюю сторону бедра, поглаживают влажную кожу, заставляя выгибаться от щекотки. — Я не собирался, но ты часто становишься катализатором для не свойственных мне вещей.
Я хихикаю от чувственных ощущений и забавного умозаключения. Это я катализатор? По-моему, все наоборот. Никто раньше не заставлял меня совершать такие приятные глупости. Поворачиваюсь к Александру боком, зажимая его ладонь между ног.
— У меня для тебя есть подарок.
Он вскидывает голову и впивается в меня своим пронзительным взглядом. Подбирается пальцами к запретному местечку вместо того, чтобы просто вынуть руку.
— Серьезно? — насмешливо улыбается он. — Я как раз хотел тебе предложить сделать мне подарок.
Он бросает взгляд вниз, где его восставшее настроение уже покачивается в моем направлении. Я этого не вижу, потому что не могу заставить себя посмотреть на обнаженного мужчину, но чувствую, как что-то твердое тычется мне в бедро. Щеки заливает краской. Неужели мы… еще раз?
Он вытягивает руку из плена моих ног и берется за ладошку. Тянет ее ко рту, оставляет поцелуй на внутренней стороне затем ещё один обжигающий на запястье. Я широко раскрываю глаза, чтобы не пропустить ни мгновения из представшей картины. Столько чувства в этих бесхитростных действиях, столько поклонения.
Александр кладет мою ладонь себе на грудь и, направляя своей рукой, скользит вниз. Под моими пальцами влажная мягкая кожа с редкими волосами ощущается очень… по-мужски, что ли. У меня спирает дыхание от силы тактильных ощущений. Когда мы достигаем того места, на которое я старалась не смотреть все это время, он помогает моим ледяным пальцами обернуться вокруг его члена. Рваный выдох вырывается из меня вместе с самообладанием. Он убирает свою руку и подносит ее к моему лицу. Большим пальцем он оттягивает мою нижнюю губу, проводя очень явную ассоциацию. Ах, вот, что за подарок.
— Очень хочу твой ротик, — подтверждает он мои догадки.
Сердце предательски отзывается внизу живота. Разве оно должно там стучать? Я прикрываю глаза, силясь понять свои ощущения от этого предложения. Страх? Предвкушение? В этот момент большой палец Александра приоткрывает мне рот, проникая внутрь. Инстинктивно я обхватываю его губами и слегка прикусываю зубами. Из него вырывается хриплый стон. Подстегнутая такой реакцией я втягиваю палец глубже и прохожусь по нему языком.
— Черт, — шипит Босс, прикрывая глаза.
Его эрекция толкается в мою ладонь, словно хочет оказаться на месте этого пальца. Я и сама хочу. Выпускаю подушечку изо рта с громким чмоканьем и атакую рот мужчины. Он не ожидал этого, но тут же подключается к поцелую, жадно сминая мои губы. Откатывается на спину и я оказываюсь практически лежащей на нем. Его рука тут же сжимает мои волосы, удерживая голову в определенном положении, пока он атакует мой рот. Член все так же дергается в моей руке. Я отрываюсь от его рта и, оставляя короткие поцелуи на скулах, ключицах и его груди, опускаюсь вниз.
Александр замирает и смотрит на меня из-под опущенных век. Я следую своей интуиции и острой потребности сделать этому мужчине приятно. Опускаюсь на колени перед его широко расставленными ногами и ладошкой изучаю длину. Лицо снова заливает краской, но теперь уже от возбуждения. Я не так, чтобы специалист по членам, видела только один и то мельком, но этот — красивый. Большой, ровный. Мне очень хочется взять его в рот.
Не снимая ладони, я смыкаю губы на головке, прохожусь по ней языком и вбираю член глубже. Чувствую свой вкус вперемешку с его и ужасно возбуждаюсь от этого. Никогда не думала, что это возможно, но меня всю трясет от желания.
Вскидываю глаза на Александра и вижу грозовые тучи во взгляде, направленном на меня. Из приоткрытого рта вырывается рваный выдох, руки он заводит за голову и впивается ими в спинку кровати. Мышцы играют на его руках и торсе, создавая кадр из спортивного журнала. Модели Хьюго Босс нервно курят в сторонке.
Одной рукой я скольжу по его твердому животу, продолжая неспешно двигаться вниз и вверх, языком и губами. Это интересно. Это приятно обоим. Ему — физически, мне — эмоционально. Видеть, как хорошо я могу ему сделать…
— Черт, я ужасно хочу в тебя, одуванчик, — хрипит он, не сводя прожигающего взгляда с моих губ. — Хотя нет. Продолжи так.
Он опускает ладонь вниз и очерчивает пальцами мою щеку. Запускает руку мне в волосы и мягко помогает двигаться в приятном для него ритме. Не давит, не напрягает. Направляет.
Неожиданно он оттягивает мою голову и, перехватывая член второй рукой, совершает несколько интенсивных движений. Густая жидкость попадает мне на грудь и живот под протяжный мужской стон. И это тоже ужасно эротично.
Александр закрывает глаза сгибом локтя и начинает смеяться. Я осторожно вытягиваюсь вдоль его тела, чтобы не испачкать простыни.
— Хорошо?
— Черт, одуванчик, это лучшее завершение этого долбаного дня. Мне кажется, я даже встать сейчас не смогу.
Улыбка растекается по лицу, отражая мое внутреннее ликование. Наверное, после всего, что сегодня было глупо называть его Александром. Хотя это имя очень идёт ему и его статусу. Даже язык не поворачивается его сократить. Но мы же перешли на новый уровень, да?
— Саш, — несмело тяну я. Перекатываю на языке, пробую на вкус это новое обращение.
Он отнимает руку от лица и впивается в меня странным взглядом.
— Мне бы в душ, — смеюсь я, показывая ладонью на свое тело.
— Будет исполнено, — он резко подрывается на кровати и подхватывает меня на руки. Я визжу от неожиданности и восторга.
— Кажется, ты говорил, что не сможешь даже встать!
— Я передумал, — подмигивает он мне.
Ногой открывает дверь помещения, локтем включает свет, ставит меня на дно керамической ванны и включает душ. От первых холодных капель я снова визжу. Саша смеется — легко и непринужденно — и на одной щеке образуется ямочка. Я такая невнимательная, или он никогда по-настоящему не смеялся раньше?
Он залезает ко мне, тянется за гелем для душа и очень нежно растирает им меня.
— Завтра ты будешь пахнуть, как я.
— Я уже пахну, как ты, — саркастично замечаю я.
Глаза мужчины загораются, и он обхватывает мыльными ладонями мою грудь.
— Черт, и как мне завтра работать с этой мыслью? Ничего не планируй на завтрашний обед.
— Как скажете, Босс.
— Кажется, я снова тебя хочу, — рычит мужчина и прижимает меня к стене. Холодная плитка почему-то обжигает тело в предвкушении нового приключения. — Придется спуститься вниз, кажется, в машине есть неприкосновенный запас, — мурчит мне на ухо Босс. — Безопасность превыше всего. Никуда не уходи, не шевелись, не вздумай одеваться. Я с тобой ещё не закончил.
Он исчезает за дверью, и спустя пару минут я слышу хлопок двери.
Боже, ощущение, что я застряла в порно-мыльной опере…
***
Утро наступает так рано и неожиданно, что я не сразу понимаю, что за сумасшедшая мелодия звучит в ухе. Разлепляю один глаз и тянусь к телефону, чтобы прекратить свои мучения. Но под рукой оказывается вовсе не разрывающий перепонки гаджет, а крепкий мужской торс.
Воспоминания минувшей ночи всплывают лентой ярких вспышек. Преимущественно восемнадцать плюс. Я расплываюсь в улыбке и сладко потягиваюсь в постели. Ужасно хочется спать, тело ломит, словно после марафона, но мне так хорошо!
— Одуванчик, что за жуткие звуки? — горячее дыхание опаляет мне щеку.
— Будильник.
— Сколько времени?
— Шесть тридцать.
— Выключи это адово устройство и иди сюда, — сильные мужские руки тянут меня в свои объятия, и я еле успеваю дотянуться до телефона.
Колючая щека ложится мне на плечо, нос утыкается в шею, а тяжёлая рука прижимает к кровати. Я тут же проваливаюсь обратно в сон.
Второе пробуждение выходит совсем другим: неспешным и мягким. Я поворачиваюсь на бок и чувствую тепло утренних лучей на лице. Из приоткрытого окна доносится чириканье птиц и шелест деревьев, звуки, которые еще напоминают лето. Я снова улыбаюсь, не в силах погасить рвущееся наружу счастье.
Тянусь к телефону и тут же подскакиваю на кровати. Восемь часов! Я опоздаю, и мне влепят штраф. Третий за месяц. И все, ползарплаты, считай, нет.
Оборачиваюсь, а мужчины в моей постели нет. Не очень приятное чувство. Встал и не разбудил меня? Может, он уже топчется в коридоре, облаченный в очередной идеальный костюм, ожидая от меня той же самостоятельности? Господи, какая же я дурочка, что не поставила второй будильник. Теперь собираться впопыхах… с моими-то волосами!
Заворачиваюсь в простынь и начинаю выискивать свои вещи на полу. Так, вот смятая футболка, тут же лифчик, где же трусики? Ползаю на четвереньках, исследуя подкроватное пространство, когда дверь в спальню приоткрывается. Вскидываю голову и встречаюсь с очередным насмешливым взглядом. Нет, он еще не одет…
Мягкие спортивные штаны низко сидят на бедрах, а помимо них на нем только… улыбка! В руках у него чашка с кофе, аромат которого достигает меня даже в другом конце комнаты. Очевидно, мы сегодня опоздаем.
— Не торопись, — говорит он, обжигая взглядом силуэт, завернутый в тонкую ткань. — И если ищешь белье, — он кивает на тумбочку у кровати.
Я поднимаю взгляд и густо краснею. Мои скромные белые трусики вольготно расположились на торшере. Черт. Вот позорище. Прижимаю к груди только что собранные вещи, попутно прижимая простынь, и энергично ползу к находке. Одним резким движением срываю злополучные трусы с торшера и, конечно же, тяну дурацкую лампу вместе с ними. Светильник начинает падать, и я подставляю руки, забывая, что они нужны, чтобы держать простынь на груди.
Громкий хохот разрывает пространство комнаты. Боже, почему, ну, почему ты сделал меня такой неудачницей? Ставлю торшер на место и снова закутываюсь по самые уши, горящие огнем стыда.
— Одуванчик, ты просто нечто! Жалко, что сегодня не выходной, завалить бы тебя прямо здесь на полу, — говорит Саша, сверкая глазами.
— Надо… на работу… — мямлю я. Не говорить же прямо, что я еще от ночного марафона не отошла. Кажется, после вчерашних упражнений, мой организм считает, что его сбила машина.
— Надо, — хрипло говорит он. — Собирайся, успеем ещё кофе выпить.
И выходит из комнаты. Со скоростью метеора натягиваю на себя нижнее белье и майку, едва доходящую до бедер, и крадусь в коридор к рюкзаку за сменной одеждой.
Босс стоит спиной за кухонной панелью перед кофемашиной. От его широкой обнаженной спины со следами царапин меня бросает в дрожь. Подавляю в себе дикое желание подойти и обнять его, прижимаясь губами к загорелой коже. Не хочу выглядеть влюбленной дурочкой. Хотя уже совершенно очевидно, что так оно и есть.
Хватаю рюкзак и коробочку с так и не распакованным подарком и скрываюсь в ванной. Сначала — привести себя в порядок, потом вручать.
Волосы, ожидаемо, походят на гнездо сумасшедшей вороны. А свою волшебную расчёску я, конечно же, взять забыла. Достаю запас шпилек и сооружаю хитрую прическу на голове, такой вариант "стильная небрежность", "домохозяйка с тремя детьми", "я никогда не слышала о шампуне". Но все лучше, чем "домовёнок Кузя".
Платье из плотной немнущейся ткани, созданное богами, не меньше, отлично подходит для такого походного варианта ночевки. Я выгляжу почти сносно, даже без косметики.
Верчу в руках маленькую коробочку, размышляя, насколько глуп мой подарок. Но важно же внимание, да? Особенно после вчерашнего сложного дня.
Саша все ещё орудует возле кофемашины, когда я возвращаюсь. Сажусь на высокий стул за стойкой и кладу на нее свой презент.
— У меня капсулы только для эспрессо, но в холодильнике есть молоко, посмотри, — говорит он, не оборачиваясь.
— Не надо, мне не помешает кофе покрепче после сегодняшней ночи, — улыбаюсь я.
И килограмм углеводов, если уж на то пошло. Но выклянчивать для себя завтрак как-то неприлично, поэтому я просто складываю руки в замок перед собой и жду, когда он обернется.
— Ваш кофе, мадам, — с замашками вышколенного официанта говорит Босс, ставя передо мной чашку с ароматным черным напитком.
Его глаза натыкаются на коробочку, и он приподнимает брови в уже знакомой мне манере.
— Подарок, — констатирую очевидный факт.
— Так ты серьезно о подарке говорила?
— Конечно!
— Хм.
Взгляд мужчины становится серьезным. Он берет в руки небольшой квадратный короб и открывает. На черном бархате лежит две запонки в виде "Сокола тысячелетия". Простые металлические, но очень достоверно исполненные.
— Если когда-нибудь решишься их одеть, они будут напоминать тебе обо мне, — нервно улыбаюсь, не понимая по каменному лицу его реакции.
Саша вскидывает глаза и смотрит на меня так, что кажется, я сейчас заплачу. Столько в его глазах чувств. Он огибает стол и сжимает меня в объятиях.
— Одуванчик, ты… словно не с этой планеты, — нежно шепчет он мне в макушку.
— Это ещё одно определение "странной"? — мое сердце сжимается от силы накативших эмоций.
— Нет, это большой, огромный комплимент. Спасибо за подарок. Он очень… милый. Я пойду собираться, а ты допивай пока кофе.
Он разворачивается и уходит в спальню, больше не глядя на меня. Возвращается уже в идеальном костюме и с сосредоточенным выражением лица. Босс вернулся. Саша остался в постели.
Все время пока спускаемся из квартиры и едем в машине, больше не разговариваем. У Александра такое лицо, словно он уже весь в работе и планирует, как минимум, захватить мир. Дорога до офиса занимает не больше десяти минут, потому что его квартира находится совсем рядом, но за это время я успеваю понять, что между нами что-то невидимо изменилось. И что он не надел мой подарок.
А здесь фотография легендарных запонок. Заходим через браузер, чтобы оценить подарок;)