Я успеваю испытать все оттенки самобичевания за это утро. Сначала в машине, не понимая, чем ему так не приглянулся подарок, затем в лифте, где мы безмолвно прощаемся едва заметным наклоном головы, а потом и невыносимо долгие четыре рабочих часа до обеда.
И хотя он сам вчера говорил, чтобы я на это время ничего не планировала, в итоге, так и не дал о себе знать. Пятнадцать минут я провожу в полной тишине пустующего кабинета, в ожидании чуда, а затем решаю не зацикливаться на этом и пойти прогуляться. Хотя бы до метро. В конце концов, это же Мистер Биг Босс, у него полно важных и срочных дел, и встреча со мной в рабочее время явно не в приоритете.
В тайне надеюсь на повторение сценария трехнедельной давности, где мой неудавшийся поход за пирожками вылился в судьбоносное знакомство в лифте, но в этот раз поднимаюсь наверх одна. На столе уже красуется новая пачка договоров, и я удивляюсь, взглянув на даты на них.
— Вик, тут полисы от третьего числа, а сегодня седьмое…
— А от кого? — спрашивает подруга, не отрывая взгляд от экрана компьютера.
— Атлантика.
— А, так это клиенты самого Яковлева, им можно. Вводи задним числом.
Когда слышу знакомую фамилию, сердце реагирует бунтом: пускается вскачь, периодически замирая, а потом снова возобновляя бешеный ритм. Так он приходил. Он сам лично оставил эти договоры, а значит, я зря ушла. Берусь за огромную стопку и быстро перебираю разноцветные бумажки, выискивая послание лично для меня. Но привычного стикера, которыми мы периодически обменивались, не нахожу. Странно. Хотя возможно, его кто-то отвлек…
Проверяю телефон, там тоже ничего. Ладно, Лея, хватит параноить. Пришел, как и обещал, а то, что ты, дура, не дождалась — твои проблемы.
Окончания рабочего дня жду с особым трепетом. Расправляюсь со стопкой полисов раньше времени и несколько минут сижу в зудящем предвкушении. От сверления часов на компе отвлекает Викот.
— Как выходные провела? — спрашивает она, выуживая из сумочки помаду.
— День блинчиков, ты же помнишь, — нервно бросаю я. Не люблю врать и утаивать, особенно от единственной подруги, но и поводов осудить меня давать тоже не хочу.
— Ах, ну да, точно. Ваша традиция. А я с такими ребятами познакомилась в субботу, — начинает она обводить губы ярко алым блеском. — Просто огонь! Оба спортсмены, ЗОЖники, качки и свободны.
На последнем слове она бросает на меня вопросительный взгляд, и мне хорошо известен этот посыл.
— Один из них наверняка урод, — фыркаю я. — Хочешь его мне сбагрить?
— Какая ты прозорливая! Мисс Марпл просто. — Смеется подруга. — Не урод, но не в моем вкусе. Слишком смазлив, но как назло, как верный оруженосец, не покидает своего друга Дон Кихота. Я сказала, что у меня есть симпатичная подружка, повернутая на "Звездных войнах", и он так загорелся…
Викот потирает нижнюю губу о верхнюю, распределяя помаду, и складывает губы бантиком, оценивая результат в зеркале.
— Я пас, Вик. У меня планы.
— Хм, твои таинственные "планы", — она загибает пальцы в кавычки. — Уже порядком подбешивают. Может, расскажешь?
— Да ничего такого, просто один парень…
— Ага, ага, — отмахивается Викот. — Это я уже слышала. Не хочешь говорить — не надо, но за это — с тебя штраф. Поможешь подруге с личной жизнью.
Она встает с места и вырубает комп. Закидывает сумочку на плечо и смотрит на меня с фирменным прищуром.
— Завтра. Одна встреча. Возьмёшь на себя толстяка, а я позажигаю с красавчиком.
— Толстяка? — брови сами взлетают вверх. — Ты же сказала, он смазливый!
— Ой, не придирайся к словам. Не толстый, а слегка перекачанный. Не смазливый, а слегка пидаристичный.
— Шикарно, — бормочу себе под нос.
— Блин, Лея, я же тебе не спать с ним предлагаю, просто посидите в уголке, пообщаетесь на свои задротские темы. Ты в них ас.
Вот умеет Вика и унизить, и похвалить одновременно. Но больше, конечно, унизить.
— Один раз и только ради тебя, — сдаюсь я. Всё-таки совесть грызет, что скрываю от подруги личность объекта моей страсти, она-то со мной всем делится!
— Спасибо, красотка, — чмокает она воздух возле моего лица и скрывается за дверью кабинета.
Я выключаю комп и направляюсь вслед за ней, вклиниваясь в поток девчонок из нашего отдела. Мы всей гурьбой вваливаемся в лифт, и я снова проверяю телефон. Ничего. Значит, сегодня еду домой.
"Может самой ему написать?" — размышляю, пока лифт отсчитывает этажи вниз.
Но тут же отвергаю эту мысль. Очень не хочется быть навязчивой. Освободится — позвонит, я уверена.
Папа приходит с работы вслед за мной, устало садится на диван и громко, театрально выдыхает. Видимо, день не задался.
— Устал? — спрашиваю я.
— Ох, одуванчик, почему твое поколение — сплошные идиоты?
Ну вот, старую песнь завел.
— Ну, не все, как видишь.
— Иногда мне кажется, что моя дочь единственное исключение, — устало улыбается он.
— Опять стажёр?
— И чему их в этом ПТУ учат! — гневно размахивает руками отец. — Прислали к нам троих таких на практику. Безусых. Мы им защиту выдали, инструктаж в первый день провели, на самый простой участок поставили. Сегодня один без пальца остался. Дебил.
Я прикрываю рот ладонью, чтобы скрыть свой ужас. Папа нечасто такое рассказывает, но я каждый раз представляю все это в ярких картинках. Слишком впечатлительная.
— Как? — шепчу я несмело, сама не знаю зачем.
— Этот деградант додумался ключи от машины на пальцах вертеть, а как пришла пора дверь под пропил ставить, его ключи в вентиляцию и затянуло вместе с мизинцем. Повсюду кровища, этот орет, производство стоит. Медик его забинтована по-быстрому и в травмпункт. Но там уже пришивать нечего, останется с девятью пальцами.
— Какой кошмар!
— Нет, детка, кошмар начался после, когда он перебинтованный явился ко мне в офис и стал орать, как потерпевший, что всех здесь засудит. Такого нагородил… насмотрелся видать ютуберов хреновых и туда же права качать. Дебила кусок.
— Пап, но он же сам виноват!
— Конечно сам. Тут любой инспектор по безопасности подтвердит. Плюс камеры на производстве. Но нервы потрепал.
Отец прикрывает глаза рукой и потирает их, словно очищая от песка.
— Дочь, принеси водочки из холодильника, а? И бутеров каких-нибудь. Тяжёлый день…
— Ага, сейчас сделаю. Ты раздевайся.
Папа не часто вот таким приходит. Он вообще нескончаемый позитив и уравновешенность. А той бутылке в холодильнике уже полгода, как пить дать. Видимо, этот день выбил его из колеи.
Пока нарезаю бутерброды, телефон пиликает входящим сообщением. Я сразу же бросаю нож, вытираю руки о кухонное полотенце и открываю Вотсап.
"Приедешь?" — короткое и лаконичное, но такое желанное, отзывается учащенным пульсом.
От сладостного предвкушения повтора вчерашнего вечера в животе закручивается узел. Но ровно до того момента, как из гостиной доносится голос отца.
— Дочь, и огурчики захвати.
— Хорошо! — отзываюсь я.
Беру телефон и печатаю простое "Не сегодня".
Сегодня я нужнее здесь.
Большую часть ночи мне снился Джабба Хатт* танцующий под Аббу. А подпевали ему коты из рекламы "Вискаса". Жесть, короче.
Проснулась с четким ощущением, что в просмотре "Звездных войн" пора сделать паузу. Я люблю отца, и звездную сагу и даже к Джаббе питаю теплые чувства, несмотря на то, что он держал мою тезку в рабстве, но у меня серьезный передоз. Всего несколько дней назад мы залпом посмотрели три части с Александром, а вчера с отцом в стотысячный раз его любимый четвертый эпизод. Он всегда его смотрит, когда у него стресс.
Утро встречает не слишком ласково: осень берет свое, и сентябрьское солнце никак не уравновешивает холодный ветер. Я достаю из закромов огромный синий свитер на одно плечо и массивные кроссовки, которым намечающийся дождь будет нипочем. Скрепляю волосы на затылке невидимками и заливаю тонной лака сверхсильной фиксации, других методов усмирения своей копны я просто не знаю.
Несмотря на то, что резко похолодало, сентябрь прекрасен: листья, неспешно меняющие свой окрас, воздух, наполненный свежестью, пение птиц, готовящихся к перелету в теплые края. Прекрасно. Я люблю начало осени, ну, ту ее часть, где не льют дожди, смертельные для моих кудрей. Особенно люблю в это время влюбляться.
Ладно, влюбляюсь я, может, и впервые. Ну, чтоб так сильно и прямо осенью. Но это же волшебный антураж для любовной истории, правда? Так и представляю нас с Сашей под одним зонтом, перепрыгивающими очередную лужу, и как кутаюсь в его большой вкуснопахнущий пиджак, и букет из кленовых листьев вместо привычных роз тоже представляю.
Картинка, которую я нарисовала в своей голове, так хороша, что я принимаюсь вертеть ее в своем воображении, наполняя новыми деталями и чувственными сценами. И так увлекаюсь, что едва не упускаю свою остановку. Выбегаю из метро с широченной улыбкой и, не замечая угрюмых невыспавшихся лиц прохожих, лечу к офису "Маффина".
Может, я и фантазерка, и идеалистка, но мне нравится быть такой. Мне нравится, что я могу быть счастлива просто от позитивных мыслей или от того, что зонтик сегодня с собой не забыла. А ещё оттого, что у меня роман пусть и с совсем неподходящим человеком и с совсем туманными перспективами, но я счастлива.
На стоянке вижу знакомый автомобиль с тонированными задними окнами, и сердце пропускает удар. Может, встречу его у лифта? Или, он сам меня наберёт и пригласит к себе… я не против закончить то, что мы начали пару недель назад.
Чтобы ни было, сегодня замечательный день!
Едва касаюсь ручки входа в здание, на мое плечо ложится тяжелая мужская рука. Первые секунды, пока я думаю, что это рука Александра, я испытываю неконтролируемую радость. Но мгновение спустя, когда носовые пазухи улавливают чужой аромат, пониманию, что это всего лишь Руслан. Очень, очень настырный Руслан.
— Эй, звёздная девочка, ты куда пропала? — фамильярно говорит он, приоткрывая для меня дверь.
— Была занята, — пожимаю плечами.
— Ты бегаешь от меня, что ли? — в лоб спрашивает он.
— Нет, просто реально занята.
Не снимая руки с моего плеча, мы идем к лифтам, где уже столпился народ и поглядывает на нашу странную парочку. Боже, сейчас напридумывают чего ни попадя, а потом разгребай эти слухи. От пристального внимания заливаюсь привычным румянцем и аккуратно выскальзываю из мужских объятий.
— Слушай, я уже говорила, что не свободна, так что нам, наверное, не стоит вот так общаться…
— О, боже, Лея, ты разбиваешь мне сердце, — Руслан картинно прижимает ладонь к груди и закатывает глаза. — Я же с дружескими намерениями!
Мне сразу же становится неловко. Я никогда не дружила с мальчишками, так что понятия не имею, что является дружеским жестом, а что уже флиртом и подкатом. И обижать Руслана совсем не хочется.
— Ты просто классная девчонка, с тобой интересно и я хотел бы общаться. А то, что ещё и красивая, так это просто бонус для такого эстета, как я.
Шутливые слова маркетолога попадают прямо в цель. Мне приятно слышать, что я интересная, да и что красивая тоже очень приятно, чего уж тут скрывать!
— Может, выберемся в кино сегодня? Возьми своего парня, а для меня подружку. Или просто с подругой приходи, если у тебя есть такая же классная, как ты! А то мои балбесы-друзья резко решили остепениться и кинуть меня по всем фронтам.
— Ой, прости, сегодня у нас итак, вроде как, двойное свидание. Но может, к концу недели? Я спрошу подругу.
— Договорились! — Руслан легонько касается кончика моего носа, такой дружеский щелчок, который убеждает меня в отсутствии с его стороны притязаний.
Он просто одинок. Хотя как при такой внешности и харизме он может остаться без друзей в голове не укладывается. Но мне хочется ему помочь, он хороший парень и очень милый и идеально подойдёт Викоту! Боже, как же я раньше не додумалась их свести? Если у нее с сегодняшним ЗОЖником ничего не выйдет — организую им знакомство!
Вдохновленная этой светлой идеей расплываюсь в ещё более радостной улыбке, которую Руслан принимает на свой счёт и улыбается в ответ, снова закинув руку мне на плечо. Ну и пусть, план-то уже созрел!
Как только мы с несколькими девчонками выходим из лифта, они тут же зажимают меня в коридоре и пытают на тему наших с маркетологом отношений. Я максимально искренне говорю, что мы просто подружились, но скептические взгляды и цоканье языков говорит, что нифига мне не поверили.
Викот, как всегда, уже на работе и вся в договорах, хотя до официального начала дня еще десять минут. Видимо, она очень хочет подняться по карьерной лестнице.
— Привет! — бросаю я.
— Привет! — не отрываясь от экрана, говорит она. — На сегодня все в силе?
— Ага.
— Хорошо, а то парни нас в "Абсент" зовут.
— Это разве не бар?
— Ну да.
— А.
— Что не так? — фыркает она, удостоив, наконец, взглядом.
— Просто я не пью, ты же знаешь. И там, наверное, шумновато будет, не пообщаешься.
— Да они тоже не пьют, расслабься, говорю же, ЗОЖники. Пососете совместно какой-нибудь зеленый смузи, там и этой хрени навалом.
— Ну, как скажешь. Слушай, а ты знакома с Русланом из маркетингого? — прощупываю я почву.
Вика, вернувшаяся было к вводу полисов, замирает над клавиатурой и тихо цедит:
— Знакома.
— И как он тебе? — пытаюсь выведать побольше информации.
— Никак. На раз, не больше. К чему такие вопросы?
— Да просто он попросил познакомить его с подругой, и я подумала…
— Интересно…
— Что именно?
— Да ничего. Значит, общаешься с ним?
— Ну, мы типа друзья.
— Ага, — снова фыркает она и вновь погружается в работу.
Я хочу было спросить, что значит это ее "ага" и странный тон, но неожиданно звонит стационарный телефон. Сердце подпрыгивает в груди, ожидая тот самый голос с той стороны, и не ошибается. Короткое, лаконичное, жесткое "зайди" спускает крючок самообладания. Ладошки снова потеют, а узел в груди стягивается сильнее.
— Александр Германович вызывает, — кидаю Вике, чтобы она оповестила Камиллу Георгиевну, если та будет меня искать и встаю с места.
Считаю количество шагов до лифта, а потом и секунды подъёма на восемнадцатый этаж, чтобы немного успокоить расшалившееся сознание. Дверь в кабинет Босса открыта и, заглянув туда, вижу его за столом: как всегда упакованного в идеальный костюм, с тщательно уложенными волосами и ухоженной щетиной. Сердце заходится в припадке от накативших эмоций. Почему этот мужчина так красив?
Робко стучу в распахнутую дверь и тут же получаю обжигающий взгляд.
— Проходи, Лея, и закрой за собой дверь, — холодно говорит он.
Я вся съеживаюсь от его тона. Я что-то сделала не так? Аккуратно прикрываю дверь до тихого щелчка и переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.
— Сядь, — говорит он, откидываясь на спинке кресла.
Александр ставит руку на подлокотник и проводит пальцами по губам, сканируя меня твердым взглядом. Я чувствую себя неуютно. Сижу на краешке стула с идеально выпрямленной спиной, руки на коленях, как у воспитанницы какого-нибудь элитного интерната и теряюсь в этом многозначительном молчании. Всё-таки что-то случилось.
— Ты встречаешься еще с кем-то помимо меня? — наконец выдает Босс.
С ума сойти, мы снова вернулись к "Лея-дает-всем". Я выпускаю воздух из лёгких. Оказывается, я даже не дышала все это время. Негодование затапливает меня с головой: мне кажется, или мы ходим по замкнутому кругу?
— Нет, конечно, нет! — выпаливаю быстрее, чем полагается и более эмоционально, чем нужно.
Александр на секунду прикрывает глаза, а затем шумно выдыхает. Молчание затягивается.
— С кем ты была вчера? — еще одно холодное, жесткое.
— С отцом.
— А что за двойное свидание у тебя сегодня?
— Откуда?..
— И у стен есть уши и к ним, обычно, прилагается пара ног и рот, которые поспешат доложить заинтересованному лицу.
Резкий тон сбивает меня с толку. Все мое самообладание летит к чертям, размахивая по пути белым флагом.
— Вообще, это забавная история, — робко начинаю я и сама понимаю, как глупо и неубедительно звучу. — Моя подруга Вика, попросила составить ей компанию. А я, вроде как, задолжала ей за то, что скрываю свой роман. Ты не подумай, она ничего не знает, но бесконечно врать ей тоже не получается…
Я осекаюсь, когда Александр прикрывает глаза пальцами, а затем сильно сжимает переносицу. Когда его глаза снова распахиваются, я вижу там смесь эмоций, которые не распознать. Могу сказать одно: в этом взгляде нет ничего хорошего.
— Все понятно, — руки мужчины повисают на подлокотниках кресла. — Собственно, это было понятно сначала. Ты свободна.
Он делает многозначительный жест кистью руки в сторону двери, и внутри меня все обрывается. Что понятно? Что понятно??? К глазам подкатывает горячий поток. Я не понимаю, что происходит и в чем причина, очевидно одно — он прогоняет меня навсегда.
— Я… если хочешь, я не пойду на эту встречу. Я собиралась тебе сказать, честно.
Мой голос звучит так тихо, что я не уверена, услышал ли он хоть слово. Пытаюсь поймать взгляд Босса, но он делает вид, что меня в кабинете уже нет. Его лицо — непроницаемая маска. И от этого становится так страшно и больно, что я чувствую, как искривляется лицо в попытке удержать жалобный всхлип. По щекам уже струятся дорожки слез, и я смахиваю их рукавом свитера, лишь сильнее растирая влагу по лицу.
— Пожалуйста, Саш, я… Объясни мне, — эти слова даются очень сложно, сквозь комок в горле и дыру в груди, вперемешку с плачем и паникой.
— Просто уходи, — говорит равнодушно, глаза в экран компьютера.
— Нет, я не уйду!
На место растерянности и жалости к себе приходит раздражение и гнев.
— Что я сделала не так? Просто согласилась помочь подруге? — вытираю свитером очередные дорожки слез, выкатывающиеся по инерции. — Почему ты так себя ведёшь? — повышаю голос, и теперь он звучит выше и противнее, с надрывом, который мне совсем не хочется показывать.
— Прекрати плакать, — тихо говорит он.
Горло сжимает очередной спазм, узел в желудке противно скручивается, грозясь превратится в громкий плач.
Я встаю с места и подхожу вплотную к столу мужчины, который изо всех сил старается не показать своих эмоций. Огибаю стол справа и оказываюсь у плеча Александра.
— Объясни!
Он поднимает на меня взгляд и снова этот спектр эмоций, неотличимых друг от друга. Раздражение? Гнев? Жалость? Боль?
— С кем ты была вчера? — повторяет он свой вопрос: зло и рвано.
— С отцом! У него был тяжелый день, я осталась составить ему компанию! Ты думаешь, я была с кем-то другим? Из твоей койки сразу рванула в другую?
Прожигаю дыру своим взглядом, не отвожу взгляд ни на секунду, чтобы показать свою решительность.
— Что за двойное свидание? — он повышает голос. От меня не укрывается то, что от моего вопроса он отклонился и то, как подрагивает его рука, сжимающая компьютерную мышь в руках.
— Ты не слушаешь! Никакое это не свидание. Подруга просто попросила разбавить их компанию на сегодня. Что я ещё должна сказать? Что не сплю с кем попало? Что для меня все, что было — серьезно и я не из тех, кто легкомысленно относится к таким вещам?
Саша вновь тянется к глазам и потирает их пальцами, словно пытается убрать неугодное ему видение. Его челюсть сжимается, выделяя желваки на скулах. Но меня уже не остановить.
— Знаешь что? Ты ужасный человек. Когда тебе надо — само очарование, а стоит переступить какую-то только тебе ведомую границу — все, казнь, расстрел на месте, никакой пощады.
Голубые глаза впиваются в меня потрясенным взглядом.
— Лея, — хрипло начинает он.
— Даже слушать тебя сейчас не хочу! — резко разворачиваюсь на пятках и несусь к двери. Сердце грохочет в груди, пробивая себе путь на свободу, щеки пылают, все тело тяжелеет, словно налитое свинцом. Я никогда в жизни не была так зла!
— Стоять! — крик достигает меня, когда я уже касаюсь ручки двери. Я замираю от неожиданности.
Позади раздается стук мужских каблуков о плитку, и спустя мгновение сильные руки разворачивают меня на сто восемьдесят градусов. Крупная ладонь ложится на подбородок и приподнимает лицо вверх, где меня уже ждёт испытующий взгляд холодных глаз.
— Мне от тебя крышу рвет.
Это простое тихое признание сносит плотину уверенности к чертям. И я начинаю громко всхлипывать, закрыв глаза.
Чувствую бережное прикосновение к щеке: сначала пальцев, собирающих влажные дорожки, а потом и губ, нежно стирающих последние доводы рассудка. Несколько поцелуев в заплаканные щеки, пара в наверняка распухший нос и один в губы. Я не отвечаю на мягкое движение его рта, только трясусь в его руках и давлю в себе признаки истерики. Что он делает? Разве так можно?
— Прости, одуванчик, — шепчет он, возвращаясь к мокрым щекам. — Не плачь.
Его руки обхватывают меня плотным кольцом, прижимая ближе к его телу. Я привстаю на мысочки, обвивая его шею руками, утыкаюсь в терпко пахнущую шею носом и затихаю. Мы стоим так целую вечность. Такую бесконечно долгую, что я успеваю сформулировать у себя в голове тысячу вопросов.
— Почему ты так со мной? — выдаю прямо в горячую шею.
— У меня вчера тоже был сложный день. Я хотел, чтобы ты приехала.
— Надо было просто позвонить.
— Так просто это звучит. А мне совсем не просто. Ты бы приехала?
— Нет, но развеяла твои глупые подозрения.
— Я просто не смог.
— Я не понимаю, — украдкой вытираю глаза, которые по ужасному стечению обстоятельств сегодня решила накрасить.
— Я должен признаться тебе, одуванчик. Я нихрена не понимаю, что между нами.
Он немного отстраняется и заглядывает в мои заплаканные глаза.
— И я не понимаю, что должен делать и чувствовать. Я хочу, чтобы каждый вечер ты проводила со мной, ты можешь?
— Нет, — честно отвечаю ему. — Потому что тоже ничего не понимаю. Мы встречаемся?
Этот вопрос выбивает Александра из колеи. Я знаю, что все сложно, и, наверное, именно для таких случаев ВКонтакте придумал этот дурацкий статус, но мне нужно это знать. Я не хочу ни к чему не обязывающих встреч. Не смогу так.
— Да, одуванчик, — говорит он уверенно, хоть и после значительной паузы. — Мы встречаемся. Можешь передать своей подруге, что твой парень не разрешает тебе ходить на чужие свидания. И что я приватизирую тебя на все вечера следующих недель. А может, и лет.
Из меня вырывается смешок. Что это, если не признание?
— Так я могу сказать всем, что…
— Давай не будем спешить, посмотрим, куда это приведет, — спокойно говорит Босс.
Я расслабляюсь в его руках, сама тянусь к губам в примирительном поцелуе, сама крепче жмусь к крепкому торсу, желая нагнать упущенное накануне ощущение его близости. Саша продолжает держать меня в кольце своих рук и очень чувственно касаться губ. Потом переходит в дорожку чувственных поцелуев на щеку, шею и, наконец, оголенное плечо. Отодвигает кромку свитера дальше, высвобождая больше кожи для обжигающих прикосновений.
Мы дышим очень громко. Атмосфера как-то слишком быстро накаляется, переходя из плоскости смешанных эмоций в жажду большего. Вожу ладонями по его широкой спине, больше всего желая снять этот чертов пиджак, запускаю пальцы в густые волосы, ловя ртом его чувственный стон. Голова кружится, кружится, кружится.
— Больше не плачь, одуванчик, — горячо шепчет мне в шею Александр. — А теперь иди, иначе утреннюю планерку придется сдвинуть на вечер из-за тебя. Мне итак сидеть теперь перед топами с этим… — он прижимает меня плотнее, явственно давая понять, о чем говорит.
Резко отстраняется и шумно выдыхает.
— Иди. В шесть тридцать жду тебя на парковке и никаких псевдо-свиданий. Ты поняла меня, Лея?
Его голос звучит четко и властно, настолько обезоруживающе эмоционально, что так и хочется выпалить: да, господин.
Пожалуй, с "Пятьюдесятью оттенками серого" я тоже пока завяжу.
С плохо скрываемой улыбкой выхожу из кабинета Босса. Его помощница, с которой мы, кажется, столкнулись впервые, осматривает меня с холодным прищуром. Ах да, наверное, я выгляжу, как зареванная клуша. На своем этаже ныряю в туалет и привожу себя в порядок. Потеки туши легко смываются водой, а вот с раскрасневшимся носом ничего уже не поделать, пройдет само через пару часов.
— Викот, — тяну я, как только возвращаюсь на рабочее место. — Все отменяется. Мой парень категорически против моей встречи с другим. Даже ради тебя. Прости.
Вижу, как округляются глаза подруги, когда она складывает два плюс два: то где и с кем я сейчас была и мое раскрасневшееся лицо. А что? Я ничего ей не говорила, она догадалась сама!
*Джабба Хатт — персонаж киносаги «Звёздные войны», огромный слизнеподобный инопланетянин.