- А теперь ешь.
Он снова взял вилку и наколол кусочек.
- Надеюсь то, что ты заказал, не было раньше обезьяньими мозгами?
- Это нет, но, между прочим, мозги мартышек – деликатес.
Шел скривился.
- Ужас.
- Шел, не думай, что я не задам свой вопрос. – Шкодливо сверкнул глазами.
- Я уже понял, что ты из тех людей, которые никогда не забывают. Спрашивай, но перед этим я хочу кое-что сказать: позволь мне не отвечать на слишком личный вопрос. Ладно?
Я смотрел на него, на его лице была улыбка, еле заметная, почти прозрачная. И очень серьезный взгляд черных глаз.
- Хорошо, но за это ты мне, опять-таки, будешь должен. – Я приподнял бокал и отсалютовал им. Он сосредоточился и смотрел на меня внимательно. – Я, за время нашего знакомства, тоже понял, что ты не ответишь на вопрос о своем настоящем имени. Не скажешь слишком много, но в то же время ответишь честно. Что ты, пройдя столько, до сих пор не разучился краснеть и твое смущение делает тебя все еще живым. Ты обожаешь музыку, но никогда не слышал нас – мне обидно. Но не это главное… сейчас для меня главное понять, почему ты такой?
Он непонимающе открыл ротик.
- Какой?
- Привлекающий внимание. Ты не представляешь, чего мне стоило это произнести.
- Я привлек твое внимание?
Я кивнул в ответ.
– Я не думал, что могу кому-то просто понравиться.
- А я уже давно не жду. – Одними губами прошептал я. – Так почему тебя отдали обратно в приют? – Он рассмеялся.
- Мираж!
- Я хочу знать.
Шел немного погрустнел, потом вздохнул.
- На самом деле, я сам не до конца понял, почему они от меня отказались. Они не могли иметь детей и сначала относились ко мне очень хорошо. Но со временем любовь прошла. Странно, правда? Родительская любовь оказалась ложью, как и вся моя жизнь - серой и монохромной. Я хоть и был маленький, но так и не смог называть их мамой и папой. И даже не плакал при переезде в приют, только флейту сжимал. Она мне всегда была рада и не предавала никогда.
Я встал и взял его за руку, потянул в туалетные комнаты. Как только за нами закрылась дверь, я обнял его.
- Тихо. Я понимаю, что не нужно было настаивать, но мне необходимо было знать. А вот почему ты скрываешь от Андре этот факт? – он уткнулся лицом мне в плечо и глухо проговорил:
- Я не хочу, чтобы он считал меня неспособным, то есть, недостойным родительской любви.
- Шел, что за ерунда? Если они сначала взяли тебя, потом отдали – проблема у этих людей. Не у тебя, Мышка.
- Теперь я стал Мышкой. Расту.
Я улыбнулся в его волосы.
- Умойся, не стоит давать репортерам еще повод облить меня и моих ребят.
- Разве здесь есть репортеры? – удивился Шел, отстраняясь и подходя к раковине.
- О! Ты не заметил ту крашеную особу за столиком у окошка?
- Я не обращал внимания…
Я плавно подошел к нему сзади, и когда он выпрямился, обнял и чуть прижался. Он смотрел в зеркало, на щеках снова был румянец, но вот глаза меня поразили. Черные. Бархатные, манящие. Он меня хотел. Возможно, еще сам не понял этого, но хотел. Я немного повернул его к себе и властно накрыл губы. Он не сопротивлялся и раскрылся охотно, удивительно. Я не скажу, что он слишком доверчив, значит, каким-то своим поступком я заслужил доверие. Знать бы еще, что я сделал, чтобы двигаться в этом же направлении.
Он робко погладил мой язык и подался вперед, обнял за шею. А я понял, что если мы хотим поиграть немного вечером, то сейчас самое время прекратить давить на его бедра. Он вдруг тихо, интимно, немного протяжно застонал мне в рот. Такой тихий звук, приятный. И мальчишка в моих руках вкусный.
Я нехотя оторвался от его припухших губок и поцеловал в висок.
- Пойдем, доедим наш ужин и поедем в студию, мне еще кое-что нужно сделать, а потом я весь твой.
Черные глаза в свете дневной лампы опять были с золотыми искорками, как теплый кофе. Мальчишка был как пьяный сейчас, только кивнул на мое предложение, но руки чуть сильнее сжались на шее.
– Шел?
- Знаешь, я, кажется, улетаю от тебя.
Я улыбнулся.
- Главное держись поближе и все будет хорошо.
Он тихо фыркнул.
Мы вернулись в зал. Журналистка сверкала глазами и что-то усиленно строчила в блокноте. Я могу даже частично представить текст этого шедевра. «У Миража новый любовник!» - сенсация месяца.
Я завез Шела в студию, поставил машину в гараж и направился к соседям. Я всегда выполняю свои обещания. Я обещал Мышу кофе, и я его добуду. Жаль, конечно, что у нас здесь нет магазинов, хотя можно заехать в бар и заказать кофе, да и вообще можно было купить в городе отличный кофе. Но я преследую сейчас две цели: первая - это обещание Шелу, а вторая - это кареглазая и красноволосая рептилия.
Как только я открыл дверь в студию, на меня налетел Марс. Я успел потрепать собаку по холке, когда в коридор вылетел Лоф с криком:
- Марс, съешь его!
Пес и ухом не повел, а наоборот, завилял хвостом.
- Твой пес меня любит, кстати, у тебя тушь потекла, куколка.
- Это не тушь, разноглазая сволочь! Это у меня на тебя аллергия так выражается!
- На меня тушь течет? Ва!