Курт отлетел от моего мышонка.
Мне всегда было интересно, что классного в том, чтоб вечно ходить под кайфом.
– Шел? – я протянул руку, мальчишка схватился за мои пальцы, руки дрожат, в глазах паника. Но не плачет. Привык не плакать.
Я повернулся к гитаристу, он стоял и непонимающе смотрел на Шела.
- Парень? Ах, ты… *…* и не поймешь, *…*! – лексикон богатый.
- Курт, передай Ворону, что у меня к нему очень серьезный разговор. – Ответил я на его тираду. Он лишь кивнул, в таком угаре, в котором находился этот человек, вообще странно, что он что-то понял.
Мы вышли в зал, мышонок молчал и потирал шею, на которой был немаленький засос.
- Времени мало, нужно было лучше объяснить тебе, что такое клуб, в котором гуляют звезды.
- Я уже и так понял, это место, где нельзя сходить в туалет, тебя обязательно прижмут к стене. – Он передернул плечами. – Он спутал меня с девчонкой.
- Это его не извиняет.
Мы завернули за угол к выходу, здесь было темно, и это было здорово, я встал спиной к проходу и прижал Шела к себе. Он уткнулся носом мне в ключицу и засопел.
- Ненужно было уходить одному. – Тихо проговорил он. - Марс хотел меня проводить, но я отказался. А когда этот бугай прижал меня к стене, я испугался. И…
- И? – я гладил его по хрупкой спинке, он не плакал, просто был в жуткой панике.
- И я звал тебя. – В шею прошептал он. Я улыбнулся и почувствовал что-то сродни торжеству.
- И я пришел. – Немного наклоняясь, проговорил я и впился в его губы, коротко, но сильно. Отстранился.
– Поехали, ребята нас уже ждут.
Приехали домой и разбрелись по комнатам. Завтра у нас репетиция в зале «Оракула». Поэтому нужно отдохнуть, было достаточно поздно, но я не мог уснуть, Ад позвонила и сказала, что сегодня домой не придет и останется ночевать у Ханны, и я вдруг понял, что моя постель слишком большая и холодная.
Промучившись почти час, я не выдержал и встал, вышел в коридор и в темноте налетел на тонкое тело.
- Ой! – послышался сдавленный шепот с пола. – Тони?
- Шел, ты почему не в постели? – недоуменно спросил я.
- А ты? – также с пола, спросил он. Я наклонился и подхватил его на руки. Повернулся и занес в свою комнату, положил на кровать. – Тони? – снова немного шокированно.
- Мне было скучно, и я решил, что ты скрасишь мой досуг.
- Сейчас ночь, Тони, и ты все время сам говоришь, что ночью нужно спать.
Я не включал свет, я и так прекрасно видел в темноте, он улыбался и нашарил уголок одеяла, потянул его на себя, укрылся.
- Да, тогда, может, скрасишь мне ночь?
Он тихо рассмеялся.
- Не мог уснуть без меня? – несмешливо, и мне нравится, что он так разговаривает со мной, мне нравится, что его тонкие пальцы, кроме того, что нащупали край одеяла, нежно погладили мою ладонь. Я наклонился и мягко накрыл его губы.
- Соскучился. – Прошептал я в приоткрытый ротик. Он блаженно вздохнул и потянул меня на себя.
- Тони, я тоже не мог уснуть, кровать казалась слишком большой, и я долго собирался с силами и придумывал предлог, чтобы постучаться к тебе. – Часто зашептал он. Я лег рядом и обнял его.
- Не думай в следующий раз. Я понимаю, будет сложно, по причине того, что на публику мы должны будем играть, но пока так лучше, для них для всех ты - темная лошадка, и они не знают, что от тебя ожидать. Но я хочу, чтобы дома ты не скрывал то, что хочешь. Ребята тоже играют роли, я не придумывал им типажи, они придумали их сами, но это необходимо. Чтобы у тебя оставался шанс на личную жизнь, чтобы ты мог просто встать утром в боксерах и почесать живот, не думая о камерах и репортерах. Понимаешь?
- Да.
- Шел, ты не устал? – немного интимно в его маленькое ушко, я сразу понял, что он уловил эту перемену, но меня обрадовало то, что он не напрягся.
- Нет. И шампанское до сих пор бурлит в крови…
- Если ты хочешь…
- Я не знаю.
Я вздохнул и накрыл его собой, сильно поцеловал в приоткрытые губы, сразу проникая в ротик, не давая ему и шанса на сопротивление. А он и не сопротивлялся. Застонал.
- Вот этого мне не хватало сегодня весь вечер.
Вжимая его в кровать, я скинул одеяло и мягко, как мог, раздвинул ему ноги. Мы были в пижамных штанах, и я не хотел их снимать, просто не быть ближе уже невозможно. А они немного отрезвляют и не дают мне быть грубым. Я чувствовал жар его тела, его нежность.
– Шел, ты только не уходи в себя, хорошо…
- Да, хочу быть с тобой, пусть только дома, просто хочу быть.
Я застыл. Мышонок всхлипнул и подкинул бедра, и его тонкие пальчики сжали мои плечи, а ножки обвили талию.
Я рыкнул и перевернулся вместе с ним, он оказался на мне, сидя. Выгнулся. И судорожно заерзал, потерся.
- Шел… - безумие, страшно представить, что происходило во мне.
Я знал, как это называется. Я знал, потому что он сейчас предлагал себя, а я боялся взять. И вот этот страх… я знал, как он называется. Чувство, которое заставлял меня испытывать этот хрупкий, но в тоже время сильный мальчишка. Это чувство, которое я, возможно, ждал так долго…
Я застонал и прижал его к себе за бедра, зашептал.
- Шел, мышонок, ты сейчас удивишься, но я тоже хочу быть с тобой.
Он застыл и вдруг кончил. Упал ко мне на грудь и разревелся. Теплая жидкость разлилась, и он судорожно задышал.
- Прости, нельзя говорить такие вещи во время прелюдии.
- Это была прелюдия? – тихо рассмеялся я.