- Полгода назад.
Она улыбнулась.
- Чем Вы сейчас намерены заниматься? Продолжите дело своего отца? Может быть, начнете продюсерскую карьеру?
- Нет. Дело моего отца – это только его дело. И не делайте такое лицо, мне доподлинно известно, что журналистская братия порылась в этой корзине с грязным бельем и прекрасно знает, что наши отношения с отцом далеки от идеальных.
Она кашлянула.
- А как насчет продюсерской деятельности?
- Продюсерская деятельность, как Вы выражаетесь, меня тоже мало волнует, я понимаю, что шоу-бизнес с замиранием сердца ждет моего возвращения. Но этого не случится. Моя карьера как солиста – закончена, и начинать вращаться в кругах, которые мне омерзительны, я не намерен. И больше скажу: возвращаться и переступать иллюзорный порог - я не собираюсь вообще.
- Это шокирующая новость, потому что Вы правы - многие ждут, что Вы вернетесь и начнете хоть как-то контактировать с этой гидрой. – Она снова перевернула листок, а я немного сменил позу в кресле. – Так, а чем же Вы намерены заняться, ведь наверняка у Вас появилось много свободного времени?
- Миранда, я иногда смотрю на Вас и удивляюсь, какая Вы прекрасная актриса.
Она улыбнулась.
– Смена работы пошла Вам на пользу.
Снова кокетливый взгляд.
– Скажите мне честно: Вы знаете, чем я занимаюсь?
- Не совсем. Удалось узнать мало, и я была бы благодарна за достоверную информацию. И наши читатели были бы тоже…
Я рассмеялся.
– Ну, Тони… - она надула губки.
- Все, прекрати. – Я отклонился на спинку кресла и снова взял чашку, сделал глоток. – Я занимаюсь строительством, точнее, мы с моим дядей почти закончили строительство приюта для детей. В наши планы входит также полное среднее образование и музыкальные открытия. Дети в нашем приюте будут обеспечены всем, включая тепло родительского дома.
Она смотрела на меня во все глаза.
- Мистер Максвелл, Вы серьезно?
- Да. Я собираюсь перевернуть ту гранитную плиту несправедливости, наглости, бесчестия и предательства по отношению к невинным детям.
Миранда нажала на кнопку диктофона.
- Ты понимаешь, что ты говоришь? Ты не меценат. Ты - Мираж! Циник и грубиян, музыкант, который собирал миллионы на стадионах! Ты принимаешь, ладно, принимал, наркотики! Ты одним своим видом рисуешь картину о своем прошлом! Даже надев костюм от Armani и рубашку слоновой кости от Tom Klaim – ты остаешься Миражом.
- Миранда, девочка моя сладкая, я прекрасно осознаю всю подоплеку этого интервью, но оно мне необходимо.
Она нахмурилась.
- Ну, мистер Максвелл, тогда расскажите мне, как Вы собираетесь провернуть это дело…
- Вот это - другой разговор, а то разволновалась… Итак. – Я показал рукой на диктофон.
Она закусила губу и нажала на кнопку.
- Все основное мы уже сделали: зарегистрировались как официальное учреждение, проводим собеседования с преподавателями и воспитателями. Делаем внутренний ремонт и закупаем оборудование. Работа кипит, и пока на данной фазе мне не хватает рекламы.
- Рекламы?
- Не совсем так выразился… Уйти просто так мне никто не даст, обязательно будут преследовать твои коллеги, Миранда, кстати, что и происходит последние полгода. В такой обстановке мы совершенно не можем посвятить себя новому делу, уйти с головой в то, что мы считаем нужным. И мне необходимо это интервью для того, чтобы все остальные, прочитав его, оставили нас в покое.
- Этого не случится. – Серьезно проговорила она. – Ты же понимаешь, правда?
Мы как-то и не заметили, что ушли от официального интервью.
- Понимаю, но ажиотаж спадет, и мы сможем заниматься делом.
- Расскажите, мистер Максвелл, как пришла эта странная идея с приютом?
Я улыбнулся.
Миранда всегда была акулой с пятью рядами острых зубов. Мой выбор пал на нее, хотя Итон был против. Она прекрасно знает свое дело и напишет статью именно такой, какая нужна мне.
Я рассказывал о своих ребятах, не вороша прошлое и не раскрывая подробности, я делился с ней своими идеями, очень тонко прослеживая причины и последствия. Были темы, которых мы вообще не касались, но Миранда была бы не собой, если бы последний, за два часа, вопрос не был таким:
- Мистер Максвелл, нашим читателям, несомненно, будет интересно узнать: свободно ли Ваше сердце?
- Нет. – Нежно улыбаясь, ответил я; чувствовалась усталость, и голова начинала гудеть от постоянных вопросов, но я был готов и к этому.
- И кто же это счастливица?
И почему весь бомонд считает, что я интересуюсь женщинами? Я ухмыльнулся, мой мобильник на столе завибрировал.
- Минутку. – Проговорил я, беря трубку.
- Тони, вы еще не закончили?
- Нет, мышонок. – Ответил я. Самый дорогой и нежный, не избранник, а любимый, не просто занявший в моем сердце свободное место, а вытеснивший из него всех и с комфортом там устроившийся – в комочек, мягкий и пушистый.
- О, а мы с Итоном как раз за бумагами последними ездили и вот решили тебя забрать. Ты скоро? – он никогда меня не обвинял, ни в чем. Я показал ему мечту и не смог отпустить в нее, а он просто принял то что есть, мой Шел.
- Минут пятнадцать еще. Скажи Итону, пусть купит тебе шоколадку…
Послышался смех и ворчание дяди.
- Мы тебя ждем. – Чмок в динамик и гудки, я положил трубку обратно на стол и посмотрел на Миранду.
- Знаешь, если бы я тебя не знала, если бы все эти годы не следила за твоей карьерой и публичной жизнью, то сейчас могла бы с уверенностью сказать, что ты влюблен.