- Привет. Нас сегодня, наконец, ждут нормальные бутерброды? – поддел Кота Шел.
- Это все Итон, ему позарез нужно, чтобы я научился нормально резать… - он запнулся, а я нахмурился и подал чашку кофе Ноэлю, наклонился и поцеловал Кота в щеку.
- Доброе утро, котенок, и прекрати тушеваться. Если у тебя выйдет первый бутерброд под руководством Итона – это прекрасно.
Кот фыркнул.
Мы спокойно завтракали, когда в кухню влетел Майлз, а за ним Митчел.
- Привет! – почти в один голос, и шлепнулись на свои места за столом, я смотрел, как Митч мажет тонкий тост маслом и как кормит Рея.
Это было тоже странно, Митчелл влился в наш коллектив очень легко, и по темпераменту он подходил Рею намного больше, чем Ад. И когда Рей пришел ко мне и, немного стесняясь, спросил: «Можно ли комнату в новом доме разделить с Митчеллом?» Я не задумывался над ответом и обнял его, сказал, что в этом доме он может делать всё, что ему захочется. Счастье.
Возможно, моя семья - именно они.
Итон поймал мой взгляд и одними глаза одобрил мои мысли.
Я думал, что раньше мне не хотелось ехать к родителям, но сейчас мог откровенно признаться – это было не так.
Шел помогал мне с галстуком и поймал мой взгляд:
- Тони, не хмурься.
- Не хочу ехать туда. – Немного капризно и морща нос, ответил я.
Мы решили, что выбор щенка может затянуться, и я сразу лучше надену костюм, чтобы потом не спешить, ведь моя мать считает опоздание – моветоном. Но еще больший моветон - влететь в зал с гостями взмыленным как лошадь.
- Я понимаю, но они твои родители, и ты обязательно должен поздравить маму.
- Мой рассудительный мышонок. Поверь, им обоим абсолютно все равно на мое присутствие, просто у них какой-то важный разговор… вот и вся причина.
- А почему они Итона не пригласили? – вдруг спросил он, уже выходя на улицу.
- Хороший вопрос, но я думаю, что он бы помешал своим насмешливым выражением лица. Да и особой любви между ним и моей матерью нет и не было никогда.
Мы сели в машину, и я завел мотор, плавно выехал на дорогу. Мы решили сделать небольшой отрезок дороги более удобным и даже сделали стоянку. Сейчас тут были только три машины и внедорожник-монстр Митчелла. Я помню, мы даже все высыпали на пятачок перед главным зданием приюта, когда услышали визг Рея по поводу машины бой-френда.
А потом полночи гоняли по бездорожью, распугивая местных жителей и горланя репертуар Лофа.
- Мне странно видеть такие отношения между родственниками. – Тихо проговорил Шел. – Я, конечно, вообще не совсем понимаю, что такое семья, но…
- Разве? – улыбаясь и смотря на дорогу, спросил я.
Он притих.
А потом я почувствовал тяжесть его головы на своем плече.
- Ты для меня намного больше, чем просто семья, Тони. – Прошептал он. – Ты – музыка моего сердца.
Я тоже немного наклонил голову и потерся о мягкие волосы моего мышонка щекой.
- И ты для меня намного больше, чем просто любимый человек.
Он тихо рассмеялся.
Когда мы открыли двери зоомагазина, он тут же растерялся. Тут, кроме щенков в вольере, были все представители фауны, и мой Ноэль пошел вдоль стены с клетками грызунов, сюсюкая и посмеиваясь, потом потоптался возле крокодильчиков. Птицы его не очень интересовали, но огромный попугай с красным хохолком заставил удивленно округлить глаза. У клеток с непонятными животными он долго стоял и читал таблички.
Я не мешал ему, а подошел к консультанту.
- Вас что-то заинтересовало, сэр?
Надо отдать ему должное, он узнал меня, но тут же взял себя в руки и натянул профессиональную улыбку стоматолога.
- Пока нет, но я хочу узнать о щенках… нам бы что-то среднее… Ноэль?
Он подлетел ко мне, глаза горели, как звезды, и эти его золотые искорки стали такими четкими, делая глаза почти нереальными.
– Тебе что-то приглянулось?
Он кивнул и сжал мои пальцы.
- Можно? – и тонкая рука потянула меня к небольшой клетке, консультант пошел следом.
В ней были мелкие обезьянки, назвать их обезьянами у меня не повернулся бы язык.
- О, это - Cebuella pygmaea (карликовая игрунка), редкое, недавно привезли.
Я посмотрел на Шела.
Он не отводил глаз от клетки, щеки порозовели, пальцы, которыми он дотронулся до тонких прутьев, немного дрожали.
- Лоф тебя не простит, ты же сказал ему, что хочешь собаку.
- Я назову ее Марио. – С придыханием ответил он мне.
- Лофарго тебя не простит, лучше назови ее по-другому.
Он улыбнулся.
- Правда?
- Если ты хочешь обезьянку за несколько тысяч евро, я не могу возразить.
Он еще больше смутился.
– Я не для этого назвал вслух ее цену. Я только боюсь, что она слишком маленькая, Ноэль, потеряется.