Вова посмотрел на меня с глубочайшим изумлением:
— Ты чего, моя⁈ Вон она, в кустах ревёт.
Я затупила, прямо капитально. Выбор был, прямо скажем, невелик.
— Галя?..
— Ну конечно!
— Наша Галя⁈
— Любимая, ну ты-то у меня ничем не ударялась! Да хоть следы посмотри!
— Всё равно я в них ничего не понимаю.
Муж глубоко выдохнул:
— Это — наша Галя. Галя — оборотень. Насколько я видел — очень, очень крупный тигр. Тигрица. Чёрная.
Точно, тень была чёрная. Оборотень. Ладно.
Шкуру со льва наконец ободрали, свернули огромным резко пахнущим рулоном. Шампунем, что ли, помыть? Голый труп Вова оттащил и бросил в муравейник. Сказал, скелет можно будет потом забрать. Для комплекта. А потом скомандовал всем шагать на остров. Всё одно скоро обед.
ГОТОВИМСЯ К ПЕРВОМУ ПРАЗДНИКУ
Ещё раз переспросив про ту часть рассказа, где шла речь о ночи Середины лета, Вова с обеда на вырубку не пошёл, а собрался и вместе с Кадарчаном отправился «тайга, однако». Через три часа они явились с парой косуль. Я немного удивилась:
— А почему не завтра? Мясо свежее бы было…
Согласна, с точки зрения заядлого охотника звучит глупо — но я же городская девочка! Для меня стало совершенным откровением, что вся, ВСЯ дичина жёсткая, что её желательно хорошенько помариновать — сутки, а можно даже и двое — вот тогда она будет «Ах!». Ну, если поразмыслить — всё логично: им же в лесу всё время надо или убегать, или догонять. Не то что наши козы: хотят — едят, хотят — спят)))
Лучшие куски мужики отобрали и замариновали, а всё прочее отправилось на кухню — особенно косточки. Как же я соскучилась по нормальному супу, сваренному не на тушёнке (отличной, высшего сорта, но всё же), а на косточке! Валя сурово сказала, что за́раз всё это в суп кинуть — сильно жирно! Делим на два, а может и на три.
Вечером после тренировки у костра развернулись бурные дебаты: как же будем праздновать?
Во-первых, сама идея праздника, так сказать, упала как снег на голову. Нет, я, конечно, веду календарь, но что ночь между вторым и третьим месяцем — это ночь середины лета, я как-то…
И вообще — мир новый.
— Давайте вопрос поставим шире: у нас нет пока истории, всяких событий и дат, — я начала рассуждать вслух, — пока мы можем идти только по календарным каким-то вещам, правильно?
Дальше можно было просто записывать, пока всё в черновик, в одну кучу:
— Середина лета — это я так понимаю, самая макушка?
— Да, самая короткая ночь, получается так.
— Тогда должен быть день и самой длинной ночи.
— Это Новый год получится? Зимой?
Народ зашумел:
— Новый год у нас в первый день первого месяца — это получается начало молодого лета же!
— Правильно!
— А зимой тогда что?
— Так пусть будет день середины зимы.
— Самая длинная ночь, говорили же.
— Типа Самхейна, что ли?
— Ну их, эти скандинавские заморочки!
— Правильно, — от Вовиного командирского голоса я аж подпрыгнула, — нечего под викингов косить, своё надо придумывать!
— Ну вот: Новый год, потом Середина лета, потом — начало осени.
— Праздник начала осени?
— Ну, праздник урожая…
— По-детсадовски как-то звучит.
— А что? Во всех сельскохозяйственных культурах есть: сбор урожая, встреча весны.
— Встреча весны — это хорошо!
— У Макаренко был праздник первого снопа.
— Сперва пшеницу посеять надо…
— А праздника начала посевной не было?
Короче. Велено было всем думать и искать повода для праздника. Отличная цель для русского* человека, я считаю!
*Русского в широком смысле слова
По итогу постановили: завтра —
работать только до обеда, а после обеда сильно готовиться к празднику,