— А Тоню-то нашли?
— И не думали даже. Проголодается — сама придёт.
— А если не придёт?
— Да конеш-ш-шно! Поспорить могу: завтра вечером либо послезавтра утром — крайний срок. На что забьёмся?.. Да шучу я, не падай уж в обморок-то…
После ужина я взяла Женьку и Васю, и мы вместе садили клумбу у донжонного крыльца. Из маленьких метёлок, которые пахли сладко и ещё лимончиком.
А вот вечером мы с Вовой ходили инспектировать опоры будущего северного моста. Мы и ещё целая куча людей, переживающих за проект, да их друзья, да родственники, да случайно зацепившиеся. Набралась, короче, толпень человек в сто двадцать.
Я ожидала, что Бурная по своей привычке будет биться в чужеродные включения и крутить бешеные водовороты, но по ходу дела в эти опоры тоже примешалась какая-то магия, потому как водяные потоки обходили их плавно, словно приглаженные усмиряющей рукой.
Опоры стояли уже до третьего островка, и барон благословил строителей на дальнейший трудовой подвиг, пока река ещё тёплая. Ну, условно тёплая — пока не идёт ледяная шуга. Народ дружно кричал такое ура, как будто им не работать разрешили, а обещали как минимум тройную прибавку к пенсии.
Мне всё казалось, что где-то тут, поблизости, должно быть бродят духи строителей БАМа, Магнитки или ДнепроГЭСа, щедро делясь с нашими колонистами своим строительным энтузиазмом.
Коле, закончивший свой Эльфийский мост до Черёмухового острова, вызвался в таком случае взять на себя возведение арок и полотна пролётов. Народу в его бригадах было уже не меньше, чем у родителей, и работа над Северным мостом закипела с удвоенной силой.
Тонька вылезла назавтра даже не вечером, а уже утром, голодная, замёрзшая, злая и напуганная. Получила по жопе дважды: за невыполнение наряда и за оскорбление барона. И отправилась на исправительные работы. Вова велел держать её подальше от сестры, по крайней мере, пока в ум не начнёт входить. Ибо нефиг.
Я думала, цыгане придут торговаться за своих повязанных, но они не пришли. Не то что их барон (я думаю, маленько оклемавшись и привыкнув к новым реалиям, он и задницы ради такой шестёрочной швали не поднял бы) — вообще никто не пришёл и ничего не предъявил. Шарился, правда, кто-то по кустам вдоль наших условных границ. Чё уж они высмотрели — не знаю, однако к острову подходить не стали и на поля больше не за́рились.
БОРЯ! ЗЕМЛЯ!
Новая Земля, Серый Камень и окрестности, 01.04 (августа). 0004, утро
Следующее событие, достойное особого упоминания, случилось буквально через пару дней после нашей массовой мостовой инспекции.
Борька Конников выпросился на этот день помогать на Северном мосту. Приняли его с радостью — в большей степени не за магические земляные навыки, а за то, что Борька, кто забыл, был ещё и тяжом. А это на строительстве всегда роляет. Тем более что почти все тяжи временно были заняты на доставке материалов для южных башен основных стен замка. Сам же Борька страстно хотел посмотреть на погружение брата.
Филя был в бригаде, выставляющей основание опор, и в этот день они должны были испытать колокол изменённой конструкции, рассчитанной на бо́льшую глубину. Русло между третьим и четвёртым скальным зубом в Бурной резко ныряло вглубь — с четырёх аж до восьми метров. То ли не всё просчитали, то ли Бурная наконец решила показать свой сложный характер, но что-то пошло не так.
Нет, поначалу ничего не предвещало. Им удалось как надо погрузиться, закрепиться и даже уложить первую порцию строительного состава, но потом… Колокол треснул и вмялся, словно бумажный стаканчик. Работающих наверху разметало и побросало в воду, но это было не самое худшее, поскольку подбирать их тут же кинулись дежурные лодки. А вот тех, кто был внутри колокола начало заливать водой. Медленно, но неумолимо. Входные люки перекосило, заклинило, и люди оказались в ловушке. Сверху им на головы хлестала вода, дошедшая уже до колена.
Взбесившаяся Бурная расшвыривала немногих наличествующих тяжей, пытающихся проломить купол снаружи. Барон — барон мог бы, наверное, спасти ситуацию, но он со вчерашнего дня ушёл с группой на юг, туда, где по описанию Найдёновых была гора с белой верхушкой — мужики надеялись найти месторождение мрамора — и вернуться они должны были дня через два…
Борька, в числе прочих совершивший свою неудачную попытку, выловленный из ледяной воды, трясся, держась за борта́ лодки. В уши долбил тревожный звон рынды. От теплиц к берегу бежали люди.
— Боря! Боря! Земля! — каким-то чудом он узнал среди кричащих голосов материн и угадал в толпе её маленькую фигурку в рабочем фартуке, но не сразу понял, что она кричит. — Земля!!! Подними их!
Колокол умолк, и стоящие рядом с Дашей люди закричали вместе с ней:
— Зем-ля! Зем-ля!!!
— Земля! — заорал Серегер, молотя его по плечу. — Подними землю! Ты же маг!
Борька стёр с лица воду, капающую с волос, попытался сосредоточиться.
— Не могу. Не чувствую, далеко.
— Щас будет ближе!
Серегер подвёл лодку и встал над самым колоколом, удерживая её на краю вихляющей воронки, лицо у него покраснело:
— Давай!
Борька закрыл глаза. Сверху была сердитая вода, но там, под этим бьющимся потоком, была его стихия, родная и послушная. Вот! Он начал двигать землю под колоколом вверх. Плохо. Пришедшие в движение породы начали разрыхляться, смешиваться с водой. Испугавшись, что Филя и другие сейчас увязнут в них, как в зыбучем песке, Борька рванулся магическим чутьём вниз, ещё, до самой матёрой скалы. Скале не прикажешь, она — кость земли, её крепость. Но можно ведь попросить, позвать… Камень двигался медленно, словно загустевшая смола…
Борька чувствовал, что сил его не хватит. Обычно он старался лишний раз не беспокоить своего сурового бога, но сейчас был как раз нужный случай.
— Яр, помоги мне! Пожалуйста…
Я стояла на берегу, как и многие люди, не зная чем помочь и бессильно прижимая к груди руки. Со всех сторон бежал ещё народ — и мы ничего не могли поделать. Лодочки вылавливали из реки промокших строителей, и только одна плясала в потоке прямо над тем местом, где ушёл под воду колокол. В какой-то момент мне показалось, что цвет воды изменился, но я боялась поверить. Нет? Это оно⁈ Да!!!
Колокол вылез из воды и остановился. В дыру, из которой перестала захлёстывать вода, просунулась чья-то рука. О боги! Хоть кто-то жив!!!
Лодочка оторвалась от колокола и понеслась вниз по течению, крутясь и подскакивая на волнах. Из десятка спешащих на помощь лодок вырвалась одна и понеслась ей вслед, высоко задирая нос из воды. Дед догонит.
Помятый колокол разбили, и его обломки, не удержавшись, сползли в воду и поплыли по Бурной странного вида плотом. Строители все были живые, только замёрзшие до синевы и грязные по самые уши. Дед, погнавшийся за лодкой Серегера, привёл её вместе с обоими парнями. Борька лежал в беспамятстве, из ушей у него текла кровь и он, по ходу дела, временно оглох. Серегер был истощён, как будто без воды трое суток по пустыне полз; не такое это, видать, лёгкое дело — силой магии удерживать лодку в определённой точке бурной реки.
Я позвала целителей, кто уже был на берегу, и велела им заняться замороженными, а сама взялась за этих двоих героев.
Самое интересное, что пока я их лечила, архитекторы наши взяли в оборот Деда и сгоняли до получившейся на месте колокола скалы, оценили, обнюхали со всех сторон и признали едва ли не идеальной опорой. После чего спешно вернулись и насели на меня с идеей вырастить опоры до северного берега таким же макаром. В этом месте меня опять же посетило дежа-вю: как Лика выращивала лиственницы, а я ходила за ней следом и вытаскивала её из полумёртвого состояния по три раза на дню. С другой стороны, из Лики уже сейчас получился такой маг-природник — моё почтение! Так что…
— Борька, поехали! И Серегера возьмём, пусть тоже совершенствуется. А уж подпитывать вас двоих я как-нибудь смогу.
НАЧИНАЕТСЯ ОТДЕЛКА ЩЕНКА ПОД КАПИТАНА
(ОЙ, ПРОСТИТЕ, КАЖЕТСЯ, ЭТО ПРИДУМАЛ АЛЕКСАНДР ГРИН…)
Мы уже двадцать минут торчали над следующей точкой, потея. Потели мы вшестером: Серегер с Борькой — от усердия, я — от непрекращающейся концентрации на вкачку энергии, а Сергей, Эльвира и Коле — от переживания. Но… хоть Борька и старался и выливал в магические усилия мегатонны энергии — ничего не получалось. Он с усилием зажмуривался и пару раз уже потерял бы сознание, если бы я его не страховала.
Я посмотрела на троих своих архитекторов, сморщившихся так, словно это они пытались поднять со дна скальную ногу.
— Ну что? Не выходит каменный цветок? — фразочка сейчас актуальна как никогда, ха. — Какие идеи?
Эля разочарованно покачала головой:
— Рано мы обрадовались.
— Нет, мама, погоди! — Коле был настроен решительно. — Это как тогда, с первыми делянками, помните? Ему нужно правильное ощущение.
Серегер, полностью сосредоточенный на удержании лодки в одной и той же точке и потому не слышавший наш разговор, истошно заорал:
— Человек! Человек за бо́ртом!