Плеснув в бокал водки, Малой поднял его к свету, льющемуся от лампы, и прищурился, глядя, как прозрачная жидкость сверкает забавными разноцветными бликами. Как найти девчонку, он знал, шпанята, кантующиеся у вокзала, выложат ему о ней всю подноготную. Он не сомневался. Но этим займётся завтра, сейчас же хотелось просто завалиться в кабак и надраться так, чтобы качало лёжа.
Ни одна из баб еще не поступала с ним так дерзко. За всей его обманчиво — добродушной веселостью прятался настоящий жесткий зверь, и это знали все, кто с ним сталкивался — от местных шалав и их сутенёров до братвы.
Медленно поднеся бокал ко рту, Тимофей пригубил обжигающий напиток, посмаковал на языке, и выпил весь. Что за хуета, даже ядреная дорогая водяра сегодня его не пробирала! Всё дело в златоволосой красотке, следовало признаться хотя бы самому себе, она его зацепила. Так, как не удавалось никому из её предшественниц.
Он так погрузился в размышления, что не сразу заметил появление друга. Валька Мухин по погонялу Валет, был его верным товарищем в любом кипише, и, как говорится, за любой кипиш, кроме голодовки. Среднего роста, с мощным разворотом плеч, бывший боксёр неизменно находился при Малом, и мог оторвать голову всякому, кто косо взглянет в их сторону.
— Как там тёлка? — плюхнувшись в кресло, осведомился Валентин, и дотянулся до портсигара.
Вытряхнул сигарету, прикурил, и, развлекаясь, выпустил в воздух почти идеально ровную струйку дыма.
— Никак. Я ей не понравился, — с ухмылкой сказал Малой, присев на край стола.
— Не врубился, — нахмурился Валька, и меж его густых светлых бровей пролегла складка. — ты чё, отпустил её?
— Не. Она разрешения не спрашивала, сама свалила.
Валет подался вперед, сигарета повисла в уголке его рта.
— Не гонишь? Как она свалила, а ты куда, бля, смотрел?
— Пушку мою в качестве сувенира загребла. — сообщил, мрачнея, Тим, и на его скулах ожили желваки. — да в натуре, серьезно я! Прыткая очень малышка, я сам охуел.
— Так, а чё сидим, кого ждем? — поднялся Валентин, сбросив горстку пепла в ладонь, — поехали, далеко не могла улизнуть. Прошвырнемся по улицам, если чё, пацанам щас звякну, чтоб в оба глазели.
— Остынь, не суетись. — невозмутимо оборвал Малой, встав спиной к нему. — завтра эту куклу найдём, есть одна надежная наводка. Кошки — мышки по традиции для мышки заканчиваются плачевно. Не глупая девчонка, ни хрена со стволом не сделает, а может так случиться, что и сама принесёт обратно. — обернулся, на миг, встретившись в другом глазами, — ну, передал бабосы Ворону? Не в накладе остались?
Валька пожал плечами. Спокойствие Малого его ввергло в легкий ступор, но углубляться в проблему не стал, зная о взрывном характере друга.
— Да в ажуре всё, не ссыкай. Ворон не в обиде, извинились перед ним за налет шпанят. Поеду я до дому, до хаты, обещал мамане пораньше сегодня вернуться. Созвонимся завтра, братан.
— Ага, давай, труженик семейного очага… — попрощался с ним Тимофей, и, дождавшись, когда за окнами исчезнут светлячки стоп-огней, направился во двор.
Коротать ночь в одиночестве в пустом особняке ему не хотелось, да и настроение было какое-то со злой веселостью. Пожалуй, блондиночка разбудила в нём азарт хищника, а тело требовало разрядки, и кто ж если не стриптизерша Линда, сможет усмирить его разбушевавшихся демонов…
Когда он садился в машину, зазвонил телефон, и включился автоответчик. После шутливого приветствия раздался голос Генки, еще одного верного друга Малого:
— Слышь, Тимоха, я девицу пас до остановки, она кому-то звякнула, щас топчется у будки. Пушку твою заберу, куклу не трону. Всё, отбой!
Тим удовлетворенно улыбнулся. Красотка и не подозревает, что за ней следом отправился его человек, а Генка молоток, настоящий профи, не засветил фэйсом. Теперь точняк можно поймать расслабон, а завтра навестить кроху и поговорить от души.
Гена тихо матюгнулся, увидев, что опоздал. Пока трещал с Малым, белобрысая прыгнула в тачку к какому-то хмырю. Сам он едва успел сориентироваться, и погнать свой джип следом, не теряя задрипанную «волгу» из виду. Бля, да если б Тим не дал знак, что с девицей надо аккуратнее, пушка уже была бы у него, ему чё, делать не хуй, мотаться по городу, изображая Шумахера?!
Михаил хмуро покосился на падчерицу, и остаток пути до дому они сидели молча. Предвкушая, как сейчас задаст блудливой взбучку, он мысленно потирал руки. Эта малолетка зарвалась, ни в грош не ставит ни мать, ни его, пора проучить соплюху.
Проучить так, чтоб надолго запомнила, что такое уважение к старшим. По-взрослому.
Златка прошмыгнула в свою комнату, предусмотрительно спрятала трофей под подушку, прикидывая, куда его девать. Хранить здесь пистолет опасно, может обнаружить Мишка, и тогда точно не отмазаться от объяснений. А говорить правду о сегодняшнем приключении ей не хотелось, и без того этот урод, сожитель мамки, вечно называет её шалавой.
Будь ее воля, давно бы уже съехала, да вот некуда. Снять жилье не на что, устроиться работать она могла только в кафе или поломойкой, но ведь это слезы, а не деньги. Была б возможность получить образование, другое дело, но разве ей вообще стоит на это рассчитывать?
Михаил возник на пороге внезапно, минут через десять. Злата сидела на кровати, пялясь в старенький ноутбук, и ничего не запоминая из того, что показывали в фильме. Мысли витали далеко, душу грызла тревога.
— Чего надо? — исподлобья взглянула девушка на отчима, который крадучись приближался.
— Чего-о… — передразнил он, поддернув треники с пузырящимися коленями. — поговорить с тобой, дурёхой. А ну, подвинься.
Она попыталась соскочить на пол, но мужчина грубо припечатал к месту, и сел так, что Златка оказалась в уголке, зажатая его грузным телом. Сердце оборвалось, когда Мишка протянул руку, и по-хозяйски облапил за грудь.
— Не пыхти, глупая, не обижу… Счас немножко воспитаю и усё, ты ж меня знаешь, я не злой.
— Руки при себе держи! — рявкнула она, садко хлестнув его по пальцам, но Михаила это не отрезвило.
Сильнее стиснув грудь, он пихнул девчонку на спину, и, кряхтя, начал елозить, пристраиваясь удобнее. Под тяжестью его килограммов Златка едва не задохнулась, отчаянно брыкалась, пинала негодяя, но он был под градусом, и боль его не пробирала.
— Тише ты, не дергайся. Чё, как маленькая, вон, сиськи какие отрастила, и попа ладная, — приговаривал Михаил, шаря по ее бедрам одной рукой, а другой норовя пролезть под джинсы, — приласкаю малёхо, чё, убудет с тебя? Зря, что ли, пол города объездил, искал тебя, сучку! Тихо, я сказал!
Последние слова он взревел так, что она чудом не оглохла, и, размахнувшись, влепил оплеуху. У Златки потемнело в глазах, она разъяренной кошкой набросилась на мерзавца, впилась зубами в запястье, и теперь взвыл уже он. Второй удар был настоящим, наотмашь по лицу, и девушка, потеряв равновесие, плюхнулась на кровать, больно стукнувшись щекой о спинку.
Она хотела крикнуть, что убьет его, но рот наполнился чем-то металлическим, противным на вкус, и она лизнула разбитую губу. Кровь стекала по подбородку, пачкая футболку, и Мишка, чуть поостыв при виде окровавленных пятен, что-то невнятно пробормотал, и приподнялся, опираясь на локоть. Злата нащупала под подушкой пистолет, в этот момент ею владела холодная решимость. Изнасиловать себя этому скоту она не позволит.
— Сама виновата, дрянь. — прошипел отчим, и потянул за джинсы, силясь стащить с неё, но при этом с силой удерживая за плечо. — дала бы по-хорошему, и разошлись бы с миром. Все вы, девки, шлюшки, и мать твоя такая же. Ноги раздвигаете каждому, кто вас поманит… Бляди!
Она изловчилась, и выдернула оружие, в тот же миг, вдавив дуло в живот Мишки. Поначалу он не понял, что ему мешает, и продолжал тужиться, чтобы снять со Златы штаны. И она дрожащим голосом приказала:
— Руки свои поганые от меня убрал, живо! У… убью, мразь…
Он замер, посмотрел вниз, и коротко расхохотался, видимо, приняв всё в шутку. Ну откуда у этой соплюхи взялся его пистолет, если он никогда не таскал его домой! Небось, зажигалка сувенирная, но его на понт брать бесполезно, тертый калач.
— Сучка мелкая, припугнуть меня хотела? — обманчиво ласково произнес он, и начал отбирать ствол, с силой тянуть на себя. — счас я тебя проучу, тварина, ты у меня будешь сосать до потери сознания! Счас… Мамка тебе, один хер, не поверит, да и не станешь ты, глупая, языком чесать. Дай сюда эту пукалку, я сказал!
Златка зажмурилась, пальцы ныли под давлением рук отчима, и тут грянул выстрел. Она оцепенела, глядя, как Мишка, вытаращив глаза, оседает на пол, а на его серой фирменной рубашке расцветает багряное пятно.
Ступор длился недолго, ясность мыслей вернулась внезапно. Склонившись над неподвижно застывшим отчимом, Златка нашарила его руку, и затаила дыхание. Пульс не прощупывался, или она просто что-то не так делала. Память подкинула кадр из кино, когда героиня прикладывала зеркальце к лицу убитого, чтобы понять, дышит ли он.
Ноги не держали, и она кое-как доковыляла до кресла, нашла в сумочке пудреницу, и посмотрела на Михаила. Он не шевелился, глаза его стекленели, уставившись в потолок. Подойти к нему снова девушка не решилась, и, зажав рот ладонью, бросилась вон, по-прежнему крепко, намертво, вцепившись в пистолет.
Тучи рассеялись, темный бархат неба сиял алмазными холодными звездами. Глотнув живительного воздуха, Злата быстро осмотрелась, и испуганно отпрянула, больно ударившись спиной о дверь подъезда. Прямо на неё шел какой-то человек, и она в панике метнулась в сторону, не разбирая дороги. В голове вихрем бились мысли о Мишке, жив ли он, или уже сдох, и что теперь будет с ней.
Слышали ли выстрел соседи? Странно, что еще никто не выскочил во двор, и здесь не шурудили менты.
— Стой, бля, куда уебала? — заорал позади неё незнакомец, и Златка, споткнувшись об ограждение песочницы, кубарем скатилась в неё.
Ойкнула, почувствовав вспышку боли в левой ноге, с трудом села, с удивлением обнаружив, что злополучный ствол у нее в руке. Мужик резво подскочил к девушке, и рывком отнял оружие. Поднял и ее саму, бесцеремонно, за шиворот, как нашкодившее животное, и грозно гаркнул:
— Далеко намылилась, мать твою за ногу?! Я чё, блять, бегун — спортсмен, шнырять за тобой?!
Она всхлипнула, не в силах вымолвить ни слова, нервное напряжение выплеснулось сразу, накрыло истерикой. Златка забилась, колотя его в грудь, и всё силилась произнести, что не виновата.
— Чё стряслось, вразумительно объясни! — потребовал незнакомец, и дал ей пощечину, приводя в чувство.
Это подействовало. Давясь слезами и кашлем, дрожащая от озноба Злата невнятно выдавила, тыча пальцем в сторону высотки:
— Там… Дядя Миша там… Я его у… Убила…
В ответ послышался отборный мат. Генка взглянул на светящиеся окна дома, гадая, в какой квартире живет эта прыткая, и кто такой дядя Миша.
— Тихо, слышь! — на тон ниже рявкнул, прижав к плечу ее голову, и успокаивающе погладил, спрятав пистолет под пояс спортивных штанов. — щас пойдём, покажешЬ, чё там за хуета, поняла? Предки твои где?
— Мама… На ра… работе, — икая, с готовностью промолвила она, хватаясь за его руку в надежде, что он не бросит одну в такой жуткой истории.
Он не мент, это однозначно.
— А козла эт…этого я… у…убила.
— Не реви. — велел он, и они двинулись к двери подъезда, подсвеченной единственным уцелевшим фонарем. — звать тя как?
— Злата, — прошептала она, клацая зубами.
— Щас, подожди… — толкнув ее к кирпичной кладке стены, Генка выудил телефон, и ткнул в номер Малого. — брякнуть мне надо, лады? Не боись, мокрощёлка, я не из ментуры, — и, уже в динамик, — Тимоха, ты как там, не сильно нажрался, не?
Грохот музыки подсказал, что Малой в кабаке, и Гена заорал, чтобы тот вышел на улицу. Златка вздрогнула, недоверчиво взирая на мужчину. Но сил, чтобы пуститься в бега, не было, ноги подкашивались, и она вяло ждала, с ужасом представляя, что отчим может быть жив и истекает там кровью.
— Адрес какой? — пихнул её плечом Генка, и она, нахмурившись, долго соображала, чего он хочет, а потом всё же назвала улицу, дом и квартиру, не очень понимая, зачем ему это нужно. Он коротко бросил в мобильный, — ага, давай, я тут пока гляну…
— Я… Не пойду туда. — проскулила девчонка, уткнувшись зареванным лицом в его грудь, и снова икнула.
— Жмурика, что ли, боишься? — усмехнулся он, обняв ее одной рукой, другой толкнув входную дверь подъезда, — брось, золотко, бояться надо живых. Запомни это.
Хмель еще не успел затуманить мозг, а Генкин звонок заставил Малого и вовсе чуть ли не протрезветь. Спихнув с колен сногсшибательную рыжеволосую бестию Линду, он встал, одернул пиджак, и, лавируя между танцующими, выбрался в промозглый летний сумрак. Услышав, что малолетка, которую пас Генка, грохнула какого-то чувака, да еще из его ствола, Тим выругался, и велел другу ждать его приезда.
Блять, всё оказалось гораздо серьезнее, чем было вначале, и какого хера он так возился с девчонкой?! Доигрались, мать вашу…
Вернувшись в клуб, он сдернул со спинки кресла куртку, на ходу ее натягивая, двинулся к выходу. Но Линда не хотела его отпускать, и, догнав, повисла у него на руке. От неё соблазнительно пахло развратом, сладкое облако духов пощекотало нервы, однако, сейчас Тимофею было не до развлекухи.
— У меня дела, сладкая. — снял он с плеч ухоженные пальчики стриптизерши, и, притянув её к себе за талию, одарил коротким, многообещающим поцелуем. — я тебе позвоню на днях.
— Тим, ты просто мудак! — капризно надула она губы, оттолкнув его. — и что мне делать? Я специально подменилась с Анькой, чтобы побыть с тобой, а ты сваливаешь в туман?! Кто тебе звонил, какая-нибудь потаскуха?! Если уедешь, можешь обо мне забыть! Я не шучу!
Он ненавидел женскую ревность, тем более, что Линда вообще не имела никакого права так себя вести с ним. Да, они жарко трахались раза три в неделю, иногда вместе ужинали в ресторане, но это ни хрена не значило для него. Она неприятно поразила его этой безобразной сценой, и всякий интерес к ней мгновенно иссяк.
— Оглянись, милашка, тут битком скучающих мужиков, которые будут рады твоему обществу. И на будущее мой тебе совет по старой дружбе… Не надо ебать мне башку пошлым шантажом, окей? Я этого не выношу.
Она обиженно прищурилась, но он не оглянулся, спеша покинуть кабак. Проблемы с бабами Тим не любил, придерживаясь принципа, что эти прелестные создания должны лишь скрашивать жизнь мужчины, а не выносить ему мозг. И вот на него свалилась очередная головомойка по вине мелкой засранки, хотя, следовало признать, была в этом и его вина.