Хорошие девочки не врут. Хорошие девочки не убегают от проблем. Хорошие девочки не спят с чужими мужьями. И уж точно в них не влюбляются.
Список своих пороков Лола могла перечислить по пальцам, хотя одной руки уже не хватало. Тело знобило. Казалось, осень пробралась под кожу и поселилась там с угнетающими дождями и серым тяжелым небом. Сейчас бы закричать во все горло, вложить в этот вой всю свою боль, гнев, негодование. Но Лола молчала.
Она брела по дворам серых многоэтажек, нервно потирая замерзшие предплечья. На город опускался вечер, холодный, пронизывающий, напоминающий, что лето уже позади. Вместе с сумраком, Лола ощутила и острый прилив стыда.
Прошлого не изменить, она ужасный человек и это навсегда останется висеть над ней дамокловым мечом. Но ведь она себе обещала, клялась себе, что никогда больше… А он взял, и уничтожил ее волю в пару касаний. Как она оказалась слаба, как уязвима, а думала, что освободилась. Но хуже всего не воля, предавшая ее, а разум, отключивший сознание. Теперь, она предала не призрачный образ чьей-то жены, а конкретного человека. Двух. Был ещё Марк.
Чудесный, добрый, восхитительный Марк. Тот, кто подарил ей так много прекрасных моментов, себя и веру в будущее. Сможет ли он ее простить за слабость? Сможет ли она сама себя простить?
Лола не осознавала куда шла, пока не оказалась у дороги. Потянулась за телефоном, но того в кармане не оказалось. Отлично. Ещё одна забавная шутка вселенной — оставить ее без связи. Потеряла она телефон где-то в этом хаосе серых панелек, или выронила в машине Вадима, Лола не знала, но ощущение болезненной тревоги нарастало. Если бы не огромная М, горящая красным светом с другой стороны дороги, слезы бы хлынули из нее горячим потоком, смывая остатки сил.
— Малышка, ты замёрзла. — Словно из ниоткуда возник Вадим. Его теплые руки водрузили на продрогшие плечи тяжелое мужское пальто. Лола с непониманием уставилась на него. — Я увидел твой телефон, и понял, что ты даже машину не сможешь вызвать, стал ждать тебя у ближайшего метро. Тебя долго не было.
Лола молчала. Рой вопросов бешеными птицами бились внутри, но с чего начать? Что ты здесь делаешь? Как ты мог так со мной поступить? Как ты мог так поступить с ней? Ни один из них не должен прозвучать здесь, у метро, в толпе незнакомых людей. Поэтому Лола молчала.
— Пошли, малышка, — мягко подтолкнул он ее. — Я отвезу тебя.
Лола не сдвинулась с места.
— Просто поговорим, я не коснусь тебя, обещаю. — Глухой тембр мужчины уверял ее в правдивости слов. Все еще не произнеся ни слова, Лола двинулась к машине.
— Гостиница СтандАрт на Тверской.
— Ты не живешь дома? — последовало удивленное, но Лола проигнорировала, лишь безразлично пожав плечами и отвернулась к окну.
В салоне было тепло и пахло терпким мужским парфюмом, хотя запах, скорее всего, исходил от пальто, небрежно наброшенном на ее плечи. И прежде чем Лола смогла осознать это, она уткнулась носом в плотную ткань и глубоко вдохнула. Пахло кедром, мятой и ее прошлым. От острой ностальгии внутри все сжалось. На долю минуты ей захотелось забраться на колени к мужчине рядом, оказаться в плену его надежных рук и страстных поцелуев, снова стать его маленькой Лолой.
Но взрослая Лола ненавидела ту маленькую девочку. Пыталась удержать ее внутри, сковать цепями "нельзя", уничтожить, пока не поздно. А значит, поддаваться минутной слабости она больше не будет. Резко скинув с плеч ненавистное пальто, кинула его на заднее сидение, и сразу стало легче дышать. Наверно так же нужно поступить и с Вадимом. Как только она закроет за ним дверь, окончательно и бесповоротно, она сможет жить дальше. Да, так и будет. Нужно только добраться до гостиницы, а после, они никогда больше не встретятся.
Мистер Правая Рука был в своем репертуаре. Ничто не выдавало его внутренних терзаний. Хладнокровно завел машину, спокойно прибавил тепло в печке, отчужденно уставился на дорогу.
— Я люблю тебя. — Не сказал, поставил перед фактом.
— Серьезно?! — взорвалась девушка. — Ни "я скучал", ни "прости меня", а так вот сразу, с козырей? Решил, скажешь и…что? Как будто не было этих лет и твоей идиотской смски?!
— Прости меня. Я скучал. Я люблю тебя. — Спокойно, размеренно сказал Вадим. — Я не буду оправдываться, так было правильно. Тогда у нас не было шанса, но сейчас — наше время.
— Ахаха, — зло рассмеялась Лола. — Что ты несёшь! Ты женат, Вадим! У тебя трое детей, боже! Я больше не люблю тебя! Время вышло. — Ядовито процитировала она его прощальное послание.
— Не правда, малышка. Любишь. Я знаю, я чувствую. Не могла разлюбить. Ты создана для меня. Ты — моя. Как ты всегда говорила: два лебедя нашедших друг друга. Умрет один, погибнет второй…
— Как видишь, я все еще жива, Вадим. Я ошибалась. Услышь меня. Я. Тебя. Не. Люблю. — Жестко чеканя, проговорила Лола. — Мы приехали. Остановись.
Стоило машине притормозить, Лола выскочила наружу и помчалась к входу в гостиницу. Ее лицо горело от злости и лжи, которая соскочила с ее языка против воли. Конечно, она любила его. Столько лет. Только его. Но теперь ненависть к нему заглушила сильное чувство. Ей хотелось причинить ему боль, хотелось растоптать его сердце так же, как сделал это он шесть лет назад. И, видит бог, у нее на руках все карты для этого. Но сейчас она думала только о спасительном одиночестве, способном укрыть от безумия чувств, накрывшем ее с головой.
Стоило ей сделать несколько энергичных шагов по холлу отеля, как сильная мужская рука развернула ее на сто восемьдесят градусов, а жесткие губы примкнули к ней в требовательному поцелуе. Лола уперлась кулаками в грудь Вадима, силясь его оттолкнуть, но он крепко держал ее в капкане своих рук. "Врешь" — шептал он, стараясь проникнуть ей в рот. "Врешь!" — уже громко, надрывно, словно в панике, покрывая лицо поцелуями.
Лола вырывалась, отворачивая голову, отталкивая его руками, но мужчина словно обезумел в своем стремлении доказать, что она лжет. Одна рука Вадима держала ее талию, вторая крепко зафиксировала голову, не понимая, что причиняет ей боль. Девушка закрыла глаза, пытаясь перевести дыхание, как вдруг ощутила, что хватка мужчины ослабла, а затем и вовсе пропала.
— Какого хрена! — ревел, неизвестно откуда взявшийся, Марк, потирая руку. Его голос был наполнен необузданной злостью, но гнев этот был направлен не на Лолу, а мужчину, распластавшегося сейчас у ее ног с окровавленным лицом.
Эпичное столкновение прошлого и настоящего, ничего не скажешь.