Оставшись в одиночестве, Сандра шумно выдохнула. Любая приличная женщина на ее месте немедленно спустилась бы с подоконника, собрала вещи и ушла, прежде чем свидетель и виновник ее позора выйдет из душа. Ресторан ведь до сих пор открыт, а на полках в маленьком холле еще целый ворох непрочитанных книг.
Но память услужливо подсовывала ей обрывки случившегося. Она совершенно не могла понять, что на самом деле чувствует к Клайгену. Злость? Безусловно. Обиду? Еще бы… Страх? Хм… пожалуй, нет. Несмотря на его ужасающее поведение, она почему-то была уверена, что на деле он не причинит ей зла. Ему нравилось насмехаться над ней, нравилось ставить ее в неловкое положение и таким образом мстить за то, что когда-то она пренебрегла его услугами из-за внешности.
Вспоминая о том инциденте, она и сама не могла понять, почему так поступила. Да, его лицо на первый взгляд казалось уродливым и производило отталкивающее впечатление, но всего за сутки она привыкла к нему так, что уже не обращала внимания на жуткие ожоги. Так стоил ли ее глупый каприз того, чтобы испортить жизнь человеку и довести до разорения его компанию?
Интересно, как бы он вел себя сейчас, не поступи она с ним столь некрасиво? Соблюдал бы приличия? Довез бы до мотеля без своих отвратительных условий? Уступил бы ей номер?
Сандра невольно вернулась мыслями к их недавнему разговору. Как бы она поступила, достанься ей вчера последний номер? Прикусив губу, она признала: без колебаний заняла бы его и даже не задумалась бы, где Клайген будет проводить свои ночи. В конце концов, забота о постояльцах — прямая обязанность сотрудников мотеля…
…которые, однако, ничем не помогли ей самой.
Время шло, а она все медлила, сидя на подоконнике. Спина приятно ныла после прикосновений сильных пальцев этого ужасного человека. Стыдно сознаваться даже самой себе, но ей понравилось, как он трогал ее, как умело, сильно и осторожно массировал каждую ноющую мышцу в затекшей после дискомфортных суток спине. Сам массаж еще можно было бы втиснуть в рамки приличий, если хорошенько зажмуриться, но то, как он говорил с ней, склоняясь к самому уху — хрипло, развязно… и что он говорил, какие мерзкие пошлости… все это неожиданно проняло до самого нутра, будто она не благородная леди из высшего общества, а площадная девка, заводящаяся с полуоборота.
Она никогда не испытывала подобных эмоций с Джеффом. И не могла припомнить, чтобы с ним у нее возникало томление внизу живота, такое приятное, щекочущее, тягучее… чтобы мурашки бегали по спине в предвкушении следующего прикосновения, а между ног ныло горячо и сладко, в ожидании чего-то…
Сандра тряхнула головой. Надо было срочно уходить: вода в душе перестала шуметь. Ведь он дал ей возможность уйти незаметно. Да и на подоконнике становилось холодно. Сандра взглянула в окно, завороженная медленным вальсом крупных снежинок, падающих снаружи за двойным стеклом — вьюга вновь прекратилась, и снежинки падали в белую бездну абсолютно невесомо, почти нехотя, задевая друг друга и сцепляясь вместе в причудливом танце, будто какой-то чародей взмахом волшебной палочки заставил время замедлиться.
Щелкнула задвижка, и Сандра невольно обернулась на звук. Клайген показался из-за двери душевой, встряхивая на ходу мокрыми черными волосами. Капли со слипшихся влажных прядей падали на футболку, моментально расползаясь на темной ткани еще более темными пятнами. Сандра заставила себя отвести глаза, чтобы не смотреть на великолепное тело, обтянутое тонкой тканью футболки.
— Не надоело сидеть на жердочке, птичка? — насмешливо бросил он и грузно рухнул на жалобно заскрипевшую кровать. — Окоченеешь совсем.
Сандра вздохнула, нехотя признавая его правоту. Сидеть дальше на подоконнике было глупо и холодно. Не хватало еще отморозить себе все на свете… Надо вставать и идти в ресторан. Она сползла с подоконника, неспешно пересекла крохотное пространство комнаты, на миг заслонив Клайгену телевизор, который тот уже успел включить, нашла в сумке теплый свитер, подобрала сумочку и книгу, брошенные на тумбочке у зеркала, и нащупала висящий на стене ключ.
— И куда это ты собралась? — донесся с кровати противный скрежещущий голос.
— Посижу в ресторане, — ответила она сухо.
— Уже проголодалась, что ли? — удивился он.
— Нет, — она невольно улыбнулась этой абсурдной мысли, ведь они обедали не более часа тому назад.
— А-а-а, — протянул он, — просто сбегаешь? Зря. Снова отсидишь себе зад. Придется массировать и его.
Он нагло ухмыльнулся и подмигнул ей.
— Очень смешно, — с достоинством ответила Сандра, делая вид, что увлечена изучением остатков макияжа на лице.
Она злилась на саму себя за промедление. Уже давно следовало уйти, а она все топчется у входа.
— А то прилегла бы рядом, — бросил он, глядя на нее и откровенно забавляясь, — я бы подвинулся, мне не сложно.
Сандра хмыкнула, лихорадочно пытаясь подыскать в уме подходящую колкость, и ляпнула первое, что пришло в голову:
— Разве что руки вам пристегнуть наручниками к изголовью — слишком вы любите давать им волю.
Клайген издал сдавленный звук и с величайшим оживлением сел на кровати, глядя на Сандру с веселым недоумением.
— Вот так фантазии у тебя, птичка! Давай-ка с этого места поподробнее: что бы ты сделала, будь я в наручниках, м-м-м?
Сандра покраснела, досадуя на собственную оплошность: он опять извратил ее слова и умудрился придать им совсем не тот смысл, который она в них вкладывала.
— Любишь доминировать? — не унимался он, поднимаясь с кровати и медленно подходя ближе. — Никогда бы не подумал. Знаешь, а я не против попробовать. Хочешь, сгоняю за наручниками? Наверняка в этой дыре они есть. Ну, есть же тут охрана — значит, случаются и буйные постояльцы. Я одолжу ненадолго, до утра… тебе хватит времени развлечься?
Сандра дрожащими руками пыталась вставить проклятый ключ в замочную скважину, но у нее никак не получалось: он то проскакивал мимо, то не хотел продвигаться глубже, пока она не догадалась поменять его положение. И когда она, наконец, вставила ключ и повернула в замке, руку накрыла огромная горячая ладонь Клайгена. Сандра прислонилась лбом к двери и замерла, слушая в наступившей тишине, нарушаемой лишь приглушенным звуком включенного телевизора, сбивчивое мужское дыхание.
— Прошу вас… отойдите, — прошептала она, зажмуриваясь и ожидая чего угодно, — позвольте мне уйти.
— И мне снова станет скучно, — отозвался он глухо, перебирая пальцами свободной руки ее распущенные волосы, — с тобой куда забавнее.
— Уберите руки, — взмолилась она, тяжело дыша и упираясь свободной ладонью в дверь.
— Как скажешь, — он отпустил ее, повернул ключ в замке, закрывая дверь, и повесил его обратно на крючок, — я могу и без рук. С наручниками, правда, было бы пикантней, но…
— Боже… — простонала Сандра, повернувшись спиной к двери и отважившись посмотреть ему в лицо. — Вы можете прикусить язык хоть на минуту?
— Нет, — с готовностью ответил он, приблизившись вплотную, — без рук я мог бы попробовать — это действительно забавно, но… как же без языка? Ощущения уже совсем не те.
— Чего вы добиваетесь? — в который раз спросила она, глядя в его обожженное лицо.
Она готова была заплакать — от унижения, бессилия и постыдной реакции собственного тела на близость этого мужчины.
— Ты знаешь чего, — он прижал ладони к двери по обе стороны от ее головы и склонился над ней, — я тебе уже говорил. Но ты сначала просишь объяснений, а потом просишь заткнуться.
Сандра облизнула внезапно пересохшие губы и потерялась в свинцовом пламени его глаз, вспоминая, как вчера стояла на этом же месте в той же позе, только одежды на ней было меньше.
Почему, ну почему она не ушла, когда была возможность сделать это тихо и незаметно?!
Не потому ли, что тебе не хотелось уходить? — пронзила мозг предательская мысль.
А Клайген склонил обезображенное лицо так близко, что оно начало расплываться у нее перед глазами. Сандра опустила ресницы, разрывая гипнотический зрительный контакт, но вместо того чтобы съежиться и вжаться затылком в дверь, она, наоборот, приподняла подбородок и слегка приоткрыла губы, сдаваясь и замирая в ожидании поцелуя.
— Все еще страшно смотреть? — послышался хриплый шепот у самого рта — его губы даже слегка задели ее, когда он говорил.
— Нет, — выдохнула она, хотя должна была молчать, просто молчать.
В течение целой долгой минуты она ощущала его дыхание на своих губах, совершенно уверенная, что он ее поцелует, страшась и желая этого момента. Тело предало ее: она уже почти хотела, чтобы за всеми этими наглыми пошлыми словами последовало хоть какое-то действие, способное разрядить искрящее между ними напряжение.
Но Клайген, судя по всему, не спешил брать то, что само падало ему в руки: дыхание, опалявшее ей лицо, исчезло. Поцелуя так и не случилось. Сандра нервно облизнула губы и плотно сомкнула их, отважившись открыть глаза. Клайген смотрел на нее с привычной насмешкой, хотя мгновение назад в его тяжелом взгляде читалось неприкрытое вожделение.
Она растерянно ждала, что будет дальше. Новая грубость? Презрение? Издевательства над ее минутной слабостью, когда она уже почти сдалась на милость победителя? Но он лишь убрал руки и легонько подтолкнул ее в комнату.
— Иди, отдыхай. Ты же не выспалась толком в своем кресле.
— Я не…
— Да понял я, понял, — оборвал он ее, все еще подталкивая к застеленной кровати, — ты не хочешь смотреть, не хочешь слушать и трахаться, ясное дело, тоже не хочешь. Извини, без рук не получилось, без языка тоже. Но уж как есть, птичка.
Он заставил ничего не понимающую Сандру сесть на кровать, предварительно сдернув с нее покрывало, и опустился перед ней на одно колено. Она с изумлением проследила, как он расстегнул высокий замшевый сапог и аккуратно стянул его с ноги, а затем проделал то же самое с другим сапогом. Поднявшись, он устроил Сандру, будто куклу, полулежа на кровати и накрыл одеялом. Покопался в своем рюкзаке — святые угодники, лучше бы она не видела этих вздувающихся под короткими рукавами футболки бицепсов! — натянул на себя свитер, обулся, забрал с вешалки куртку.
— Куда вы? — спросила она растерянно, теребя руками край одеяла.
— Прогуляюсь, — коротко бросил он без тени насмешки, — а ты спи, если хочешь. Не бойся, приставать не буду: так и быть, этой ночью номер твой.
С этими словами он снял с крючка ключ, отомкнул дверь и вышел из комнаты.
Сандра вконец растерялась, сидя на кровати под одеялом и обнимая себя руками. Странный он человек. Сначала нападал на нее со всеми немыслимыми непристойностями, наслаждаясь ее растерянностью и унижением. А теперь, когда она уже почти сломалась и готова была сама упасть ему в руки, он вдруг ушел, оставив ей в распоряжение весь номер.
А где же он сам будет ночевать, скажите на милость? Да еще куртку взял… Неужели действительно всю ночь будет торчать на улице? Да он в своем уме?
А в холле даже стула нет. Интересно, он догадается взять один из ресторана?
Вообще-то, она бы не возражала, если бы он провел эту ночь в кресле рядом с кроватью. В конце концов, так было бы справедливо. Первая ночь на кровати принадлежала ему, вторая — ей… Почему он решил совсем уйти из номера?
Поерзав под одеялом, Сандра с тоской посмотрела на дверь душевой. Следовало бы помыться и переодеться к ночи… но, вспомнив вчерашний вечер и собственную неосторожность, она решила переждать.
Вдруг это всего лишь очередная уловка? И когда она выйдет из душа, полуголая, он будет тут как тут и накинется на нее снова, несмотря на все обещания? С него станется…
Сандра примостила голову на подушку и щелкнула пультом, выключая телевизор. У нее и так разболелась голова от всего происходящего, а дурацкие страшилки, которые включил Клайген, действовали на нервы.
Она только полежит немного… а потом встанет, закроет дверь на ключ и спокойно примет душ.
Проснулась она внезапно, будто что-то подкинуло ее на кровати. Внутреннее чутье подсказывало, что прошло уже много времени, так как она почти выспалась. В глаза ярко бил свет потолочных светильников, заставив невольно зажмуриться. Часов в номере не наблюдалось, поэтому узнать, который час, можно только с помощью телефона.
А телефон, разумеется, по-прежнему разряжен: она так и не вспомнила о том, что надо поставить его на подзарядку, когда включили электричество.
Сандра со стоном сползла с кровати, пошарила в сумочке, нашла зарядное устройство и подсоединила телефон. Дождавшись, пока тот включится, посмотрела на экран и удивилась — третий час ночи!
А Клайгена все нет, хотя он ушел примерно в четвертом часу дня.
Ну и где он, скажите на милость?
Плохо соображая, что делает, Сандра натянула сапоги, накинула шубку и вышла из номера. Среагировав на движение, в коридоре вспыхнул приглушенный свет.
Сонная девушка за стойкой администратора, завидев Сандру, поднялась с высокого стула.
— Доброй ночи, — поздоровалась она.
— Доброй ночи. Извините, вы не видели мистера Клайгена?
— Мистера Клайгена? — непонимающе переспросила девушка. — Ах, это тот высокий мужчина со второго этажа… кажется, двести двенадцатый номер?
— Да.
— О, конечно. Мистер Клайген оказался столь любезен, что помог нашим ребятам расчистить снег на улице. Насыпало уже с человеческий рост, приходится постоянно расчищать парковку и освобождать стены — знаете ли, пожарная безопасность…
— Понимаю, — кивнула Сандра, — а где он сейчас?
— Где-то снаружи. Возможно, в гараже — ребята пытаются там немного отогреться. Мороз усилился, — девица поежилась.
— А где гараж? — поинтересовалась Сандра.
— За парковкой, налево.
Сандра застегнула шубку, накинула на голову капюшон и шагнула в услужливо распахнувшиеся стеклянные двери.
На площадке между мотелем и гаражом никого не было, но из-за неплотно прикрытой двери пробивался свет, и Сандра дерзнула войти внутрь.
Клайгена она увидела почти сразу — его огромная фигура в темной парке выделялась на фоне других мужчин, невзирая на то, что те были в ярких оранжевых куртках. От слабо тлеющей дровяной печи, похоже, было мало толку: в гараже ощущался нешуточный холод.
Согревались сотрудники мотеля горячим кофе, а Клайген не постеснялся в качестве горячительного выбрать виски. Судя по всему, помогало плохо: несмотря на свитер и теплую парку, его тело то и дело сотрясала крупная дрожь.
Едва Сандра появилась на пороге гаража, любопытные взгляды нескольких пар мужских глаз заставили ее смутиться. Заметив это, Клайген коротко кивнул парням и вышел за дверь, увлекая Сандру за собой.
— Ты что здесь делаешь? — рявкнул он, дохнув на нее запахом алкоголя.
От его дыхания на морозе появлялось и тут же исчезало белое облачко пара.
Впрочем, такое же облачко образовывалось и возле лица Сандры, и в данный момент их облачка соединялись в одно — настолько близко находились их лица.
— Идите в номер. Я уже выспалась.
— Я же сказал — сегодня он твой, птичка, — прорычал он и слегка пошатнулся, то ли от алкоголя, то ли от усталости.
— Вы устали, замерзли, — выбрала свой вариант Сандра, — я не хочу, чтобы из-за меня вы завтра свалились с лихорадкой.
Клайген отступил на шаг и вновь пошатнулся, сотрясаемый дрожью.
— Не свалюсь. Я железный. Иди сама.
— Если вы не пойдете, я тоже не пойду, — упрямо сказала она, поплотнее запахнув полы коротенькой шубки.
Он смотрел на нее так долго, что у Сандры закрались подозрения, будто он заснул стоя, с открытыми глазами.
— Будь по-твоему, — наконец прохрипел он и снова содрогнулся, — иди, я приду следом. Только предупрежу ребят.
Сандра медленно побрела ко входу в мотель, пытаясь понять, зачем ей все это было нужно. Пусть бы пил хоть до утра в компании своих «ребят», ей-то что?
Вернувшись в номер, она разделась, сняла сапоги и забралась с ногами в кресло, позевывая и глядя на неубранную кровать с некоторым сожалением. Клайген действительно не заставил себя ждать — пошатываясь, он ввалился в дверь, шумно повесил свою парку рядом с ее шубкой и остановился прямо перед Сандрой.
— Ложись в постель, — велел он совершенно не тем тоном, которым разговаривал с ней прежде.
Сейчас в нем не было ни тени насмешки — только плохо скрываемая злость. По его телу вновь пробежала дрожь — видимо, остаточная после долгого нахождения на морозе.
— Я не…
— Ты — да! — рявкнул он так, что Сандра подскочила в кресле, испуганно подобрав ноги и вжавшись в спинку.
Клайген наклонился, подхватил ее на руки и почти бросил на кровать, обдав крепким запахом свежего пота и алкоголя. Она не посмела перечить и осталась там, куда он ее положил. Он отвернулся, на ходу стянул с себя свитер, бросил на спинку кресла и молча скрылся в душе.
Дожидаясь его из душа, Сандра успела тысячу раз пожалеть о том, что затащила это непредсказуемое чудовище в номер. Что ей теперь с ним делать? Спать на кровати в его присутствии она едва ли сможет. С кресла он ее согнал…
А еще невыносимо хотелось избавиться, наконец, от надоевшего платья, в котором она умудрилась заснуть, и тоже как следует вымыться. Поэтому она осторожно сползла с кровати, нашла злополучный пеньюар, дождалась, пока Клайген выйдет, и молча скользнула в уже наполненный теплым паром душ.
Мудро рассудив, что пока она будет мыться, он выберет себе спальное место, а она займет то, которое останется, Сандра разделась, закрутила волосы узлом на макушке, чтобы не намочить, и включила воду, подставляя озябшие плечи под душ.
Блаженство… Горячая вода приятно расслабляла тело и вводила в подобие транса, во время которого думать ни о чем не хотелось — только наслаждаться приятно щекочущими кожу, слегка обжигающими мягкими струйками. Она закрыла глаза, подставляя под них лицо, но так, чтобы не намочить волосы, а когда открыла — вначале не поняла, что случилось.
Мир выглядел так, будто она не открывала глаз — погруженным в темноту. Сандра зажмурилась и снова распахнула глаза, но ничего не изменилось. Она будто внезапно ослепла… Будто снова видела все тот же ужасный сон, когда проснулась в собственной могиле, глубоко под землей, ощущая вокруг себя лишь непроглядную, кромешную тьму…
Практически теряя контроль над собой, она все же выключила воду и дрожащими руками попыталась нащупать ручку душевой дверцы, чтобы отодвинуть ее и дотянуться до полотенца, но не видела ничего, ничего, ничего… Слушая собственные завывания и всхлипы, она начала задыхаться, скрючившись на быстро остывающем поддоне — будто и воздух из душевой выкачали вместе со светом. Что-то давило на грудь, что-то билось в ушах, и она уже раздирала себе горло ногтями, до крови, судорожно и шумно пытаясь вздохнуть. Но воздух закончился, и жизнь закончилась — она снова в могиле, глубоко под землей…
Будто в тумане, она услышала чей-то крик. До нее не сразу дошло, что кричит она сама, но раз кричит, значит может дышать… почему же она кричит, но не дышит?!
К крику примешался посторонний звук — открылась дверь душевой, а затем отъехала в сторону пластиковая стенка кабинки.
— Что случилось? — услышала она в темноте скрипучий голос.
Она пыталась вздохнуть, чтобы сказать хоть слово, но из горла, сдавленного спазмом, вырывались лишь сиплые хрипы.
Сильные руки подняли ее с холодного поддона.
— Проклятье, птичка… ты что, боишься темноты?!
— Да, — с трудом выдохнула она, инстинктивно вцепляясь в его тело, чтобы сохранить контакт с живым человеком, чтобы снова не остаться одной в могиле…
— Подожди, — он поднялся, а она, еще больше испугавшись, что он оставит ее снова одну, истерически завыла и судорожно вцепилась пальцами в его руку. — Да не вопи, я только полотенце достану! Не бегать же тебе по номеру голышом. Успокойся, просто вырубили электричество. Не знаю, что там у них опять стряслось.
Продолжая что-то негромко приговаривать, он обнял бьющуюся в истерике Сандру, на ощупь завернул ее в полотенце и вывел из душевой. Кажется, приступ удушья постепенно сходил на нет, но ее все еще колотило, а из горла то и дело вырывались судорожные всхлипы.
Он подхватил ее на руки и усадил на кровать. Но когда попробовал отстраниться, Сандра взвыла и обхватила руками его торс, зажмурившись, чтобы убежать от непроглядной темноты комнаты.
— Не уходи… пожалуйста…
— Да не ухожу я, тысяча чертей! Подожди минуту, достану телефон. Он у меня здесь, в кармане. Вот так, сейчас включу фонарик, — бормотал он, медленно высвобождая одну руку и слегка приподнимаясь, чтобы добраться до заднего кармана джинсов.
Слабый свет телефонного фонарика показался Сандре сверхъестественным чудом, и она расплакалась, едва смогла разглядеть очертания знакомых предметов в комнате и мужскую фигуру, к которой прилипла намертво, словно была многоруким божеством.
Пытаясь ее успокоить, Клайген попробовал всучить светящийся телефон ей в руки, но она не поддалась на уловку, судорожно стискивая ткань его футболки. Тогда он положил телефон рядом, обнял ее огромными ручищами и склонил над ней голову, баюкая, словно ребенка, и шепча в макушку:
— Будь я проклят, никогда бы не подумал, что ты такая трусиха. Рожи моей уже не боишься, а тут сдрейфила, ну как маленькая прямо. Ты что же, без света и не засыпаешь никогда?
— Нет, — призналась она, качнув головой и неосознанно вытирая слезы об его футболку на груди, — у меня всегда с собой есть ночник.
— Да только не всегда с собой есть электричество, — хмыкнул он, поглаживая ее спину сквозь влажное махровое полотенце. — Тебе бы стоило прикупить к нему батарейки.
— Они были, но разрядились. Не успела поменять.
— Да тебе надо вагон батареек с собой возить. И давно это у тебя?
— С детства, — всхлипнула Сандра. — Однажды братья надо мной подшутили: накрыли большой картонной коробкой из-под нового холодильника, когда я еще спала. Выключили свет, зашторили окна… Уже не помню, что меня разбудило, но когда я проснулась… Они тихо держали коробку, а я не понимала, где я и что со мной — кромешная тьма, закрытое пространство… я решила, что родители подумали, будто я умерла, и похоронили меня заживо, — вспоминая тот детский ужас, Сандра всхлипывала и прижималась лицом к мужской груди, словно чувствуя в ней желанную защиту.
Клайген слегка отстранился, пальцами приподнял за подбородок ее лицо и заставил посмотреть на себя.
— Ты ведь знаешь, что это была лишь шутка. Неудачная, не спорю… но вы были детьми. А теперь ты уже взрослая. Пора отогнать от себя детские страхи, — серьезно сказал он.
— Я не могу, — прошептала Сандра, приподнимая голову выше, чтобы видеть его глаза, — это сильнее меня. Я не могу это контролировать.
— Вот дерьмо… Что это?! — он запрокинул ее голову еще сильнее.
Нахмурившись, внимательно рассмотрел ее шею, а затем спустился пальцами с подбородка вниз и проследил ими следы от ногтей на горле.
— Я не могла дышать, — сказала она виновато, закрывая горло рукой.
— Все настолько серьезно? — он, кажется, все еще не мог поверить.
— Теперь можешь смеяться, — сказала она, опуская взгляд.
— Хотелось бы, да почему-то не смешно, — буркнул он и осторожно отвел ее руку, закрывающую горло. — Никогда прежде не видел, как люди сами себе делают трахеотомию.
— Что там, кровь? — спросила она удрученно.
— Ничего страшного, — с фальшивой бодростью ответил он, убирая ей за спину рассыпавшиеся по обнаженным плечам волосы. — Просто царапины. А что, крови ты тоже боишься?
— Не так, как темноты, — Сандра шмыгнула носом, с благодарностью вглядываясь в его глаза. — Спасибо.
— За что? — хмыкнул он. — Невелик подвиг — вытащить голую девушку из душа.
Сандра только сейчас осознала, что действительно сидит в его объятиях почти обнаженная, кое-как прикрытая влажным полотенцем, но сейчас это ее не слишком беспокоило.
Главное — она может видеть и дышать. И она не одна.
— Если бы я оказалась в темноте, когда тебя не было, — она снова всхлипнула, погружаясь в его вязкий, магнетический взгляд, — то могла бы умереть от удушья.
В тусклом свете телефонного фонарика его глаза казались черными, а в их глубине светились желтые демонические огоньки. Жуткие шрамы, благодаря игре теней, выглядели еще страшнее, но почему-то именно сейчас его лицо казалось ей самым добрым, самым красивым и самым гармонично-правильным на свете. Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, Сандра накрыла дрожащей ладонью покрытую старыми ожогами левую щеку и осторожно очертила большим пальцем обожженный уголок его губ.
— Это… больно?
Помедлив, он тихо ответил:
— Когда-то было больно. Теперь — нет. Только на морозе побаливает. И на солнце зудит.
— Как… это случилось?
— Не только твои братья в детстве любили пошутить, — невесело хмыкнул Клайген. — Мой оказался тем еще шутником. Дело прошлое, птичка.
Он осторожно убрал ее руку со своей щеки и на мгновение задержал в своей большой теплой ладони.
— Я… пойду схожу вниз, узнаю, что случилось, — сказал он хрипло и шевельнулся.
— Нет! — Сандру мгновенно накрыла волна страха. — Я не могу сейчас остаться одна! Пожалуйста…
— Ты же не в темноте. Тут телефон.
— Нет! — Сандра крепче вцепилась пальцами в его ладонь, а другой рукой сильнее скомкала в кулаке его футболку на спине. — А если он погаснет до того, как ты вернешься?
— Его все равно надолго не хватит, — ответил Клайген. — Я мог бы попросить фонарик у администратора.
— Пожалуйста, — прошептала Сандра, чувствуя, что мелко дрожит, — не оставляй меня одну.
Она вновь прижалась лицом к его груди, обхватив обеими руками мускулистый торс, будто спасательный круг.
Клайген вздохнул, молча поправил подушку, бросив ее себе за спину, откинулся на изголовье кровати и подтянул дрожащую Сандру повыше, прижимая вплотную к себе.
— Спи, птичка, — услышала она хриплый голос у себя в волосах, — когда проснешься — будет уже светло.
Ей показалось, что он прикоснулся губами к ее макушке, но она даже не подумала возмущаться. Возможно, это ей лишь показалось…
Теперь она чувствовала себя почти хорошо: ей было спокойно и безопасно в объятиях этого человека, казавшегося прежде совершенно невыносимым, а теперь ставшим вдруг таким неожиданно надежным; комната все еще наполнялась тусклым светом от телефонного фонарика, и она могла видеть и дышать… Убаюканная мерным покачиванием его вздымающейся и опускающейся груди, гулкими звуками биения его сердца, — слишком уж частого для человека в состоянии покоя, — и хрипловатым дыханием, Сандра закрыла глаза и вскоре заснула.