Я обожаю лесбийски ориентированных женщин.
Я поняла это в следующий же момент после того, как Ник, лукаво взглянув на меня, объявила о своих пристрастиях. Боже мой, какая прелесть эти дамы, предпочитающие представительниц одного с ними пола! И какая прелесть, что Ник оказалась в их рядах. Ник, которую я уже мысленно поженила с Дэвидом. Поженила и чуть ли не заплакала от огорчения.
А теперь я, похоже, совсем по-идиотски разулыбалась. Не могла сдержаться. Главное, чтобы Ник не приняла мое веселье на свой счет. А то еще обидится. Обидеть же ее мне совершенно не хотелось. Особенно теперь, когда все выяснилось.
Я вскочила с места.
— Мне нужно… — пробормотала я и бросилась в туалет.
Оказавшись наедине с собой, я первым делом подошла к зеркалу и вгляделась в собственное отражение.
— Ну, и что теперь? — произнесла я вслух. — Все это, конечно, хорошо, но дальше-то что?
Девица, вышедшая из кабинки, с удивлением взглянула на меня. Я криво улыбнулась, мол, не подумайте чего, и вновь уставилась глаза в глаза сама себе. Глаза сияли. «Ну надо же!» — подумала я. Не то чтобы я брела по жизни с вечно потухшим взглядом, но сегодняшнее сияние в корне отличалось от сияния обычного. Вот оно как, оказывается, бывает. Миг — и жизнь переменилась. Миг — и ты уже точно знаешь, что делать дальше.
А дальше важно было не опоздать.
Надеюсь, я еще не очень много успела наворотить, стараясь отвадить от себя Дэвида. Удивительнейшее существо человек — так любит собственными руками оттолкнуть то, что ему на самом деле жизненно необходимо… Стоп, стоп, тормозим! Откуда я могу знать, что Дэвид — это то, что мне нужно? Про Павла мы тоже так говорили, а что вышло? Но ведь меня все время грыз какой-то червячок сомнения. Пробивалась интуиция откуда-то из глубин моей натуры, а я ее заталкивала обратно: сиди, дескать, и молчи! За весь период моего знакомства с Павлом не было никогда состояния подобного нынешнему. И этого блеска в глазах не было. Я же помню.
И все равно, не могу я ничего знать заранее. Ни о себе, ни о Дэвиде. Но может, в этом и состоит весь кайф? Жизнь, расписанная на годы вперед, — что может быть тоскливее? А с Павлом все так и было бы… Бедняга Павел. Так неудачно выбрать себе предмет внимания. Выбрал бы Викулю, она бы умерла от счастья. А я все носом крутила, глаза настороженные делала и не принимала никакого решения. А то, что вроде как хлопотала вокруг него, реверансничала с его родителями и пыталась создавать ему режим наибольшего благоприятствования, так ключевое слово здесь — «пыталась». Это все были лишь пустые потуги. Внутри во мне ничего не переменилось. Я как будто в любительском театре подвизалась, где играла роль. Плохо играла, что и говорить. И главный зритель, Павел, это отлично видел. Потому вечно и заводился то по одному, то по другому поводу. Не смог он ухватить меня за хвост, не смог.
А Дэвид смог. Причем ничего не сделав для этого. Наверное, это и называют судьбой. Хотя «судьба» — уж слишком громоздко, напыщенно. Мы взрослые люди, в конце концов, и я понимаю, что все это может продлиться лишь миг. День. Месяц. Сезон. И это уже будет большой удачей.
Любовь нельзя слепить из подручных материалов в виде уважения и здравого смысла. Во всяком случае, для меня это неприемлемо. Любовь либо приходит, либо нет, и обычно ты понимаешь это в первые же минуты. Тут уж Дэвид прав, как ни крути. Для меня любовь бывает только с первого взгляда. Все остальное — это все остальное. Вот такая я максималистка. «А по виду и не скажешь», — прокомментировала бы Дашка. Между прочим, и Иринка такой же растет. Яблочко-то от яблоньки… Или, как говорит мой папа: «Не родит свинья бобра, а того же поросенка».
Ник, наверное, меня уже заждалась. Я еще раз полюбовалась на себя в зеркале и, сполоснув руки, вышла из туалета.
— Все нормально? — обеспокоенно спросила Ник, когда я вернулась на свое место.
— Да, — я улыбнулась, — все отлично. Ну, что? Пойдем прогуляемся? Или есть какие-нибудь другие идеи?
Идеи у Ник были. Спустя полчаса мы сидели в автобусе, отходящем от Гостиного Двора на последнюю в этот день обзорную экскурсию по городу.
Я попала домой почти в полночь. Шла от остановки не торопясь, наслаждаясь теплым вечерним воздухом. Я уже точно знала, что сделаю, когда приду домой. Хотелось и приблизить этот момент, и оттянуть. Не потому, что он обещал быть неприятным — просто после него все должно было измениться в моей жизни. И я не знала, как мне будет житься в этом изменившемся мире. Оттого немного трусила, но больше все-таки хотела попробовать.
— Привет, — встретила меня в прихожей дочь.
«Привет», — завертела задом Бренда.
— Привет-привет! — ответила я.
— Тетя Даша звонила, — сообщил ребенок. — У тебя телефон не работает.
— Серьезно? — удивилась я, вынимая из сумки мобильный.
И верно — телефон по какой-то необъяснимой причине отключился.
— Она просила перезвонить, — добавила Иринка.
— Хорошо.
Хорошо, но после. Если сейчас позвонить Дарье, то могу подвиснуть надолго. И дело даже не во времени, просто она перебьет мне все настроение. А для того, что я собиралась сделать, настроение было жизненно необходимо. И не просто настроения, а НАСТРОЕНИЕ, то есть то, что переполняло меня сейчас.
— Есть будешь? — поинтересовалась Иринка. — А то я решила совершить второй ужин, так, может, ты со мной?
— Нет, зая, спасибо, — отказалась я. — Мы с англичанкой в «Пицце-Хат» откушали.
— Хорошо вам, — буркнула Иринка. — Пойду, что ли, гренок себе сварганю.
— Конечно, сваргань, — кивнула я. — И Бренде дай.
— У нее диета, — напомнил ребенок. — Забыла?
— Ну, извини, — рассмеялась я.
Иринка окинула меня подозрительным взглядом, но промолчала. Пожала плечами, повернулась и направилась на кухню. Бренда потрусила вслед за ней. Я разулась, схватила телефонную трубку и быстро, почти бегом пошла в спальню.
— Привет, — сказала я, когда в трубке прозвучало энергичное «Хелло!».
— О! — только и смог вымолвить Дэвид.
— Что означает твое «о!»? — спросила я.
— Я удивлен, — ответил он. — Ты впервые звонишь мне.
— Ты узнал меня по одному слову?
— Узнал. У тебя своеобразный тембр голоса.
— Противный?
— Нет, — рассмеялся он. — Наоборот.
— Это хорошо, — успокоилась я. — Мне лично мой голос всегда не нравился.
— Это оттого, что ты его слышишь как бы изнутри. Я тоже от своего не в восторге.
— Ждешь, что я сейчас скажу тебе комплимент по поводу твоего голоса?
— Нет, — опять рассмеялся он. — Просто к слову пришлось.
— Как дела?
— Хорошо. А как у тебя?
— У меня отлично.
— Да? Рад за тебя. Какие-то события? — полюбопытствовал он.
— События, — уклончиво ответила я.
— Москва?
— Что?
— Твой перевод в Москву, да? Он все-таки состоится?
— Нет, — сказала я. — Я никуда не еду.
— Что так? — спросил Дэвид.
— Не хочу, — ответила я.
— Ты все-таки определилась со своими желаниями, — полувопросительно-полуутвердительно проговорил он.
— Да. Мне нравится здесь. Не хочу ничего менять для Иринки. Не хочу нестись неизвестно куда ради каких-то сомнительных удовольствий.
— Другим они не кажутся сомнительными. Деньги, карьера. Из-за этого многие готовы на край света лететь.
— Ты тоже?
— Я? — Он усмехнулся. — Я — нет. Но многие мои друзья считают, что у меня с головой не в порядке.
— Серьезно? — рассмеялась я. — А не похож.
— Я маскируюсь под нормального.
— А…
Мы немного помолчали.
— Как там Ник? — спросил Дэвид. — Устроилась?
— Да, все о’кей. Уже обежала полгорода.
— Я не удивлен. Она, по-моему, и часа на месте просидеть не может.
— Может. Мы с ней ужинали, так она часа полтора выдержала.
Дэвид расхохотался:
— Вы никак уже подружились?
— Почти, — подтвердила я.
— Я так и думал.
— А я думала, что она твоя подружка, — вырвалось у меня.
— Что? — опешил он.
— Э-э-э… — Я растерялась. Ведь вовсе не собиралась посвящать его в мои заблуждения и в историю счастливого освобождения от них.
— Ты решила, что она моя подружка? — медленно проговорил Дэвид.
— Угу, — промычала я.
— Хорошенького же ты обо мне мнения, — после некоторой паузы сказал он.
— Извини, — ответила я, — но это скорее не о тебе конкретно мнение, а обо всей сильной половине человечества.
— Не веришь нам.
— Ну-у… — протянула я.
Куда-то мы не туда забрели. Совсем не об этом я собиралась разговаривать с ним. О чем? Какой-нибудь легкий треп, флирт и плавный переход к главному. Главным было мое желание дать ему понять, что все переменилось, что вы, мистер Дэвид Кертис, можете сделать вторую попытку. И как теперь мне вырулить туда, куда мне нужно?
— Я так и понял, — пробормотал он. — Трудный случай. Но может, ты все-таки дашь мне какой-нибудь испытательный срок…
Я вздохнула с облегчением. А вот и съезд с хайвея, сейчас я тихонечко сползу на боковую трассу и сделаю-таки то, что хочу. Однако тихонечко не получилось.
— Да! — выпалила я.
— Извини? — удивился Дэвид.
— Да, — уже спокойнее повторила я, — получи свой испытательный срок.
— О! — Дэвид, похоже, не знал, как реагировать.
— А вообще, — я почувствовала, как подпрыгнуло сердце, — может, приедешь в гости?
— Я? — окончательно растерялся Дэвид.
— Ну да. — Я говорила быстро, боясь утратить запал раньше, чем вывалю на него все, что вертелось в голове. — Ты же был здесь всего день. Ничего не видел…
— Не видел, — подтвердил он. — Но…
— Да?
— Но… — медленно, отделяя одно слово от другого, проговорил Дэвид, — как же этот… твой… друг?
— Забудь о нем, — предложила я.
— Забыть? — повторил Дэвид. — Что-то случилось…
— Случилось, — нехотя сказала я.
— Расскажешь?
— Не-ет, — запротестовала я. — Сейчас точно не расскажу. Может, потом как-нибудь.
— Хорошо, хорошо, — перебил меня Дэвид, — закрыли эту тему…
Я невольно улыбнулась. Побоялся, наверное, спугнуть меня.
— Я забуду о нем, — продолжал Дэвид, — не проблема. Главное — чтобы ты забыла.
Не заслужил такого Павел, мелькнула мысль, ой как не заслужил. Но с этим уже ничего нельзя было поделать. И как раз в этот момент стрелки часов перепрыгнули за цифру «12», и новый день вступил в свои права. И в нем все уже было по-другому.
Я встречала Дэвида в Пулково-2 спустя двенадцать дней. Стояла в зале прилета и нервно поправляла то прическу, то одежду. Иногда даже вытаскивала из сумочки зеркальце и взглядывала в него — все ли в порядке? Самолет приземлился раньше назначенного времени. Еще полчаса — и вот я уже вижу Дэвида. Джинсы, темно-синяя футболка, сумка с фотоаппаратами через плечо… И улыбка.
— Привет, — говорит он, подходя ко мне.
Обеими руками берет мою правую руку и наклоняется, чтобы поцеловать ее. «Черт, — проносится в голове, — а маникюр-то я забыла сделать!» Я чувствую прикосновение его губ к моей ладони, и маникюр вылетает у меня из головы.
Потом я долго вспоминаю, где, собственно, оставила терпеливую Дашку, согласившуюся отвезти нас домой. Перед дверью в квартиру я долго роюсь в сумочке в поисках куда-то запропастившихся ключей. А затем судорожно пытаюсь попасть найденными ключами в замки. И еще не сразу могу сообразить, кто это трезвонит мне по телефону. Голова отказывается работать наотрез.
А кто сказал, что в такие моменты нужна голова?