Лики любви и ненависти - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4

   — Ты каждый день ходишь в порт, мой дорогой?

   — Каждый день, — подтвердил он. — На этой неделе там появились новые яхты. Они, наверное, уйдут, одному богу известно куда, после первых же дождей.

   — Как–нибудь вечером я пойду с тобой. Но может быть, ты предпочитаешь быть один?

   — Да нет, — говорил он. — Я буду очень рад, если ты пойдешь со мной.

Она так и не пошла. Порт ее вовсе не интересовал, она знала, что вдвоем им бывает очень плохо, к каждому из них возвращались те же грустные воспоминания, все так и не сбывшиеся обещания…

   — Ой, смотри, смотри!

Коломбо, Сингапур и острова… Он был тогда таким маленьким рядом с огромными скалами, огромным морем!

   — Ты поедешь, дорогой мой, ты поедешь!

   — Ну конечно, — повторял другой голос, — конечно…

Это был ветер.

В октябре в Монте—Карло шел дождь, и город выглядел таким же темным, как и море. Несколько дней Поль не мог выйти из дома и не видел девушку. В субботу он отправился к ней домой. Он долго не решался нажать на кнопку звонка, но когда она открыла ему, то не выглядела удивленной.

   — Вот и вы наконец! Я ждала вас всю неделю. Уже стала думать, что вы никогда не придете.

Она усадила его в просторной, но скучной, обставленной как попало комнате, в которой царил бездушный беспорядок. Она стояла, пока он осматривался вокруг.

   — У вас хорошо, — сказал он.

Она не сразу ответила, и от последовавшего молчания он почувствовал себя неловко. Не глядя на нее, он ощутил ее раздражение.

   — Не лгите, — сказала она.

   — Я не лгу. Мне правда нравится.

   — Так всегда говорят в подобных случаях. Но можете не стараться.

Она пошла в угол комнаты и порылась в сундуке. Там тоже царил жуткий беспорядок. Она извлекла два бокала и бутылку. Потом подошла к нему.

   — Что вы делали? — спросил он.

   — В эти дни?

— Да.

Она наполнила бокал наполовину, протянула ему.

   — Я работала.

Он не смотрел на нее. Он не хотел жалеть о том, что пришел, но она никак не шла ему навстречу.

   — Мне нравится быть с вами, — сказал он.

   — Не лгите.

   — Почему же тогда я здесь?

   — Вот именно, почему?

Он попытался улыбнуться, не отрывая взгляда от штор на окне. Почему она все время обороняется? Откуда это недоверие и подозрительность? Все могло бы быть так просто.

   — Вам не нравится со мной? — сказал он.

Теперь она избегала его взгляда, опустила глаза, по лицу растекся румянец. «Она будет разыгрывать передо мной робкую, то и дело краснеющую машинистку», — подумал он. Но он знал, что она не играет. Она стояла перед ним, словно загипнотизированная бутылкой, которую держала в руках и машинально покачивала.

   — Вы прекрасно знаете сами, — сказала она.

И внезапно ее голос перестал быть сухим, наполнился грустью и нежным спокойствием.

   — Мне тоже нравится быть с вами, — повторил он.

У нее снова появилась эта улыбка, будто она надсмехалась сама над собой, и тотчас же исчезла. Он хотел взять ее за руку, но она ее убрала. Когда она посмотрела на него, он не сумел прочесть в ее взгляде ни враждебности, ни удивления, ни горечи. Но был уверен, что, скажи он еще слово, она зарыдает. Он наклонился вперед:

   — Ну, что с вами? — сказал он.

Она снова попятилась, пожала плечами. Черты ее лица заострились, слезы подступали, и он был счастлив, что увидел ее такой — нелепо застывшей посреди комнаты с проклятой бутылкой в руках. Она должна заплакать, черт возьми, нужно, чтобы она расплакалась.

   — Сами знаете, — сказала она.

Она покачала головой с какой–то яростью.

   — До чего же я хороша собой!

Она снова пожала плечами, потом внезапно рухнула в кресло, вжавшись в подушки своим крупным телом, уткнувшись лицом в спинку, и стала безудержно плакать, закрывая голову руками.

Поль не шелохнулся.

В нем бурлила незнакомая ему радость, и на секунду пред ним предстало лицо матери — алчущее и удовлетворенное. Наверное, теперь такое лицо было у него, то самое выражение, с каким она, как охотник, следила за ним, спящим, по вечерам.

Она перестала плакать. Вероятно, чувствовала неловкость от наступившей тишины, но, казалось, не торопилась прерывать ее. Она по–прежнему сидела, уткнувшись в спинку кресла, и казалось, никогда так и не осмелится повернуться к нему.

   — Простите меня, — сказала она наконец.

Два чуть слышных слова жалобным голосом. Затем, не взглянув на него, она встала и вышла из комнаты. Он допил свой бокал, не отрывая глаз от опустевшего кресла. Сделал усилие, чтобы подавить кашель. В соседней комнате из крана текла вода. Она наверняка вернется, улыбаясь, и все будет навеки забыто. Ни он, ни она больше не заговорят об этой сцене.

Он поставил бокал, встал и подошел к окну. Небо над крышами потемнело. Дождь еще не шел, но собирался. Он мгновенье созерцал улицу. Когда услышал, что девушка вернулась, он с улыбкой обернулся.

Она тоже улыбалась.

Позже они отправились вдвоем в чайный салон над портом. Когда они вошли, в зале было пусто, их встретила девушка в розовой форме. Они сели за столик, друг против друга, возле окна. Море за окном было фиолетовым и сливалось с небом. Всю неделю шел дождь, и в порту было безлюдно.