- Да понял я тебя, понял, так и скажи, очередь занял, жду, когда подойдет, - и Рей, усмехаясь, пошёл строить портал до столицы, а там и подруга Клео недалеко.
Миланда.
Миланду перевели во дворец. Приставили к ней пять служанок. Девушки лопотали на каком-то неизвестном для Миланды языке, пытаясь при помощи махания рук и непрерывных поклонов о чём-то ей сказать. Миланда смотрела во все глаза на этот зоопарк, пока в глазах у неё не началось мельтешение. Она пыталась их успокоить, говорила, что не надо ежеминутно бить поклоны, всё было бесполезно. Наконец, ей стало казаться, что ещё чуть-чуть, и она сама встанет напротив, залопочет на непонятно каком языке и начнёт бить поклоны в ответ. Раз - за матушку, два – за батюшку, три – за сестрицу.
- Тьфу, - плюнула в сердцах Миланда, - стоять, - крикнула, разозлившись.
Болванчики, слава Всесветлому, остановились. Секунду стояла тишина, служанки смотрели на неё, она, прищурившись, на них.
- Вон, - произнесла Миланда зловещим тоном, - пошли вон отсюда, - и указала на дверь.
Девушки проследили за движением руки, и уставились на палец, потом перевели взгляд на дверь и снова посмотрели на неё. Пока молчали. Миланда пошевелила пальцем, заверещав что-то опять, они устремились к двери. Дверь захлопнулась. «Тишина, - с облегчением подумала девушка, - наконец-то, блаженная тишина».
Не успела она додумать, дверь распахнулась опять, пропуская вовнутрь пузатое нечто. Миланда сразу и не поняла мужчина это или женщина. Это было нечто в расписном кричаще жёлто-красно-зелёном наряде. Широкие шёлковые шаровары, сверху диковинная рубашка и жилет, всё разукрашено украшениями, каменьями, на каждом пальце по кольцу, а то и по два. На голове диковинно намотанная ткань, украшенная бусами в несколько ярусов. «Никак простынь намотал, - посетила Миланду мысль, - никак не меньше, а бусы, видать, там разбросаны были, вот и намотались на голову. Иначе как объяснить такое количество». Присмотревшись внимательно к лицу, девушка всё-таки опознала мужика.
- Ой, держите меня люди добрые, - уже вслух сказала она, - не тяжело?
- Что? – тоненьким голосом уточнил колобок.
- Столько носить, - пояснила Миланда, стараясь не рассмеяться.
- Первый раз вижу такую неучёность и неучтивость, - обиженно засопел колобок.
- Ух ты, а наверно учёность и учтивость определяется количеством метров на голове?
- Каких метров? Вы вообще здоровы или нуждаетесь в лекаре? Это тюрбан на моей голове, мой народ носит такие головные уборы, - нравоучительно, поднеся палец к голове, произнёс колобок. - И я, между прочим, старший евнух в гареме.
- Старший ев…, кто? – переспросила Миланда.
- Не старший ев…, а старший евнух и ты должна меня слушаться, - и колобок, подбоченясь, пошёл на неё, напирая пузом.
- С какого перепугу? – удивилась девушка, отступая от него. – Я слушаюсь только умных и достойных, - она пятилась всё дальше и дальше от сопящего обладателя круглого пуза, напирающего на неё.
- За неповиновение у нас запирают в темницу измененных, - зло прищурился евнух.
- Что? – не поняла Миланда. – Каких измененных? Вы, я смотрю, от обжорства совсем рехнулся дядя. Или вы тётя? – решила подначить его девушка и сама не ожидала, что тем самым наступила на его самую больную мозоль. – Вон и грудь у вас, как у тёти, - она ткнула в сторону его груди пальцем.
Старший евнух побагровел. Он развернулся на каблуках своих расписных тапочек и вылетел за дверь.
- Уф, вот это денёк, - пробурчала Миланда, усаживаясь на кровать. Она жутко устала от всего. Внутри зажатая до предела в ожидании какой-либо пакости, она никак не могла позволить себе расслабиться хоть на минутку. Соскочив, подбежала к окну и уставилась на толстые прутья решётки. Открыв окно, подергала, приноравливаясь, можно ли выдернуть, если попробовать призвать тьму? Наверное, вряд ли, уж сильно массивными выглядели прутья, вмонтированные в камень стены. Их так утопили, наверняка при помощи магии, словно размягчили камень до состояния масла и засунули в него решётку. А что если и ей попробовать, размягчить и выбить? Миланда просчитывала варианты, как ей это сделать. Она так задумалась, что даже не заметила сразу, что в комнату вошли. «Достали», - только и успела подумать она, как жёсткие пальцы схватили её за плечо, рванув, разворачивая. Она от рывка крутанулась, мгновенно сгруппировалась, чтобы отразить удар. Огромный демон в своей родной ипостаси стоял перед ней. Злобно полыхали красные глаза на тёмно-коричневом лице с крупным носом. Чёрные волосы были заплетены в косички с металлическими наконечниками разной формы. Огребёшь такими косами, и кожа слезет вслед за ними. Изогнутые, крупные рога и огромные ручищи с когтями, а вот копыт не было, были ноги и хвост с кисточкой, на конце которого были прикреплены лезвия. «Красава, - пронеслось у девушки в голове, - боевой демон собственной персоной».
- Ой, - Миланда всё рассматривала демона, - это что ли ваш великий и ужасный Повелитель. О, колобок, и ты здесь? Спрятался что ли?
- Вот видишь, - завопил колобок, - она невменяемая. Господин Дидрейн притащил, сказал, что ему некогда, а она подарок Повелителю. Да продлят духи его года! - он поклонился каким-то невидимым духам. – А как такой подарок показывать? И в порядок как её приводить, если она всех служанок разогнала? А сама-то? Ты только глянь на неё! Была бы красавица. Так нет, так себе. Ни кожи тебе, ни рожи.
- Эй, колобок, - возмутилась Миланда, - иди на свою кожу - рожу посмотри. Нашёлся эталон красоты у гоблинов.
- Вот, вот, она опять, слышал? - заверещал колобок. - А если она Повелителю так скажет? О, ужас! Что будет-то? Я говорю, - зашептал он демону, - её надо на ночь в пещеру изменённых послать. После этого она шёлковая станет, там её быстро перевоспитают, - он сложил руки ладошкой, и умоляюще посмотрела на демона.
- Ладно, - рявкнул тот, - на ночь устрою, но не больше. Ты точно уверен, что туда надо? Я тут недавно, но вроде слышал, что туда редко кого отправляют.
- Конечно, редко, но вот в таких случаях обязательно. Мы на ночку всего её, больше и не надо, - услужливо закивал евнух, - и этого хватит, будет как шёлковая, - он противно захихикал.
Миланда переводила взгляд с одного на другого и понимала, что колобок придумал какую-то гадость. За весь разговор с демоном он только один раз как-то гаденько посмотрел на неё и ухмыльнулся. По всей видимости, ничего хорошего её не ждало.
- Прошу прощения, - подала она голос, – это куда вы меня тащить собираетесь? Меня охранять надо и оберегать, - пошла она на хитрость, - я очень ценная девушка. Повелитель на вас разгневается, если узнает, что вы меня обидели.
- А мы тебя не обижаем, посидишь там, подумаешь о жизни, может чего и правильного надумаешь, - евнух расплылся в улыбке. – Никто тебя из нас и пальцем не тронет. Вот видишь, - повернулся он к демону, - одна только перспектива речь исправила и манеры изменила.
- А не жестоко ты евнух? – демон всё же сомневался. – Может и не надо её туда?
- Надо, надо, а вдруг она Повелителю откажет? А так будет знать и будет шёлковая.
- В чём я откажу вашему Повелителю? Я что-то не поняла? Вы меня, что к нему сватаете? Тогда да, я - категорически против, и вы меня не заставите! - Миланда от злости на такую перспективу, что ей предлагают, покрылась красными пятнами. – Чихала я на вас и на ваши страшилки, я в жизни, слышите меня, - она раскричалась уже во весь голос, не сдерживая себя, и подскочив к двум особям мужского пола, прорычала, – не лягу под вашего Повелителя! – топнув ногой, уставилась на них.
Демон, рыкнув, схватил девушку за руку. Она, кипя праведным гневом, попыталась сделать ему подсечку, но такую тушу даже не качнуло. Он дёрнул её за руку вверх и приподнял над полом. Девушка подтянулась, зацепилась второй рукой за первую и, приподняв ноги, резко распрямила, с силой стукнув ими по торсу. Демон, не ожидавший от мелкой пигалицы такого удара, дёрнулся и разжал руку. Миланда, ощутив свободу, рванула к двери, но огромная ручища, быстро пришедшего в себя демона, сбила её с ног, отшвырнув к стене. Ударившись головой об угол двери, она погрузилась во мрак.
Приходила в себя Миланда долго. Её мозг, ещё не пришедший в себя от кислородного голодания, от такого удара отключился надолго. Она плавала из темноты во тьму и назад. Где-то на грани восприятия слыша шепот, шуршание и даже касания. Наконец, её мозг начал различать слова.
- Лежит, - произнёс первый голос, - всё лежит, - смешок, - ждёт-с…, - хохот, леденящий кровь, - скоро придёт-с…, жди, жди его, - касание чего-то, - ой, пошевелилась.
- Надо прятаться, - второй голос, - он близко.
- Кто близко? – просипела Миланда. Она, наконец, поняла, что смотрит в кромешную тьму.
- Ой, она слышит, слышит, - радостно воскликнул первый голос, - она нас слышит!
- О-о, слышащая, - удивился второй, - надо же…, - и снова лёгкое касание.
Миланда отмахивается от них в пустоту. В душе рос безотчётный страх.
- Где я?
- В пещере изменённых, - прошептал второй.
- Что за пещера? Кто вы? – от страха Миланда тоже шепчет.
- Ей страшно. Она боится, - первый.
- Они все бояться, его и надо бояться, - второй.
- Да кого бояться? – не выдерживает Миланда и начинает ощупывать вокруг себя пол. Он холодный и гладкий, словно отшлифованный, наверно, каменный, её бросили прямо на голый пол. Она переворачивается на колени и начинает ощупывать его руками, потихоньку продвигаясь вперёд.
- Ой, что она делает? – интересуется первый.
- Не знаю, ползёт куда-то, - отвечает второй.