- Может быть, ты мне еще и брюки подаришь?
- Господи, - вздохнула Марина, - до чего ты серьезный человек, Боря. Да я просто так говорю. Надо же мне что-то говорить. Настроение у меня плохое, ничего умного я придумать не могу, вот и болтаю. Ты зайдешь к нам в Городе?
- Зачем? - снова спросил Борис.
- Ну знаешь!.. Вопросики ты задаешь!
- У меня настроение плохое. Дома ведь не знают, что я с вами пошел.
- А где же ты?
- Они вообще ничего не знают.
- Ты шутишь, - сказала Марина. - Так не бывает.
- Бывает.
Марина внимательно оглядела Бориса. Непохоже было, что у него шутливое настроение.
- Слушай, - сказала она, - давай вместе съездим к твоим родителям и все им объясним.
- А что мы им объясним?
Марина задумалась. В эту минуту подошел автобус, и шофер с ходу начал покрикивать, чтобы скорее садились.
- Мой адрес: улица Строителей, дом четыре, квартира сорок четыре, - сказала Марина. - Запомнить очень легко. Повтори.
- Строителей, четыре, сорок четыре, - машинально повторил Борис.
Запомнить нетрудно. Но это были последние слова, которые он сказал Марине не только в этот день, но и во все остальные.
ПРИЕХАЛИ
В электричке Алексей Палыч и Борис сели в отдалении от ребят.
Отношение к Алексею Палычу изменилось - это чувствовалось совершенно ясно: никто с ним не заговаривал, а он не напрашивался, молча переживая свой неблагородный поступок, совершенный из благородных побуждений. На Бориса тоже падала черная тень Алексея Палыча.
В автобусе Алексей Палыч успел сунуть конверт с деньгами в рюкзак Чижика: он был уверен, что Чижик никогда ничего не теряет.
Отчуждение было совершенно явным. Получалось, что именно Алексей Палыч в конечном итоге угробил поход. Провинность Лены, наверное, уже забыли: с ней, во всяком случае, разговаривали.
- Боря, - сказал Алексей Палыч, - мы здесь уже ни к чему. Пойдем в другой вагон.
Они перешли в соседний вагон и уселись у окна друг против друга.
Молча смотрели они на струившуюся за окном стену леса. Казалось, все кончилось так, как они хотели. Но не было не только радости, а даже крошечного удовлетворения.
- Жаль, - вздохнул Алексей Палыч. - Хорошие ребята... Для них я на всю жизнь останусь жалким растяпой. А может быть, и похуже, когда они найдут деньги...
- Стойте, Алексей Палыч. - Борис даже подпрыгнул на сиденье. - А ведь получается, что деньги вы не теряли. Вы вообще ни при чем. Деньги украл Чижик!
- Почему? Когда он мог украсть?
- Элементарно. Ночью. Когда спали. Если бы вы сказали вчера...
Это простое соображение не пришло в голову Алексею Палычу раньше, потому что он сосредоточил свои мысли на том, как вернуть деньги. Он их вернул. Он остался честным хотя бы наполовину, но угробил хорошего парня.
- Я иду признаваться, - сказал Алексей Палыч.
- Подождите хотя бы до Города, - посоветовал Борис.
Алексей Палыч подумал и согласился. Не потому, что боялся расправы. Он боялся, что воскреснут надежды ребят и они захотят вернуться с полдороги.
В вагон вошла Лена, села рядом с Алексеем Палычем.
- Я пришла попрощаться, - сказала она. - Я понимаю, что вам, Алексей Палыч, встречаться с ребятами больше не хочется...
- Дело не в желании. Я говорил вам, что имеется такое понятие, как совесть.
- Я уже, кажется, начинаю в этом разбираться...
- Куда же вы теперь денетесь?
- Не знаю. Я ведь не выполнила программы - прекратила поход по своей инициативе.
- Вас накажут?
- Нет. Считается, что я лишена эмоций, а для такого... - Тут Лена запнулась, взглянула на Алексея Палыча и усмехнулась, - такого... человека наказание не имеет смысла. Но конечно, у _нас_ прекрасно знают, что я зара...
И тут Лена прервалась на полуслове. Ее лицо словно окаменело. Она выпрямилась, застыла на сиденье и стала похожа на прежнюю Лжедмитриевну. Но застывшее лицо был напряженным, словно она вслушивалась во что-то, как тогда, ночью, перед переправой.
- Что с вами, Лена? - спросил Алексей Палыч.
- Подождите, - коротко бросила Лена.
Алексей Палыч в удивлении минуту промолчал, переглянулся с Борисом, как бы проверяя, видит ли его ученик то же самое, что и он. Борис пожал плечами. Он по-прежнему не ждал от Лены ничего хорошего.
- Елена Дмитриевна... - начал Алексей Палыч, но его прервали.
- Помолчите же!
У Алексея Палыча промелькнула догадка, совершенно справедливая, как скоро и оказалось. Постепенно лицо Лены утратило напряженность, но на нем появилась растерянность, недоумение, даже что-то вроде обиды, - в общем, кое-что из набора чувств, в которых так нуждалась ее упорядоченная планета.
- Другого я и не ждала, - сказала Лена.
- Будут еще неожиданности? - спросил Алексей Палыч.