Вот — мой папа.
Вот — моя мама.
Вот — мои бабушка и дедушка.
Это — моя сестра Вера, она пришла к нам в гости.
Вон там — мой маленький брат Мицике.
А это — я сам.
На дворе вечер. Он был бы совсем темный, если бы не звёзды, луна и фонари. Видите — вот это звёзды, это луна, а фонарей из окошка не видно.
Как хорошо, что сейчас вечер! Все дома. Значит, со мной могут поиграть:
мама,
папа,
бабушка с дедушкой,
старшая сестра Вера,
которая пришла к нам в гости,
и даже маленький Мицике.
Нет! Это я заговорился. Мицике такой маленький, что играть со мной не может. А мне так хочется поиграть!
— Мама, поиграй со мной!
— Не могу, мой мальчик. Ты же видишь, я укладываю спать Мицике.
— Папа, поиграй со мной!
— Не могу, сынок. Ты же видишь, я чиню лампу.
— Тогда дедушка. Дедушка, поиграй со мной!
— С радостью, — говорит дедушка, — но я поливаю цветы. Ты только посмотри, как пересохла земля в цветочных горшках.
Бабушка глядит на меня и улыбается. Я-то знаю, что сейчас она уйдет на кухню готовить ужин. Всем слышно, как прыгает крышка на чайнике.
Мне грустно. Остаётся одна-единственная надежда. Это — моя сестра Вера.
— Вера!
— Что?
— Вера!
— Что?
— Вера, поиграй со мной!
— Не могу, я читаю про коклюш.
— Про что?
— Про коклюш. Поиграй лучше сам. Вон твои игрушки.
Я смотрю на свои любимые игрушки и чуть не плачу.
Вот — паровоз,
вот — кубики,
вот — конь-качалка.
Но я не ХОЧУ! Я не хочу играть сам. Я хочу играть со взрослыми.
С папой я сыграл бы в «подкидного дурачка»,
с дедушкой неплохо бы сыграть в футбол,
с бабушкой — в прятки,
со старшей сестрой Верой — в больницу,
а с мамой… с мамой хорошо бы пойти погулять: взять её за руку и пройтись только до бульвара и обратно. И всё. И только один раз съехать на санках с горы. Но ничего этого сегодня не будет. Мне хочется плакать.
Мама смотрит на меня и говорит:
— Это что такое? Как не стыдно! Такой большой… Разве ты не понимаешь, что ВЗРОСЛЫЕ РАБОТАЮТ? Днём они работают, да и вечером у них хватает дел. Вот освобожусь, тогда и поиграю с тобой.
Верно сказала мама — я и вправду большой. И то, что взрослые работают, я понимаю. Но как-то не совсем.
— Мам! А как ты работаешь?
— Вот так и работаю.
— А как «так»?
— Так, — говорит мама и, убаюкивая Мицике, тихонько начинает рассказывать про свою работу. Пока она рассказывает, я все себе представляю, как будто моя мама — это я.
Мама работает на почте. Она сидит за стеклянной перегородкой и смотрит в окошечко. Когда она видит, что к окошку подходит человек, то спрашивает: