Мы веселились все оставшиеся часы. Когда вдали показались огни Стамбула, офицер, обхватав голову руками, произнес:
— Неужели это все?!
— Глупый, — утешила я, — все еще впереди… Вы женитесь, я познакомлю вас с Кямраном, и мы будем семьями ходить друг к другу в гости…
Ихсан отвернулся, и мне показалось, что он тайком утирает слезы. Или это были капельки соленой воды, которая брызгами оседала на наших лицах…
Стамбул, 9 декабря
В порту нас никто не встречал. Но это было неудивительно: ведь телеграммы мы никому не давали.
— Майор, найдите мне экипаж, — попросила я.
Через минуту Ихсан уже подсаживал меня в коляску и, торопливо целуя в щеку, говорил:
— Вот мой адрес. Приходите в любом случае.
Я сказала извозчику, куда ехать, и мы тронулись. Высунувшись из экипажа, я помахала рукой майору. Офицер одиноко стоял на пристани, и ветер развевал его светлые волосы.
Чем ближе мы подъезжали к дому, тем больше и больше я волновалась. Как встретят меня родные?
Когда экипаж выехал на знакомую улицу, всю мою решимость как рукой сняло. Но отступать было поздно — мы уже стояли рядом с усадьбой.
Отпустив извозчика, я толкнула знакомую калитку и оказалась на дорожке, ведущей к дому. Сколько раз я, не задумываясь, проделывала это и, быстро пробежав по саду, открывала входную дверь. Теперь мне, чтобы войти, нужно было позвонить.
Колокольчик робко звякнул, и за дверью послышались шаги.
Я молила Аллаха, чтобы это оказался Кямран. Дальше все происходило, как во сне. Створки двери открылись, и перед моими глазами предстал муж. Не так мне представлялась наша первая встреча после долгой разлуки. Мужчина, не двигаясь, отчужденно смотрел на меня, казалось, не узнавая.
— Здравствуй, любимый, — немного уставшим голосом произнесла я.
Холодные зеленые глаза Кямрана не выражали никаких чувств.
— Можно мне пройти? — Я сделала шаг в его сторону.
Однако мой муж не выказал радости и желания пропустить меня в дом.
— Это же я, Кямран. — Я почувствовала, что нервная дрожь пробирает меня до костей.
Наконец мужчина заговорил:
— Феридэ, почему ты вернулась ко мне?
Я растерялась.
— Как почему? А куда я должна была вернуться?
— Тебя бросил твой военный? — В голосе Кямрана послышалась ирония.
Кровь прилила к моему лицу.
— Какой военный?
Презрительно скривившись, мой муж продолжал:
— С которым ты, забыв стыд и приличия, укатила в Болгарию.
Слезы брызнули из моих глаз. Ничего не понимая, я опустилась на ступеньки. В глубине души я надеялась, что сейчас Кямран наклонится надо мной и начнет утешать… Но звук закрываемой двери разорвал мое сердце на части.
Чувство стыда, унижения, презрения к самой себе нахлынуло волной на мою душу. Я столько времени искала его, мучилась, страдала, а он все перечеркнул одним жестом.
«Но может быть, Кямрана ввели в заблуждение!» — хватаясь за эту мысль, как за спасательный круг, я решила вновь попробовать поговорить с мужем.
На этот раз дверь мне открыла Неджмие. Увидев меня, она от неожиданности даже икнула.
— Можно Кямрана? — смахивая слезы, попросила я.
Золовка закусила нижнюю губу. Я увидела, что в ее глазах появились злые желтые огоньки.
— Ты, случайно, не ошиблась адресом? Или Ихсан вышвырнул тебя за порог?
Собрав в кулак всю силу воли, я решила промолчать.
Неджмие, как сорвавшаяся с цепи собака, не унималась. Даже ее голос напоминал мне лай.
— А ты, дрянная кошка, приползла обратно к нашим дверям, надеясь, что мой мягкотелый братишка тебя простит.
Я закрыла уши руками, но молодая женщина кричала так громко, что это не помогало.
— Но он не выйдет! Кямран уже не такой дурак, каким был раньше…
— Слушай, помолчи, пожалуйста, — тихо попросила я. — Позови моего мужа.
Неджмие захлебнулась от возмущения.
— Он тебе не муж. Вы в разводе!
Мне все стало понятно. Ни слова не говоря, я отвернулась и побрела назад к калитке. Я слышала, что Неджмие все еще бросает мне в спину оскорбления:
— Потаскуха, иди к своему майору! Здесь тебе не место…
За несколько часов я из молодой, полной надежд женщины превратилась в умирающую старуху. Нет, мое лицо и тело не изменились, но все, что было мне дорого, в один момент исчезло. А я-то надеялась своей любовью образумить Кямрана. Я жила этим, но теперь все кончено. Казалось, что единственной отрадой для меня была смерть.
Вдруг я заметила, что сжимаю в руке вместе с платком клочок бумаги. Развернув его, я прочитала адрес майора. Но если сейчас я отправлюсь к нему, то мой муж меня точно никогда не простит. Однако мне была нужна поддержка Ихсана. Именно его. Офицер остановился в самой лучшей гостинице Стамбула. Я подошла к портье и спросила:
— Скажите, военный из десятого номера у себя?