— Феридэ!
Я обернулась на его голос и ахнула — посреди комнаты стояла огромная корзина темно-красных роз.
— Спасибо, но, глядя на эти цветы, мне становится еще больнее…
— Почему, милая?
— Вскоре после нашей свадьбы Кямран подарил мне такие же…
Говоря эти слова, я меньше всего хотела обидеть Ихсана. Но, видимо, все, что в тот день вылетало из моих уст, майор принимал близко к сердцу.
— Да перестаньте вы вспоминать этого никчемного человека… Если бы вы были моей женой, то я верил бы только вам, а не грязным сплетням.
— Не осуждайте его, — попросила я, — он несчастный человек. Я знаю, Кямран мучается… Он любит меня, но что-то ему мешает сказать об этом…
Майор посмотрел на меня с состраданием.
— Бедная Чалыкушу. Наивная девочка…
Стамбул, 11 декабря
Сегодня произошло еще одно важное событие, после которого я поняла, что разбитую чашку не склеишь.
Ихсан вышел за покупками, наказав мне не подниматься с постели, а в случае чего вызывать горничную. Неожиданно прислуга появилась на пороге, хотя я и не нажимала кнопку звонка.
— Феридэ-ханым, — вежливо обратилась ко мне девушка, — вас спрашивает какая-то пожилая ханым.
— Меня?
Горничная недоуменно продолжала:
— Она просит разрешения навестить вас. Я объяснила, что вы больны, но она лишь просила сказать ее имя…
— Продолжай. — Нервы мои натянулись до предела.
— Бесимэ-ханым. По-моему, так…
Я в волнении приподнялась на кровати.
— Сейчас же зови. Хотя нет. Сначала подай мне зеркало.
Прислуга протянула мне требуемый предмет с туалетного столика и поинтересовалась:
— А кто она, эта Бесимэ?
Девушка была очень молода и неопытна. Да и работала она горничной совсем недавно, судя по ее чрезмерному любопытству. В другое время я бы сделала ей замечание, но приход свекрови взволновал меня и обрадовал. Поэтому я мягко ответила горничной:
— Моя тетка.
Когда у двери раздались знакомые шаги, я в накинутом халате уже сидела в кресле. Бесимэ, переступив порог, поздоровалась:
— Здравствуй, Феридэ.
По первой фразе свекрови я поняла, что зря питала иллюзии.
— Добрый день. Садитесь, пожалуйста. — Я привстала, желая подать тетке стул.
— Нет-нет. Сиди, — знакомым жестом остановила меня свекровь.
Мы не отрывали глаз друг от друга. Не помню, кто первый прервал молчание, кажется, я.
— Как ваше здоровье?
— Спасибо, лучше. Сердце пошаливает, но пока держусь… Феридэ, не хочу откладывать наш разговор в долгий ящик. Начну с того, что буду тебя просить об одной услуге.
— Я с удовольствием окажу вам ее.
Бесимэ тяжело вздохнула.
— Я знаю, что твой новый муж, назовем его так, богат…
— Тетушка, и вы туда же? Ихсан — мой друг, не больше.
Свекровь, казалось, пропустила мои слова мимо ушей.
— Феридэ, — продолжала она, — уезжай из Стамбула, прошу тебя. После того как вы с Кямраном снова встретились, мой сын сам не свой. Он мучается, страдает, а мое сердце болит за него.
Я от неожиданности приподнялась с кресла. Неужели Кямрану так же плохо, как и мне?
— Тетушка, неужели и вы верите этим грязным сплетням? Я верна вашему сыну и, хотя мы в разводе, считаю Кямрана своим единственным мужем.
Мне показалось, что в глазах Бесимэ мелькнуло сомнение, но тут же погасло.
— Я не буду с тобой ругаться, как Неджмие, но пойми меня правильно… Уезжай! Ради Кямрана, ради Недждета, ради нашего благополучия.
Бесимэ поднялась с места, показывая этим, что разговор окончен.
— Значит, вы приходили только для этого… — Мои глаза наполнились слезами. — Тетушка, последний вопрос о Недждете — как он?
Суровое выражение лица свекрови немного смягчилось.
— Растет… Ну, до свидания.
Бесимэ открыла дверь, чтобы выйти, и на пороге столкнулась с майором. Ихсан держал в руках свертки с покупками, но, как вежливый человек, отступил в сторону. Тетушка смерила офицера взглядом с ног до головы и слегка кивнула.
— Для чего она приходила? — осторожно спросил майор, когда мы остались одни.