За ночь я настолько продрог, что временами у меня появлялось желание развязать спасательный пояс и пойти ко дну, только бы не терпеть эти мучения.
Наконец наступило утро. К моему большому удивлению, меня не съели акулы и я не умер от холода. Утреннее море было гладким. Дул легкий ветерок. Я огляделся и увидел, что вокруг было море, на горизонте сливающееся с небом. И никаких признаков земли. Мне не оставалось ничего другого, как уповать на волю Аллаха. И его милость была мне ниспослана.
Совсем отчаявшись, я вдруг заметил вдали черную точку. Она приближалась ко мне. Захотелось крикнуть: «Я здесь! Помогите!» Но в глотке была соленая вода. Я попытался грести, однако руки окоченели и не подчинялись мне. Тем временем черная точка росла на моих глазах и вскоре превратилась в судно военного типа. Оно держало курс как раз на меня. Дальше память вновь отказалась мне служить…
— Как вы себя чувствуете? — Первая фраза, которую я услышал, была сказана по-французски.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на кровати в небольшой каюте. Надо мной склонился мужчина в форме морского офицера французского флота.
— Где я? — приложив все оставшиеся у меня силы, пошевелил я губами.
Видимо, офицер не знал турецкого и поэтому спросил:
— Вы говорите по-французски?
— Да, — ответил я.
Моряк улыбнулся:
— Очень хорошо.
— Где я? — Мне пришлось повторить уже по-французски.
— На военном корабле, — был ответ.
К морскому офицеру подошел еще один моряк, с усиками. Они о чем-то посовещались между собой, и усатый, повернувшись ко мне, спросил:
— Как вас зовут?
— Кям… — слетело с моих уст, но договорить не хватило сил.
Перед моими глазами все расплылось.
Когда в следующий раз я пришел в себя, рядом были те же двое. Один из них был доктор, а второй, моложавый и статный, — младший офицер. Стоя поодаль от кровати, они горячо обсуждали вопрос о моей дальнейшей судьбе.
— С каждым днем состояние больного улучшается, — утверждал доктор.
— В таком случае мы можем высадить его на берег, — обрадовался молодой офицер.
— Но мы ведь не знаем даже, кто он?
— Там разберутся.
— Но захотят ли там принять иностранца?
— Вы уверены, что он не русский?
— Еще с большим успехом можно утверждать, что он — француз. Нашим языком он владеет более-менее сносно.
— Если судить по двум словам…
— Но представьте ситуацию, французы высаживают француза в чужой стране и говорят: забирайте. Как вам это нравится?
Младший офицер почесал подбородок.
— Мне это совсем не нравится. Но здесь спасенный тоже не может находиться. По крайней мере мне на это намекал капитан.
— Назад же в воду его не бросите.
— Тоже верно.
На мгновение младший офицер задумался.
— Скоро ли мы сможем допросить его?
— Думаю, со дня на день. То, что он пошел на поправку, бесспорно.
— Нужно его немедленно расспросить обо всем, — настаивал молодой офицер.
— Пока не стоит. Мой вам совет — подождите два дня.
— Но, я думаю, несколько вопросов его не утомят.
— Несколько — нет.
Молодой офицер решительно направился к кровати. Подойдя, он взял меня за руку и слегка потряс.
— Ответьте мне на один вопрос. — Убедившись, что я в сознании, он продолжил: — Как вас зовут?
— Кямран, — простонал я.
— Интересное имя, — удивился доктор. — Откуда же вы?
— Из Турции.
— В таком случае смею вам сообщить, что у берегов вашей страны мы окажемся не раньше чем через полгода.
— Что же мне делать?
— Доктор говорит, что вам необходим постельный режим в течение месяца. Ведь правда, доктор?
— Да, — ответил тот, поправив очки.
— У меня дома жена, и я должен вернуться как можно быстрее, — взмолился я.
— Хорошо, — согласился доктор, — но через месяц. Кстати, если не секрет, у вас сеть деньги для возвращения?