— Да мы вовсе не незнакомые. А с вашим мужем вообще как родные. Сегодня так неплохо поговорили, что у меня до сих пор рука болит.
Женщина смешалась. Она поняла, с кем имеет дело. Мы не знали, рассказывал ей муж о драке или не рассказывал, но то, что его никто не боится, болгарка поняла.
— Пройдите в дом, прошу вас! — воскликнула хозяйка.
— Нет, спасибо, — отказался майор и добавил: — Мы хотели предупредить вас: не ищите мальчика. Он к вам больше не вернется. А если вздумаете забрать Владко силой, то будете иметь дело со мной.
Мы уже направились к воротам, как вдруг голос хозяина остановил нас.
— Эй, — просипел дядя малыша, — вонючие турки, куда это вы забираете мальчишку?!
Ихсан медленно повернулся, и я заметила его побледневшее от гнева лицо. Однако, видимо, понимая всю серьезность ситуации, майор сдержался. А хозяин, стоя на пороге дома, цедил сквозь зубы:
— Я вызову полицию, и она разберется, у кого больше прав на ребенка.
Ихсан задумчиво оглядел мужчину с ног до головы. По выражению его лица я поняла, что майор лихорадочно ищет выход из сложившейся ситуации. На этот раз закон на стороне негодяя, и тот прекрасно все осознавал. Решение пришло неожиданно. Его подсказал сам хозяин дома. Он, переминаясь с ноги на ногу, уже совершенно другим тоном произнес:
— Мы, конечно, сможем договориться… за определенную плату.
Ихсан мгновенно оценил ситуацию. Он достал бумажник и отсчитал сотню левов. Не успела я и глазом моргнуть, как дядя Владко оказался рядом с майором. Руки мужчины тряслись. Казалось, он обезумел от такого количества детей. Верзила схватил монеты из рук майора и припустил к калитке. На бегу он бросил:
— Мальчишка ваш. Делайте с ним что хотите.
Жена негодяя беззвучно плакала…
По дороге с помощью майора я расспросила мальчика, как ему жилось в семье дяди.
— Плохо, — вздыхал Владко. — Жена дяди добрая, но против мужа слово боится сказать. Если бы она меня защищала, то и ей бы досталось. А дядя — горький пьяница. Он заставлял меня даже побираться, чтобы ему хватило на бутылку сливовицы…
Бедный малыш! У меня слезы наворачивались на глаза, когда я слушала его рассказы. Даже хмурый Вангел, который никогда не вмешивался в наши разговоры, недовольно проворчал:
— Жаль, меня там не было. Я бы показал этому ублюдку, как обижать сироту.
Деревня, где жила тетка Владко, встретила нас послеобеденным покоем. Казалось, даже куры, сидевшие на заборе, сонно поглядывают на нас. Поросята то там, то тут лежали в лужах. Они даже не шевелились, поэтому Вангелу пришлось объезжать этих ленивых животных.
Мальчик давно не был у тетки и с трудом вспомнил ее дом. Владко немного волновался. Он не представлял себе встречу с родственниками. Но все его сомнения как рукой сняло, когда мальчик увидел тетушку. Она вешала во дворе белье и не сразу заметила нас.
— Тетушка Анна, — тихо позвал Владко.
Женщина оглянулась. Это была высокая миловидная болгарка с раскосыми глазами. Присмотревшись, она нерешительно переспросила:
— Владко? — И уже более уверенно добавила: — Неужели это ты!
Ребенок кинулся на шею к тетке, а она, бросив неповешенную рубашку, крепко обняла племянника. По этому непроизвольному жесту я поняла, что наконец-то мальчик попал в хорошие руки.
А потом женщина пригласила нас в дом. Меня поразила почти городская обстановка. В комнате даже стояла кровать, что очень редко встречается в болгарских сельских домах. Мы попробовали настоящую яичницу по-панапорски — с душистым перцем и свежим, только что взбитым маслом. Я так наелась, что меня потянуло ко сну. В эту минуту моим единственным желанием было растянуться на чистом белье. Ведь я уже столько времени нормально не высыпалась. Видя мое состояние, тетушка Анна предложила нам у нее переночевать.
— Вы самые дорогие гости. Вы ведь привезли мне моего мальчика. А то я уже собралась ехать за ним. Неизвестно, правда, отдали бы мне его….
Ихсан, внимательно слушавший женщину, с интересом спросил:
— Почему не отдали бы?
— Это долгая история. Вы, Феридэ, ложитесь, отдыхайте, а я расскажу все с самого начала.
Я с удовольствием растянулась на свежевыстиранных простынях. Тетушка Анна подсела к Ихсану и тихим голосом поведала историю жизни Владко.
— Я же не родная тетка мальчика. Но Владко мне как сын. Своих детей у меня нет: Бог не дал. А малыша я хотела взять к себе сразу, как умерла его мать. Она была моей лучшей подругой. Покойная Марица считалась первой красавицей у нас в селении. Многие юноши дрались из-за нее. А Марица неожиданно вышла замуж за неприметного, тихого Димитро. Как они любили друг друга! Сыграли свадьбу, стали жить дружно и весело… Родился Владко. В тот день Димитро сказал мне: «Анна, я самый счастливый человек на свете. У меня есть жена, сын, дом. Чего еще пожелать?» Тогда я, смеясь, пошутила: «Дочку». «Будет и дочка», — не остался в долгу Димитро.
Началась война. Всех парней из села забрали на фронт. Ушел и отец Владко. Марица плакала у него на груди так, словно прощалась навсегда. А погибла она случайно — женщину убило молнией во время грозы. Маленького Владко я забрала к себе до возвращения его отца.
Когда Димитро пришел в село и узнал о смерти жены, он несколько дней не выходил из корчмы. Потом надел чистую рубашку, поцеловал сына и застрелился из ружья, оставив после себя дом и небольшое хозяйство.
Как я ни просила — Владко мне не отдали. Его взялся воспитывать брат Димитро. Он же и вселился в дом покойного.
Сколько горя натерпелся от этого горького пьяницы мальчик, вы и сами видели… Но теперь Владко мой. Я его усыновлю по закону. И никто не сможет отобрать у меня малыша.
Тетушка Анна прижала ребенка к себе и поцеловала в курчавую макушку. Владко доверчиво смотрел на женщину, и впервые за последнее время на его лице появились умиротворение и покой.
Я вспомнила свою приемную дочь Мунисэ. Девочка в трудные минуты жизни помогала мне оставаться самой собой. Рядом с ней я чувствовала, что еще кому-то необходима моя ласка и забота… Потом я воспитывала Недждета… А сейчас я с завистью смотрю на тетушку Анну и Владко. Неужели и мне суждено познать женское счастье во всей его полноте?..
Кямран, где же ты?
Месемврия, 12 сентября
Даже если Аллах не поможет мне в поисках мужа и окажется, что путешествие в Болгарию было напрасным, я никогда не пожалею об этом. А все потому, что я побывала в Месемврии. Жители города по праву гордятся им. На миг мне самой захотелось оказаться на их месте и так же, как месемврийцы, показывать всем туристам местные достопримечательности. Я всегда обращала внимание на архитектуру. Бывало, Ихсан уходил далеко вперед, а я все еще рассматривала понравившееся мне здание. Майор возвращался, нетерпеливо топтался рядом, но не торопил меня…
А в Месемврии я просто отдыхала от проблем, на мгновение забыв о них, и с интересом рассматривала остатки стен и надгробий античного времени, церкви с базилианскими сводами.
В Месемврии жили какие-то знакомые Ихсана. Он предложил мне остановиться у них, но я, решив остаться независимой, поселилась в гостинице. Ихсан удивился:
— Феридэ, неужели вам не хочется пообщаться с другими людьми своего круга. Ведь за последний месяц вы разговаривали только со мной.
Я рассмеялась:
— Майор, вы мне еще не надоели, поверьте. А жить в какой-нибудь знатной семье… Нет уж, увольте. Я терпеть не могу притворяться, а в этом доме придется «Сыпать хозяев комплиментами, выслушивать их внимательно и прочее, прочее, прочее…
Майор, споривший крайне редко, на этот раз запротестовал:
— Я не согласен с вами. Во-первых, вы не знаете этих людей. Они абсолютно нормальные и никогда не корчат из себя светских особ. Во-вторых, если вы останетесь в гостинице, мне придется переехать туда же.
— Зачем? Живите у своих знакомых! — настаивала я.
— Я не могу оставить вас одну. Если уж в мои обязанности входит ваша защита, то, как с этим справлюсь, находясь на другом конце города?
— Ихсан, не преувеличивайте. Ничего со мной не случится.