Во время нашего разговора профессор, как его однажды назвал юноша, постоянно почесывался. Могло показаться, что его кусают блохи. Но я понимала, что это — дурная привычка.
Неожиданно дядя обратился к племяннику на немецком языке. Мне стало еще более неприятно. Если они хотели посекретничать, то могли бы дождаться, пока я уйду. Поговорив несколько минут, доктор снова посмотрел на меня.
— Феридэ, вы не согласитесь остаться у нас? Когда придет ваш корабль — неизвестно, а хорошая еда и уютная постель никому не помешают…
Я отрицательно покачала головой:
— Спасибо, конечно, за предложение, но это невозможно. У меня много дел в Варне.
Профессор переглянулся с юношей.
— Мы поможем вам все уладить, оставайтесь.
— Еще раз спасибо, но как-нибудь в другой раз.
Мне показалось, что дядя подмигнул молодому человеку. Но смысл происходящего мне стал понятен лишь спустя некоторое время. В ту минуту, не подумав ничего плохого, я встала и собиралась уйти. Доктор поднялся, пожелав проводить меня до выхода. Но, как только я подошла к двери, профессор вдруг загородил ее.
— Вы что-то хотели сказать? — удивилась я.
— Да, Феридэ, я забыл…
Неожиданно я почувствовала, как кто-то сзади схватил меня за руки, а на лице ощутила марлю с запахом хлороформа. Попытавшись освободиться, я рванулась несколько раз.
Последним, что я запомнила, был странный взгляд доктора…
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Пансион, 17 октября
О Аллах, куда я попала! Все приключения, которые произошли со мной ранее, просто детский лепет по сравнению с тем, что ожидает меня впереди. Но как выкарабкаться из этой ситуации, я не знаю. Профессор Штольц все рассчитал правильно. Меня искать никто не будет. Тетушка Бесимэ и Неджмие уверены, что я в Аладжакая, а Ихсан, наверное, возвратившись в Турцию, попробует выбросить меня из сердца. Так что надеяться придется только на саму себя. Хорошо еще, что доктор оставил мне дневник.
— Я прочитал твои записи и решил, что мир может потерять еще одного литературного гения, если тебе не дать возможности писать. — Говоря это, профессор бросил тетрадь на мою постель.
«И за это спасибо», — подумала я и отвернулась к стенке.
Несколько дней от слабости я не могла вести дневник. Но потом, взяв себя в руки, я решила обязательно продолжать его. Во-первых, чтобы было с кем делиться, так как профессор лишил меня общества. Во-вторых, я надеялась, что когда-нибудь выберусь отсюда и эти записи послужат доказательствами, если память мне изменит.
Я подробно описала, как попала в этот странный пансион, теперь наступило время рассказать, что случилось потом.
Очнулась я в небольшой комнате, похожей скорее на больничную палату, чем на приют для бедных. Правда, моему удивлению не было предела, когда я заметила, что в помещении нет ни одного окна. Голова была тяжелой, веки — словно налитые свинцом, очень хотелось пить. Я попробовала пошевелить руками и почувствовала слабость во всем теле…
Вдруг распахнулась дверь, и в комнату вошел профессор. Он взял мою руку и пощупал пульс.
— Как вы себя чувствуете?
С трудом разжав губы, я ответила:
— Ужасно…
— Тяжелая голова, сухость во рту, полная слабость?
— Да.
— Это последствия наркоза. Часок-другой, и все пройдет. Если будете хорошо себя вести, то я разрешу вам встать.
Мне было очень трудно говорить. К тому же я не совсем понимала, в какую историю попала. Однако вспомнив, что меня насильно заперли в этот пансион, я с возмущением прошептала:
— Выпустите меня отсюда… Немедленно…
Вздохнув, профессор потер подбородок.
— Я считаю, что должен рассказать вам все. Не буду обманывать, но вы — именно тот человек, которого я искал давно… Не считайте меня последним негодяем, я просто ученый… Неплохой ученый, как мне кажется. Поверьте, все, что здесь делается, это не какое-нибудь ветеринарство, а большая наука. Да, большая! И вы можете гордиться тем, что попали именно сюда. Подумайте, какая банальность вас могла ожидать: семья, дети, старость и смерть… Ваша жизнь была бы потрачена на ничего не значащие мелочи… Но вы же созданы для другого…
Резкая боль в голове мешала мне сосредоточиться. Профессор то выплывал из тумана, то снова скрывался. Я усилием воли заставила себя не заснуть.
— Феридэ, вы меня слышите? — Голос доктора раздавался над самым ухом.
— Да-да, продолжайте…
— Нет, сегодня вы недостаточно хорошо подготовлены. Поговорим в следующий раз.
Как доктор выходил, я уже не видела.
18 октября
На следующий день доктор вновь посетил меня. Я уже начала приходить в себя и даже немного подумала о своем положении. Было ясно одно — в этом доме я пленница. Но зачем меня здесь держат? Этими вопросами я засыпала доктора, не успел он переступить порог.
— Вы сегодня прекрасно выглядите… Не пытались вставать?
— Слабость в ногах непонятно откуда, — довольно миролюбиво ответила я.
Профессор хмыкнул.
— У вас нервное истощение — это и ежу понятно.
— Но до встречи с вами я себя прекрасно чувствовала.
— Не сваливайте всю вину на меня… Судя по вашим рассказам, хлебнуть вам пришлось немало.
В этом случае доктор был прав.
— Может быть, но я немного лечилась.
С интересом профессор переспросил: