— О Господи! Конечно, никто ничего не узнает.
Я с благодарностью пожала женщине руку.
— Спасибо. Можно мне укрыться в вашем доме?
— Что за вопрос?! — ответила хозяйка и с волнением спросила: — А ты знаешь, что Ихсан ищет тебя по всей стране?
Я почувствовала, как что-то в моей груди сжалось, и приятная волна разлилась по всему телу. «Ихсан! Ихсан! Слава Аллаху, ты меня нашел…» — стучало в голове, и непрошеные слезы брызнули из глаз.
— Не плачь, Феридэ, все позади. Твой друг здесь недалеко, — утешала меня Руси.
Хриплым от рыданий голосом я спросила:
— Давно он меня разыскивал?
Растерянная хозяйка не знала, что и сказать.
— Примерно две недели назад…
Обхватив голову руками, я вздохнула: «Неужели мои приключения закончились…»
Обзор, 25 ноября
Несколько дней мне пришлось не вставать с постели. Высокая температура и недомогание мешали почувствовать себя свободной и счастливой. Но впервые за последнее время я ощутила внутренний покой. «Если Ихсан попал к доктору Штольцу (а я была уверена, что он там побывал), то скорее всего майор ознакомился с моим дневником. Последняя страничка подскажет ему, где меня искать», — такие мысли согревали и поддерживали Чалыкушу во время болезни.
Стоял и Руси не отходили от меня ни на шаг. Я была благодарна им за эту заботу и ласку, которой эти добрые люди одаривали бедную Феридэ. Я рассказала им обо всех приключениях, которые произошли со мной с того момента, когда мы расстались.
— Феридэ, немедленно отправляйся в деревню Н…, — настаивал хозяин. — А то Ихсан приедет, а тебя там нет.
— Подожди, дай человеку выздороветь. Посмотри, какая она бледная и измученная, — сердясь, обрывала мужчину Руси.
— Как только ты поправишься, я сам отвезу тебя туда или Милан заберет, — предлагал Стоял.
Руси задумчиво смотрела на своего мужа.
— Феридэ, мне так понравился Ихсан. Он тебя очень любит, — поделилась она.
Я скромно потупила глаза.
— Руси, но у меня же есть муж. Будем надеяться, что он жив.
— Будем надеяться, но лучшего человека, чем майор, тебе не найти.
Я не стала переубеждать женщину, потому что боялась. Да, я боялась выдать свои настоящие чувства. В последнее время мне казалось, что я думаю о майоре не просто как о друге. Но это было запрятано глубоко в душе. Когда я думала, что это — любовь, мне становилось страшно.
Обзор, 21 ноября
В то утро мне захотелось петь. Хотя на улице было холодно и сыро, я вышла во двор и замерла от удивления. Тонкие, как паутинки, ветки на деревьях создавали своеобразный колорит. В воздухе пахло зимой. Не сдержавшись, я тихо запела веселую детскую песенку на турецком языке.
Услышав мой голос, из хлева выбежала Руси и всплеснула руками.
— Феридэ, вы же замерзнете. Идите в сени и накиньте на себя мое пальто.
Но мне было так хорошо, что возвращаться в дом не хотелось.
— Да совсем не холодно, — отнекивалась я.
Но хозяйка была неумолима:
— Только переболели и снова хотите слечь? Ну-ка, марш одеваться, — сурово произнесла Руси и втолкнула меня в сени.
Ища в сенях одежду, я услышала, как во двор въехал Стоял.
— Чего такой хмурый? — послышался удивленный голос Руси.
Я не видела лица хозяина, но и по его интонации поняла, что мужчина чем-то недоволен.
— Где наша гостья? — негромко проговорил Стоял.
Мне захотелось выйти к нему навстречу, но пальто никак не находилось, а я боялась гнева хозяйки.
— В доме, — ответила жена.
— Так вот. По Обзору ездит один богач и разыскивает беглянку, — проговорил мужчина.
Я представила себе Орлова, который заходил в каждый дом и расспрашивал обо мне. От этой картины мне стало весело.
— А знаешь, что утверждает этот мужчина? — продолжал хозяин.
— Нет.
— Он говорит, что разыскиваемая — психически больная. — Тревожный голос Стояла стал еще тише.
— Но мало ли что можно выдумать, — возразила Руси, и я была благодарна ей за это.
— Нет, ты послушай, — не унимался хозяин. — Богач утверждает, что наша гостья — преступница.
— А ты и поверил…
Больше мне не хотелось оставаться незамеченной. Я вышла во двор и направилась прямо к хозяевам.
— Феридэ, ты почему не надела пальто? — Встревоженные глаза Руси наблюдали за мной.
— Знаете, я, пожалуй, пойду.
Тревога на лице хозяйки сменилась удивлением.