Учительница химии, очень молодая, очень быстрая, начала урок с объяснения нового материала: «Валентность атомов элементов». Объяснение было короткое и ясное.
– А теперь, ребята, – сказала она, – по очереди будете выходить к доске и объяснять не столько мне и товарищам, сколько самим себе, что это такое – валентность. Дело в том, что для тех, кто не поймет валентности, вся химия пройдет мимо.
Она подошла к Богатову.
– Я слышала, у вас возникли трудности. Вы и по химии пропустили несколько уроков. Останьтесь после занятий, я с вами позанимаюсь.
У Агея слезы в груди закипели. Он понял валентность, но он был благодарен учителю, который сначала собирался научить, а уж потом оценивать.
Уроки катились без особых происшествий, но на третьей перемене в классе появилась вожатая Зина, и не одна.
– Во-первых, – объявила Зина, – в субботу школьная спартакиада.
– А во-вторых, – сказал Вячеслав Николаевич, – для разминки всем на сбор металлолома. Не дело, если наш седьмой «В» будут склонять еще и за металлолом. Коли не можем противостоять «А» и «Б» успехами в учебе, так хоть мускульной силой возьмем.
– Возьмем, – согласился Борис Годунов.
После уроков, сложив портфели горкой, отправились на поиски металла.
– Я знаю одно местечко! Но беру только сильных! – объявил Борис Годунов.
Почти все ребята встали в его команду.
Вова и Малахов увели с собой девочек. У них были свои виды на богатую залежь.
Курочка Ряба, как всегда, проявил самостоятельность. Агей остался один.
Он посмотрел вслед Годунову и пошел в противоположную сторону, к вокзалу.
– Богатов! Богатов! – К нему подбежали Ульяна и Света Чудик. – Мы с тобой.
«Пожалели», – подумал он.
В сквере перед железнодорожным тупиком было чисто: здесь проводились школьные субботники. За стеной колючего боярышника Ульяна подняла моток ржавой проволоки, а Света ручку от детской коляски. Вдруг девочки увидели выгнутый коромыслом кусок рельса. Схватились за находку и охнули.
Подошел Агей. Поднял рельс на попа, подсел, опустил его себе на плечо, поднялся, пошел.
– Агей, брось! – взмолилась Света. – Надорвешься.
– Нет, – сказал он. – Терпимо.
На школьный двор вернулись с тремя отдыхами.
Борис Годунов уже был там с богатой добычей.
Агей скинул рельс, стряхнул ржавчину с рук, с плеча.
– Ты ничего? – спросила Света, озабоченно глядя ему в лицо. – Побледнел.
Ребята подошли к рельсу, потрогали.
– Побледнеешь, – глядел на Агея с уважением Годунов. – Послушай, парень! Сколько раз подтягиваешься на перекладине?
– Не было у нас перекладины, – сказал Агей.
– Держи краба!
Агей пожал Годунову руку.
– Ого! Пальцы-то у тебя как клещи. Агей посмотрел себе на руку:
– На скалы лазил.
– Ты слыхал про человека-паука? Он по стенам домов ходит, как мы по полу. На одних пальцах может висеть, на одной руке подтягивается.
– Не слыхал.
– Парни, пошли на перекладину.
Показывая класс, Годунов поднял ноги в угол, подтянулся до подбородка, потом еще, еще…
– Теперь ты!
Агей подпрыгнул, ухватился за перекладину, снял правую руку и подтянулся на левой. Подумал, поменял руки, подтянулся сначала медленно, потом быстро, опять медленно… Спрыгнул.
На него смотрели все, кто был в это время на школьном дворе.
– А ты в какой секции занимался? – спросил Вова.
– Дурак! – сказал ему Годунов. – Он на Памире жил, понял? В горах.