Лучше умереть… Никогда не думал, что для такой мелочи, как малая нужда, придется унижаться – просить меня распе… да, распеленать. И практически умолять хотя бы о нижнем халате. А потом позволить чуть ли не на руках тащить себя в сад за ближайшие кусты жасмина, поскольку предложение использовать странную фарфоровую посудину, да еще лежа на кровати, я отверг категорически, а до уборной было намного дальше, чем до кустов. Позор!
А-Лей пытался подсунуть мне посудину силой, но без поддержки сестры он оказался не сильно тверже моих собратьев по пику: достаточно было пообещать, что не буду есть и пить таблетки. Ему, конечно, попадет. Даже если позже девушка сделает все то неприличное, чем она меня застращала, – я выдержу.
– Вот ты… – сначала ошалел, а затем возмутился мальчишка. – А еще небожитель!
– Я горный мастер на пути самосовершенствования. – Звучало глупо, напыщенно и на редкость неуместно, особенно когда тебя, лишенного сил и прежнего совершенства, завернутого в тонкий халат, волокут в кусты. – Был им, во всяком случае, – поморщившись, добавил я шепотом и продолжил: – Я не небожитель. Ими становятся те, кто в своем развитии достиг уровня вознесения. Только неграмотные крестьяне называют так всех заклинателей подряд.
– Но ты должен быть кротким и просветленным! – не уступал А-Лей и ловко понес меня обратно к дому. – Практически святым!
– Чушь. На пиках Даншан живут такие же люди, что и у подножия. – Горькая ухмылка скривила губы.
О чем говорит глупый мальчишка? Забыл, что меня лишили ядра и продали в рабство не просто так, а за преступление?
– Разве что вставшие на путь силы. Большинство учеников похожи на тебя. Однако наглых быстро изгоняют. Или перевоспитывают.
– Пф-пф-пф! – надул щеки А-Лей. – Поду-у-умаешь. Меньше надо спесью надуваться. Меня сестра научила: настоящее уважение заслуживают делами, а требовать поклонов на основании возраста – удел убогих. Ладно, горный мастер, давай пилюли глотать. Ты обещал!
– Мастеров пиков уважают не за почтенный возраст. За силу и знания, – нахмурился я. В чем-то парнишка прав, из его уст вылетело дельное высказывание, пусть и услышал он нравоучение от сестры.
Поморщившись, я покорно принял сидячее положение. Заклинатели не разбрасываются словами.
– Сила и знания – еще не гарантия мудрости и этих… как их… высоких моральных качеств, – хмыкнул нахал. – Открывай рот.
– Сам справлюсь, – тяжело вздохнул я, протягивая ладонь.
По-моему, подросток слишком буквально воспринимал наказ лисицы.
– На! – радостно согласился мальчишка, но тщательно проследил, чтобы я закинул в рот все пилюли. Дал запить водой и вручил чашку с бульоном. – Пироженки тебе сразу нельзя, – зачем-то поведал он. – Янли объяснила, что желудок еще не работает толком. Ничего, здесь лотосовая мякоть и женьшень, они питательные и в какой-то степени вкусные. Нужна ложка или покормить?
– Ложку. – Чуть придя в себя от привычных разговоров после предыдущего унижения и чувствуя душевный подъем от наличия хотя бы нижнего халата, я медленно возвращал себе былое достоинство. Да, руки еще слегка тряслись, но если сосредоточиться на поглощении питательного супа, то и дрожь можно унять.