Уже час прошел, как Настя зашла в свой подъезд, а Карим все сидел на заборчике у её дома и курил одну сигарету за другой. Внутри все горело огнём.
В один день все полетело к чертям. В один, сука, день! Вся его жизнь, все принципы, планы, мечты… Настя…
Он прекрасно понимал, что даже если каким-то чудом выберется из жопы, в которую залез, уже никогда не будет чувствовать себя достойным её.
Он пал так низко, что ниже, кажется, только крысы.
Он стал ублюдком, ничем не лучше того же Шума, или ему подобных уродов.
Перед глазами так и стояло лицо мужика, которого он избил. Сломанный нос, выбитые зубы, кровь… Много крови.
Хорошо еще Сыч дал ему бинт, руки перемотать, перед тем, как…
Карим думал, что Степа с Сычом планировали грабеж, но все оказалось куда хуже. Они связались с человеком, у которого репутация была еще хлеще, чем у ублюдка Шумилова. Его погоняло известно в городе всем, кто более или менее в теме. Глеб Седов по прозвищу «Седой».
И этот человек пообещал хорошо платить друзьям Карима за грязную работу.
Гребаный Ефим, конченый дебил…
Ладно, Сыч. Он ради бабла маму родную продаст. Но Степа, блять?
Парень не мог поверить, что друг пошел на такое. Людям кости ломать, чтобы собственный зад прикрыть? Карим был уверен, что на его месте сам бы сдох, но других за свой проёб калечить не стал бы.
За свой проёб — точно не стал бы. Чтобы вытащить Настю — стал.
И если нужно было бы убить того мужика, убил бы, наверное.
Да точно убил бы, потому что не верни он долг Шумилову, тот пустил бы Настю по кругу, сделал бы её шлюхой. И даже одна только мысль о том, что такое могло произойти с его ангелом, убивала парня, выедала все внутренности кислотой.
Но самое паршивое было даже не это. Самое паршивое было то, что проделанная Каримом работа стоила меньше, чем сумма, которую нужно было вернуть Шумилову. Почти, сука, в два раза.
Пришлось просить в долг у Седого, едва ли не на коленях, сука, умолять, и тем самым подписать себе приговор.
Карим задолжал ему еще одно «дело». А может и не одно. Парень не стал выяснять, что тот имел в виду под словами «отработаешь».
И он будет отрабатывать, никуда не денется. Потому что с такими, как Седой, не шутят. Если не ответишь за свой базар — спросит жестко. И не факт, что близких это не коснётся.
Именно поэтому Карим отправил Настю домой. Он понимал, что отец хоть и тиранит ее, но все же любит по-своему, и в обиду не даст. Из двух зол нужно выбирать меньшее, и сейчас рядом с отцом ей будет безопаснее, чем с ним.
Наверное, он действительно не последний человек в их городе, и сможет её защитить. Уж если даже Шумилов не стал ее трогать, узнав, кто он такой…
И снова внутри парня вспенилась ярость от мысли, что ублюдок мог её тронуть. И ведь трогал! Наверняка, трогал, распускал свои мерзкие лапы, хоть она и не призналась! А иначе от неё не несло бы за милю мужским парфюмом…
Резко поднявшись на ноги, Карим со всей дури пнул валявшийся на асфальте камень.
Если только у него будет возможность, даже самая маленькая, он обязательно сломает ему руки. И его смазливую физиономию превратит в кровавое месиво.
Причем сделает это с большим удовольствием, а пока… Парень шумно выдохнул и решил, что хватит себя изводить. Прошлого не изменишь. Пора идти домой.
Нужно только взять себя в руки, чтобы не добить Ефима сразу по возвращении. Ему и так нехило досталось. По ходу, отбили придурку все, что только можно было.
С одной стороны, казалось бы, так ему и надо. Может мозги, наконец, заработают, будет думать, прежде чем творить очередную херню. Но с другой стороны на душе у Карима было скверно — он понимал, что вряд ли такие побои не повлекут за собой никаких серьезных последствий.
Дома его встретила мама, её лицо было взволнованным, даже напуганным, и это сразу насторожило парня.
— Привет, мам. Что случилось? Ты чего такая взъерошенная?
— Сашенька, где ты был?! — надломленным голосом спросила она. — Я звонила тебе, звонила… А где Настя?
Кариму словно нож всадили в сердце, так больно стало от вопроса про Настю.
— Телефон сел, — глухо отозвался он. — Степа не вставал?
— Саш, Степу на скорой увезли! — отчаянно воскликнула мама. — Кто его так избил?! На нем же живого места не было… И ночью сильно плохо было, его рвало кровью, я скорую вызвала, хотя он мне запрещал…
— Ну, зачем, мама? — устало выдохнул Карим.
— Как зачем, Саш? Саш, его кто-то очень сильно избил, ты не слышал что ли меня?! Ты знаешь, кто это?! Я так переживал за тебя! А Настя то где?
— Настя у себя дома, — слишком резко ответил парень.
— Вы что, поссорились? — осторожно спросила мама, вмиг забыв про Степу.
— Мы расстались, — сухо произнёс Карим.
— Саша… — ошеломлённо выдохнула мама. — Как так? Что произошло?!
— Не спрашивай. Скажи лучше, в какую больницу Степу увезли, знаешь?
— Да в третью, наверное, куда ещё… — растерянно отозвалась она, вдруг шатнувшись к стене, и, едва успев ухватиться за нее, стала медленно оседать на пол.
— Эй, мам, ты чего?
Парень подскочил к ней, и в последнее мгновение успел придержать за талию, чтобы она не упала.
— Что-то нехорошо мне, Саш…
— Мама, завязывай…
Аккуратно взяв на руки, Саша отнёс её в комнату, уложил на диван. Мать и правда будто за одну секунду вся побледнела, а на лбу ее выступил пот.