Последние лучи солнца уже давно скрылись за горизонтом, погрузив комнату в уютный полумрак. Настя лежала на груди любимого, рассеянно скользя пальцами по его коже, вычерчивая на ней невидимые узоры. Сашина рука запуталась у нее в волосах, играя с ними, приятно касаясь затылка. Думать ни о чем не хотелось совершенно. Девушка просто наслаждалась их такой долгожданной близостью, и мечтала, чтобы эти волшебные мгновения длились вечно.
Она боялась спрашивать его о чём-то, боялась произнести вслух даже звук, чтобы ни в коем случае не разрушить это волшебство. Не говоря уже о том, чтобы завести речь о своей изначальной цели, которая заставила её добиваться встречи с Сашей.
Наверное, она бы так никогда и не осмелилась нарушить тишину, если бы он не заговорил первым.
— Прости, что я пропал так надолго, малыш, — выдохнул он ей в волосы, зарывшись в них носом. — Но так было нужно.
— Ты ведь мог хотя бы позвонить, Саш, — с укором отозвалась девушка. — Или написать… хоть пару слов! Я как в аду жила все это время…
Он прижал ее к себе крепче, и с горечью произнес:
— Прости… Я не мог, родная. Но теперь я буду регулярно тебе писать, договорились?
Настя оторвала голову от груди парня, и, приподнявшись на локте, взволнованно посмотрела ему в глаза.
— Я не хочу больше расставаться!
Саша тяжело вздохнул, неотрывно глядя на неё в ответ.
— Ситуация у меня пока не сильно изменилась, малыш. Мы будем видеться изредка, я тебе обещаю. Но так, чтобы об этом никто не знал. Я, может, на воду дую, но лучше перестраховаться.
Девушку охватило чувство такой безысходной тоски, что захотелось завыть в голос. Прикрыв глаза, она отрицательно покачала головой и закусила губу изнутри, чтобы собраться.
Настало время рассказать Саше про свои проблемы. Он думает, что защищает её, оградив от себя, и даже не подозревает, какая опасность нависла над ней и без его участия.
Если бы только она осталась тогда с ним, не вернулась домой… Ничего такого, возможно, и не произошло бы.
— Саш… — выдохнула она, глядя в любимые глаза с немым отчаянием. Но так и не произнесла больше ни слова.
Говорить о таких вещах вслух оказалось невероятно сложно. Язык словно прилип к небу, и, как ни старалась, Настя не могла его отлепить.
Разволновалась вся, сердце тяжело забилось в груди, не позволяя нормально дышать. Перед глазами снова возникла та ужасная ночь, и реакция Саши на запах мужского парфюма, которым от неё тогда разило. Как почернели его глаза, каким свирепым и чужим стало лицо…
Страшно было даже представить, как он отреагирует на текущую ситуацию. Вдруг так разозлится, что наделает глупостей? Этот Шумилов — ужасный человек…
— Саш, — сглотнув, повторила она, и посмотрела на парня с мольбой во взгляде. — Давай бросим все и сбежим? Далеко-далеко отсюда… Ты и я… Прямо сегодня. Сейчас!
— Не получится, Настя… — прохладно ответил он, покачав головой.
— Тогда завтра? — не теряя надежды, наивно спросила она. — Просто ткнем пальцем в карту и уедем в любой город! Снимем квартиру, найдём работу… Саш, это будет так классно!
— Так и будет, маленькая, — заверил ее парень, печально улыбнувшись и ласково погладив по спине рукой. — Дай мне немного времени. Месяц, два…
— Нет, Саша, я не могу ждать месяц! — горячо воскликнула она, и требовательно сжала ладонь на его предплечье. — Давай уедем сейчас!
— Я не могу сейчас, родная, — с горечью в голосе отозвался он. — Сначала нужно закрыть долги… Закрывать их в любом случае придётся. От людей, которым я должен, не спрячешься ни в каком другом городе.
— О деньгах не беспокойся… Сколько ты должен? Я найду деньги, — сбивчиво затараторила Настя, сдвинув брови. — Отец дома хранит… наличку… которую не может положить в банк. Я знаю, у него там скапливаются приличные суммы! Я могу взять оттуда, сколько потребуется, он не скоро заметит. А когда заметит, все равно не сможет ничего сделать — мы будем уже далеко! Давай сбежим, Саша…
— Настя, я не позволю тебе воровать из-за меня у родного отца, — перебил он её, наградив строгим взглядом. — Даже не смей думать об этом.
— Ты не понимаешь… — с досадой произнесла девушка, отрицательно покрутив головой. — Эти деньги он все равно заработал нечестно! Это взятки, Саша!
— Да какая разница, Насть…
Оттолкнувшись руками от груди парня, Настя резко поднялась, отползла от него, и села на край постели, гневно впившись ногтями в собственные предплечья.
— Малыш…
Кровать позади неё скрипнула, и тёплые ладони легли на обнаженную талию девушки, мягко притянув её к себе, в такие уютные объятия.
— Какая разница, где мы возьмём эти деньги? — с обидой спросила она. — Зато мы будем вместе, сможем начать новую жизнь… И никто нам не будет мешать!
Парень шумно втянул носом воздух, и тихо выдохнул, уткнувшись лицом в макушку девушки.
— Нет, малыш. Деньги твоего отца я не возьму. Но даже если бы не это… Дело не только в деньгах. Даже если бы они были, я все равно не могу сейчас никуда уехать.
— Почему? — сдавленно поинтересовалась она.
— Мама болеет. Сильно. Я не могу ее оставить.
Сердце тревожно сжалось в груди, Настя резко развернулась всем корпусом к парню, и взволнованно посмотрела в его глаза.
— Что с ней?
Он ответил не сразу, вмиг став каким-то отрешенным. Словно глубоко задумался о чём-то, и эти мысли были далеки от приятных.
— Инсульт, — в конце концов, выплюнул он.
Настя прикрыла ладошкой рот, ее глаза округлились от страха. Еще никогда прежде ей не доводилось знать людей, которые перенесли этот диагноз, но и без того она была наслышана, какие серьезные последствия может вызвать эта болезнь.
— И… насколько все плохо, Саш? Почему ты сразу не сказал мне? — нервно спросила она.
— Я вообще не хотел тебе говорить.
— Почему?!
— Не хотел, чтобы ты переживала.
— Ты с ума сошёл? — в сердцах воскликнула она. — Саша, я же ведь не посторонний тебе человек! Я имею право знать… Ты должен все мне рассказывать! Боже… — на глаза навернулись слезы, и Настя отвернулась к окну, отчаянно пытаясь взять себя в руки. — Как она? — глухо поинтересовалась, уговаривая себя не бояться услышать ответ.
— Уже лучше. Не переживай, малыш. Восстановится постепенно.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет.
Настя перевела взгляд обратно на лицо парня, и чуть не отшатнулась назад. Его глаза снова стали жуткими: непроницаемыми, какими-то стеклянными… чужими.
Она всхлипнула и обняла его за шею так крепко, как только смогла.
— Держись, мой хороший, — горячо прошептала на ухо. — Она обязательно поправится! Я точно знаю!
Парень обнял ее за спину одной рукой и отстранённо погладил обнаженную кожу.
— Я все думаю, где совершил ошибку… Что и когда сделал не так… — тихо произнёс он, будто разговаривая сам с собой. — Почему в моей жизни происходит все это дерьмо, не понимаю… Я так устал, Настя. Я бы с радостью плюнул на все, забрал тебя и уехал куда-нибудь далеко. Но я, блять, так не могу! Просто не могу и все…
Настя обняла его ещё крепче, прижав голову парня к своей груди. Её сердце сжималось до острой боли, словно в тисках, из глаз градом катились слезы.
Так хотелось как-то облегчить его страдания, забрать себе его боль. Но она не знала, как. Она ничего не могла сделать. И это убивало ее. Особенно убивал тот факт, что она только что едва не сделала ещё хуже. Какое чудо уберегло ее, чтобы не рассказать Саше о ситуации с ублюдком Шумиловым, Настя не знала, но она была благодарна за это провидению.
— Сашенька, родной… не нужно так переживать, — гладила она его по голове, сглатывая слезы. — Главное, что мама жива! Все наладится… Все будет хорошо…
— Степу убили, — вдруг глухо произнёс он.
Ладонь девушки дрогнула и замерла над головой парня, так и не коснувшись её для очередного поглаживания.
— Что?..
— Нашли в лесу с перерезанным горлом.
— Какой ужас… — ошеломлённо выдохнула она, чувствуя, как по внутренностям расползается неприятная слабость. — Но… Кто… убил его? За что?
— Пацаны думают, что это Шумилов. Ну, тот… — Саша болезненно поморщился. — Который забрал тебя тогда у меня.
— Но… За что?! — исступленно переспросила девушка, не в силах сделать вздох от шока. — Ты ведь вернул ему деньги?!
— В тот день… Когда он увёз тебя… И я уехал. Степе было сильно херово. Мама пришла домой и вызвала скорую. Те, естественно, ментам передали все. И я не знаю, чем он думал, может ему мозги отбили… Короче он заяву на Шума накатал… И пацаны думают, что он его за это… Чтобы другим неповадно было. Да больше и некому просто…
Насте стало плохо. Желудок свернулся узлом, казалось, её вот-вот вырвет.
— Я понимаю, что он сам виноват, влез в такое дерьмо на ровном месте… — продолжал говорить Саша с непередаваемой болью в голосе. — Но он как брат мне был. Мы с детства всегда были вместе. Я не могу просто поверить до сих пор, что его больше нет, Настя. Не могу осознать…
Настю всю колотило. Все слова застряли в горле. И тело не слушалось. Стало будто деревянным.
Где-то на полу завибрировал телефон.
— Это твой, — негромко произнёс Саша.
Настя отреагировала не сразу. Парень бережно отодвинул ее от себя, поднялся с постели, и вскоре отыскал её вибрирующий мобильник среди тряпок, валяющихся возле кровати на полу.
— Отец твой звонит, — протянул его ей.
— Я не буду брать, — покачала она головой, нервно обняв себя руками.
— Не ссорься с отцом. — Саша настойчиво взял ее руку, и вложил в неё телефон. — Ответь.
— Нет, — замотала головой Настя и сбросила вызов. — Я не хочу. Не могу сейчас с ним разговаривать.
— Малыш, — Саша наградил девушку строгим взглядом и неодобрительно покачал головой. — Я понимаю, тебе нелегко. Но прошу тебя, потерпи его ещё немного. Мне нужен месяц, максимум два. Я закрою свои долги и увезу тебя от него далеко.
— А как же мама? — сдавленно спросила Настя.
Саша ответил не сразу. Начал подбирать с пола свою одежду и натягивать её на себя.
— Я надеюсь, что маме будет лучше, и мы возьмем ее с собой. Если ты не возражаешь.
— Конечно, я не возражаю, — всхлипнула Настя, быстрым движением стерев со щёк слезы. — Что ты такое говоришь…
Парень успел только джинсы натянуть, когда увидел, что она снова ревет, и, как был, с расстегнутым ремнём, подошёл к ней, взял за руки, вынуждая подняться с кровати, и крепко обнял.
— У нас с тобой все будет хорошо, маленькая. Только надо еще немного потерпеть. Перезвони папе и скажи, что скоро придёшь домой.