Иван
Папа носился по кабинету как заводная игрушка, пытая меня уже час, а мне этого часа было жалко! Я мог поработать, вернуться домой пораньше, а то обычно не успеваю даже к купанию Егора.
— Так ты головой своей думай, что творишь?! Она же не селедка какая, не дура! Что ты ее в дом привез это молодец, конечно, но, а дальше что?! — одно по одному кричал уже десятым кругом.
Не успел я отойти от выходки Милы, папа еще слышал наши с Иркой разборки и вот теперь он мои нервные клетки уничтожает. А я-то наивный, втрескавшись в Ирку думал, что только она будет претендовать на их уничтожение. Но тут целая очередь образовалась уже.
— Чего ты хочешь от меня? Я сейчас предложение ей делать не стану! Все отстань! Сметы из-за тебя удалил. — вырвался из кабинета вроде как к Максу за сметами, а сам просто свалить торопился от бушующего родителя.
Какая свадьба сейчас? Зимой? По сугробам лазить?!Что за мода вообще жениться? И что, штамп в паспорте помешает Ирке или мне в случае чего нехорошего? Об этих случаях думать не хотелось. Одного раза представить, что Ирка мне откажет хватило, чтоб отмести эту бредовую идею. Да она даже ни разу не сказала мне, что любит! Нет, она, конечно, поверила, нежная такая, но замуж-то не больно жаждет раз молчит.
Отец от меня все не отставал, я даже поторопил приезд Иркиной мамы. Может на нее отвлечётся, с ней-то у меня отношения понимательные. Как-то и не подумал, что она может быть еще одним мозгоклюем в этой семейной стайке птичек. Проняло с ее встречей, задержались на пять минут, а ворчала она всю дорогу за это. Потом еще эта Мила в ресторанчике, следит сука за мной, что ли?!
Когда эта тварь за Иркой поплелась, внаглую пошел за ними, подслушивал! Это ж полный абзац! Здоровый мужик, стою под бабским туалетом и ушами стригу! А че эта сука несла?! И Ирка, это ж все слушала! Как она выдержала интересно? За последний месяц я ее успел получше узнать, характер у нее взрывной, точно мина, попробуй наступи только.
Но в туалете за дверью, кроме Милкиного мерзкого трепа, было тихо, воплей и ударов головы о раковину было неслышно, а когда эта швабра со своей подругой вышла, у меня не так много времени было, чтоб вдолбить ей, что нихрена она для меня не праздник и никогда им не была.
— Ты на хрен. А ты сюда иди курва тупорылая. — схватил эту суку за ее куртку, что сиськи наружу вываливала и потащил на выход из кафе, если не успею поговорить к Иркиному возвращению за стол, навру про телефонный разговор.
— Это она, что ли, идеал твоих мечтаний? — тут же завякала Мила, как только впечатал ее в стенку здания.
— Тебе врезать может хорошенько? Что непонятного я тебе сказал?! — ух кулак прям чесался отвесить ей зведюлей.
Нет я баб-то не бью, как-то батя все же чему-то научил хорошему, но Мила за свои слова прям выпрашивала хорошего и смачного тумака с кровищей по всей морде лица.
— Вань ты что? Ваня… — затряслась, дальше начались фальшивые всхлипывания.
Хотя плакала она по-настоящему, потому что за морду свою испугалась, только вот фальшь уже не вытравить из неё. Как акцент у человека, живущего за границей.
— Не называй меня Ваней. Ваня я только для трех людей. Для Отца. Для Макса. И для своей любимой жены, которая мне сына любимого родила. Усекла?! Тебя, канава сточная, надо неделю святой водой поласкать, чтоб ты с моей Ирой на одном километре квадратном могла находиться. Сунешься к ней, с какой подлянкой, я не посмотрю, что ты баба, так разукрашу, даже бомжи трахать не станут. Даже за водку не станут Ми-ла. И подружкам лярвам своим передай, всё, что я тебе сказал сейчас, их это тоже касается. — тряхнул ее для верности и отпустил.
Мерзко.
— Я же люблю тебя… — заскулила и силикон пополз по стенке на тротуар.
— Понял я, почему тебя на актерский не взяли, херовая ты актриса. Любила бы меня, сейчас бы бежала дальше, чем видела от моих слов, а ты люблю тебя бубнишь, как ссышь и в ноги мои сползла. Так, даже самая сопливая размазня не сделала бы. Не верю короче. И несмотря на твою недальновидную хамскую речь в сторону моей любимой жены и сына, помогу тебе. Вот. Купи себе билет и уебывай подальше, а то у меня знакомый в погонах есть, тебя быстро пристроит на десяток годков. Сука тупая! — засыпал Милу купюрами, всю наличку выгреб для неё пока говорил.
До неё наконец-то дошло, что смысла дальше выступать нет, и слёзы утирать не стала, быстренько собрала бумажки и в сумку прибрала. Даже не смешно стало. Противно только ещё больше. Вернулся за столик, согреться успел, пока Пчелка моя не вылетела. В себя приходила. А я готов был прям сейчас у нее в ногах валяться, но она и виду не подала. Словно и не было этого трепа Милкиного в туалете, и она его не слышала вовсе. Наверное, если бы нелегкая дрожь в ее голосе, я б так и решил.
Нет! Ирка мне на мое предложение не откажет. Ну и пусть в любви не признается, зато на ласки отвечает охотно, встречает с улыбкой. И даже мозг выносит реже моего собственного отца. Женюсь!
Мог бы сделать предложение уже на следующий день, только вложить в него хотелось душу, а не просто тупо кольцо купить, и затолкав его в красную коробушку на одном колене преподнести. Чего-то особенного хотелось, может, даже, чтоб Ирка разревелась от счастья, я, пожалуй, впервые буду рад ее слезам.
Проснулся от плача сына, а ещё несмотря на хорошую звукоизоляцию со столовой доносились песни, что распевали наши с Иркой родители. На часах было три часа ночи, похоже, знакомство затянулось.
— Что случилось? — спросил у Иры, которая никак не могла успокоить Егора.
— Я не знаю, вот уже полчаса плачет, я успокоить не могу никак. Заболел? — у Иры в свете ночника было такое печальное лицо, и вот-вот расплачется.
— Сейчас маму твою позову, пусть посмотрит. — накинул халат и быстро спустился в столовую.
Здесь уже разливалось громкое позови меня с собой и так далее.
— Зятёк. — глаза Анастасии Николаевны сияли любовью, и улыбка до ушей при виде меня.
— Анастасия Николаевна, Егор что-то приболел, похоже, нам нужна ваша помощь. — она хоть и нализалась прилично, но если спец, то должна и в таком состоянии хоть что-то сказать.
— А. Да! Сейчас! Где там мой чемоданчик? — Иркина мать встала из-за стола, пошатываясь, и неровно, но быстро потопала к себе.
Хорошо, что разместили её на первом этаже. Наверх пойдём я подстрахую, а то шею себе свернёт.
— Вот! Не углядели за внуком моим?! Бессовестные! — папа тоже поднялся, и собрался к внуку.
— Э нет дорогой! Давай-ка баиньки, а то завтра будет головка бо-бо. — поймал отца под руку, а он уже так напился, что сопротивляться не стал.
Успел увести его в комнату и как раз вовремя вернулся, Анастасия Николаевна уже покоряла лестницу и путь её был явно нелегок.
— Я помогу. — подхватил под руку уже её и чемоданчик забрал.
Не ну надо же, с чемоданчиком приехала.
— Зятёк. — опять всё повторилось, и глаза сияющие и улыбка.
Чёрт! А приятно! Повезло с тёщей всё-таки.
— Мама! На кого ты похожа? — возмутилась Ирка, когда мы прибыли в детскую.
Егор так и надрывался в её руках.
— А что я? Я ничего, и имею право выпить рюмочку за знакомство! — включив большой свет, заявила Иркина мать.
— Да в тебе явно рюмочек десять, Ваня давай врача вызовем? Она же пьяная. — запросила Пчела, явно против такого осмотра.
— Дай сюда ребёнка! — Анастасия Николаевна была непреклонна, забрала орущего Егора я и ответить Ирке ничего не успел.
— Горло чистое, хрипов нет, температуры нет, животик мягкий, да он же у тебя голодный! — после десятиминутного осмотра, измученного плачем ребёнка, заявила Иркина мать.
— Да? Но я его пыталась кормить, он вроде хочет, а потом плюёт грудь. Может, у него зубки?
— Нет, десна у него тоже не красные. Езжай-ка ты зятёк за смесью, бери ту, что на козьем молоке. И бутылочку с соской на три месяца, он у вас крупный, да и всё равно скоро три месяца, так что подойдёт именно такая. Ото…Ортодонтическую! — последнее слово далось Анастасии Николаевне с трудом.
— Зачем смесь? У меня молоко не пропало! Ваня, давай врача вызовем? Трезвого! — Ирка зыркнула в сторону матери недобро, а потом уставилась умоляюще на меня.
— Давай я за смесью съезжу, а потом если что врача. — страшно не хотелось вставать не на Иркину сторону, но опыт его же не пропьёшь, и причин не доверять Анастасии Николаевне у меня не было.
— Правильно зятёк. Правильно. Поезжай скорей в аптеку. Ир ну что ты? Родной матери не доверяешь? Я ж не враг собственному внуку. — Иркина мать попыталась подлизаться к дочери, но Ирка та ещё Пчела.
— Делайте что хотите! Только если он заболел, а вы меня не послушали и не вызвали нормального трезвого врача, я с вами обоими разговаривать не стану! И к ребёнку вы у меня не подойдёте! — категоричности Иркиной можно было позавидовать, а я бы с ней поспорил, но мне надо было ехать смесь из козы искать.
Хорошо, что ночь, и дороги пустые. За десять минут отыскал ночную аптеку, купил всё, что Анастасия Николаевна велела и через ещё пятнадцать минут уже нёс бутылочку с едой сыну. А я неплохо разбираюсь в этих инструкция по готовке детской кормёжки, ещё бы эти трусишки на липучках научиться одевать, и я суперпапа!
— Успокоился? — когда зашёл в спальню, было тихо, Егор спал у Ирки на руках.
— Устал орать просто. Он голодный, я ему грудь пыталась давать, он так жадно к ней присасывается, а потом бросает резко и плачет. Есть, хочет, но ему что-то мешает. Может, в больницу? Я в интернете почитала, это, может быть, отит, сосать начинает и ушки больно ему. — Ирка бедная чуть не плакала, и у меня душа рвалась на части.
Хуже нет, когда такой малой болеет и сказать не может где у него непорядок.
— Давай попробуем покормить, если смесь не поест, то в лучшую больницу поедем. — дал Ирке бутылку, сам замер и про себя повторял как мантру, хоть бы поел, хоть бы поел.
Немного Егор похныкал, когда в рот сунули непонятную и незнакомую ему штуку, не понимая, как ей пользоваться, но быстро сообразил, что это еда.
— Ну вот, никакого отита. — резонно заметил я.
— Значит, это из-за меня? — в Иркиных глазах стояли слёзы.
— Ты то тут при чём? Кто их этих малявок разберёт чего им надо? Мы с тобой сейчас оба как слепые котята. Нам с тобой повезло, что мама твоя приехала. Я например, и не догадался бы что он есть хотел.
— Из-за меня, потому что моё молоко ему не понравилось. Может, я съела не то что-то? Я в интернете читала…
— Я интернет твой вырублю. Перестань читать что ни попадя. Он спит. Я пойду бутылочку помою, а ты его в кроватку положи.
Забрал пустую бутылку, поцеловал плаксу свою в лоб и ушёл на кухню. Только сейчас отлегло. Да, дети — это не только радость и веселье с заботами, ещё и переживания не слабые.