На парковке я тщетно искал свой старый-добрый велосипед. Вместо нашел лишь записку Сэма, что теперь я-женатый человек. А следовательно, должен ездить на "семейном" транспорте. Именно: подаренном им тандеме.
Выругавшись на друга и мысленно пообещав себе завтра же :
1-навалять ему,
2-найти мой старый велик
Я снял бант с тандема и направился в путь.
Ехать с "хвостом" было мучительно неудобно. К тому же, в голову постоянно приходило все то, чем я мог бы столь успешно заниматься на рабочем месте. Не говоря уже о доступе в отдел книг. Однако, это завтра.
Я остановился у магазина. Взял свежих овощей и немного мяса. Как-никак, а кормить следует уже два рта.
Домой я вернулся около трех. И увиденное у парадной мигом выкинуло из моей головы все мысли о работе.
Прямо на тротуаре, огромной кучей, лежали почти все мои любимые вещи. Дедушкино кресло. Охотничьи трофеи(чучела и прочее) дяди Дика. Стеллаж для легких книг( тяжелые его прохудившиеся полки уже не держали). Несколько стульев(винтаж, между прочим). И еще много-много всего по мелочевки.
Бегом, я добрался до третьего этажа и распахнул дверь квартиры. Внутри меня встретила пустота. Остались лишь кухонная зона со столом, да мой диван.
-Что здесь происходит?!- прокричал я,- Почему все мои вещи-на улице!?
На крик из спальни появилась Сесилия. На ней было легкое домашнее платье. Волосы: аккуратно уложены вверх.
-Ну сегодня она хоть одета,- пронеслось в моей голове.
-Как ты рано, дорогой,- проворковала моя жена,
Но я не собирался поддаваться на ее ласковый тон.
-Сесилия, -с нажимом спросил я,- Почему мои вещи лежат на улице?
-Вещи?- Сесилия притворно удивилась,- А, ты, видимо, имеешь в виду хлам, от которого я сегодня очистила квартиру?
-Да. Мои вещи,- повторил я.
-Не волнуйся. Я договорилась с управдомом. Долго все это на тротуаре лежать не будет. Уже в три за всем этим приедет мусорщик.
В три?!
Не дослушав Сесилию, я снова выбежал на улицу. Там уже вовсю орудовал толстый Чак. По телу моему прошел холодок.
С Чаком, все знали, дела плохи. Вещи, попавшие в его мусорную телегу, он считал своими. И его не устраивали объяснения из серии " я случайно это выбросил" или "моя молодая жена все выбросила, чтобы позлить меня". А учитывая то, что Чак являл собой гору жира и мощной кости, ссориться с ним было себе в наклад.
Конечно, был один способ спасения. Выкупить вещи у Чака. Но денег на все у меня не было. Да и вообще: денег у меня никогда сильно не водилось. Поэтому, после торгов и препираний, хватило лишь на старое дедушкино кресло.
Победоносно внеся его в квартиру, я со злостью посмотрел на жену.
-Сесилия, можно узнать, что ты себе позволяешь?- спросил я.
Сесилия, к тому времени уже крутящаяся на кухне над принесенными мною продуктами, бросила в мою сторону невинный взгляд.
-Я делала уборку, котик. Приводила наше гнездышко в приличный вид.
Меня замутило от одного упоминания "котика в гнезде", но отвлекаться я не стал.
-Между прочим, то были мои личные вещи. Выбрасывать их ты не имела никакого права.
-Думаешь?- приподняла бровь Сесилия,- Я вот считала, что "все мое-твое и наоборот". Перечитай на досуге брачные клятвы.
Я был готов рычать и кусаться.
-Даже если так, то ты не имела права выбрасывать что-либо, не посоветовавшись со мной.
На последнее замечание Сесилия лишь пожала плечами.
-Хорошо. В следующий раз я учту это.
-Вот и чудесно,- буркнул я.
Жаль только, что "на следующий раз" из моих вещей почти ничего не осталось.
Между тем, Сесилия поставила на стол две тарелки рагу.
-Ужин.- про констатировала она.
Я недоверчиво посмотрел на ее творение. Мало того, что к столу меня пригласили почти как собаку " Ужин, Алан. Есть. Апорт"
Но и, судя по настроениям моей жены, стоило ли вообще принимать пищу, приготовленную ею?
Однако, сама Сесилия это ела. Не думаю, что в своей нелюбви ко мне она настолько экстремальна, чтоб отравить и себя.
Я сел за стол и приступил к скромному ужину. Еда, приготовленная Сесилией, не была ни пересоленой, ни пресной. Все было нормально прожарено и, в целом, съедобно. И, вместе с тем, было как-то картинно и не вкусно. Вот уж правду говорят: нельзя готовить без души.
Ужин прошел в ледяном молчании, после чего Сесилия встала из-за стола и удалилась в спальню. Я остался с горой посуды, зато в полном, столь комфортном одиночестве. Это меня вполне устраивало.