Максимилиан Федорович Спицын в очередной раз стоял в тесном помещении с характерными решетками на окнах и дверях. Единственным коренным различием на этот раз был тот момент, что это было не исправительное учреждение за номером 6, на сей раз это было КПЗ. Для начала, Гриня приволок потенциального подозреваемого в центральный отдел полиции, определил его в данную замечательную комнатку с парою бомжеватых соседей, а после скрылся из виду, предоставив нашего героя самому себе. Наш герой, в свою очередь, помрачнел лицом, с тех пор как Максимилиан оказался на воле, его не покидало чувство лживости происходящих с ним событий, его противоречивая натура просто отказывалась верить в ту огромную удачу что с ним приключилась. Въедливое нутро постоянно искало подвох и ждало неминуемой негативной развязки. И вот эта развязка наступила, он вновь находится в зарешеченной комнатке с какими-то чужими для него субъектами. А самое обидное в этой ситуации, что ему даже не дали объясниться с Любой. Нет, разумеется, эта женщина всего лишь случайный эпизод, вот только она отнеслась к незнакомому человеку с весьма сомнительной репутацией более чем хорошо.
Макс с ненавистью глянул на зарешеченное окошко железной двери, после развернулся и самым внимательным образом оглядел двух бомжеватых мужичков, один из них добивал замусоленный чинарик пуская дым колечками, рядом с товарищем по несчастью разместился беззубый тощий мужик в лохмотьях. Эти два супчика заняли единственную целую лавку. Другая лавка находилась у соседней стены и была сломана.
— Встать! — сурово скомандовал Макс зло глядя на бомжей, — в этой камере больше не курят! Откроете рот, поубиваю вас к чертовой бабушке!
Бомжи переглянулись и нехотя поднялись с широкой лавки. У дурно пахнущей парочки даже мысли не появилось поставить заносчивого соседа на место. Уверенный голос и дорогая одежда создали правильное впечатление.
— Да ладно, мужик. Нам проблемы не нужны, — сиплым голосом прогнусавил тощий и бомжи пересели на сломанную лавочку.
Максимилиан же в свою очередь снял пальто, сложил его вчетверо. Положил пальтишко с одной стороны лавки и завалился на спину закинув руки под голову и прикрыл глаза.
Как следует выспаться Максимилиану не дали, уже минут через сорок его предварительно растолкали, а после провели в небольшую комнатку для допроса. У Макса услужливо забрали пальто и на запястья надели тугие браслеты стальных наручников. Ну, так, на всякий случай. Далее сонный полицейский покинул комнатку допросов оставив нашего героя подумать над собственными косяками. Еще минут через десять, входная дверь открылась и в комнатку вошла симпатичная девушка лет эдак, двадцати семи. Юбка пенал, полицейский строгий китель, накинутый на плечи, и белая блузка ей очень шли, небольшие строгие очочки и пепельно-белые волосы, заплетенные в косу, создавали впечатление не самой умной барышни, занявшей свой пост какими-то обходными путями. Вот только Макс сразу осознал, что это все напускное, взгляд у барышни был очень цепким, она играючи подмечала бешеное число моментов и жестов. Эта полицейская начальница имела очень много общего с Семенычем — сокамерником и учителем. Те же повадки, только менее выраженные, те же реперные точки в поведении. То, что допрашиваемый не прост барышня поняла с ходу. Семеныч ни раз говорил, что подобные спецы способны видеть друг друга на расстоянии и что когда Макс встретит подобных людей, то он их узнает сразу. Вот и сбылись пророческие слова пожилого арестанта. Максимилиан встретился с одним, а верней с одной подобной фигурой.
Девушка прошлась по комнатке и уселась напротив допрашиваемого. За ней проследовали Гриша и еще какой-то мужчина примерно Гришиного возраста. Гриня приземлился где-то сбоку, а второй мужчина встал за спиной у девушки.
— Здравствуйте, меня зовут Хмелева Анастасия Сергеевна, — представилась девушка, я сегодня буду вашим дознавателем.
Девушка явно врала вот только с какой целью Макс понять не мог.
— «Странное поведение, — размышлял Макс, — во-первых, она не была дознавательницей, по крайней мере, сейчас. Гриня и второй мужик рядом с ней чуть ли не в струнку вытягиваются, а накануне в ресторане этот увалень говорил, про свою начальницу, как же он ее назвал?».
Макс напряг память и припомнил:
— «Скворцова. Кажется, так Гриша называл свою начальницу, а еще он говорил, что весь отдел сегодня получил по полной, что он еще там говорил? Вчера пропала девочка тринадцати лет, вот только, как правило, пропавших начинают искать на третий день, а здесь прям с места в карьер. Значит, эта Скворцова лично заинтересована, да и кителек ей явно тесноват в груди, видимо схватила первый подвернувшийся под руку, чтоб создать ложное впечатление о себе. Возможно, у нее такой стиль поведения», — решил для себя Макс.
— И так, молодой человек, — продолжила «дознавательница», — насколько я понимаю вас, зовут Максим Федорович Спицын. Вы вчера, а вернее уже позавчера, освободились из «шестой», скажите, это так?
— Нет, — без зазрения совести соврал Макс, — меня зовут Адольф Виссарионович Рубинштейн и я являюсь американо-монгольским шпионом, засланным к вам, чтоб развалить советский союз.
Гриня подскочил с места и взяв беззащитного пленника за шиворот хорошенечко тряханул того для профилактики. Максимилиан отреагировал на сей акт агрессии довольно апатично, он безвольно опустил руки, выгнул шею, положив голову на правое плечо таким образом, чтоб видеть «дознавательницу» за спиной здоровяка и деловито, спокойно поинтересовался:
— Госпожа Скворцова, не могли бы вы приструнить своего сотрудника? У нормальных людей такие действия зовутся произволом и преследуются по закону.
— Сядь на место, Гриш, — отдала команду девушка и держиморда нового полицейского режима тут же выполнил пожелание.
Гриня отпустил Макса слегка того толканув и вернулся на стул, который занимал до этого момента.
— К чему весь этот маскарад? — не выдержал Макс, — вы, госпожа Скворцова, прекрасно осведомлены кто я такой. Я так понимаю, вы ищите пропавшую девочку. Сразу поспешу вас разочаровать, я ее не убивал. И даже не видел.
— Откуда ты у нас такой умный нарисовался? — задумчиво протянул мужик из-за спины дознавательницы, - и все-то он знает, и все ведает. А может нам его, того, немного поломать, Наталья Сергеевна?
Наталья Сергеевна молчала, крепко задумавшись над ответом вчерашнего, а вернее позавчерашнего узника.
— Не стоит, Саша, — вынесла свой вердикт Скворцова, — в этом нет смысла, девушка подтянула стул к столу подсев поближе, а после взяв из рук Саши небольшую сумочку, достала из нее сигареты, вытащила из папки длинную женскую ментоловую сигаретку и запалила ее кончик.
— Я так понимаю, вам скрывать нечего? — Наталья Сергеевна выпустила в потолок струйку дыма.
— Давайте напрямую, — предложил Макс, — Наталья Сергеевна, я прекрасно понял кто вы, я вашу «школу» за километр вижу. Мне не нужны неприятности. Я отвечу на все ваши вопросы.
— Вот и славно, а теперь расскажи, где ты был позавчера примерно с двенадцати часов дня и далее.
— С десяти часов утра я находился на железнодорожном вокзале, ко мне несколько раз подходили ППСники, документы проверяли. Можете проверить.
— Уже проверили, — нейтральным тоном ответила женщина, затянув еще порцию дыма, — вот только ППСники подходили к тебе в последний раз в двадцать минут двенадцатого. А девочка пропала после полудня, примерно в двадцать минут первого. Сейчас я советую тебе хорошенечко подумать над своим ответом. Мне нужно знать где ты провел этот час, кто мог тебя видеть? Поверь, сейчас свидетели нужны больше тебе, чем мне.
— В двенадцать часов двадцать две минуты ко мне подошел наряд полиции в четвертый раз. На сколько я помню, одного из полицейских звали Сергеем, молодой человек примерно до тридцати лет, второй, мордатый похоже разменял четвертый десяток, ухоженные руки с перстнями.
— Глыбин и Кнутов, — нарушил мерность рассказа Саша, — можем завтра их вызвать к нам, и все узнаем.
— У тебя номер Глыбина имеется? — Наталья Сергеевна засунула ручку в сумочку и безошибочно достала небольшой мобильный телефон.
— Да, — замялся Саша, — только он, наверное, сейчас спит.
— Набери, — девушка протянула трубку Александру.
Тот ввел номер и отдал трубку Натальи Сергеевне. Девушка взяла телефон и вышла за дверь. Неловкое молчание длилось все то время, что Наталья Сергеевна разговаривала за дверью. Опера были явно замучены дневными гонками и немного залипали. Макс хотя и немного поспал, разговаривать с этими гражданами желанием не горел, а по сему, в комнатушке воцарилась вопиющая тишина, прерываемая едва слышными фразами за дверью. Наконец дверь распахнулась, и начальница вернулась на свое место.
— Рассказывай, что дальше было? — деловито потребовала начальница.
— А дальше я познакомился с женщиной, и всю оставшуюся часть дня и последующую ночь провел в ее компании.
— Что за женщина?
— Люба — буфетчица в привокзальном кафе. Фамилию не знаю. Но Григорий Сидельников с ней хорошо знаком.
— Парадоксальный ты человек, Максим Федорович, — знаешь мою фамилию, фамилию Сидельникова, помнишь точное время, когда к тебе патруль подошел, а фамилию женщины, с которой ты провел ночь не знаешь.
— Мы с ней знакомились немного в ином плане, - уклончиво ответил Макс.
— Гриня, дайка мне номер этой бабенки, - решительно потребовала начальница.
— Да как-то неудобно, ночь всё-таки. А она человек гражданский, — замялся Гриня.
— Да дай ты ей номер, — среагировал Макс, — она ведь все равно не спит, в подушку, поди, рыдает. Тебя проклинает.
Гриня зло зыркнул на Макса и его взгляд не обещал легкой смерти. Но спорить с начальницей Сидельников не решился. Гриня нехотя достал трубку, нашел нужный номер и нажал кнопку вызова. На ночной вызов никто так и не ответил.
— Глухо, — Гриня продемонстрировал экран телефона начальнице, словно оправдываясь, — видимо уже спит.
— А ты своей попробуй, набери, — развлекаясь во всю предложил Макс, — она наверняка от тебя у сестры прячется. А то мало ли ты ее пристрелишь.
Гриня был зол словно черт, глаза его горели задавленной яростью, а желваки непроизвольно двигались, выдавая злость. Слегка удивленная начальница внимательно посмотрела на Григория Сидельникова, давая, понять, чтоб он приступал к предложенному и Гриня подчинился. Он набрал номер и включил громкую связь. Первые секунд пятнадцать трубку никто не брал. И Гриша решил, что легко отделался, но гудки прекратились, а в трубке раздался виноватый женский голос:
— Да милый, слушаю.
Голос лисицы Анюты был на столько кающимся, что против своей воли захотелось поверить в ее полное и беспрекословное раскаяние.
— Слушай, попробуй Любе позвонить, а то я ей звоню, а она скидывает.
— Я сейчас у нее, можешь с моего поговорить.
Наталья Сергеевна встала со своего места, выхватила трубку из рук Грини и проследовала за дверь. Вернулась суровая начальница минуток через пять, она открыла дверь на ходу заканчивая разговор:
— Хорошо, непременно передам, до свидания, — закончила разговор Наталья Сергеевна и отдала трубку Грине.
— Чего там передать просили? — убрав телефон поинтересовался Григорий Сидельников.
— Не тебе, Гриша, ему просили передать, — начальница указала пальцем на допрашиваемого, — Любовь просила вам передать, чтоб вы после допроса пришли домой.
Гриня чуть не заскрежетал зубами, но присутствие начальствующей особы влило в его сознание немного моральной стойкости. Скворцова заняла прежнюю позицию и горестно подвела итог:
— К сожалению, данный супчик не наш клиент. У него железное алиби.
После сказанных слов Максу стало легче. А тот факт, что ему не придется ночевать на улице или в каталажке, поднимал уровень оптимизма до невиданных высот. Наш герой по-прежнему был свободен, дома его ждала женщина. И только факт того, что по выходу этот недоделанный терминатор пересчитает ребра нашему герою, омрачал мысли.
Суровая начальница в очередной раз приземлила свою ладную пятую точку на казенную мебель:
— Прошу прощения Максим Федорович, что вас побеспокоили, — как-то особенно любезно произнесла начальница, — постарайтесь нас понять, работа такая. Вы можете быть свободны.
Начальница мило улыбалась, вот только это была улыбка акулы, Макс каким-то шестым чувством ощущал. Что так просто от этой барышни и ее держиморд он уйти не сможет. Гриня поднялся со своего стула, расслабил наручники освободив затекшие руки.
— И что, это все? Я могу идти? — все еще не веря в происходящее поинтересовался Макс окидывая взглядом работников полиции.
Наталья Сергеевна только кивнула, продолжая улыбаться своей раздражающей улыбкой. Макс поднялся со стула, перекинул свое новое пальтишко через руку и молча поглядел на входную дверь.
— А можно еще один вопросик, на прощание, так сказать? — вежливо поинтересовалась Дроздова. И этот вопрос был в большей степени риторическим, — ваша подруга сказала, что вы ее трюками развлекали. Не могли бы вы и мне что-нибудь из ваших трюков продемонстрировать?
Максимилиану очень захотелось послать эту заносчивую бабенку куда подальше. Противоречивая натура просто требовала сурового отмщения, вот только наш герой придавил эту самую кричащую натуру:
— Показать не сложно, — развел руками Макс, — только у меня реквизита нет.
— А что вам для этого нужно?
— Ну карты, например, — невпопад ляпнул Макс.
— Саш, Гриш, принесите, пожалуйста, колоду карт, — просьба прозвучала мягко, по-доброму, вот только знающий человек Макс понял, что это была не просьба, а приказ.
Гриня и Саша переглянулись:
— А как же мы вас одну оставим, с этим? — проявил заботу Саша.
— Мы вроде уже выяснили, что этот гражданин не совершал преступлений, — мягко напомнила суровая начальница, — и я очень сильно надеюсь, что у него не возникнет желания причинить вред полицейскому начальнику в этих стенах. Максим Федорович, вы же не обидите беззащитную девушку?
Подчиненные резвыми ланями пропали за казенной металлической дверью в поисках реквизита, а суровая начальница позволила себе немного расслабиться и покрутила головой, разминая шею:
— Господи, как мне все это надоело, ты бы только знал! — начала с откровения Наталья Сергеевна, — все эти полицейские отчеты, списки премий и лишений, неадекватные менты.
Девушка достала из коробочки очередную сигарету и подпалив кончик от души затянулась.
— Соболезную, вот только не ясно на кой ты весь этот маскарад устроила? — сухо и теперь уже довольно откровенно перехватил инициативу Макс, — Ты ведь прекрасно знала где я был и что делал, на кой хрен весь этот кукольный театр?
— Хм, у порядочных людей знакомство положено начинать с прелюдий. Это и была прелюдия. А теперь, если уж мы перешли на «ты», Максимка, можем поговорить и откровенно. Минут десять у нас имеется, — Сергеевна выпустила струйку дыма в потолок, — Максим Федорович, люди поговаривают, что вы были сокамерником одного очень интересного человека. И поговаривают, будто просидели вы с ним в одной камере практически шесть лет, скажи, это правда?
— Ну если тебе люди все рассказали, какого лешего ты меня об этом спрашиваешь?
— Это не правильный ответ, — спокойно, без лишних эмоций пояснила начальница, — если ты еще хоть раз мне нахамишь, я поломаю тебе указательный палец левой руки, не ответишь или соврешь, сломаю на правой. Максимка, ты же прекрасно понял кто я такая, чего могу и что знаю. Такие специалисты как мы с тобой видят друг друга на расстоянии. Я, как и твой учитель, закончила психологический факультет Питерской Адмиралтейской Академии. Я закончила его с отличием, была лучшей на курсе. Я должна была работать в МИДе, а видишь в какую дыру попала?
Девушка не блефовала, она с легкостью могла выполнить все что обещала, а расставаться с пальцами не особо хотелось.
— Да, я сидел с ним в одной камере почти шесть лет, — нехотя признался Макс.
— Ну, вот видишь, как легко и приятно говорить правду, — суровая начальница затушила половину сигареты и поближе подвинулась к столу, — он тебя просил передать кому-либо сообщение или сообщения?
— Попросил, — честно признался Макс, — дочери и нескольким старым приятелям.
Девушка достала из стола листок бумаги, ручку и положила их перед Максом:
— Напиши имена, фамилии и сообщения, которые просил передать Кипельников.
Максимилиан размял кисть, взял ручку в руку и довольно шустро накидал имена и сообщения. Скрывать их не имело смысла. Семеныч сам говорил, что, если прижмут можно все смело рассказать. В той информации не было ничего важного, только приветы и пара рекомендаций старым надежным друзьям.
— Это все? — Девушка нервно тарабанила пальчиками по столу и покусывала нижнюю губу, делала она это непроизвольно, в минуты сильной интеллектуальной работы.
— Все. Я надеюсь, что смог утолить твое любопытство и теперь могу быть свободен?
— Пока нет, — мило улыбнулась девушка, только от этой милой улыбки по спине пробежало стадо мурашек, — у меня к тебе будет еще одна небольшая просьба. Раз уж мы теперь такие друзья, не мог бы ты помочь в одном дельце? Мне очень нужно, чтоб ты помог моим орлам найти пропавшую девчонку.
— Грини и Сани, да? — скептически поинтересовался Макс, — этим двум операм, которые в одном поле со мной, я извиняюсь, помыслить о жизни не сядут. Да и вообще, с какой стати, я должен тебе помогать? Ты нахамила мне, вон пальцы чуть не повырывала, а теперь, Максимка помоги? За какие, такие пряники? Нет уж, я лучше погляжу на вас, грустно покиваю головой, а завтра на электричке свалю из этих мест.
— Начнем с того, что ты со своей справкой находишься в чужом городе, где у тебя может возникнуть уйма проблем с законом. Я пропесочу своих, и они будут цеплять тебя везде, где встретят. Что касается желания завтра свалить из Углинска, тут я тебя тоже обломаю. Работы по восстановлению путей остановили примерно недели на две. Более того, даже электричка тебя не спасет, я передам по маршруту, и тебя на каждой станции будет встречать патруль. Надолго они тебя не задержат, но сутки промурыжить смогут. И так будет на каждой станции. Поверь, я не оставлю тебя без внимания. Ты домой попадешь, месяцев через пять, когда твоя справка закончит действовать. В противовес, я предлагаю другой вариант. Ты отдыхаешь в нашем городе еще пару недель. Разминаешь свою бабенку, развлекаешься, а в свободное от нее время, ходишь хвостиком за моими недоумками, и деликатно тыкаешь их носами в то, что они умудрятся пропустить.
— Недоумками? — выразительно переспросил Макс.
Наталья грустно вздохнула:
— Понимаешь, Максим, они не заканчивали настолько специфических учреждений, как я и у них никогда не было такого выдающегося наставника, как у тебя. Признаться честно, я тебе очень завидую. Григорий умный парень с хорошо поставленным рукопашным боем, Саша посильней в интеллектуальном плане. Вот только распутать эту ситуацию у них самих мозгов не хватит. Из дела я знаю, что ситуация очень непроста, но поговорить со всеми действующими лицами самой у меня не хватает времени. Дела казенные. Помоги мне, Максим. Поверь, я в долгу не останусь. Домой полетишь на самолете, первым классом. Только подумай, через две недели и каких-то жалких шесть часов ты приземлишься в Москве, а там и до твоего Энскарукой подать.
— И что, я прям так первым классом полечу без паспорта и прочих документов?
— Это в моих силах, ровно, как и первый вариант.
— Наталья, деваться мне, по-видимому, некуда. Давай поступим так, ты мне расскажешь все, что знаешь о Кипельникове, а я постараюсь выполнить твою просьбу. Больших результатов не обещаю, но что смогу сделаю.
Наталья Сергеевна на пару секунд зависла, взвешивая все за и против:
— А разве он тебе не рассказывал о себе? — Наталья в очередной раз потянулась к пачке.
Вообще с этой пачкой творилась какая-то странная фигня. Девушка то и дело тянулась за сигаретой, делала несколько затяжек и тушила едва начатые сигаретки, словно пыталась бросить. Вот только голова занятая различными мыслями выключала воспоминания о желании бросить, и девушка вновь хваталась за пачку.
— Наталья, убери сигареты подальше, я шесть лет не курил и больше курить не собираюсь. Я понимаю, что моя просьба не так уж и проста. Но вы можете рассказать мне общедоступную информацию. Общие сведения. Что-нибудь о его жизни. О его службе и прочем?
— А разве он о себе не рассказывал? — повторила вопрос суровая начальница.
— Самую малость, не посвящая в детали. Он больше учил меня различным техникам и приемам.
— Что ж это приемлемо, — подумав, ответила суровая начальница.
Максимилиан не ждал каких-то особых откровений, он вообще не верил, что силовики выйдут на него когда-либо, вот только на этот раз он сильно не угадал.
— Твой бывший сокамерник был одним из троих учеников Генри РихольдаЗольге. Ты знаешь кто это такой? — Наталья прикрыла глаза, помассажировала затекшую спину и по комфортнее уселась на казенном стуле
— Учитель моего учителя, — скупо ответил Макс, — Кипельников говорил, что дядька имел огромное влияние в мире и что подобных спецов до него не было.
— Именно, — подтвердила девица, — мы в нашем учебном заведении изучали автобиографию этого дяди. После великой отечественной этого спеца вывезли вместе с нашей частью трофеев из Берлина. Выдающийся психолог, психотерапевт и психиатр. В годы войны провел уйму экспериментов на пленных. Представляешь, этот дядька мог даже в годы войны свободно перемещаться по миру куда угодно, везде для него были открыты двери. Поговаривают, он даже в Ватиканской библиотеке бывал.
Всю эту информацию Макс знал куда лучше этой барышни, и слушать в очередной сто миллиардов восемьсот сорок тысяч семьсот сорок второй раз о биографии этого выдающегося фашиста-космополита не особо хотелось:
— Я просил рассказать про Кипельникова, а не про Зольге, - грубо напомнил Макс.
— Имей терпение, — посетовала Наталья Сергеевна, — так вот, у этого самого фашиста-космополита по соглашению с правительством СССР должны были появиться три советских ученика. Единственной загвоздкой был такой момент, что учеников для себя он должен был выбрать сам. И следующие семь лет он тщательно отбирал кандидатов. Кипельников был одним из — самым слабым учеником, вот только даже он на порядок превосходил в своих возможностях современных специалистов. Как и чему учил этих ребят старый немец никто доподлинно не знает. Но те отучились и в свою очередь набрали себе учеников, и вот из этих учеников уже вышло сформировать костяк преподавателей адмиралтейской академии. В которой в свое время училась и я. Что касается самого Кипельникова, про него я знаю очень мало. Ходят слухи, что его подставили. Сильно боялись, что он сорвется из страны куда-нибудь в сторону США или Британии.
— «Ни чего нового», — с грустью отметил для себя Макс.
В этот момент обитая жестью дверь отварилась и в комнатку влетел запыхавшийся Александр, в его руках была сжата колода старых замызганных карт:
— Вот, Наталья Сергеевна, на силу нашел.
Колода карт легла на столик, Наталья подвинула их к Максу и сменив тон и манеру обращения вежливо попросила:
— Максим, не могли бы вы мне продемонстрировать один из ваших трюков?
Максимилиан подснял колоду, оставив половину лежать на столе, после он попросил снять верхнюю карту и никому не показывая запомнить ее. Наталья так и поступила, подняла карту так, чтоб никто из присутствующих не видел, запомнила, а после положила на место.
— Это был туз бубей, — Макс живо накинул оставшуюся часть колоды сверху.
— Точно, — подтвердила девушка.
На самом деле Макс не знал, что там была за карта, все это шоу с картами было нужно чтоб спокойно поговорить, а теперь разговор подошел к своему логическому завершению. Гриня следом вернулся с пустыми руками.
— Ладно мальчики, — Наталья Сергеевна поднялась с казенного стула, — пора разбегаться, время позднее. Вот только прежде, чем мы с вами разойдемся у меня будет маленькая просьба. Я хочу, чтоб следующие две недели вы не отходили от этого молодого человека ни на шаг.
Гриня непроизвольно улыбнулся каким-то своим мыслям и довольно произнес:
— Вешайся маньяк, следующие две недели ты проведёшь в аду.
Гриня потянулся за наручниками.
— Отставить ад! — отчеканила команду начальница, — мои дорогие опера, — мирно продолжила вещать Наталья, — вы пальцем не тронете этого, подчеркиваю, теперь свободного человека, не забывайте, вы представители правопорядка. Но оставлять без присмотра его вы тоже не будете. Гриша, я так поняла, твоя знакомая по сменам работает?
— Ну да, через сутки, — не напрягаясь припомнил Гриня.
— Так вот, когда твоя знакомая будет уходить на работу, вы будете таскать его с собой. Везде, куда бы ни пошли, он должен быть при вас и под вашим надзором. Даже в туалет его одного не отпускайте. Он в туалет, и вы рядом, он справил малую нужду, вы стряхнули ему, убрали прибор и шириночку застегнули.
— А если он по большому пойдет? — не довольно пробурчал Александр.
— А если по большому, то подождите возле кабинки, бумажечку подайте, или если хотите, сами ему попу подотрите. И вот еще что, Григорий, никакого рукоприкладства.
— А сейчас его в камеру? — Гриняпомрачневшийлицом тяжелым взглядом взирал на Максимилиана.
— В какую камеру, балбесы. Его же женщина ждет, твоя хорошая знакомая, вот и проводите его к ней и передайте на руки. Объясни ей популярно, что вы теперь приятели не разлей вода, и все свободное время будете проводить вместе.