Штирлиц понял, что он был не прав, когда давал в очередной раз Борману по зубам. Бывший рейхсляйтер выл и матерился. Но этот факт Максим Максимович во внимание не принял. Разведчик знал, что никто иной как Борман посоветовал генсеку отправить его к черту на кулички. Это обстоятельство и пугало Отто. Во-первых, он не мог простить Борману его очередной пакости. А во-вторых, генерал Исаев опасался других неприятностей от известного мерзопакостника. Поэтому-то Штирлиц ограничился только часом мордобития.
— Нельзя так, Максим Максимович! Нельзя! Я все-таки старше вас. — простонал Мартин Рейхстагович.
— У-у! Злыдня! — мягко сказал Штирлиц и нежно потрепал Бормана по щетине.
Неожиданно в кабинет вошли Михаил Сергеевич и Янаев, а также некоторые члены Политбюро.
— Это что здесь происходит? — яростно спросил Горбачев.
— Да вот, бьют… — прослезился бывший рейхсляйтер.
— Да вы что себе, Максим Максимович, позволяете? А? Здесь вам, генерал, не Рейх. Здесь — Кремль и правительство. Что ни одно и то же. Виданное ли дело, товарищи? Мордобой устроил!
— Виноват. Был не прав. Не сдержался… — сухо извинился Штирлиц.
— Вам врача не надо? — поинтересовался товарищ Пуго у Бормана.
Партайгеноссе промолчал. Максим Максимович дал ему свой чистый в некоторых местах носовой платок и Мартин Рейхстагович понимающе кивнул в знак благодарности.
В это же время стекла задрожали от мощного конского топота. Все прильнули к окнам и увидели кавалерию джигитов, возглавляемую Русланом Хасбулатовым. Кони рысью мчались к Кремлю со стороны набережной. Штирлиц спокойно закурил и незаметно вышел.
— Переворот! — оглядываясь по сторонам зарычал товарищ Пуго.
— Караул! — в горячности вскрикнул Янаев.
— Спокойно, товарищи. — сказал Горбачев тоненьким голосом.
Кавалерия ворвалась в Кремль. Сопротивления со стороны охраны, как ни странно, не последовало. Руслан Имранович, сопровождаемый десятью джигитами смело вошел в кабинет генсека…